Добро пожаловать во мрак. В московском музее в темноте работают слепые гиды

Солнечный день. Мы сидим за стойкой администратора. Почти каждые две минуты в музей заходит новый гость. Сегодня смена Елены Мясниковой — зрение она потеряла в 2010 году в 26 лет, попав в серьезную аварию.

— Нашу темноту называют «эталонной» или «пещерной», — объясняет Елена невысокой девушке с косичкой. — То есть если вы протянете руку, то ничего перед собой не увидите. Перемещаться придется на звук.

— Как, неужели там СОВСЕМ темно? — недоумевает посетительница.

— Не бойтесь темноты, она совсем не страшная, — убеждает ее Елена Мясникова — Часто к нам приходят разочарованные в жизни люди. После экскурсии многие признаются, что поняли, куда двигаться дальше.

Жизненный путь самой Елены простым не назовешь. Отчаиваться она не привыкла: через три года после полной потери зрения самостоятельно переехала из Череповца в Москву. У нее даже есть психологическое образование, и об экскурсиях она может рассуждать с профессиональной точки зрения:

— Иногда экскурсии похожи на сеанс психотерапии. Как-то после визита в темноту заплакал взрослый мужчина, большой начальник. Оказалось, что пятнадцать лет назад ослеп его пожилой отец, и он все время винил в этом себя. Эмоции — это освобождение.

Начать видеть руками

В темноте обостряются обоняние, слух и даже вкус. Многие, приспособившись, начинают «видеть руками», продолжает Елена Мясникова

— Так и было со мной. Когда я попала в темноту, первым делом испытала волнение — совсем ничего не видно! — делится эмоциями после экскурсии девушка с косичкой. Вкратце она рассказала о себе: зовут Полина, приехала с Владивостока в отпуск.

СЕНСОРИУМ — это пять локаций: квартира, комната отдыха, спортивный зал, продуктовая лавка и даже испанский дворик. Познать это можно наощупь — как раз так воспринимает мир незрячий человек. А заодно предположить, кто живет в этом доме?.. К слову, все понятно, но не сразу.

— Сначала впадаешь в ступор, — продолжает Полина. — Но уже через пару понимаешь, что... «видишь». Правда, не глазами.

Постепенно квест усложняется. Слышится журчание воды, стук обуви по брусчатке. Появляются новые задания. Например, спортивный зал и кухню вы сможете узнать по запаху.

— Я постаралась стянуть со стола макаронину, чтобы проверить, настоящая ли она. Оказалось, что да, — улыбается Полина.

Выясняется еще одна интересная вещь: темнота настраивает на откровенность. После экскурсий посетители рассказывают о себе сокровенное.

— Я всю жизнь очень боялась темноты, даже засыпала с трудом. — неуверенно говорит Полина. — Кажется, что больше мне не страшно.

«Добрая и уютная темнота»

В музее работает десять человек с разной степенью потери зрения. Перед началом работы в музее каждый прошел жесткий инструктаж и полностью изучил пространство. Рабочий день занимает 7-8 часов. В «гидской» (так называют комнату, где гиды отдыхают между экскурсиями) на диване устроилась тотально незрячая Арюна Соктуева. Она листает новости в смартфоне. Гаджет озвучивает их скороговоркой.

Вместе с Витой, собакой-поводырем, Арюна переехала из Улан-Удэ специально для того, чтобы работать в музее. У нее уже появились постоянные клиенты.

— Одна девушка с Воронежа частенько бывает в Москве и каждый раз приходит на экскурсию ко мне, — кивает Арюна. — Она была в темноте уже три раза! И всякий раз просит: «Можно я посижу здесь подольше? Здесь так спокойно и тихо!».

У Арюны слегка понижен слух. Вместе с Витой они живут в съемной квартире на проспекте Мира. Темноту она характеризует как «очень добрую и уютную».

— У нас совсем не страшно, — заверяет она. — Кто-то выходит из темноты обновленным и окрыленным... Бывает, конечно, что люди пугаются и просят их вывести, но потом они возвращаются в темноту снова.

«Не было другого выхода»

Музей СЕНСОРИУМ (так еще называют общий орган чувств и способность к ним) — это проект партнеров Дмитрия Тейбаша и Екатерины Гусевой. Еще несколько лет назад у него был бизнес по доставке кофе, у нее — связанный с озеленением и составлением букетов. В жизни чего-то не хватало.

— Сначала Дмитрий хотел вложиться в уже существующий в Москве похожий музей, но не срослось., — рассказывает Екатерина. — В итоге мы сделали нечто близкое по формату, такой же социальный и творческий проект, но немного другой.

Задумку начали воплощать в начале прошлого года на самом высоком уровне. Во-первых, решили устроить музей на Арбате. Во-вторых, проделать для этого предстояло грандиозную работу. Дмитрий своими руками вместе с бригадой рабочих занимался стройкой. Но из-за кризиса, разразившегося в феврале-марте, цены выросли почти вдвое, ремонт затянулся. Для того, чтобы проект состоялся, в прошлом году Дмитрию пришлось продать недвижимость в Москве.

— Было столько сделано! Многие незрячие люди ждали нашего открытия, хотели у нас работать. У нас не было другого выбора, и в сентябре 2022 года мы открылись для посетителей, — вспоминает Екатерина.

Все для поддержки

Сейчас идет работа над включением музея в Пушкинскую карту. Подобными проектами в Москве занимаются социально-ориентированные НКО, но, если социальный проект создан предпринимателями, им стоит претендовать на статус социального предприятия (в феврале сотрудники музея его получили). В качестве следующего шага ведущий эксперт в области поддержки и продвижения социально-значимых проектов, председатель экспертного совета конкурса грантов мэра Москвы Мария Большакова рекомендует учредителям зарегистрировать некоммерческую организацию:

— В столице существует много программ для поддержки малого и среднего бизнеса, есть отдельные продукты для социальных предпринимателей. Чтобы разобраться во всех мерах поддержки для НКО, можно изучить проект «Душевная Москва», там есть и обучающие программы, и грантовая поддержка, и возможность воспользоваться инфраструктурой 12-ти ресурсных центров, расположенных в разных районах города. — отмечает она. — Так, например, для социального предприятия программы и проекты организует «Малый бизнес Москвы» — огромный многосоставный проект.

Музей СЕНСОРИУМ она называет уникальным проектом.

— Ребята очень смелые, что открыли музей именно на Арбате, — продолжает Мария Большакова. — В Москве уже есть социальные проекты, созданные в форме музеев. Музей «В Тишине», к примеру, разместился в парке Кузьминки. Такие места всегда становятся местом притяжения людей.