Августа-Амалия из Галереи красавиц
Пророчество святого Саввы
1812 год. Французский военачальник, он же – вице-король Италийский, пасынок императора Наполеона, Евгений (Эжен) Богарне входит со своим войском в Звенигород и останавливается в Сторожевском монастыре.Вскоре с ним происходит событие, о котором и годы спустя он не мог вспоминать без душевного трепета. Было ли это продолжением сна, чудесным ли видением, но перед Богарне возник старец в монашеской одежде. Он попенял незваному гостю за то, что его солдаты расхищают святую обитель. Старец пообещал, что если Богарне остановит грабеж, Небо смилостивится над ним, и он вернется домой целым и невредимым.
Сказал и словно растаял в воздухе. Пораженный француз отправился в монастырскую церковь и в лике святого на одной из икон узнал своего ночного пророка. Это был образ Саввы Сторожевского.
Богарне приказал воинам вернуть все, что взяли в обители, приставил к церкви охрану. А дальше вышло по слову святого Саввы: вернулся Евгений Богарне из этого похода без единой царапины. Большинство ближайших сподвижников Наполеона вскоре плохо кончили, а он и после краха своего патрона не пострадал. Больше того, российский император Александр I проникся к Богарне такой симпатией, что называл его одним из лучших кандидатов на опустевший французский трон.
Какое отношение эта история имеет к красавице с портрета? Дама на портрете больше всего на свете желала, чтобы пуля и клинок пощадили Евгения Богарне. Ведь это – его жена, Августа-Амалия. Другое пророчество святого Саввы, услышанное ее мужем тогда же, в Звенигороде, касалось их еще не родившегося сына…
Ради отца, семьи и родины
Августа-Амалия была дочерью курфюрста Баварии Максимилиана IV. В возрасте семи лет девочка лишилась матери. Ее отец вскоре вновь женился.Когда Августе исполнилось шестнадцать, в ее сердце вспыхнула первая девичья любовь. Героем ее грез стал младший брат ее мачехи принц Карл Баденский. Чувство было взаимным. Отец Августы считал такой брак партией, прекрасной во всех отношениях. Августа и Карл обручились, дело шло к свадьбе.
Соединению Баденского принца с Баварской принцессой помешал Наполеон. Он решил укрепить военные союзы со старинными европейскими династиями брачными связями. Узнав, что у расположенного к нему Баварского курфюрста – дочь на выданье, Наполеон придумал такую комбинацию: сын его жены Жозефины женится на этой немецкой девушке хорошего рода, Наполеон его официально усыновляет – и вот уже все они – одна большая семья!
Отца Августы вмешательство Наполеона в его частную жизнь возмутило. Или, смекнув, что ситуацию можно повернуть в свою пользу, он только сделал вид, что сильно рассержен? Максимилиан заявил Наполеону, что откажет принцу Баденскому только в одном случае: если император… разведется со своей женой, которая все еще не подарила ему наследника, и женится на Августе!
– Это невозможно! – вскричал император.
Верно, другой реакции отец Августы и не ожидал. Взамен первого требования выдвинул следующее: Бавария должна стать королевством, он сам – ее королем, а тогда можно поговорить и о замене жениха.
Наполеон не возражал. Так курфюрст Баварский Максимилиан IV стал баварским королем Максимилианом I. Сделка состоялась.
Отец Августы не был деспотом. Он не стал ей ничего приказывать, топать ногой, грозно хмурить брови. Максимилиан написал дочери письмо, полное драматизма. В нем говорилось, что, стоя перед Августой на коленях, он просит ее отказаться от брака с Карлом и отдать руку и сердце Евгению Богарне, человеку достойному, превосходных душевных качеств.
«Знайте, мое дорогое дитя, что вы сделаете счастливым не только своего отца, но и всю Баварию, которая очень нуждается в этом союзе. Ваш отказ сделает императора нашим врагом».
Сердце Августы было разбито, но она ответила, что согласна и, хотя не ждет от будущего ничего, кроме грусти, ей есть, чем утешиться: она пожертвовала собой ради своего отца, своей семьи и своей родины.
После этого Максимилиан поехал представлять дочь Наполеону. Когда они вошли в кабинет императора, лицо Августы было скрыто вуалью. Она откинула ее, и Наполеон, как рассказывал потом Максимилиан, пришел в невероятный восторг. Впрочем, сам император описывал свое впечатление более сдержанно: взглянул и увидел, что девушка очаровательна.
Не щадя чувств Августы, император заявил, что принцессы не имеют право любить, кого захотят. Они должны сознавать, что являются политическим товаром.
После этого нравоучения Августе могло показаться, что сбываются ее худшие ожидания. Но верно говорится: никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Новый жених Евгений Богарне (он о предстоящей свадьбе узнал последним) понравился Августе, она – ему. Спустя годы Августа говорила, что замуж выходила по любви…
Наполеон, по свидетельству его биографов, никогда больше не позволял себе бестактности в отношении жены своего пасынка. Отмечали даже, что он проявлял к ней уважение, большее, чем к другим дамам. Она была хороша собой, рассудительна и никогда не давала поводов для светских сплетен. Супругу вице-короля Италии современники называли образцом красоты и добродетели.
А что же первый жених Августы? Наполеон нашел способ утешить принца с выгодой для себя. Он женил Карла Баденского на Стефании Богарне, племяннице своей жены, и удочерил и ее, укрепив таким способом союзническо-династические связи еще и с Баденским двором.
Притяжение России
После того как империя Наполеона пала, Евгений Богарне недолго оставался правителем своих итальянских владений. Правда, получил за их потерю компенсацию в размере пяти миллионов франков.Он внес эти деньги в казну своего тестя, и тот наделил его землями и замками в Баварском королевстве, титулом герцога Лейхтенбергского и князя Эйхштадтского.
Там у новоиспеченных герцогов Лейхтенбергских родился их последний, седьмой ребенок – сын Максимилиан. Точнее – Максимилиан Иосиф Евгений Август Наполеон. Имя малышу досталось пышное.
Безмятежную жизнь этого семейства семь лет спустя прервала болезнь Евгения Богарне. Герцог, которого называли одним из самых благородных людей Европы, скончался на сорок третьем году жизни.
Евгений Богарне, конечно же, рассказывал жене о втором пророчестве святого Саввы. Оно было о том, что его потомкам предстоит служить России.
Это пророчество начало сбываться в день 16-летия великой княжны Марии Романовой, дочери российского императора Николая I.
Как гласит семейное предание Романовых, Мария получила в тот день подарок от отца и попросила, чтобы он прибавил к нему еще свое честное слово. Пусть пообещает, что замужество не заставит ее покинуть Россию. Иначе она предпочтет монастырь.
Император пообещал не разлучать дочь с родиной (царских дочек выдавали замуж за европейских принцев). Но найдется ли среди достойных кандидатов тот, кто согласится выполнить такое условие невесты?
Николаю I не пришлось долго искать. Все сложилось как бы само собой. Молодой герцог Лейхтенбергский приехал в Россию на большие кавалерийские маневры, очаровался Марией и ей понравился. Условия брака с княжной его не смутили.
Через год сыграли роскошную свадьбу в отстроенном после пожара Зимнем дворце. Было больше тысячи гостей, но ни одного со стороны родственников жениха. И Августа-Амалия не приехала. Якобы не простила сыну его уступчивость невесте. Венчание проходило по двум обрядам – православному и католическому, а вот будущих детей Максимилиана и Марии предстояло крестить в православие. Католичка Августа-Амалия считала, что сын не должен был на это соглашаться.
Семейная жизнь молодоженов не задалась. Вскоре их брак превратился в формальность. Ходили слухи, что чаша семейного счастья треснула после измены герцога, которую гордая и властная Мария мужу не простила.
А вот России сын Евгения Богарне и Августы-Амалии служил преданно и верно.
Это был разносторонне одаренный человек. Он был знатоком изящных искусств (Николай I назначил его президентом Российской академии художеств), серьезно изучал естественные науки. Герцог Лейхтенбергский создал в Петербурге лабораторию гальванопластики и способствовал развитию этого дела, был главноуправляющим горного института, участвовал в создании первой русской железной дороги – на его счету немало заслуг.
Неизвестному вернули имя, но остались загадки
Еще несколько лет назад под портретом Августы-Амалии Лейхтенбергской в Ростовском областном музее изобразительных искусств стояла подпись: «Неизвестный художник первой половины XIX века». Да и сведения о том, кто же она, изображенная на этом портрете дама, как оказалось, были не точны.Портрет поступил в ростовское художественное собрание в 1960 году из Ленинградского музея городской скульптуры и долгое время оставался неразгаданным. За решение этой задачи с двумя неизвестными взялась искусствовед Галина Долгушева. У нее возникло несколько версий: ведь имя Амалия носили многие немецкие принцессы. А может, это – не немецкая принцесса, а другая высокородная дама? Каждая версия требовала кропотливого изучения.
Искусствовед Галина ДОЛГУШЕВА в Галерее красавиц баварского замка Нимфенбург увидела похожий портрет дамы с горностаевой мантией! Так выяснилось, что это – Августа Людовика Амалия, герцогиня Лейхтенбергская.
Разгадку Галина Долгушева нашла неожиданно, работая над другой темой. Отправилась в виртуальное путешествие в баварский замок Нимфенбург, и в его знаменитой Галерее красавиц увидела похожий портрет дамы с горностаевой мантией! Так выяснилось, что это – Августа Людовика Амалия, герцогиня Лейхтенбергская.
Казалось, что теперь-то все встало на свои места. Ведь достоверно известно, что Галерею красавиц создал в своей мюнхенской резиденции брат Августы-Амалии – баварский король Людвиг I. Честь выполнить королевский заказ выпала художнику Йозефу Карлу Штилеру.
Но зачем он сделал два похожих портрета Августы-Амалии и почему один из них оказался в России?
Объяснения напрашиваются разные. Мне нравится версия Галины Долгушевой, согретая душевным теплом: Максимилиан Лейхтенбергский очень любил свою мать, гордился ею. Он заказал художнику повтор портрета, на котором она хороша, исполнена королевского достоинства, и перед свадьбой увез дорогой ему холст в страну, служить которой обещал до конца своих дней. Чтобы Августа-Амалия всегда была с ним рядом...