Театральные байки от уфимских артистов

Ольга Мусина, народная артистка РБ, актриса и режиссер Национального молодежного театра им. Мустая Карима: - Когда моему старшему сыну было всего три годика, мы ездили с ним со спектаклем "Ангелы нашего дома" в один из Дворцов культуры. Гримерок там не было, сцена была условно приспособлена к спектаклю, и получилось так, что артисты были на сцене, а дети их были за кулисами. Мой Артем стоял в темноте и сбоку смотрел на маму. И вдруг во втором действии раздается громкий прегромкий плач. Я сразу узнала голос сына. Его увели вглубь, а я, как только смогла выйти за кулисы, сразу прибежала успокаивать. А он испуганно плачет, не может остановиться. Оказывается, наш артист Андрей Вязников (у него была роль Лешего) решил придумать новую деталь костюма. Над глазами поверх грима он повесил две маленькие красные лампочки, которые работали на батарейках. На сцене должны были светиться глаза лешего. А проверить эффект Андрей решил на моем сыне. В полной темноте подошел к ребенку и включил "стрррашные красные глаза". Ребенок долго потом не хотел со мной гастролировать по районам Башкирии. Еще у нас работает замечательный артист, очень эмоциональный, яркий. Одна из его ролей - Гекльберри Финн в "Томе Сойере". И вот, в одной из сцен, полностью войдя в роль рассерженного мальчика, задыхаясь от обиды, он обвиняет Тома. Но вместо фразы "Ты нарушил нашу клятву!", он эмоционально бросает "Ты нарушил наху клятву!". Все артисты за кулисами попадали от смеха и с трудом сдерживали улыбки и дальше. Зрители, к счастью, не поняли почти ненормативной лексики. Второе высшее образование (уже режиссерское) я получала в Театральном институте им. Б.Щукина. И был у нас чудесный педагог, знаменитый режиссер Александр Поламишев. Вот уж кто кладезь баек закулисья! Еще две истории - из его "копилки". В Большом театре жила кошка. И однажды на спектакле эта кошка вышла на сцену во время пения солистом арии. Конечно, внимание зрителей моментально переключилось на нового усатого персонажа. Зрители стали хихикать, наблюдать за ее передвижениями. Кошка же начала умываться, а из-за кулис слышалось отчаянное: "Кис-кис-кис!" Кошка удивленно смотрела за кулисы, но сцену твердо решила не покидать. Она свободно гуляла до тех пор, пока ария не закончилась и не вышли танцоры, кружащиеся в вальсе. И первая же пара вальсирующих отфутболила кошку другой паре. Танцоры очень ловко (причем не сбиваясь с ритма, с невозмутимыми лицами) через всю сцену допинали нарушителя до кулис. Зал хохотал. В Малый театр с гастролями приехали артисты из Италии. В концептуальной постановке главным элементом сценографии был морской песок. Артисты валялись в нем, сыпали друг на друга, чуть ли не ели. Само-собой разумеется, что песок был многократно промыт, очищен и достаточно стерилен. А еще надо сказать, что в Малом театре испокон веков живет огромное количество кошек. Они охраняют декорации от мышей, их все подкармливают. И вот начинается гастрольный спектакль. Через некоторое время итальянцы начинают понимать, что что-то с их песком не так, да и попахивает будь здоров. Все театральные кошки видимо решили, что это им в подвальные помещения завезли импортный песочек для сплавления разных нужд. За верную службу. Тогда был страшный скандал, но кошек оставили в Малом на довольствии. Владимир Копытов, заслуженный артист РБ, лауреат всероссийского и открытого республиканского конкурсов, солист Башкирского государственного театра оперы и балета. Как-то один молодой актер готовился дебютировать в театре с партией офицера в опере Джузеппе Верди "Риголетто". А партия его состояла всего из одной фразы: "Откройте, идет в темницу граф Монтерон!". Он очень волновался (дебют!), тщательно подготовился, спел все спевки - все было идеально. И вот он должен выходить, сопровождая маститого баса, который пел Монтерона. Над ним решили подшутить. Маститый бас спрашивает его: "Дорогой, покажи мне - как ты это поешь?" Молодой артист поет: "Откройте, идет в темницу граф Монтерон!" "Прекрасно! Молодец! Вот так и пой. Монте-Кристо петь не надо! Именно Монтерон, не Монте-Кристо!". Они выходят и дебютант поет: "Откройте, идет в темницу граф Монте-Кристо!". Пауза, в зале и за кулисами гомерический хохот, спектакль почти сорван... Но именно так шутят иногда друг над другом, ну и немножко над зрителем, актеры. Лариса Ахметова, заслуженная артистка РБ, дипломант международного и лауреат открытых республиканских конкурсов, солистка Башкирского государственного театра оперы и балета: Дело было на спектакле "Севильский цирюльник" Джоаккино Россини. Шла тридцать пятая минута спектакля. В этот момент должен был раздаться стук, мой опекун Бартоло должен был спросить: "Кто там?" и в ответ услышать пение артистов хора, плюс офицера, солиста оперы. Они должны были спеть: "Команда, команда, откройте дверь, откройте дверь!" Бартоло спросил: "Кто там?", но в ответ была тишина! Он спросил еще раз - опять тишина. У нас наступило гробовое молчание, типа мхатовской паузы. И только один Фигаро, бегающий вокруг меня, регулярно нервно спрашивал: "Что будем делать? Что будем делать?" Я пожимала плечами... действие приостановилось, а за кулисами режиссер по трансляции кричала: "Хор, вы где? Почему вас нет на сцене???!" Вдруг раздался громкий топот по внутренней железной лестнице, больше похожий на топот стада бегущих бизонов. Запыхавшийся хор наспех пропел свою партию, не попадая в тональность. Офицер поправлял сбившуюся на бегу треуголку... Дальше спектакль пошел своим ходом, но на поклоне, помню, исполнитель партии Базилио сказал офицеру, из-за которого и возникла слишком длинная пауза: "С тебя бутылка, Вова!".