Столыпин: Думский период
Предыдущая часть Саратовское губернаторство.
Май-июнь 1906 года — последние месяцы перед «эпохой Столыпина». Сразу же по вступлении в должность министра внутренних дел он разослал циркуляр губернаторам: «Самое зоркое наблюдение за малейшими признаками нарождающейся смуты... Правительство не намерено... держаться взглядов партийных и не отклонится от начал строго государственных».
А в это время в Таврическом дворце уже бушевали депутаты I Думы. Дума была создана как представительный орган с правом законодательной инициативы при дальнейшем утверждении ее решений выборным Государственным советом и государем. Депутаты I Думы требовали признать их единствен ной законной властью в стране, амнистировать террористов, распустить кабинет министров. Дума наступает, требует, грозит... Представителей правительства не слушают, гонят с трибуны. Правительство в ужасе: на глазах рушились государство, монархия. Дума открыто назвала себя «Думой народного мщения».
8 июня Столыпин первый раз занял место на думской трибуне. Он говорил с депутатами корректно, оказывая им уважение по закону, но сохраняя и свое достоинство. Дума удивлена: оказывается, министры тоже умеют говорить.
Ораторские способности Столыпина общепризнаны. Вот как говорил об этом даре Петра Аркадиевича член Думы Н.Д.Сазонов: «Нужно было его видеть в пылу открытого боя, на думской кафедре, чтобы понять и оценить оратора. Он и с врагами боролся по-рыцарски – в открытую. В глубоком молчании, при всегда наполненном зале слушали его красивую, мощную и удивительно сжатую речь. Все вперед знали, что не услышат ни одного лишнего, пустого слова. Его ораторский талант был чистый дар Божий, это был самородок».
По воспоминаниям Н.Д.Красильникова, столыпинские «речи изложены чистым русским языком... Они расширяют взгляд читателя на современную действительность, они знакомят его с идеалами русской государственности». В.В.Шульгин отмечал: Столыпин не жестикулировал и обращался как бы не к депутатам, а «говорил для России».
Наиболее примечательную речь в I Думе Столыпин произнес 8 июня 1906 года в ответ на запрос о провокации. Он высказался за «порядок, необходимый для развития самых широких реформ», говорил о том, что исключительные методы управления временны, но необходимы. «Недомолвок не допускаю и полуправды не признаю», — высказал Петр Аркадиевич свою позицию.
Столыпин чувствовал себя в Петербурге еще новичком; на заседаниях совета министров он больше отмалчивался. Министры обсуждали вопрос: распускать Думу или нет. В мемуарах Милюкова имеются сведения о переговорах по этому поводу Столыпина и представителей кадетской партии 24 июня 1906 года на столыпинской даче. Из разговора Милюков понял, что план Столыпина состоял в роспуске Думы авторитетным правительством «народного доверия», а не тогдашним кабинетом И.Л.Горемыкина. Но кадеты отвергли предложение о сотрудничестве и потребовали создания полностью кадетского правительства. И.В.Гессен приводит слова Милюкова, обращенные к Столыпину: «Если я дам пятак, общество готово будет принять его за рубль, а вы дадите рубль, и его за пятак не примут». К сожалению, эту позицию ка деты сохранили до февраля 1917 года. Все призывы Столыпина к сотрудничеству оставались гласом вопиющего в пустыне.
Реформаторские силы в России не смогли найти общий язык, что впоследствии стало одной из причин разрушительной революции (к этой мысли пришли В.В.Шульгин, А.И.Солженицын и многие другие).
Видя свою неудачу с кадетами, Петр Аркадиевич вступил в переговоры с самой сильной правой партией — Союзом объединенного дворянства (председатель А.А.Бобринский), стоявшим за «облегчение для крестьян перехода к пользованию землей на правах полной собственности» (Всеподданнейший адрес государю дворянского съезда). Кроме того, союз требовал роспуска Думы, введения скорорешительных судов, прекращения переговоров с кадетами и изменения избирательного закона в пользу дворянства. К 1907 году Столыпин выполнит эту программу, хотя и не без колебаний и лишь после того, как убедится в бесплодности своих усилий привлечь левые силы к созидательной деятельности.
Окончательно на позиции роспуска Думы Столыпин встал в конце июня, после разговора с государем. Этот шаг готовился самым тщательным образом, правительство всерьез было испугано угрозами Думы поднять народное восстание, если она будет распущена. Роспуск Думы приравнивался правительством к прыжку в неизвестность, и Николай II, отдавая этот приказ, благословил Столыпина иконой.
Утром в воскресенье 9 июля Таврический дворец был занят войсками. Кабинет Горемыкина, выполнив роль громоотвода, подал в отставку, а еще накануне Столыпин был назначен председателем совета министров.
Около ста депутатов попытались привести думские угрозы в исполнение и уехали в Финляндию, где выпустили так называемое Выборгское воззвание, в котором призвали население бойкотировать правительство, не платить налоги и не давать рекрутов в армию, но все обошлось сравнительно тихо. Левые инспирировали солдатские мятежи в Свеаборге, Кронштадте и Ревеле, которые были быстро подавлены.
Столыпин, узнав о Выборге, презрительно усмехнулся: «Детская игра!», но свои козыри использовал сполна: все эти депутаты были лишены избирательных прав, их исключили из местных земских обществ. Партия кадетов была обезглавлена.
Месть левых последовала мгновенно. 12 августа 1906 года в полдень к даче Столыпина на Аптекарском острове подъехал экипаж, в котором сидели генерал, жандармский офицер и человек в штатском. Столыпин принимал посетителей, приемная была забита людьми. Вновь прибывшие пожелали пройти на прием, но швейцар, заметив некоторые неточности в форме одежды военных, что-то заподозрил и не пропустил их. Подозрительная троица начала силой рваться в приемную. На шум вышли два офицера из охраны Столыпина. И тогда в открытые двери приемной полетела бомба... Страшный взрыв разрушил дачу почти до основания. Больше пятидесяти человек было убито и искалечено, среди них женщины, грудные дети...
Столыпин находился в кабинете. Его письменный стол был подброшен взрывом, сам же он каким-то чудом не получил даже ссадины. Его первой заботой были дети. Он поспешил к своей старшей дочери Наташе, четырнадцатилетней девушке, которая очнулась на груди солдата окровавленная и искалеченная. Первые ее слова были: «Что это, сон?» У нее оказались перебиты кости обеих ног, Столыпин с трудом отговорил врачей от немедленной ампутации. Потом Наташа долго не могла ходить даже на костылях. Был ранен в бедро и трехлетний сын Столыпина Аркадий, и тоже с переломом. Отец присутствовал при операции и наложении повязок. Он был потрясен и бесконечно повторял: «Мои бедные дети, мои бедные дети!» Мог ли он рисковать их жизнью? И все же он скажет: «Дети, никогда не прячьтесь, когда в вас стреляют».
Это потрясение не вызвало в душе Петра Аркадиевича озлобления и жажды мести. Битва с «бесами» разгоралась, вовлекая в адскую круговерть террора невинных. И вовсе не гнев и не ненависть следовало ей противопоставить...
Преступление партии максималистов вызвало бурю возмущения в обществе. Столыпин получил тысячи сочувственных телеграмм со всей страны, среди них и эту: «Не нахожу слов, чтобы выразить свое негодование. Слава Богу, что Вы остались невредимы. От всей души надеюсь, что Ваши сын и дочь поправятся скоро, как и остальные раненые. Николай». Царь предложил деньги на лечение дочери. Столыпин ответил резко: «Ваше Величество, я не продаю кровь своих детей".
До конца своих дней Столыпин глубоко переживал трагедию на Аптекарском острове и, если речь заходила об этом покушении, неизменно крестился, вспоминая, какой ценой была спасена его жизнь. Для него это было знамение, обязывающее ко многому.
Невиданная ранее вакханалия революционного террора вскоре захлестнула всю страну. Сообщения о кровавых оргиях эсеров приходили чуть ли не каждый день. Можно с уверенностью утверждать: террор велся против устоев русского православного государства, против самих физических и нравственных основ его существования. В 1906—1907 годах террористы убили 4126 и ранили 4552 должностных лица и несколько тысяч рядовых граждан, случайно оказавшихся на месте покушения (Наше Отечество. М., 1991. Т. 1. С. 238). Время как будто поворачивалось вспять. Как во времена языческих гонений на христиан гибли священнослужители, прихожане, грабились и разрушались храмы. Во имя «светлого будущего» стреляли по крестным ходам, убивали священнослужителей во время литургии. В Знаменском кафедральном соборе Курска бомба была заложена под Курскую Коренную икону Богоматери. Нести и исповедовать слово Божие вновь надо было ценой своей жизни. Так, 28 мая 1908 года мученически погиб Экзарх Грузии архиепископ Никон (Софийский), выдающийся деятель Русского Православия.
Но вызвать террором паралич власти революционерам не удалось. Ответ Столыпина был тверд: «Там, где аргумент — бомба, там, конечно, естественный ответ — беспощадность кары». Далеко не все депутаты Думы признавали за правительством право обороняться, в сознание людей активно внедрялась мысль, что любое убийство, и даже просто наказание революционера — безусловное преступление. На заседании Думы в июне 1906 года Столыпин доказывал: «...повторяю, обязанность правительства, святая обязанность — ограждать спокойствие и законность, свободу не только труда, но и свободу жизни; и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ».
Несмотря на очевидность столыпинских аргументов, в левой печати и Думе развернулась целенаправленная травля действий премьер-министра. Петр Аркадиевич ответил на нее знаменитыми словами: «...эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли, все они сводятся к двум словам, обращенным к власти: «Руки вверх». На эти два слова... правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: «Не запугаете!»
Современники вспоминали, что эти слова словно вдохнули новые силы в упавших духом, они показали, что есть надежда на прекращение кровавого кошмвра. Например, близко знавший Столыпина епископ Холмский и Люблинский Евлогий (Георгиевский) писал: «Эти знаменитые два слова: «Не запугаете!» — отразили подлинное настроение Столыпина. Он держался с большим достоинством и мужеством. Его искренняя прекрасная речь произвела в Думе сильное, благоприятное впечатление. Несомненно, в этот день он одержал большую правительственную победу...».
25 августа 1906 года в газетах появился закон о военно-полевых судах. Особые суды из офицеров в течение двух суток после поимки преступника должны были проводить расследование и суд над убийцами и вооруженными грабителями, а смертный приговор приводить в исполнение в течение 24 часов.
Столыпин понимал, какая ответственность ложилась на его душу, и тем не менее шел на это. В письме к Николаю II он писал: «Тяжелый, суровый долг возложен на меня Вами же, Государь. Долг этот, ответственность перед Вашим Величеством, перед Россиею и историею диктует мне ответ мой: к горю и сраму нашему, лишь казнь немногих предотвратит море крови».
Из борьбы с террором Столыпин вышел победителем. К концу его премьерства террористические акты стали единичным явлением. Но чтобы сбить волну терроризма 1906—1910 годов, военно-полевым судам пришлось вынести 3825 смертных приговоров. Казни подлежали только прямые убийцы; изготовителям бомб, к примеру, жизнь сохранялась. Сегодня уже ясно, что так называемая столыпинская реакция была единственно возможным ответом на действия революционеров.
К несчастью, в действиях военно-полевых, как и любых других скорорешительных судов, случались непоправимые ошибки. И не всех критиков Столыпина следует причислять к демагогам. Многие из них были озабочены именно существенными нарушениями законов. Так, Витте отмечал, что за одинаковые преступления военные суды в разных губерниях выносили различные виды наказаний, что зачастую казнили мужчин и женщин, взрослых и несовершеннолетних и за политическое преступление, и за ограбление на пять рублей винной лавки. По настоянию Столыпина председателями судов становились даже не военные юристы, а строевые офицеры, и это роняло звание офицера в глазах людей. Витте считал, что военно-полевые суды отменили само понятие смертной казни, превратив ее в простое «убийство правительственными властями». К сожалению, тогда мало кто понимал, что демократическое общество может быть сохранено только путем строжайшего исполнения законов, а не путем их нарушения, хотя бы и с благими целями. Справедливости ради следует сказать, что Столыпин остался верен своим словам о том, что «временная мера — мера суровая, она должна сломить преступную волну... и отойти в вечность», ибо длительное применение исключительных мер «вредит нравственности народа». Военно-полевые суды действовали в течение всего восьми месяцев и «отошли в вечность». Их заменили военные суды, но и они прекратили свое существование в 1909 – 1910 годах, то есть значительно раньше, чем угасли последние вспышки террора.
...Провидение хранило Столыпина. После взрыва на Аптекарском острове очередной охотник за жизнью премьера поступил в охрану Зимнего дворца и добился назначения на дежурство к подъезду, из которого обычно выходил Столыпин. Лишь по случайности премьер вышел в тот вечер, когда планировалось покушение, из другого подъезда, а террорист вскоре был изобличен.
В 1909 году Столыпин, несмотря на предупреждения охраны, совершил полет на биплане капитана Мациевича, который накануне обещал эсерам разбиться вместе со своей жертвой. Перед тем как сесть в аэроплан, Петр Аркадиевич сказал начальнику охраны, что не верит, будто русский офицер способен на преступление, и действительно, в этот раз Мациевич благополучно посадил машину на землю, а разбился через два дня, уже в одиночку, чтобы избежать мести «товарищей" за невыполнение задания.
Ни одно покушение не заставило Столыпина всерьез задуматься о личной безопасности, а тем более сложить оружие. Он отказался надевать специальный доспех, могущий спасти его от пули, и только носил в портфеле стальной лист, которым, как он считал, можно было прикрыться как щитом. Петр Аркадиевич был готов к мученической смерти. История сохранила его слова: «Я понимаю так: смерть – как расплата за убеждения".
Продолжение следует…
Подпишу вам экземпляр моей книги "Последняя война Российской империи"
Книга о мужчинах и для мужчин (но с удовольствием читают и женщины). С авторской подписью.
Описание книги и условия приобретения см.
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html
или пишите на мой мейл
s.tsvetkov.history@gmail.com
Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через
Сбербанк
4274 3200 2087 4403
PayPal s.tsvetkov.history@gmail.com