От напудренных париков к возрождению Патриаршества: 300 лет Священному Синоду

И помолюсь средь сонма духов
За православный весь народ, –
За растворение воздухов
И за Святейший Правительствующий Синод.
С. Н. Трубецкой (?) 

Вопрос относительно авторства эпиграфа неслучаен. Само это четверостишие является частью вышедшего под псевдонимом фельетона, авторство которого многие (судя по всему, ошибочно) приписывали Владимиру Соловьёву. Разумеется, не Рудольфовича, а Сергеевича, сына знаменитого русского историка, ставшего не менее знаменитым русским философом. Если прочесть стихотворение полностью, очевиден издевательский подтекст. Причём куда больший, чем знаменитые строки Александра Блока:

В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла...

Конечно, ни Трубецкой с Соловьёвым, ни Блок не были воинствующими безбожниками, более того, первых вполне можно назвать "русскими религиозными философами". Но либеральный дух витал в умах каждого, и как и сегодня, этот "дух" так и подначивал "властителей дум" интеллигенции ужалить в своих писаниях символы "реакции", одним из которых и был Святейший Правительствующий Синод, чьим обер-прокурором аж с 1880 по 1905 год был тот самый "совиный" Константин Петрович Победоносцев.

Константин Петрович Победоносцев. Фото: pravoslavie.ru

Светский человек (благо в данном конкретном случае – глубоко верующий), управлявший всей Русской Церковью, включая её священноначалие: митрополитов, архиепископов и епископов, не говоря уже об архимандритах, игуменах, иеромонахах и иеродиаконах, протопресвитерах, протоиереях и просто иереях, архидиаконах, прото- и просто диаконах и всём остальном притче церковном.

Отцы гнезда Петрова

Так уж повелось аж с петровских времён, когда царь-реформатор (и без пяти минут Император – Империей Государство Российское будет провозглашено осенью того же 1721 года) окончательно решил отказаться от идеи избрания нового Патриарха (к слову, ещё с 1700 года, кончины Святейшего Владыки Адриана, Патриархи в реформируемой Русской Церкви не избирались).

Подобно протестантской (в частности, англиканской) системе, Государь подчинил Церковь себе. И с созданием Синодальной системы, через своего представителя, обер-прокурора начал руководить и Духовной коллегией. Церковно-государственным ведомством, состоящим как из гладко выбритых светских чиновников в напудренных париках и чулках, так и из бородатых православных архипастырей.

Тогда, в феврале 1721-го, русским архипастырям, уже привыкшим к чудачествам Великого Петра, подобная система казалась временной. Но вспомним русскую пословицу о том, что такое "временное".

Увы, за эти годы были реальные исторические случаи, когда обер-прокурорами Святейшего Правительствующего Синода становились люди вовсе нецерковные и даже неверующие. Или мистически настроенные масоны. Бывало и такое.

Или, например, обер-прокурор Александр Голицын (злыми и не очень злыми языками обвиняемый в мужеложстве) в начале XIX века занял эту высокую должность вообще неверующим. Вот как вспоминал об этом Святитель Филарет (Дроздов), Митрополит Московский:

"Когда император назначил [кн. А. Н. Голицына] обер-прокурором, он сказал: "Какой я обер-прокурор Синода? Вы знаете, что я не имею веры". – "Ну полно, шалун, образумишься"..."

Кстати, есть сведения, что обер-прокурор Голицын со временем покаялся и даже обрёл искреннюю веру. Дай-то Бог!

А вот среди его предшественников XVIII века был некий Иван Мелиссино, предлагавший вовсе уничтожить православные посты, упразднить некоторые церковные обряды, разрешить четвёртый брак и провести новые реформы в протестантском духе.

Или его приемник Пётр Чебышёв. Тот вообще открыто именовал себя атеистом и в буквальном смысле грабил. Синодальную казну на свои собственные нужды. За что, собственно, и был уволен.

Русские православные старообрядцы. Фото: Mary Evans Picture Library/Globallookpress 

Как на это всё смотрели миллионы русских православных старообрядцев, отошедших от Русской Церкви (в глазах многих, причём далеко не только староверов, превратившуюся в государственное ведомство) на заре подобных западнических реформ, несложно догадаться. Очевидно, происходящее в "Господствующей Церкви" не способствовало возрождению церковного единства.

Церковное возрождение на фоне революционной трагедии

Предельно далëкая от православной канонической Патриаршей формы Синодальная система просуществовала аж до 1917 года. Когда русская монархия рухнула под ударами революционеров и внутренних предателей, и Русской Церкви, поначалу ещё не отделённой от государства (но государства уже не православного, а "февралистского", леволиберального по своей сути) пришлось искать новую форму церковного самоуправления.

Благо этим "новым" стало отнюдь не позабытое старое. И хотя сам Синод в итоге упразднён не был, но Поместным Собором 1917–1918 годов, созванным впервые более чем за два столетия, была возвращена каноническая форма церковно-иерархического управления: Патриаршая.

Впервые с 1700 года на Руси (увы, охваченной революцией) в ноябре 1917-го появился Патриарх. Им стал один из самых почитаемых святых XX века Святитель Тихон (Беллавин). По сути, промыслительным образом, лишившись монарха, православный народ обрёл подлинного церковного Предстоятеля.

Один из самых почитаемых святых XX века Святитель Тихон (Беллавин). Фото: pravoslavie.ru

Синод же с тех пор стал малым межсоборным управляющим органом при Патриархе, управляющим Русской Церковью между Архиерейскими и Поместными Соборами, каковым он является и по сей день.

Возвращение к подлинной общинности

Но сохранились ли в сегодняшней Патриарше-Синодальной системе недостатки XVIII–XIX веков? К сожалению, да. И во многом именно они не позволяют Русской Православной Церкви воссоединиться с теми же старообрядцами разных согласий. Или, как минимум, начать содержательный диалог об имеющихся разногласиях.

А в заключение хочется вспомнить замечательные слова, которые ещё весной, на заре коронавирусной пандемии, в беседе с телеканалом Царьград произнёс известный православный пастырь и проповедник, настоятель Михаило-Архангельского монастыря города Юрьев-Польский игумен Афанасий (Селичев):

Этот кризис, а это действительно кризис церковной повседневной жизни, ставит перед нами один вопрос: как дальше жить? Как жить, когда мы увидели реальное количество прихожан? Как жить в условиях неблагоприятного отношения властей к Церкви? И ответ для меня лично очевиден. Это возвращение к подлинной общинности. Когда каждый прихожанин является фиксированным членом своей общины, со всеми вытекающими правами и обязанностями по содержанию своего храма. Когда священник не просто "эффективный менеджер", а по-настоящему духовный отец для своих прихожан, который знает всех. Когда епископ – это истинный отец отцов, родной своей епархии человек.

И это отнюдь не радужные мечты. Именно так и была устроена Русская Церковь до западнических реформ второй половины XVII–XVIII веков. Разумеется, сегодня невозможно вернуться во времена Московской Руси, но определённую "работу над ошибками" былых реформаторов сделать стоило бы. Впрочем, здесь не мешало бы вспомнить, что власть в нашей земной Церкви принадлежит нашим архипастырям, мы же, миряне, можем лишь смиренно советовать, а не брать на себя роль синодальных обер-прокуроров.