Осень — красота зрелости
Время, которое мы называем золотой осенью, незаметно приближается к нам, и часть деревьев уже украсились золотом листвы. День ото дня их становится все больше, и скоро мы, выйдя на улицу, увидим, что мир вокруг больше не зеленый, а золотой, желтый, оранжевый, багряный.
Если спросить, какое время года особенно красивое, думаю, очень много людей ответят: «Золотая осень».
Осень — красота зрелости, определенности, времени урожая, видимых результатов.
Весна — это отрочество, подростковый период, самая ранняя юность природы. Время, которое традиционно романтизируется, но при этом это период, когда все еще неопределенно, зыбко; холод и тепло сменяют друг друга. То ручейки и лужи, то снова снег и лед. То яркое солнце, заставляющее достать одежду и обувь полегче, то сильный ветер, хмурое небо и холод, напоминающие, что теплые вещи убирать далеко пока преждевременно. То деревья наряжаются в нежно зеленые листочки, а на клумбах пробиваются первые цветы, то ощутимые заморозки, а порой и снег покрывает уже успевшую вырасти зеленую траву. Одно сменяет другое в непредсказуемой последовательности и повторяемости, словно быстро меняющиеся состояния и настроения подростка, с лирическими раздумьями и бурными вспышками. Этот возраст святитель Иоанн Златоуст называет мятежным. И как человек в отрочестве, постепенно превращаясь из ребенка во взрослого, какое-то время нередко бывает непредсказуемым, уже потерявшим детское обаяние, но пока еще не обретшим красоту юности и опыта постоянства, так и весной, несмотря на устоявшиеся стереотипы нашего восприятия, не всегда красиво, свежо и поэтично. Безусловно, май — это красота ранней юности, такая, которая дается каждому человеку и каждому году, всем и всегда без исключений. Это красота свежести, чистоты, новизны, начала пути.
Лето — молодость, которая постепенно набирается опыта, расцветает, приносит первые плоды. Буйство оттенков зеленого сменяется большим разнообразием и разноцветьем. В природе раскрываются цветы, а в человеке — способности и таланты. Наливаются соком ягоды, созревают плоды, и их уже не перепутать между собой, все они особенные. Так и человек, по-настоящему взрослея, обретает определенность, становится понятным, кто он, что из себя представляет, в каком направлении движется, что ожидать от него в будущем. Да, можно ошибиться. Не все предсказуемо, не все мы знаем. И в природе порой крупное и мощное растение, от которого ожидали получить много кабачков, вдруг быстро засыхает, а огурцы, от которых уже отчаялись ждать урожая, вдруг начинают активно плодоносить. Всякое бывает. И все-таки в небольшой морковке летом куда больше определенности, чем в тонком зеленом ростке, показавшемся из-под земли весной. И человек в молодости виден и понятен гораздо больше, чем он же в бурном и зыбком отрочестве или ранней юности. С молодостью, как и с летом, связано много ожиданий, событий и впечатлений. Период молодости, как и лето, очень разное: в июне лето одно, к августу совсем другое. Так и молодость разная у человека.
Зрелость — особый период. И красота зрелости особая. Как говорят, примерно к сорока годам каждый получает то лицо, которое заслуживает. Дети обаятельны по-особому, сказать о ребенке слово «некрасивый» вообще как-то странно. Ранняя юность красива, хотя сам человек в это время обычно самокритичен и не осознает красоты. Уже позже, с возрастом, он начнет видеть красоту юности в других и поймет, что ей никто не обделен. В красоте молодости много наследственного, природного. А вот красота зрелости во многом зависит от самого человека. К этому времени на внешности заметно отражаются образ жизни, полезные или вредные привычки, состояние здоровья и т. д. Не меньше этого на внешности отражаются внутренний настрой человека, его мысли, слова, поведение. Мимика оставляет на лице следы. И постоянное недовольство сделает лицо одним, раздражительность, привычка кричать — другим, умение радоваться жизни, доброта — совсем иным. Что узнал и понял человек за прожитые годы? О чем размышлял? Что считает важным? Что его радует и что расстраивает? Все это отражается во взгляде. Не зря про чей-то взгляд говорят «теплый», «светлый» или «бездонный», а про чей-то — «тяжелый», «злой». Или так еще: «Глаза у него пустые». Бывает, что, если оценивать внешние черты человека, окажется, что они почти совершенны, что у него красота, которую назвали бы классической, античной, а общаться с человеком не хочется, потому что он высокомерный, злой, и видишь в его чертах в первую очередь не внешнее совершенство, а высокомерие, холодный взгляд, пренебрежительно поджатые губы. Сразу вспоминаются слова Евангелия: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно» (Мф. 6: 22-23).
То, что созрело осенью, это дары Божии. Нежный весенний первый росток вырос, и человек собрал картофель, тыкву, яблоки, груши. Конечно, для этого нужны были определенные условия и труд самого человека. То, каков человек в зрелости, всегда несет в себе результаты прожитых лет, его стараний, усилий, работы, в том числе над собой, над своим внутренним состоянием. Сравнивая человека с окружающей природой, царь Давид говорит: «И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой в свое время, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет» (Пс. 1: 3).
Все любуются зрелой красотой осени. Красотой теплой, вдумчивой. Это красота живая, не застывшая раз и навсегда. Теплые оттенки красок меняются, пополняются, обогащают друг друга. Появляются более насыщенные цвета.
Так и красота зрелого человека. Его внутренний мир за прожитые годы стал гораздо богаче, чем был в юности. Он хорошо понимает то, о чем в молодости даже не задумывался. Он стал тише, терпеливее, мудрее и сильнее. Он с гораздо большим пониманием относится к другим людям, не спешит осуждать, не торопится громко предлагать свое решение чужих проблем. Он бережно слушает, осторожно говорит, думает, может ли как-то помочь по-настоящему, а не просто вмешаться в чужую жизнь. Он больше не устраивает со своей внешностью «дикие» эксперименты (чем порой занимаются в юности), он рассмотрел красоту, которую дал ему Господь, и живет с ней.
Но почему мы не замечаем красоту зрелости людей, находящихся рядом с нами? Как случилось, что у нас царит культ вечной молодости, и мы так несправедливы к другим возрастным периодам? Можно догадаться, что причиной тому может быть внутренняя опустошенность современного человека. Не всех, конечно. Глубокий человек, с высокими нравственными идеалами ценит в окружающих не «фантики», то есть внешний блеск, лоск и т. п., а внутреннее содержание. А для христианина наивысшей ценностью и целью является любовь. Она служит главной «шкалой измерения». Человек без любви, по словам апостола Павла «ничто, медь звенящая или кимвал звучащий» (ср. 1 Кор. 13: 2, 1). Преподобный Порфирий Кавсокаливит говорит: «Давайте будем бескорыстно раздавать всем свою любовь, не обращая внимания на отношение к нам. Когда войдет в нас благодать Божия, тогда мы не будем интересоваться тем, любят нас или нет, хорошо ли с нами разговаривают. Мы будем ощущать необходимость любить всех». В зрелом возрасте как раз меньше эгоизма, но больше самопожертвования, а значит и любви.
Осеннюю красоту зрелости воспевали поэты, изображали художники. Может быть мы, любуясь золотой осенью, не только сделаем много фотографий, не только напишем новые строки или новую картину, мелодию, но и постараемся научиться видеть красоту в другом человеке, особенно красоту зрелости, которая ничем не хуже, чем красота юности и молодости. Ведь «все соделал Он прекрасным в свое время» (Еккл. 3: 11).