Ништадтский мир Петру I добыла морская пехота
Полтавская битва была лишь фрагментом Северной войны, которая продолжалась ещё двенадцать лет
Было дело под Полтавой
«Исторический путь - не тротуар Невского проспекта», - утверждал Николай Чернышевский. Но услышан не был. Может быть, именно поэтому наша историческая наука страдает некоторой «прямолинейностью». Например, считается, что переломом в Северной войне стала Полтавская битва. На самом деле шведская атака русских редутов под Полтавой была отбита с большими потерями, а шведы не потеряли ни одной пушки. После чего армия Карла XII с развёрнутыми знамёнами, с музыкой и обозом двинулась к городку Переволочна.
Король считал, что город по-прежнему контролируют его союзники, запорожцы, и надеялся, что на многочисленных лодках и плотах, построенных из разобранных домов, можно будет переправиться на правый берег Днепра и уйти в турецкие владения. Однако верный Петру полковник Пётр Яковлев уже перебил запорожцев и до основания сжёг Переволочну. Шведы пришли к пепелищу. На правый берег с огромным трудом был переправлен король и тысяча его драбантов. Для остальной армии Днепр стал непреодолимой преградой. Шведы пали духом и сдались без сопротивления драгунам Александра Меншикова.
Почему-то историки до небес превозносят Полтавское сражение и принципиально забывают о Переволочне и полковнике Яковлеве. А зря. Нет внятных объяснений и тому, почему после Полтавы Северная война затянулась ещё на двенадцать лет.
После Полтавы русские войска начали воевать в Прибалтике, на территории Речи Посполитой и в Северной Германии, причём не столько со шведами, сколько с местными формированиями. Прибалтику заняли за год-два, а война в Речи Посполитой и Северной Германии шла с переменным успехом и могла стать и тридцатилетней, и столетней. Ништадтский мир Петру I добыли армейский флот и морские пехотинцы.
Галерный флот
Не все знают, что у Петра I и у шведов было по два флота - морской и армейский. Дело тут в географии Финского и Ботнического заливов. Тогда можно было на галере, а сейчас на моторке пройти шхерами от Петербурга до Стокгольма. В шхерах большие парусные суда были мало боеспособны (автор не зря говорит «суда», а не «корабли». В XVII-XIX веках кораблём называлось судно с парусным фрегатским вооружением и двумя-тремя орудийными деками - палубами).
В ходе Северной войны парусные флоты России и Швеции охраняли гребные суда только на переходе от Петербурга до Берёзовых островов (Бьёркский архипелаг). Длина этого перехода - всего 137 километров. Далее гребные суда заходили в финские шхеры. После этого гребным судам приходилось лишь три раза выходить из шхер в открытое море на 30-40 километров. Это пролив Седра-Кваркен между шведским берегом и Аланским архипелагом, а также у двух острых, выдающихся в Финский залив полуостровов - Ганге (Гангут) и Порккала-Удд.
Вот почему Пётр мудро решил параллельно строить парусные и гребные суда. Но поскольку большие размеры, распущенные паруса, десятки пушек на деках кораблей всегда завораживали историков, об армейском (гребном) флоте говорилось несправедливо мало.
В войне 1700-1721 годов в гребных флотилиях наиболее крупными судами были галеры, по размерам им чуть уступали полугалеры и скампавеи. С петровских времён русские галеры (скампавеи, полугалеры) строились трёх типов - французского, венецианского и турецкого «маниру». Большинство галер было как раз «турецкого маниру». Их отличала большая скорость и манёвренность, но зато худшая мореходность, так как они имели низкие борта. В свежую погоду на Балтике ходить галерам «турецкого маниру» не рекомендовалось. Только осенью 1714 года в шторм затонуло 16 галер.
Основным движителем галеры, как нетрудно догадаться, были вёсла. Их вес достигал 90 килограммов, а длина - 13 метров. В зависимости от размера галеры, за каждым веслом сидело от трёх до пяти гребцов. Опытные гребцы делали до 25 взмахов в минуту, что позволяло развивать скорость до шести узлов. Из-за конструктивных особенностей галеры не могли иметь мощное артиллерийское вооружение. Лишь на носу галеры (на помосте) устанавливались одна-три пушки среднего или крупного калибра. Первые русские галеры имели на носу одну 18-фунтовую или 24-фунтовую пушку и по бокам от неё две 12-фунтовые пушки, а полугалеры - одну 12-фунтовую и две 6- или 8-фунтовые пушки.
В открытом море галеры не могли вести бой с кораблями и фрегатами противника. Самый слабый корабль (50-пушечный) вдребезги разнёс бы и дюжину самых больших галер. Добычей галер могли стать лишь небольшие парусные суда, а при большом числе галер - прам или фрегат. Атакующие галеры при подходе к неприятельскому судну давали залп из носовых орудий. Затем с концов рей обеих мачт сбрасывались специальные «приступные якоря», которыми галера сцеплялась с вражеским судном, и команда высаживалась на палубу врага.
В средиземноморских странах от Франции до Турции гребцами на галерах были каторжники, рабы и пленные. Пётр и тут поступил мудро, решив заменить каторжников солдатами. Причём не просто солдатами, а гвардейцами Преображенского и Семёновского полков. В бою каторжники были помехой, а солдаты лихо бросались на абордаж и также лихо десантировались на берег. Однако по непонятным причинам Пётр не дал особого статуса солдатам армейского флота. Тем не менее действия солдат в Северной войне позволяют с полным правом назвать их морскими пехотинцами.
Среди десантников армейского флота были и кавалеристы. Для них строились специальные конные галеры, перевозившие от 25 до 40 лошадей.
Гангутское сражение
Строительство петровских галер началось в октябре 1703 года на Олонецкой верфи, когда захватили устье Невы и основали Галерную верфь. В Выборге, когда и он был взят, построили ещё несколько верфей специально для гребного флота. Опять-таки для гребного флота оперативно были созданы передовые базы - в том же Выборге, в Гельсингфорсе, Або, на Аландских островах и т.д.
В конце апреля 1713 года русский галерный флот в составе 204 судов, на борту которых находился десант численностью 16 050 человек, прибыл из Санкт-Петербурга в Кроншлот. Здесь он соединился с корабельным флотом, который включал четыре корабля, два фрегата, бомбардирский корабль и две шнявы. 2 мая соединённый флот направился к Гельсингфорсу (нынешний Хельсинки). Корабельный флот, к которому присоединились три корабля и два фрегата из Ревеля, сопровождал галерный флот до Берёзовых островов, где флоты разошлись. Галерный флот отправился шхерами вдоль берегов Финляндии, а корабельный должен был крейсировать у Выборга.
10 мая русские галеры и два прама начали бомбардировку Гельсингфорса. Шведские батареи открыли ответный огонь. Артиллерийская дуэль продолжалась всю ночь. На русских галерах была такая большая потеря гребцов, что они с трудом могли отходить от неприятельских батарей для замены убитых. Наконец в городе начался сильный пожар. На рассвете, когда русский десант высадился на западном берегу залива Седра-хамн, шведский гарнизон, видя бесполезность дальнейшего сопротивления, вышел из города по направлению к Борго.
Так Гельсингфорс и стал ещё одной базой русского галерного флота. А 21 июня галерный флот двинулся дальше на запад. К вечеру 24 июня галеры вошли в залив у Пой-кирки - места в глубине шхер, от которого начинается выступ в море полуострова Гангут. Со вспомогательных судов началась выгрузка провианта для Финляндского корпуса Михаила Голицына. Далее идти было нельзя - у полуострова Гангут стояла шведская эскадра вице-адмирала Густава Ватранга.
Умело маневрируя, русские галеры отрезали отряд гребных судов контр-адмирала Нильса Эреншельда от эскадры Ватранга. В составе отряда Эреншельда были 18-пушечный прам «Элефант», шесть галер и три шхербота (одномачтовые 8-вёсельные суда, вооружённые 4-6 пушками).
Тут надо объяснить, что такое прам, поскольку «патриотические» историки произвели прам «Элефант» в большой двухдечный парусный фрегат. На самом деле прам - тихоходное плоскодонное парусно-гребное судно с более мощной артиллерией, чем на галерах. Его пушки стояли по бортам между банками с гребцами.
Из-за тесноты в Рилакс-фиорде непосредственно в абордаже участвовало только 23 галеры. Сам Пётр I находился на галере, стоявшей вне боевой линии и зоны огня. На русских галерах находились солдаты и офицеры 11 полков, включая преображенцев (257 человек) и семёновцев (235 человек). Русские галеры буквально облепили прам «Элефант». По рассказу очевидца, «от тесноты многие солдаты падали с фрегата в воду». А в походном журнале Петра I было записано: «…Абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны».
Одна за другой были захвачены галеры, последним взят прам «Элефант». В бою русские потеряли 127 человек убитыми и 342 человека ранеными. У шведов было убито 361 человек и ранено около 350. Из них многие были ранены очень тяжело.
Гренгамская битва
В начале июля 1714 года морские пехотинцы, высаженные из галер, заняли город и порт Або на юго-востоке Финляндии. Далее простирался Ботнический залив, а на горизонте виднелись Аландские острова. Через две недели и там высадились наши морпехи. Шведские войска в панике бежали, даже не стали оборонять хорошо укреплённый королевский замок Кастельхольм. Вместе с солдатами бежало всё 11-тысячное население шестидесяти островов архипелага. Страх перед русскими был столь велик, что шведы начали возвращаться на Аланды только летом 1722 года…
В конце июня 1719 года парусный и гребной флоты соединились у полуострова Гангут и направились к острову Лемланд (Аландский архипелаг). 6 июля 132 галеры, 100 лодок, на борту которых находилось 26 тысяч десантников, прибыли к Лемланду. 8 июля парусный флот в составе 21 судна общим вооружением в 1236 пушек также прибыл к острову. На острове Лемланд была оборудована временная база обоих флотов.
Тем временем британское правительство решило применить силу. В конце июня 1719 года английская эскадра адмирала Джона Норриса в составе двух 80-пушечных, двух 70-пушечных, трёх 60-пушечных, трёх 50-пушечных, одного 40-пушечного, одного 20-пушечного и двух судов прибыла в Зунд. Секретным приказом Норрису предписывалось соединиться со шведским флотом и действовать совместно «таким образом, какой по вашему мнению является наиболее эффективным, чтобы уничтожить царский флот».
Но галерному флоту и петровским «морским солдатам» всё было нипочём. 15 июля 1719 года главные силы гребного флота в составе 96 галер, 60 островских лодок, свыше 20 тысяч десанта встали на якорь в трёх-четырёх милях от крепости Даларё, расположенной на материке в 30-35 километрах юго-восточнее столицы Швеции. От крепости к Стокгольму шло два пути: берегом и узким проливом по воде. Было решено послать берегом небольшой отряд казаков и 500 человек на островских лодках, приспособленных плавать в шхерах.
Отряды морских пехотинцев, высаженные с островских лодок, действовали всего в 25-30 километрах от Стокгольма. 24 июля 1719 года галерный флот достиг города Нечипенга, а через шесть дней - Норчёпинга. Немногочисленные шведские отряды разбегались при приближении русских. При отступлении они сами подожгли город, да так основательно, что русским солдатам, прибывшим четыре часа спустя, «за великим заявлением огня приступить было невозможно». Шведы бросили несколько десятков пудов медных слитков, купеческие суда и 300 чугунных пушек. И со страху перекрыли фарватеры, ведущие к Стокгольму, цепями.
25 июля 1719 года генерал Пётр Ласси высадил 2400 человек десанта для уничтожения железоплавильного завода Леста-Брука. Путь им преградил шведский отряд численностью 300 человек «регулярного войска» и 500 ополченцев. Но напасть на морских пехотинцев они не рискнули.
16 августа английский флот у острова Борнхольм соединился со шведским флотом. Швеция, ободрённая помощью, заняла откровенно враждебную позицию на Аландском конгрессе. Но в конце апреля 1720 года русский галерный флот из 105 галер (из них 19 конных), 110 островских лодок, 8 бригантин и десанта численностью в 24 119 человек вышел из Або по направлению к западным островам Аландского архипелага. 24 апреля 1720 года к шведскому побережью вышел из Або русский отряд под командованием бригадира Ивана Менгдена на 35 галерах (из них 9 конных) с 6282 солдатами десанта, среди которых было 162 казака.
Пройдя шхерами до Васы, русский отряд пересёк Ботнический залив и приблизился к побережью Швеции в районе городов Старый и Новый Умео. Менгден высадил конных казаков, произвёл разведку побережья и, углубившись более чем на 30 километров, разорил неприятельские магазины, захватил торговые суда. 8 мая его отряд благополучно вернулся в Васу.
26 июля 1720 года русские галеры подошли к проливу близ Лемланда и у острова Фрисберг обнаружили эскадру вице-адмирала Карла Шёблада (всего 14 вымпелов: один корабль, четыре фрегата, три галеры, шнява, галиот, бригантина и три шхербота). Шведы снялись с якоря и погнались за русским гребным флотом, который втянулся в пролив между островами Гренгам и Флисё, изобилующий мелями и рифами. Четыре шведских фрегата, шедшие первыми, попали в узкое место. Два фрегата сели на мель, а остальные не могли развернуться.
И тут русские галеры пошли на абордаж. Добычей русских стали четыре фрегата («Шторфеникс» - 34 пушки, «Венкерн» - 30 пушек, «Кискин» - 22 пушки, «Данскерн» - 18 пушек) и 407 человек экипажа. Убитыми шведы потеряли 103 человека. Бой был крайне ожесточённым. Об этом свидетельствует и тот факт, что более 40 человек были «обожжены пушечными газами».
Гренгамская победа ошеломила Европу. Выяснилось, что помощь британского флота, прибывшего на Балтику, не спасает Швецию ни от набегов на её побережье, ни от нападений на шведский флот. Пётр I по поводу победы писал Александру Даниловичу Меншикову, что она (победа) произошла «при очах английских, которые равно шведов обороняли, как их земли, так и флот».
В конце апреля 1721 года британский флот прошёл мимо Копенгагена и встал у острова Борнхольм. И вновь к берегам Швеции пошли русские галеры. Отряд Ласси насчитывал 5 тысяч человек пехоты и около 400 казаков. Он располагался на 30 галерах, 9 лодках, 33 шлюпках и одном боте. Отряд пересёк Ботнический залив, 17 мая приблизился к крепости Евле и произвёл высадку в двух километрах севернее.
К 1721 году русская морская пехота контролировала более половины шведского побережья на глубину до 20 и более километров. Были уничтожены десятки населённых пунктов, 20 медеплавильных заводов. В итоге производство меди в Швеции упало в три раза, а вывоз железа в Англию - в 20 раз. Пожары можно было наблюдать из Стокгольма.
Альтернативы у шведов не было, и 30 августа 1721 года был заключён Ништадтский мир.