Некоторые из нас
Работа с людьми, имеющими ограниченные возможности здоровья, давно уже приобрела масштаб задачи общегосударственной. Неудивительно, ведь статистика по стране удручающая: на сегодняшний день каждый 8-й подросток имеет или ограниченные возможности, или подтверждённую инвалидность. Как помочь ребятам с ограниченными возможностями адаптироваться к нормальной жизни?
У нас долгое время людей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) называли исключительно «инвалидами». В обществе их наличие не афишировалось и на всеобщее обозрение не выставлялось. Увидеть таких людей на улицах, в кино и магазинах можно было весьма редко. Инвалиды зачастую годами не выходили за пределы квартир и дворов, специализированных клиник и пансионатов. В европейских же странах люди с ОВЗ считались полноправными членами общества, ощущая себя полноценными людьми.
В новой России идёт активная работа по реализации возможностей полноценной жизни лицам с ОВЗ: учиться, трудоустраиваться, посещать театры, участвовать в конкурсах, проходить медицинские обследования и лечение, обращаться к психологам и пр.
Как это часто бывает, в первую очередь начали реализовываться те нововведения, которые можно однозначно проконтролировать и измерить в денежном выражении: общественные места и жилые дома стали оборудоваться пандусами и широкими дверными проёмами, предприятиям стали «спускать» квоты на приём инвалидов на работу, на стадионах появились специально оборудованные места для болельщиков-колясочников.
Другое дело, что многие люди как относились с подозрением к инвалидам, так и продолжают их опасаться, словно ограниченные возможности – это то, что передаётся воздушно-капельным путём. А между тем, люди с ОВЗ ‒ такие же, как и мы, а зачастую потенциально более социально активные, любознательные и отзывчивые.
Понятно, что принятие таких людей основной частью общества ‒ процесс непростой. Зато, когда ты ‒ человек со стороны ‒ начинаешь воочию наблюдать, «как это работает», то понимаешь, какой уникальный опыт адаптации людей с ОВЗ накоплен у нас в стране. К тому же, это опыт, накопленный рядом с нами: в нашей Ленинградской области и в нашем Всеволожском районе.
О том, как происходит социально-психологическая адаптация людей с ОВЗ, я беседовала с человеком, который стоял у истоков формирования нынешних хорошо себя зарекомендовавших и работающих методов. Этого удивительного человека зовут Ирина Григорьевна Дрозденко. В числе её многочисленных должностей и статусов особое место занимает должность директора Мультицентра социальной и трудовой интеграции (ГАНПОУ ЛО «МЦ СиТИ»). «Клиенты» Мультицентра ‒ это подростки и молодые люди с ОВЗ, здесь им помогают получить профессию, социально адаптироваться, трудоустроиться, получить собственное жильё.
С Ириной Григорьевной и её подопечными я познакомилась во Всеволожске на презентации «Приглянувшихся» ‒ документального фильма Ашота Джазояна (режиссёр, секретарь Союза журналистов России) о жителях Ленинградской области. В фильме, отснятом в 2021 году, приняли участие 30 тележурналистов, режиссёров, операторов, фотографов и блогеров из России и из девяти стран. Они приехали в Россию, чтобы увидеть нас, россиян, такими, какие мы есть ‒ через наши истории. Поэтому «Приглянувшиеся» ‒ фильм о простых людях, которые живут в Ленинградской области.
Выпускники Мультицентра ‒ одни из героев фильма: помощник зоотехника, формовщик керамических изделий. После премьерного просмотра ребят пригласили на сцену. Глядя, как раскованно они себя ведут, общаются, рассказывают о своей жизни и обучении в Мультицентре, я поймала себя на мысли, что в подобной ситуации стеснялась бы и говорила с запинками, растягивая слова. Сложно представить, что они чем-то отличаются от нас. Хотя да, отличаются: они более весёлые и искренние.
После презентации мы и поговорили с Ириной Григорьевной о том, с какими проблемами ей пришлось столкнуться на своём пути.
И.Г.: Проектами социализации людей с особенностями развития я занимаюсь 10-й год, ‒ как учредитель и руководитель благотворительного фонда «Место под солнцем». По инициативе и при непосредственном участии нашего фонда семь лет назад и был создан Мультицентр – учреждение профессионального обучения для молодежи с инвалидностью и ОВЗ.
Почему профессионального обучения?
И.Г.: Потому, что наша с вами независимость и самодостаточность формируется на основе финансовой обеспеченности и уровня нашей профессиональной зрелости. Каждый из нас хочет состояться в этой жизни. Сделать что-то полезное, быть нужным, востребованным в обществе. Без профессии это невозможно. И кто бы мне ни говорил, что «инвалиду это не нужно», я этого не приемлю. Потому что, если ты любишь этих молодых людей, то ты должен относиться к ним также, как к своим собственным родным детям. А своим собственным родным детям мы желаем хорошего образования, чтобы они нашли себя и состоялись в профессиональном плане.
В качестве пояснения, хочу обратить Ваше внимание на такой аспект, как слова, которые мы используем, когда говорим о людях с инвалидностью. Мы говорим: «Эти дети, эти люди». Моя хорошая знакомая – супруга губернатора провинции Нурланн в Норвегии ‒ семь лет назад поразила меня очень мудрой и ёмкой фразой: «Некоторые из нас». Некоторые из нас! Понимаете? Не там, где-то за каким-то барьером, не где-то в закулисье, не разделённые каким-то расстоянием, а именно тут ‒ среди нас.
В этом подходе отражается вся философия отношения к людям со стойкими нарушениями здоровья. Если мы научимся так думать, то в обществе не будет препятствий в плане коммуникации и восприятия людей с особенностями развития. К счастью, эти особенности не мешают им испытывать яркие добрые эмоции, как мы с Вами видели сегодня на сцене. Внешне всё при них: симпатичны, сильны, молоды. И сюжеты фильма, эти новеллы, как раз и запечатлели их человеческую уникальность, достижения и потенциал. Могу говорить о них до бесконечности, потому что живу их нуждами и заботами.
Выходит, что есть два барьера, которые необходимо преодолевать? Первый – преодоление комплексов неполноценности самих ребят, прививаемых им дома и в их первоначальном окружении; второй – преодоление сопротивления общества, которое должно их принять и считать своими, некоторыми из нас…
И.Г.: Такие проблемы имеют место, но лишь отчасти. Видите ли, все мы представляем мир с высоты своего понимания, нажитого опыта. Всё больше и чаще я общаюсь с людьми, которые не проводят таких разграничений. Мы видим, как в нашем обществе растёт толерантность, сопереживание и соучастие к людям с «ментальной инвалидностью». В итоге, каждый ищет своё определение, своё восприятие и отношение.
Для того, чтобы так думать, чувствовать, мне не нужно было, чтобы в моей семье родился ребёнок, отличающийся по поведению или внешнему виду от других людей. Чтобы помогать ‒ достаточно желания, опыта и знаний, связей и ресурсов, которые позволяют предложить ребятам устойчивый алгоритм вхождения в общество равноценными гражданами. Эту модель мы отработали за семь лет деятельности Мультицентра. И она успешно тиражируется в другие субъекты нашей страны.
Думали ли когда-нибудь сами ребята - сироты из психоневрологических интернатов, что они не просто получат профессию и постоянную работу, но и собственное жилье? Создадут нормальные семьи?
И.Г.: Да, таких выпускников уже несколько сотен, в том числе приехавших из других регионов Российской Федерации, потому что профессиональное образование – всеобщее конституционно гарантированное право, не имеющее барьеров и границ.
Большинство наших обучающихся, поступающих из системы ПНИ, по прошествии нескольких месяцев нахождения у нас выглядят довольными жизнью, свободными людьми… Заявляющими о своем желании «быть как все» и «жить на воле». Лишь единицы сохраняют закомплексованность и ущербность. Значит, им просто не повезло, и они где-то на своём пути встретили нетолерантных, злых, критически настроенных сверстников и каких-то недальновидных взрослых.
Преобразования же не одномоментны. Ребята понимают, что для достижения результата им предстоит сделать определённые шаги? Что ничего просто так не даётся?
И.Г.: Конечно, и на это нацелен весь образовательный и воспитательный процессы. Помимо того, как надо ухаживать за с/х животными, убирать территорию, шить или упаковывать товары, обучающиеся изучают социальные дисциплины, которые помогают им компенсировать имеющиеся у них социальные дефициты и «провалы общения». «Провалы», потому что у них не было нужного жизненного опыта: возможности выбирать, что больше нравится ‒ мясо или рыба… Ели то, что им готовили. Носили одежду, которую покупали сотрудники детских домов на государственные средства, жили по распорядку дня. Поэтому, самое сложное в нашей работе, а, скорее, в миссии – это научить ребят выбирать и принимать решения, за которые они в состоянии нести ответственность.
Логично, что процесс гармонизации, «вышкуривания», «полировки» и формирования личности происходит и после выпуска. Все наши выпускники имеют постоянный, неограниченный по времени доступ к общению со мной. Тут нечем хвастаться, такова реальность: они пишут, звонят, общаются, получают советы, помощь. И не только от меня: сегодня в Мультицентре сложилась команда, в которой специалисты дополняют друг друга, распределяют между собой дополнительную нагрузку, исходя из возникающих сложностей и тяжелых ситуаций. У нас в режиме «7 на 24» работают два психолога и два врача, в том числе психиатр, очно и дистанционно осуществляющие психолого-педагогическое и медицинское сопровождение.
Уникальность Мультицентра заключается в системе сопровождения выпускников: им предоставляются услуги сопровождаемого трудоустройства и сопровождаемого проживания. Документально она регламентирована годом после выпуска, а по факту, как у Экзюпери: «мы навсегда в ответе за тех, кого мы приручили». Поэтому вся наша команда, весь педагогический коллектив помогает и сопровождает ребят, которые выпустились три, четыре, пять лет назад.
Это важно, и, хочу сказать: ещё неизвестно, кто от этого больше выигрывает. С моей точки зрения, для нас это некое духовное восхождение. Когда для тебя благодарность от ребят, зачастую «скромное спасибо», стоит дороже самого роскошного букета цветов. Лично мне, их любовь помогает физически жить и работать.
У меня есть тихая, скромная задумка: когда-нибудь опубликовать все их смс-ки, поздравления. Это будет потрясающе, потому что столько добрых, нежных, трогательных слов с самой глубины души. Только погрузившись в них, ты понимаешь всю глубину их чувств, их истинную сущность… понимаешь, что во многом они лучше нас, просто у них нет нашей упаковки, нет возможности создать такую оболочку, в которую оборачивают себя многие граждане сейчас. Они просты и честны в своих намерениях, и понятны в своих желаниях.
Приведу пример. Когда только началась пандемия, в преддверии первого локдауна, меня поразила искренность наших ребят. Они все позвонили мне с вопросом: «Ирина Григорьевна, что нам нужно делать? Где мы должны быть? Мы сделаем всё, как вы нам скажете!» И все они были на своих рабочих местах, все работали.
Откуда я это знаю? Я попросила их снимать на телефон коротенькие сюжеты о себе, из которых было видно, что они делали в эти дни. Сюжеты были потрясающие: пустой город, никого, и вот идёт один из наших ребят, убирает, складывает мусор. При этом видно, что человек осознаёт серьёзность происходящего. Просто в этот период конкретный Саша, конкретный Игорь решили, что пришёл их черёд отблагодарить общество. Они понимают, что об этом никто не узнает, никто не оценит, но они делают, потому что у них есть такая потребность.
Сегодня мы даём нашим ребятам установку: «труд» равно «свобода», «твой собственный выбор» равно «достоинство». И каждый из них, даже тот, у кого очевидные физические ограничения или тяжёлая группа инвалидности, даёт клятву воспитанника Мультицентра: говорит о своём намерении трудиться и жить достойно. Полагаю, и в этом тоже залог их востребованности на рынке труда.
У вас есть квота на трудоустройство? Как Вы подбираете им место работы?
И.Г.: Квоты выделяются в соответствии с требованиями законодательства. Мы обязаны трудоустроить воспитанника, и нам утверждаются в гос.задании количественный и качественный показатели. Количественный – это не менее определённого процента от общего числа выпущенных и обученных воспитанников, а качественный – продолжительность трудоустройства на одном месте.
Когда к нам приезжал заместитель министра труда и социальной защиты РФ, мы на эту тему с дискутировали... При этом я испытывала чувство полного удовлетворения, потому что Министерство труда установило, что «устойчивое трудоустройство» – это три месяца и более, а у нас – это три года и более. И самый высокий процент трудоустройств людей с инвалидностью – тоже у нас. Поэтому сейчас, что называется, мы «впереди планеты всей» и продолжаем совершенствоваться, развиваться, задавать тренды, на которые равняются другие субъекты страны.
Но ведь вы одни такие в стране…
И.Г.: у нас уже есть «сынок и дочка». Это два Мультицентра: один организуется – в городе Уфа, второй – в городе Якутск. Это республиканские центры, подобные нашему.
Подобные учреждения совершенно необходимы нашему обществу и государству. И я это говорю не просто из сострадания. Как человек с государственным мышлением, я чётко понимаю, что мы не можем сегодня позволить себе в нынешних экономических, внешнеполитических условиях огромное количество иждивенцев, которые находятся на содержании государства.
Вы были правы, когда упомянули общероссийскую статистику. А она, к сожалению, негативная: общество инвалидизируется. Это и приобретённая инвалидность, и врождённая, которые усилились в постковидный период.
Поэтому сегодня государству, как воздух, необходимы инструменты: учреждения, которые будут обучать, переподготавливать людей с инвалидностью, чтобы они могли найти себя в своей новой реальности, реализовать себя. Иначе они добавят нагрузку на социальные службы, а там уже «находятся» старики, которые всю свою жизнь отдали труду и заслужили достойную старость.
Ребята никогда не обижаются на меня, когда во время наших встреч я им говорю: «Поздравляю! Наконец-то вы стали на путь гражданственности, и можете считать себя гражданами России». Те, кто пошустрее, тут же спрашивают. Мол, почему? Мы и так были гражданами. На что я им отвечаю: «Нет. У вас были только права. И вы в этом плане не были полноценными гражданами. А сейчас у вас появляются и обязанности».
И когда они выходят «в большой мир», начинают работать, жить самостоятельно: сначала в съёмном жилье, потом в собственном, то они понимают это. А для меня лучшая похвала – это слова вроде: «Я теперь поняла, что Вы имели в виду, когда говорили, что однажды я жить не смогу без работы!» Иногда они мне говорят, что хотят быть, как я, как наши педагоги. В такие минуты я становлюсь сентиментальной, и говорю себе: «Да! Мы смогли! У нас получилось!» Потому что главное было – заразить их той нормой жизни, которая есть у нас с вами. Чтобы они были, как все. Потому что они – это некоторые из нас.