«Домашний арест»: как Семен Слепаков поцеловал власть в задницу
В уходящем году, итоги которого вполне уже можно подводить, одним из самых заметных и обсуждаемых российских сериалов оказался придуманный Семеном Слепаковым и снятый Петром Бусловым «Домашний арест».
В плоском и тщательно прополотом поле тамошней сериальной индустрии заметно все сколько—нибудь нестандартное и мало—мальски дерзкое — а «Домашний арест» поначалу выглядит вызовом, если не провокацией. И даже, возможно, диверсией, пишет латвийская газета «СЕГОДНЯ».
Удивительное рядом — и оно разрешено
Часто ли на российском ТВ увидишь историю, где власть разных уровней представляет собой сборище отвратительных, насквозь продажных упырей, а главная положительная героиня — либералка—белоленточница, устраивающая несанкционированные пикеты? Часто ли тамошние сериалы после выхода двух серий рецензирует самая оппозиционная в стране «Новая газета»? Часто ли там появляется политическая сатира в ТВ—формате, чей автор за пару месяцев до премьеры на всю страну оскандалился бы, задев Рамзана Кадырова, а через пару месяцев после оной записал бы ролик про гэрэушников, спешно заблокированный видеохостингами?
И часто ли такой сериал удостаивается похвалы одновременно Дмитрия Медведева и Никиты Михалкова?
В нынешнем июне Семен Слепаков спел издевательские куплеты про Кадырова, тренирующего российскую футбольную сборную, в октябре — про Петрова и Боширова. А в августе на онлайн—сервисе ТНТ—Premier стали выкладывать серии «Домашнего ареста», в титрах которого Слепаков значится автором идеи и соавтором сценария. Большого, на 12 серий, сериала со звездами: Мариной Александровой, Светланой Ходченковой, Олесей Судзиловской, Гошей Куценко и т. д. Сериала, где мэр ворует десятками миллионов, губернатор — чуть ли не миллиардами, где чиновники омерзительны, а эфэсбэшники смешны, где шутят про полицейских с бутылкой из—под шампанского и про «денег нет, но вы держитесь». Удивительное рядом — и оно разрешено.
Поворот судьбы задом
Не меньше удивляет поначалу и отношение авторов «Ареста» к простому народу. Телевизионный формат и привычная логика (если бюрократы выставлены такими гадами, авторское сочувствие вроде как должно быть на стороне обворованного ими народа) велят показывать ютящегося в коммуналке экскаваторщика, его жену—медсестру и двух детей с мягким, добрым юмором. Но уже в первой серии и жена, и дети хором требуют у экскаваторного папы ради улучшения материальных условий поцеловать мэра в пятую точку. В самом прямом смысле.
Дело в том, что по сюжету будущий недотепа—экскаваторщик Ваня (Александр Робак) и будущий ворюга—мэр Аркаша (Павел Деревянко) вместе росли в этой самой коммуналке. И гопник Ваня всячески чморил очкарика Аркашу. И вот однажды после окунания головой в унитаз Аркаша пообещал мучителю, что когда—нибудь тот поцелует его в указанную точку. «Когда—нибудь» наступило через тридцать лет. Очкастый мальчик вырос, стал мэром родного вымышленного Синеозерска, завел в своем загородном дворце специальный подвал, где горой свалена наличка, —— но, как академик Павлов из анекдота, не забыл. Однажды толстый бестолковый Ваня пришел к нему как к старому знакомому за карьерным содействием. И тут—то мэр Аркадий Борисович повернулся к нему задом.
Ваня поартачился, но унизился. Аркаша его немедленно вышвырнул — но в тот же день был арестован за взятку. Мерой пресечения мэру избрали домашний арест по месту прописки. А прописку он из популистских соображений (мол, не отрываюсь от народа) оставил прежнюю, в обшарпанной коммуналке. Куда его и водворяют с электронным браслетом на ноге. От Аркаши, естественно, тут же отворачиваются все, начиная с жены (Олеся Судзиловская) и заместителя (Сергей Бурунов) — последний, как выясняется, его и подставил, а жена к нему, заместителю, и ушла. А в коммуналке, где течет канализационная труба, подследственного встречают обманутая им доцент—общественница—либералка (Марина Александрова), которой Аркаша обещал не сносить под торговый центр остатки древнего монастыря, и потирающий руки Ваня вместе со всем своим семейством...
«И такие Гоголи чтобы нас не трогали»
Какое—то время «Домашний арест» кажется пусть не искрометно остроумным (юмор — на уровне пятой точки, водопада из канализационной трубы, в лучшем случае: «Денег нет, но вы держитесь») и тем более не освежающе оригинальным (в 2018—м смеяться над ворующим мэром и угодничающим перед Путиным губернатором — как в 2008—м над малиновыми пиджаками и пейджерами) — но хотя бы по—хорошему злым. Лощеная гнида градоначальник и пузатый пролетарий с наколкой «ВДВ» равны в том, что готовы плюнуть на свое и чужое достоинство ради бабок и должностей. Саркастический вопрос Слепакова из песни на титрах: «Сколько денег нужно, чтобы стать счастливым?» в равной степени обращен к эксплуататорам и эксплуатируемым. Что поначалу позволяет робко надеяться не только на более—менее полноценную социальную сатиру (жанр, в отличие от аполитичной комедии, в принципе отсутствующий на российском ТВ), но и на более—менее осмысленный разговор о том, что цинизм и жадность на постсоветском пространстве — пороки не классовые.
Надежда, впрочем, умирает первой. Уже во второй серии появляются эфэсбэшники — и авторская злость мигом куда—то испаряется. Чекисты в этой комедии, конечно, смешные — но ничуть не отвратительные. Более того, в истории про тотальную коррупцию они заняты только и исключительно борьбой с коррупцией. Тут—то и вспоминаешь, что не ведающий границ и неприкасаемых Слепаков—куплетист давно и органично уживается в одном теле со Слепаковым—телевизионщиком — продюсером и сценаристом кучи беззубых «Универов» и «Озабоченных». А в российской телеиндустрии границы дозволенного оборудованы такими стенами, что никакому Трампу не снились.
Среди удивительных вещей, связанных с «Домашним арестом», есть и звание лучшего русского фильма года, выданное сериалу Н. С. Михалковым в интервью Юрию Дудю. «Это современный Гоголь!» —— воскликнул Михалков, не уточнив, что Гоголи из Слепакова с Бусловым — те, о которых мечтал Юрий Благов в хрестоматийной эпиграмме: «Нам, товарищи, нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали». Слепаков с Бусловым отлично знают, кого нельзя трогать. Эфэсбэшники в их сериале сугубо положительные — и, между прочим, белоленточная активистка превращается из карикатурной кликуши («Верните Крым!») в трогательную романтическую героиню к тому моменту, когда идет на сотрудничество с органами. Фамилия Путин упоминается в «Аресте» неоднократно, но крайне почтительно: небожитель, чьего внимания достаточно, чтобы сделать мэром самого «непроходного» кандидата; любит компетентных и спортивных собеседников, разве что опаздывает на встречи (единственная фраза скороговоркой). Кадыров мелькает лишь как подписчик Инстаграма.
Всё будет хорошо
Что до сюжетной линии с избранием в мэры «народного кандидата» (экскаваторщика Вани, разумеется), то она в российских реалиях смотрится откровенной сервильной сказкой. Что в реальности случается с народными кандидатами, мог бы рассказать Евгений Урлашов, экс—мэр Ярославля, в котором снимался сериал Слепакова—Буслова, — если б не сидел, причем отнюдь не под домашним арестом. Или Андрей Ищенко, выигравший губернаторские выборы в Приморье аккурат в период выхода сериала, — вот только результаты там сфальсифицировали, потом отменили, а на повторные выборы Ищенко не пустили — не дали пройти муниципальный фильтр.
По мере развития сюжета с народным кандидатом резко теплеет и отношение авторов «Домашнего ареста» к простым русским людям. К финалу сущими обаяшками оказываются не только экскаваторщик с женой—медсестрой, но и абсолютно нечеловекообразный поначалу Аркаша. И всем в финале достается счастье в личной жизни плюс хорошая работа — коллективное сборище в кабинете вновь избранного мэра в последних кадрах достойно самого Дмитрия Астрахана, режиссера сусального народного треша, сыгравшего в «Аресте» эпизодическую роль.
Похоже, авторы сериала, сделавшие историю с поцелуем сквозной, искренне не поняли изящества собственной метафоры. Их сатира, безусловно, попала в точку. В ту самую, пятую.
Алексей ЕВДОКИМОВ.
