Везувий и Помпеи. В поисках смысла трагедии
Урок для всего многознающего человечества. Но понимает ли оно его?
24 августа 79 г. от Р.Х. началось страшнейшее извержение вулкана Везувий, погубившее древнеримские города Помпеи, Геркуланум, Стабии, а также ряд других более мелких населенных пунктов. Количество жертв катастрофы не исчислено до сих пор, хотя и известно, что половина жителей Помпей уж точно сумела уйти из 20-тысячного города. Однако, археологи находят погибших и за стенами городов.
Пеплом и раскаленными газами накрыло большую территорию юга Италии. И даже в городе Мизене, находящемся на достаточном удалении от места трагедии, было трудно дышать, и люди в панике бежали куда глядят глаза. Об этом четко свидетельствует очевидец — известный античный политик и писатель Плиний Младший в своих письмах к Тациту, знаменитому историку из эпохи Античности.
Человек, принадлежащий к русской культуре, обычно узнает о древнем происшествии и разбушевавшемся вулкане, рассматривая великолепную картину художника Карла Брюллова «Последний день Помпеи», которую он писал шесть лет по заказу князя Анатолия Демидова и завершил в 1833 году.
О том, как современники ценили творчество Карла Павловича Брюллова говорит то, что его скульптурное изображение было размещено на памятнике «Тысячелетие России» (1862 г.) среди наиболее выдающихся деятелей, прославивших Отечество своими трудами, воинскими, писательскими и иными успехами и т.д.
Александр Сергеевич Пушкин так передал свои впечатления от «Последнего дня Помпеи» в 1834 г.:
«Везувий зев открыл – дым хлынул клубом – пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется – с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождём, под воспалённым прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон».
Поэт Евгений Абрамович Боратынский по поводу успеха картины на выставках в Милане, Париже и Риме в 1836 году написал К.П. Брюллову:
«Принёс ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень, –
И был последний день Помпеи
Для русской кисти первый день!»
Картина Брюллова принесла ему заслуженную славу, ей восхищались во всей Европе. Брюллов при создании полотна постарался сохранить и исторические реалии древних Помпей и перекинуть мост в современность. Проживая в Италии, живописец побывал и на раскопках, где желающим показывали развалины несчастного города. Читал Брюллов и записки Плиния Младшего (между прочим, одного из первых серьезных языческих авторов, сообщивших о распространении христианства по Римской империи).
Характерными фигурами на полотне Брюллова являются: христианский священник, смело смотрящий в лицо гневу Везувия и языческий жрец, пытающийся с драгоценными жертвенными приборами в руках, скрыться от надвигающейся опасности.
Все-таки произведение Карла Брюллова нельзя назвать полностью историческим. На картине имеется и изображение Плиния Младшего вместе с его матерью. Брюллов намеренно перенес этих героев из Мизена в Помпеи, хотя они во время извержения Везувия там и не находились. Просто художника потрясли слова древнеримского автора: «Вскоре эта туча опускается к земле и накрывает море. Она опоясала и скрыла Капри, унесла из виду Мизенский мыс. Тогда мать просит, уговаривает, приказывает, чтобы я убежал: для юноши это возможно; она, отягощенная годами и болезнями, спокойно умрет, зная, что не была причиной моей смерти. Я ответил, что спасусь только вместе с ней; беру ее под руку и заставляю прибавить шагу. Она повинуется неохотно и упрекает себя за то, что задерживает меня.
Падает пепел, еще редкий. Я оглядываюсь назад: густой черный туман, потоком расстилающийся по земле, настигал нас… Мы не успели оглянуться – вокруг наступила ночь, не похожая на безлунную или облачную: так темно бывает только в запертом помещении при потушенных огнях. Слышны были женские вопли, детский писк и крик мужчин; одни окликали родителей, другие детей или жен и старались узнать их по голосам. Одни оплакивали свою гибель, другие гибель близких; некоторые в страхе перед смертью молили о смерти; многие воздевали руки к богам; большинство объясняло, что нигде и никаких богов нет, и для мира это последняя вечная ночь».
Город Мизен уцелел, а Помпеи погибли. Причем причиной гибели людей стал не столько пепел, падающий сверху, как пирокластические потоки, содержащие в себе смесь высокотемпературных вулканических газов, пепла и обломков пород, двигающиеся горизонтально со скоростью до 700 км в час. Температура газов в таких потоках часто достигает свыше 100°С. Пирокластический поток проще еще называют «палящей тучей».
Дядя Плиния Младшего – Плиний Старший, государственный деятель, писатель, автор «Естественной истории» (своеобразной энциклопедии), командовавший флотом в Мизене, погиб во время спасательной операции.
Корабли под его командованием подошли к Стабиям, но из-за отсутствия попутного ветра не сумели отойти от берега.
Некий богатей Помпониан мог бы спастись, если бы отправился на собственном корабле в плавании при начале извержения. Но он был занят тем, что спасал свое роскошное имущество, перегружая судно. Ветер стих. И Помпониан впал в панику. Плиний Старший, прибыв на место, стал его утешать и увещевать…
Плиний Старший погиб от отравления газами. Его тело нашли на берегу Неаполитанского залива. Судьба Помпониана, его слуг, рабов и домочадцев не известна.
Рассматривая этот случай, нельзя не вспомнить слова великого православного святого — святителя Иоанна Златоуста, жившего на переломе античной эры (IVв.): «Она <роскошь> делает людей свиньями и хуже свиней. Свинья валяется в грязи и питается калом, а сластолюбивый человек приготовляет себе стол отвратительнейший, придумывая непозволенные связи и беззаконную любовь. Такой нимало не различается от бесноватого: он так же бесстыдствует и неистовствует. О бесноватом мы, по крайней мере, жалеем, а этого отвращаемся и ненавидим».
Жители Геркуланума, Помпей и Стабий попали под воздействие палящей тучи. Можно, конечно, все свести по современной привычке к случаю, но на самом деле всякая катастрофа и всякое природное явление несет в себе дополнительный смысл.
Помпеи, Геркуланум и Стабии — это курортные города. В их округе были разбросаны многочисленные виллы знатных римлян. Имеются данные, что в районе Помпей находился дворец императора Нерона, прославившегося своей жестокостью, развратом и необузданностью нрава. Вторая жена этого правителя Древнего Рима Поппея Сабина, родилась в Помпеях. Историк Тацит так описывает ее нрав в XIII книге своих «Анналов»: «У этой женщины было все, кроме добропорядочности. Красоту она унаследовала от матери, равно как и имя и огромное состояние, беседа с ней была истинным наслаждением, она была умна и отличалась хорошим чувством юмора. Выглядела она скромно и добродетельно, но втайне предавалась разврату. Дом Поппея покидала редко, а если и делала это, то лишь с лицом, закрытым вуалью — то ли от любопытных взглядов, то ли просто потому, что вуаль была ей к лицу. Она не делала никакой разницы между мужьями и любовниками, не испытывала никаких чувств, принимая во внимание лишь возможную выгоду».
Собственно, Поппея не очень-то отличалась от других богатых жителей Помпей. Для них существовали добротные особняки, где комнаты содержали фрески и росписи весьма фривольного содержания. Развратом можно было заниматься не только с людьми, но и с животными. Содомия процветала.
А еще население Помпей очень любило писать. «Граффити» оказались покрыты многие стены домов и заборы. Археологи нашли надпись на латинском языке: «Содом и Гоморра». Ее явно оставил не язычник, а выходец из Палестины, может быть раб-христианин или иудей. Так он оценил мораль, господствующую на курорте. О Помпеях и Геркулануме так же сообщали, что «публичных домов там больше, чем хлебопекарен».
Фактом является и то, что катастрофа настигла города на следующий день после празднования Вулканалий — торжеств в честь Вулкана, бога разрушительного и очистительного огня, игравшего роль и при магических и колдовских обрядах в древнеримскую эпоху.
Важно отметить, что никто на берегах Неополитанского залива не ожидал бедствия. К небольшим землетрясениям, предшествовавшим извержению, население округи отнеслось прохладно. Не насторожила людей ни кипящая вода в Неаполитанском заливе, ни стремительно иссохшие источники вблизи вулкана.
Толчки случались и раньше, а о катастрофе, которую вызвал Везувий ок. 1800 г. до Р.Х., уничтожив палящими тучами и лавой население времен бронзового века, никто уже и не ведал. Все закрыла пелена времени.
О грозной горе скорее вспоминали как о месте, где укрывался со своими соратниками беглый гладиатор Спартак в 73 г. до Р.Х. Но восстание рабов во главе с этим фракийцем было подавлено более чем сто лет тому назад.
Виллы стояли и на склонах вулкана. Там же на плодородной почве выросли виноградники. Казалось, что благоденствие будет продолжаться и продолжаться…
Через сто лет после извержения о Помпеях вспоминали чрезвычайно редко. А через триста лет забыли и местонахождение города…
Трагедия Помпей — это урок для всего многознающего человечества. Но понимает ли оно его? XXI столетие говорит, что вряд ли. Нынешние же мегаполисы перед стихийными бедствиями, эпидемиями и рукотворными техническими катастрофами гораздо менее устойчивы, чем древние города. Слишком много людей сосредоточилось на ограниченных территориях. Слишком распространялись беспечность и неугомонная вера в науку, которая, мол может почти все. Слишком ценятся сейчас роскошь и удобства.
В духовном значении Помпеи вернулись. А с ними новые Помпонианы и Поппеи. Остается надеяться только на милосердие и долготерпение Божие.
Преподобный Ефрем Сирин не зря учит нас: «Дверь Божия всегда отверста ударяющему в нее; милосердие радуется обращающемуся, благость простирает к нему руки свои».