Он писал Сталину
Одним из мучеников за веру Христову в годы гонений был протоиерей Александр Хмельков, имя которого, к сожалению, мало кому известно. Один из наиболее ревностных священнослужителей Вятской епархии в 1930-е годы, он не побоялся возвысить свой голос в защиту Троицкого храма г. Яранска и написать письмо самому Сталину. За мужественное стояние в вере батюшка поплатился жизнью.
Сын диакона
Протоиерей Александр Хмельков родился 14 августа 1880 года в семье заштатного диакона села Калуги Самарской губернии Михаила Хмелькова. Отец семейства пил, за что постоянно подвергался выговорам и переводам с места на место. Нелегко приходилось жене диакона Михаила и детям, которых было семеро: четыре сына и три дочери. Старший Александр любил и жалел отца, который временами старался побороть свой порок: начинал регулярно посещать службу и усердно вести занятия в церковно-приходской школе. По натуре он был добрым человеком, имел прекрасный голос и учительский дар. В 1895 году за прекрасную постановку преподавания в школе села Дьяково отец Михаил получил в награду от Святейшего Синода Библию.
Александр и Анатолий окончили Самарскую семинарию лучшими учениками и поступили в Киевскую духовную академию. Летом 1906 года Александр Михайлович, получив звание кандидата богословия, окончил академию. Он связывал свои планы на будущее со службой в духовных учебных заведениях, но по каким-то причинам не получил назначения в семинарию и был вынужден устроиться преподавателем русского языка и истории в гимназию г. Батуми.
В июне 1907 года Хмельков получил должность учителя русского языка и педагогики в Ольгинской женской гимназии г. Владикавказа. Сюда перебрались братья Анатолий и Порфирий, а также сестра Валентина, которая в 1908 году в местной церкви Вознесения Господня повенчалась с выпускником Санкт-Петербургской духовной академии Алексеем Федоровичем Турутиным. Этот брак в дальнейшем сыграл немалую роль в судьбе Александра Михайловича и привел его на Вятскую землю, поскольку сын священника Самарской губернии Алексей Турутин в 1914 году был назначен инспектором Вятской духовной семинарии, а впоследствии стал одним из лидеров вятского обновленчества.
В 1910 году в возрасте 30 лет в Александро-Невской церкви г. Владикавказа Александр Хмельков обвенчался с 19-летней казачкой Верой Романовной Цилинской. В апреле следующего года в их семье родилась дочь Ангелина, а в марте 1914-го на свет появилась Елена.
После революции 1917 года Александр Михайлович продолжал преподавать в Ольгинской гимназии. В 1920-м он заведовал школой второй ступени г. Владикавказа, а в следующем году являлся преподавателем политехнического института. В 1922-м Хмельковы перебираются в Москву, где глава семейства устроился на работу инструктором народного образования при Управлении Северной железной дороги.
«Религиозный фанатик»
В 1923 году жизнь Александра Михайловича в корне изменилась: в октябре епископом Яранским Сергием (Корнеевым), викарием Вятской епархии, он был рукоположен в священный сан и получил назначение в Троицкую церковь г. Яранска. Несомненно, что его пригласил в этот уездный город Вятской губернии муж сестры Алексей Федорович Турутин, который в то время в сане протоиерея служил настоятелем яранского Успенского кафедрального храма.
Вскоре владыка Сергий перешел на позицию обновленчества, и пути архиерея и отца Александра сразу же разошлись, так как батюшка не разделял взглядов обновленцев.
По прибытии в Яранск он познакомился с Николаем Павловичем Стародумовым, который в 1923 году в московском Донском монастыре лично беседовал с Патриархом Тихоном. Эта встреча произвела на Стародумова сильное впечатление: многим яраничам он рассказывал о той любви, с которой Святейший Патриарх принимал его, простого мирянина, о скромной обстановке монашеской кельи святителя Тихона, о его живом интересе ко всему, что происходило на Вятской земле, о множестве народа, стремившегося получить благословение Святейшего.
После этой встречи Николай Павлович побывал в резиденции обновленцев в Лиховом переулке, где увидел равнодушные сытые лица, услышал пренебрежительные ответы на свои вопросы. Все это резко контрастировало с Донским монастырем. «Нет, правда — за Патриархом, весь простой русский народ — за святителя Тихона», — говорил Стародумов.
Свидетельство этого глубоко верующего человека, выходца из народа, получившего хорошее образование, открывшего свое дело и ставшего гласным яранского земства, а затем — членом Государственной Думы, легло на сердце батюшки Александра. И отец Александр, сначала живший в доме своего зятя, решил перебраться на частную квартиру, чем доставил немалую скорбь сестре Валентине.
Что известно о деятельности священника Александра Хмелькова в 1920-е годы? Как следует из показаний епископа Вячеслава (Шкурко) во время следствия в 1937 году, отец Александр в 1924–1925 годах неоднократно выступал на диспутах, организованных Союзом воинствующих безбожников, и доказывал важное значение и необходимость религии. Советская власть надеялась при помощи подобных мероприятий показать несостоятельность веры в Бога, но зачастую результат оказывался противоположным: священники, приглашенные на такие дискуссии, одерживали полную победу над лекторами-безбожниками, тем самым укрепляя собравшийся народ в православной вере. Не случайно весьма скоро «мода» на подобные диспуты прошла, а гонения на духовенство усилились.
За свои труды по окормлению яранской паствы отец Александр в 1924 году был награжден камилавкой, а в 1929-м — наперсным крестом. В это время он являлся настоятелем Троицкого храма. Епископ Вячеслав в своих показаниях охарактеризовал батюшку как грамотного и истинно православного человека, «религиозного фанатика» (такое определение — скорее всего, интерпретация следователя).
В 1928 году благочинный церквей г. Яранска протоиерей Николай Кедров посылал митрополиту Сергию (Страгородскому) одобрительные отзывы о плодотворной деятельности священника Александра Хмелькова. В 1929 году батюшка был впервые осужден на полгода исправительно-трудовых работ и, отбыв наказание, вновь вернулся в Троицкий храм. В это время в документах он значится одиноким. За этими словами мог скрываться тот факт, что супруга после революции оставила отца Александра, чтобы не запятнать себя связью с выходцем из духовного сословия. Таких случаев в те годы было немало.
Отец Александр целиком посвятил себя служению Богу, Церкви и своей пастве. В 1930-м он был удостоен сана протоиерея, а через два года награжден палицей. Церковные награды в этот период жизни батюшки следовали одна за другой, как и скорби с испытаниями, которые, как волны в сильный шторм, сменяли друг друга. Одни из них были связаны с угрозами закрыть Троицкий храм и превратить его в зерносклад, а затем — в некое «культурное» учреждение.
Добиваясь справедливости
В сентябре 1934 года власти потребовали отдать помещение Троицкой церкви под зернохранилище. Между приходским советом и Яранским райисполкомом был заключен договор о том, что холодный придел храма предоставляется общиной под ссыпку зерна до февраля следующего года, после чего помещение должно быть возвращено верующим без всяких препятствий. Но не тут-то было! Шло время, пролетали месяцы, а в холодной церкви все так же хранилось зерно.
Еще в октябре—ноябре 1934 года на многих предприятиях и во всех учреждениях г. Яранска во время перевыборных собраний поднимался вопрос о закрытии городских храмов. «Считая религию вреднейшим пережитком капитализма, а церкви — способом его стабилизации, требуем закрыть их, а освобожденные здания переоборудовать под общественно-полезные учреждения. Ходатайствуем о превращении одной из церквей в зал физкультуры», — постановили на подобном собрании.
Встревоженные этой вестью верующие обратились в Москву, в Постоянную комиссию по вопросам культов при Президиуме ВЦИК. Письмо, как и все последующие послания прихожан Троицкого храма в культкомиссию, сохранившиеся в Государственном архиве РФ, написал протоиерей Александр Хмельков. В апреле 1935 года верующие обратились к председателю райисполкома Баринову с просьбой освободить здание согласно договору, тот заявил, что занятое помещение не будет освобождено, напротив, и остающийся в пользовании верующих нижний этаж будет отобран, а приход ликвидирован.
«Неужели представители государственных учреждений, — спросил отец Александр, — не обязаны исполнять заключенные с ними договоры, в основе которых должны быть совесть и доверие договаривающихся сторон?». Баринов досадливо махнул рукой и ответил: «Какие там обязательства, какая совесть, когда речь идет о религиозных организациях?! Заключение с вами договора было ошибкой, демократическим подходом. Нужно было просто отобрать у вас ключи — и все!».
Начиная с апреля 1935 года, отец Александр Хмельков неоднократно писал во ВЦИК, прося восстановить справедливость и оставить храм общине. Батюшка ездил в Вятку и в Москву для того, чтобы отстоять церковь. «Наш Троицкий храм, построенный в середине XIX века по проекту архитектора К.А. Тона, — сообщалось в одном из ходатайств, — отличается большой архитектурной художественностью и является исключительным по своей красоте зданием не только в Яранске, но и во всем крае. Нам, конечно, очень жаль, что он превращен в амбар и в дальнейшем может остаться тем же». Но ВЦИК на все запросы верующих не отвечал.
9 апреля 1935 года Яранский райисполком утвердил решение горсовета о закрытии Троицкой и Преображенской церквей в г. Яранске. Первую предполагалось приспособить под столовую и общежитие Марийского педагогического техникума, вторую — под пионерский клуб. Под постановлением стоит подпись секретаря крайисполкома В.Ф. Пижина. Прошло не более трех месяцев, и он был арестован как участник антисоветской контрреволюционной организации и прошел все адские круги Гулага. Действительно, Бог поругаем не бывает!
Письмо Сталину
Узнав об официальном закрытии Троицкого храма Кировским крайисполкомом, верующие не оставляли надежд добиться правды в самых высоких инстанциях. На срочно созванном собрании церковно-приходского совета отец Александр предложил послать его в Вятку и в Москву, чтобы как уполномоченному от прихода попытаться объяснить несправедливость данного решения. В Вятке с батюшкой особо не разговаривали. В Москве он написал заявление, в котором указал все основные моменты, на основании которых Троицкий храм должен быть открыт. Вскоре община направила во ВЦИК другого своего представителя с новым ходатайством, которое также было подготовлено отцом Александром, скорее всего, сразу после возвращения из Москвы.
Не знаем, кто посоветовал прихожанам обратиться лично к Иосифу Сталину, но протоиерей Александр Хмельков не побоялся написать письмо всемогущему «отцу народов». В те годы подобные обращения от священнослужителей были редкостью. Среди множества просмотренных нами документов — это единственный случай.
Дело в том, что священник по советским законам не имел никаких юридических прав ходатайствовать об открытии храма, так как считался всего-навсего исполнителем религиозных обрядов. Право голоса имел церковно-приходской совет, однако отец Александр не мог промолчать, когда вопрос встал о закрытии Троицкой церкви.
«Нам известны Ваши слова о том, — писал батюшка „великому вождю и учителю“, — что церкви могут закрываться только при желании и состоявшемся решении подавляющего большинства общего собрания прихода. Думаю, что указанное Вами в 1931 году условие имеет полную обязательность и теперь, особенно для тех районов, где преобладающее большинство населения составляют крестьяне-хлеборобы. Однако в нашем и в соседних районах церкви закрываются не только помимо желания населения, но и вопреки их ходатайствам об оставлении храмов».
В конце письма отец Александр просил Сталина не допустить закрытия Троицкой церкви. Несмотря на это обращение, в сентябре 1935 года храм был опечатан, а в декабре Президиум ВЦИК окончательно утвердил решение Кировского крайисполкома об упразднении Троицкой общины. Протоиерей Александр перешел служить в кладбищенскую церковь г. Яранска, которую стали посещать и все бывшие прихожане Троицкого храма.
Немногие держались так стойко
Наступил 1937 год. В СССР начались массовые политические репрессии, аресты, пытки и казни... Одним из первых среди яранского духовенства 2 августа был арестован протоиерей Александр Хмельков. По месту проживания батюшки прошел обыск. Первый допрос датирован в следственном деле 4 августа. Он проводился ночью с 23 до четырех часов утра. Неровная, как будто с трудом выведенная подпись отца Александра в конце протокола свидетельствует о том, что он подвергался избиению. Священнику были заданы всего два вопроса. Они касались могилы преподобного Матфея Яранского: — Кто являлся организатором подготовки к открытию мощей старца Матфея? — Этого я не знаю и слышу об этом впервые. — Вам было известно, что могила иеромонаха Матфея систематически посещалась верующими, которым распродавалась земля с этой могилы и кресты, горела неугасимая лампада? — Да, мне известно о том, что могила отца Матфея часто посещалась верующими, что она постоянно поправлялась и обкладывалась дерном, украшалась цветами, что на ней горела неугасимая лампада, но, что касается распродажи крестов и земли, об этом мне ничего не известно.
Свидетели, в том числе и настоятель соседнего храма, под давлением следствия дали показания о том, что отец Александр регулярно проводил среди населения агитацию против колхозов, приветствовал свержение советской власти и установление царского строя. Вновь прозвучало имя преподобного Матфея: «Хмельков систематически проводил агитацию за святость отца Матфея, говорил, что, если кто придет на могилку иеромонаха Матфея, возьмет травы или земли, тот исцелится. Кроме того, Хмельков проводил на могилке службу, посредством чего разжигал среди граждан религиозные чувства».
Отец Александр категорически отрицал свою вину и не назвал ни одного имени: ни епископа, ни священников, ни прихожан. Немногие держались так стойко.
В конце ноября следственное дело было передано на рассмотрение тройки УНКВД по Кировской области, которая 9 декабря 1937 года вынесла приговор — «расстрелять». Протоиерей Александр Хмельков был казнен в день памяти великомученицы Варвары и погребен в одной из братских могил в г. Вятке.
Просим поминать этого мученика за Христа в своих молитвах и верим, что отец Александр ныне предстоит пред лицом Господа и молится о нас.
Публикация газеты «Вятский епархиальный вестник»
Подготовили насельницы Владимирского монастыря в Пиксуре