Адель Хайруллин, ГК «Красный Восток»: «В АПК не осталось игроков «с жирком», только голодные волки!»

Бизнес-итоги-2024: недоступность кредитов, сюрпризы погоды, рост цен на сырое молоко

«В условиях кризиса мы отслеживаем внутренние резервы, слегка дрифтуем на одном месте, выверяем тонкие настройки, а не выходим на что-то новое», — рассказывает о стиле ведения бизнеса в 2024 году гендиректор ООО «ГК «Красный Восток» Адель Хайруллин. Под кризисом аграрий в первую очередь имеет в виду повышение ключевой ставки, но и это не единственный барьер для стремительного развития — пугает эпизоотическая ситуация, чудит погода, сохраняется дефицит кадров. Есть и положительные моменты — подросли цены на зерно, повысились надои молока. Итоги 2024 года по версии владельца одного из крупнейших агрохолдингов Татарстана — в материале «БИЗНЕС Online».

О герое

32-летний Адель Хайруллин — генеральный директор ООО «ГК „Красный Восток“», депутат Казанской городской Думы. Агрохолдинг возглавил в феврале 2020 года после трагической гибели отца, Айрата Хайруллина. Впервые трудоустроился на родном предприятии в 18 лет — начинал скотником, дояром и телятником, после института занялся цифровизацией хозяйств. Сейчас он в ответственности за весь холдинг с коллективом порядка 2,5 тыс. человек.

Сегодня ГК «Красный Восток» продолжает оставаться номером один по производству молока в республике (101,2 тыс. т в 2023 году) и сохраняет 5-е место по объемам произведенного зерна. Холдинг продолжает проводить эволюционные преобразования по обновлению молочного стада, закупает технику, возводит кормовой центр в Зеленодольском районе. Ранее аграрий объявил о планах построить два новых элеватора в Зеленодольском и Алексеевском районах РТ за 7,7 млрд рублей — взамен казанского портового элеватора. Но проекты пока на стопе в связи с недоступностью кредитов.

Об итогах 2024 года

• Текущая финансовая ситуация, связанная с банковскими ставками и доступом к инвесткредитам, останавливает от запуска новых проектов, но в то же время позволяет улучшать результаты по действующим. В условиях кризиса мы отслеживаем внутренние резервы, слегка дрифтуем на одном месте, выверяем тонкие настройки, а не выходим на что-то новое. На данный момент мы относительно ограничены собственными средствами и не можем позволить себе заниматься всем подряд.
• Зато в этом году нет ощущения того, что ты что-то сделал, а это никому не нужно, как это было на примере большого урожая 2022-го и больших урожайных остатков 2023-го, которые просто не удавалось реализовать. Процентов 70 из того, что мы вырастили на продажу в этом году, мы уже распродали.
• Мы достраиваем кормоцентр в Зеленодольске, где при помощи федерального центра компетенций (по программе «Национальные проекты России») вводим бережливое производство. Запустили пару новых сушилок.
• Что касается животноводства, мы запустили новую откормочную площадку под переработку мяса на агропромышленном комплексе «Русский мрамор» с содержанием КРС на 1,5 тыс. голов, на следующий год планируем расширить ее до 3 тысяч.
• Мы увеличили продуктивность скота по надоям молока — плюс 6 л на голову относительно прошлого года. В 2025-м также планируем выйти на плюс 6 литров. Не нужно забывать, что внутри страны все еще есть дефицит молока, он никуда не ушел. И пока он существует, нужно расширяться именно внутри этого рынка.
• Мы подписали соглашение с АО «Росагролизинг» совместно с АО «Питерский тракторный завод», в котором выразили свое намерение о 100-процентном переходе на отечественную сельскохозяйственную технику. Такой же контракт мы подписали с холдингом «Гомсельмаш» и уже взяли 7 единиц их техники. Каждый следующий год планируем выбирать по 10 единиц техники их производства и в итоге полностью перейти на отечественную технику и машины Союзного государства. Сейчас, к сожалению, есть негативные тенденции в части того, что даже некоторые автогиганты почему-то ставят на свою технику двигатели китайской сборки. В моем понимании наша страна должна иметь все свое — от болта и до конечного продукта, чтобы обеспечить село и агрохолдинги отечественной техникой.
• По новым элеваторам в Зеленодольском и Алексеевском районах. Мы оплатили все проекты и, скорее всего, в следующем году начнем возводить фундамент. Пока есть другие направления, в которых мы еще не раскрыли себя полностью, чтобы перейти к следующему уровню. Мы знаем, что можем производить еще больше молока, что нам еще нужно работать со своей кормовой базой, что есть смысл рихтоваться в части кадров. Когда закроем эти вопросы, можно будет идти дальше.
• Из портового элеватора в Казани нас пока не выгоняют, все еще возим туда продукцию, успешно отгружаем. Я не знаю, когда именно до него дойдет реновация, но как только нам дадут отмашку и возникнет потребность оттуда уйти, то будем группой компаний принимать какое-то коллегиальное решение относительно дальнейших действий.

О погоде и урожае-2024

• Центральное Черноземье и регионы южнее Татарстана — Ставрополь, Ростов, Пенза — в 2024 году столкнулись с фактором очень плохой весны и очень тяжелого лета. У них был неурожай, и это в некоторой степени помогло нам лучше реализовать свою продукцию по более выгодным ценам. Хотя это было непредсказуемо. Конечно, крупнейшие агрохолдинги в стране говорили о том, что, к примеру, в Воронеже ожидается засуха. Но все думали, что пройдут дожди, и все на этом закончится. Но их не было ни в мае, ни в июне, ни в июле. Ситуация похожа на ту, которая произошла в Татарстане в 2021−2023 годах.
• Мы понимали, что в республике тоже есть что-то похожее на засуху. Те, кто энергично высевал технические культуры, допустим, с 20 апреля по 5 мая, очень сильно «попали» из-за непростой климатической ситуации — ливни прошли, а с 1 по 5 мая начались внезапные заморозки. Земля просто превратилась в кашу глины, из которой семена рапса пытались произрасти, но так и остались внутри. И те, кто занимается техническими культурами, в большом количестве их потом пересеивали.
• После того как майские заморозки и холода прошли, мы подумали, что пошла засуха: июнь — июль — одно солнце. 13 июля мы вышли на уборку пшеницы, спокойно, с хорошим темпом шли до 22 июля, а потом резко начались 30 дней ливней и холода, что, конечно, сыграло свою роль. Но зато эти дожди дали свой определенный бустер по урожайности подсолнечника и кукурузы.
• Универсальной техкарты для ведения растениеводства в Татарстане нет. В начале и середине июля мне советовали раздельный сбор урожая. Это когда ты сначала проходишь по полю косилкой, и все скошенное, если не будет ливней, по умолчанию должно лежать в валке, там оно уронит свою влажность, от него отсохнут сорняки, потом ты комбайном это подберешь. Данная технология хороша в условиях, когда у тебя КФХ на 200 га, а если у тебя большой агрохолдинг, ты не можешь себе позволить так баловаться. Поэтому мы скосили 400 га, подобрали и остановились на этом. А были те хозяйства в центральной части Татарстана, которые так шли-шли и «попали» (из-за дождей продолжать уборку было невозможно, и часть урожая погибла в валке — прим. ред.).
• Мы завершили уборку урожая, на начало декабря у нас оставалось буквально 200 га кукурузы, которую постепенно добрал один из филиалов. По техническим культурам, мы не скрываем, погода нам помогла. Но у других агрохолдингов, которые из всего объема полей засевали, к примеру, 30% подсолнечником, до сих пор идет уборка.
• Что касается озимых культур, что бы ни говорили о тяжелой заснеженной зиме 2023–2024 годов, снега им не хватило. Потому что снег навалился, а сверху него прошел ледяной дождь, который создал ледяную корку на полях. И она привела к тому, что все живое под землей задохнулось. И те прекрасные поля, которые у нас были по прошлой осени, в этом году взошли плохо, потому что перепрели. А те, которые, наоборот, шли в зиму «черными» и которые мы планировали закультивировать, взошли и дали лучший урожай относительно других.
• Ввиду роста цены и потребности в зерне все сразу стали говорить о том, что хорошо бы его продать на экспорт, но надо понимать, где Татарстан находится и какая у нас логистика. Объективно говоря, если у тебя нет своих железнодорожных веток, единственный вариант, который ты можешь сейчас использовать, — это возделывать технические культуры и сдавать их на МЭЗ (маслоэкстракционные заводы — прим. ред.).

О ценах на сельхозпродукцию

• Мы закладывали, что цены на зерно будут находиться на уровне 7−8 тыс. рублей за тонну пшеницы, 10 тыс. за кукурузу и 28−29 тыс. рублей за тонну подсолнечника. Из-за описанной мной климатической ситуации цены оказались выше. Но мы понимаем, что зерновые до сих пор не отыграли то падение цен, которое произошло в 2022–2023 годах. Справедливая цена на зерновые была в 2021-м.
• Я не требую цену в 18−19 тыс. рублей за тонну пшеницы на воротах птицефабрики, но и те расценки, которые стоят сейчас, а это 12−14 тыс. за V класс пшеницы, — эта не та цена, которая позволяет адекватно покрывать затраты на себестоимость.
• Затраты на выращивание зерновых растут, и это вам скажет миллион других аграриев. В 2021-м можно было потратить на производство тонны пшеницы 14−15 тыс. рублей, но при этом была хорошая доходность.
• В 2024-м из-за плохого урожая технических культур (в России в целом — прим. ред.) тонна подсолнечника на пике стоила 42 рубля, сейчас цена опустилась до 40 рублей. В следующем году, возможно, дойдет до 35−36 рублей.
• Деятельность исключительно в сфере растениеводства не кажется нам интересной, объективно говоря, без животноводства заниматься только этим было бы очень некомфортно.

О повышении цен на сырое молоко

• Касательно повышения цен на сырое молоко. Причина — в базовой себестоимости его производства, а она постоянно растет.
• Нам говорят: «У вас поднимается цена на молоко и остается сверхприбыль», но по факту ни о какой сверхприбыли речи не идет. Возьмем условный агрохолдинг. Допустим, в 2023 году на фоне плохого урожая он вложился в животноводство, увеличил себе стадо, купил нетелей. И у него действительно выручка за молоко поднялась на 51%, но и затраты на получение молока повысились на 46%. И вот мы получаем дельту в 5% прибыли. Но эту дельту не видят, например, молочные заводы, им кажется, что у агрохолдинга осталась сверхприбыль в 50%.
• При производстве молока даже при наличии собственных мощностей и выращивании кормовых и зерновых культур у производителя есть около 140 поставщиков различных товаров, начиная с простых лампочек и заканчивая дорогими компонентами шротов и всего остального.
• Каждые три месяца в течение 2024 года поставщики, ориентируясь на ставку и добавляя к ней 3−4% своей маржи, ставили нас в известность о повышении цен. Периодически нам приходили письма в стиле: «Мы дорожим сотрудничеством с вами, но учтите, что данные компоненты покупных кормов с такой-то даты будут стоить дороже на 26 процентов». Поэтому в действительности прибыль у поставщиков молока варьируется в диапазоне 6−9%.
• Себестоимость у всех может быть разная. У кого-то 27 рублей на литр, а у кого-то 40, это все зависит от технологических моментов. Фермеры с себестоимостью молока в 27−30 рублей, возможно, «скидывают» свой молодняк в 3−4 дня (т. е. продают сразу после рождения — прим. ред.), не занимаются его выращиванием, а также выращиванием ремонтного стада. А тот, кто идет по всему циклу от и до, у него себестоимость 40−46 рублей за литр, поэтому он сдает молоко за 50 рублей, получает плюс 4 рубля. Истина лишь в том, что себестоимость поднялась, но не на такой уровень, который декларируют молзаводы, трейдеры и остальные.
• Возвращаясь к теме дефицита молока, нужно понимать, что он, разумеется, тоже влияет на цену молочной продукции. Встает вопрос: можем ли мы этот дефицит уменьшить? Да, но для этого нам нужна модернизация, другие доильные залы, больше нетелей, если мы, конечно, хотим сократить дефицит молока в ускоренном режиме, а не через 30 лет. Но ключевая ставка не позволяет нам идти в этом направлении и останавливает развитие.

О негативных факторах 2024 года

• Уже не раз упомянул о высокой ключевой ставке, из-за нее наша выручка просто стоит на месте. При этом я понимаю, что Центральный банк не волшебник, чтобы ставку просто отменить. Но в то же время эта ставка останавливает варианты развития для отрасли и увеличивает закредитованность хозяйств.
• Ставки по действующим кредитам растут. Если при стандартном пакете ставок и наличии льготных программ наше предприятие выплачивало 500−700 млн рублей в год (только за процентную ставку без учета тела кредита), то в следующем году на эти цели у нас уйдет порядка 1,1−1,2 миллиарда. Соответственно, те средства, которые закладывались в качестве инвестиций в развитие, необходимо автоматически перенаправить в сторону выплат по кредитным процентам.
• Мы все равно идем по пути снижения закредитованности компании, сейчас наш общий кредитный портфель составляет около 1,2 млрд рублей по лизинговым платежам и около 7 млрд рублей по банковским кредитам. В 2020 году общая сумма была около 10−11 миллиардов.
• Пугает эпизоотическая ситуация. Порой вокруг Татарстана и даже внутри республики все «горит» страшными болячками. Владелец сельхозпредприятия из-за эпидемии может запросто оказаться в ситуации, когда у него не останется ничего, кроме большого кредита, который он брал на развитие своего дела. У нас установлены все дезбарьеры, на ферму просто так не зайдешь, все заранее согласовывается, но все равно остается некий страх, связанный с эпизоотическим положением.
• Базисной проблемой остается вопрос кадров в сельском хозяйстве. Если сотрудник приходит к тебе на ключевую и важную должность, ты относишься к требуемой им зарплате как к данности, которую ты вставляешь кирпичиком в пирамиду своих затрат. Ты даже не пытаешься торговаться и спорить — если сейчас не возьмешь к себе этого «золотого» специалиста, он всегда сможет найти себе применение в другом месте. Пока мы живем в таких реалиях.
• Мы даже гордимся тем, что «золотые» с точки навыков и выполняемых функций сотрудники получают более 300 тыс. рублей. Но импульсом для этого стал именно дефицит кадров и тот факт, что еще не все в сельскохозяйственной отрасли можно роботизировать. Да, возможно, когда-то все тракторные экипажи будут управляться роботом, но пока я не встречал такого даже в самых крутых агрохолдингах.
• Конечно, появляется масса интересных решений, которые помогают поднять производительность, но мы все равно привязаны к тому, что нужен, к примеру, механизатор, который в случае какой-то поломки остановится и почистит сеялку или культиватор. В ближайшие пять лет мы будем иметь это как данность.

О сельхозпроизводителях России

• В отрасли сельского хозяйства в последнее время намного выросла адаптивность, за последние три года все стали сильнее. В 2017–2019-х мы работали в ламповых (уютных — прим. ред.) и даже рафинированных условиях, и при этом нам казалось, что все как-то невесело. Сейчас агрессивных внешних факторов настолько много, что адаптивность и отношение к ним у участников рынка сильно изменились.
• И в животноводстве, и в растениеводстве остались в основном только очень сильные игроки. Это вовсе не участники рынка «с жирком», а настоящие боевые голодные волки, которые могут месяц ничего не есть и выжить.
• Говоря о сельхозотрасли в стране в целом, нужно смотреть каждый регион по отдельности. Например, южным регионам пришлось тяжело из-за климатических факторов: стоимость комплектующих элементов производства зерна, молока, мяса везде повысилась, а погода снесла возможности это окупить.
• Если говорим об Урале, там есть прецеденты запрета на региональном уровне вывоза молока за пределы субъекта, потому что цена на молзаводах там поднялась до 80–100 рублей.
• В Ульяновской области вообще кризис по молоку, это гипердефицитный регион. 50−70% от всего объема молока там привозят наши два хозяйства и еще одно соседнее, остальная потребность покрывается за счет мелких КФХ внутри области. К этому привела ситуация с выбраковкой коров в ЛПХ и колхозах, с закрытием колхозов и совхозов.

Тренды сельхозотрасли — 2024

• Тенденция последних полутора лет — внезапное повышение востребованности жировых компонентов молока. Это приводит к тому, что такие биржевые товары, как СЦМ (сухое цельное молоко), подсолнечное и рапсовое масло, гораздо проще стало вывезти на экспорт, чем оставлять внутри российского рынка. А это приводит к росту цены. В мае 2024 года все жировые компоненты очень сильно возросли в цене на мировом рынке.
• Российские производители нашли выход на экспорт молочной продукции за рубеж. Хотя бы в части масла и мороженого, которые тоже являются элементами продукции сельхозотрасли. Они отправляются в страны Азии и СНГ.
• А вот Беларусь теперь не так сильно «залезает» на российский рынок, поскольку они нашли выход на Алжир и Китай.
• Поставки молочной продукции из Франции и Новой Зеландии, которые тоже давили на наш сектор, по понятным причинам в последние два года сократились до минимума.

О господдержке сельхозпроизводителей

• О господдержке. Здесь могу только сказать спасибо республике и федеральному центру — нас не бросили, и та господдержка, которая декларировалась, была выплачена.
• Относительно 2023-го у нас плюс 150−200 млн рублей по субсидиям. Причина в том, что до нас дошли средства по программе «70 на 30» за российскую сельхозтехнику, которую мы покупали в 2021–2023 годы. Желающих получить эту меру поддержки действительно большое количество, но, простояв во вполне реальной очереди в течение двух-трех лет, компания получает все то, что было обещано.
• Насчет льготного топлива. Летом во время очередных атак дронов на предприятия на нефтебазах был введен режим повышенной опасности, бывали задержки с поставками топлива. Но республика и в эти дни нас обеспечивала топливом. За это, конечно, огромное спасибо. Агрохолдинг в период пика своей работы потребляет до 100 т дизельного топлива в день, на это никаких собственных нефтебаз не хватит.

Пожелания и прогнозы на 2025 год

• Необходимо и дальше повышать уровень готовности к турбулентным ситуациям и тренировать навык адаптации.
• Нужно прийти к балансу между молзаводами и производителями молока. Сейчас кто-то говорит о том, что у молзаводов пару месяцев получились убыточными. Но если взять последние годы, то у животноводов было 11 убыточных месяцев, 10 «нулевых» и только 5–7 месяцев, когда мы смогли выйти в плюс. А баланс — это когда и тем и другим хорошо, и я надеюсь, что в нашей отрасли он сформируется.
• Хотелось бы сохранить для страны доступ зерна на внешние рынки. Мы опасаемся введения заградительных мер по пошлинам на экспорт с целью удержания внутреннего рынка цен. Это очень опасное явление, потому что, если Россия не выставит 5−10 млн т пшеницы в текущем году, то в следующем глобальный рынок кукурузы, пшеницы, масла подсолнечника, рапса займут индийцы, австралийцы или американцы, и мы обратно уже не вернемся. А для удовлетворительной цены на продукты растениеводства большая масса продукции внутри страны оставаться не должна.
• Поэтому мы благодарны министру сельского хозяйства России Оксане Лут за то, что летом были продлены условия по пониженным экспортным пошлинам. Мы действительно опасались их повышения, это помешало бы дальнейшей стабилизации цен.
• В своем холдинге мы продолжим работу по воспроизводству, сохранности и продуктивности в сфере растениеводства. Эти вопросы актуальны до тех пор, пока рынок имеет потребность в молочных продуктах.
• В 2024 году у нас произошла крупная ротация среди кадров, много управляющих поменялись местами и в команде появились новые люди. Это обещает интересные перспективы на 2025-й, потому что мы ожидаем от них свежих мыслей и новых решений.
• Мы пришли к тому, что в блоке растениеводства за счет перехода на энергонасыщенную технику у нас существуют внутренние резервы. Есть определенное количество механизаторов, технику будем доукомплектовывать. Ожидаем пройти 2025 год без особых сложностей.
• В животноводстве кадры пополнились специалистами из других регионов России, которые имеют абсолютно иные подходы. Если местные управленцы говорили нам, что на каждую смену им нужно по 60 работников, то сотрудники, которые приезжают из других регионов, где вообще нет людей, уверяют, что в конкретной ситуации можно спокойно справиться и действующим составом работников. Сейчас мы ставим цель закрыть дефицит кадров по элеваторным направлениям.

Совет предпринимателям

• Посоветую просто становиться сильнее и продолжать работать.