Зодчий воскресенского хоккея. К 100-летию со дня рождения Николая Эпштейна
Он превратил захолустный промышленный городок в знаменитый хоккейный центр. Построил с нуля клуб «Химик» и тренировал его более 20 лет. Стоял у истоков молодёжной сборной. А с юниорами выиграл три чемпионата Европы.
У него не было государственных наград
– Эпштейн был первым человеком в хоккее России, который уважал и любил игроков, людей, с которыми делал одно дело, потому что только так – на взаимном уважении и доверии можно строить отношения в коллективе, – сказал о своем тренере в студенческой команде МИСИ Александр Хаванов, известный в прошлом защитник, а ныне один из лучших экспертов.
Эпштейн построил клуб на ровном месте. Сам бороздил города и веси в поисках талантов. И находил их. Как Александра Рагулина, впоследствии великого защитника сборной СССР.
Парадоксальная вещь: у самобытнейшего тренера так и не было ни одной государственной награды, даже плохонькой медальки. Хотя он возглавлял юниорскую сборную и даже провёл три матча в качестве старшего тренера национальной команды.
Эпштейн не только тренировал, но и ходил по высоким кабинетам. Благодаря его настойчивости в Воскресенске построили ледовый дворец на четыре тысячи зрителей и гостиницу рядом с ним. В противном случае «Химику» запретили бы играть в классе «А».
Николая Семёновича обожали. По характеру он был очень общительный. И никогда не отказывал журналистам в интервью.
– Семёныч любил поэзию, наизусть читал Есенина и огорчался, когда что-то забывал, – рассказал один из самых любимых учеников Эпштейна Юрий Морозов, капитан «Химика» в лучшие для клуба годы. – У него был дар убеждения, при этом он не строил воздушные замки. Его идеи воплощались в дела. Убедил он и директора химкомбината Докторова в том, что в Воскресенске будет команда высшей лиги.
В характеристике, выданной Эпштейну для поездки на чемпионат мира в Швецию, есть такие строки: «Тов. Эпштейн является тренером-педагогом». Он и впрямь заставлял своих игроков учиться, получать образование.
Спас игрока от тюрьмы
Вспоминает Виктор Смагин, пришедший в «Химик» в 1971 году:
– Мы проиграли семь или восемь встреч подряд. Заходит в раздевалку Эпштейн: «Всем от директора завода премия по 70 рублей». Мы обалдели: за что? «Если б вы эти матчи выиграли, то разорили бы комбинат, – ответил Семёныч. – А так сэкономили на премиях. Мы завелись. Это был тонко спланированный ход.
– Меня и Витю Крутова впервые пригласили в сборную на Приз «Известий», а Валерка Никитин, уже дважды чемпион мира, уговорил поехать домой со сборов на «Жигулях», которые помог мне приобрести Эпштейн. У меня и прав не было, и машина не застрахована. Но я сел за руль. Пошёл на обгон самосвала, машину занесло, и на полном ходу она ударилась о бордюр и перевернулась. У Никитина лопнула мышца, у меня всё лицо было в крови, а Крутов повредил тазобедренный сустав, заново учился ходить. Мы не выпивали, но мне грозила тюрьма – от двух до десяти. Прошли два заседания суда. Спасибо, вмешался Семёныч. Дошел до министра химической промышленности СССР. Словом, отмазали меня. Никитин завершил карьеру и поехал в Уфу тренировать, Крутов играть не мог. Без них дела «Химика» пошли на убыль. Но Эпштейн ни словом меня не попрекнул. Вот какой он был человек.
В 1965-м и 1970-м «Химик» завоевал бронзу, что по тем временам, при тотальной гегемонии столичных клубов, было сродни полёту в космос.
Вспоминает нападающий «Химика» Виктор Кунгурцев:
– Против сильных команд мы играли по схеме «1-4» – один игрок впереди, четверо – сзади.
Половину поля отдавали сопернику. При потере шайбы мы создавали живой квадрат. Каждый знал свой маневр. Мы это впервые применили, а шведы у нас скопировали. Благодаря этому квадрату у ЦСКА не проходил первый пас. С его великими игроками.
Полемика с Тарасовым в «Правде»
– Это не антихоккей, – рассказывает двукратный олимпийский чемпион Борис Майоров. – С Эпштейном мы тренировали юниоров на чемпионате Европы в 1972 году. – Николай Семёнович ставил во главу угла не давление, а сильные качества игроков. Он развивал хоккеистов, что в современном хоккее затруднительно. Юрий Чичурин потом перешёл в «Динамо» и стал «подносчиком снарядов» для Мальцева. Светлая голова, удивительные руки.
В начале 1970-х на страницах газеты «Правда» развернулся спор тренеров Анатолия Тарасова и Эпштейна. Наставник ЦСКА настаивал на тактике силового давления, рулевой «Химика» объяснял, почему его команда так играть не может.
– Это была бомба! Ведь всё написанное в «Правде» воспринималось как истина, – вспоминает заметку Энштейна Майоров. – И я мысленно был на стороне Николая Семёновича.
Через его руки прошли юниоры, ставшие знаменитыми – Владислав Третьяк, Александр Мальцев, Валерий Васильев, Вячеслав Анисин, Юрий Лебедев, Сергей Капустин, Хельмут Балдерис, Владимир Мышкин…
– Перед последним матчем на чемпионате Европы в Женеве нам пришлось отпустить домой вратаря Виктора Криволапова, у которого в семье случилось несчастье, – рассказывал Эпштейн. – Вызвали Владика Третьяка, только вернувшегося из Канады. Когда он объявился в столовой, у чехов кусок в горле застрял. На тренировке Третьяк ловил все шайбы, чехи всё это видели и проиграли ещё до матча. «Я видел их глаза, – объяснил потом Третьяк. – Поэтому старался не пропустить».
В 1980-е Эпштейн с Майоровым выступили консультантами художественного фильма «Такая жесткая игра – хоккей». Роль тренера досталась Владимиру Самойлову, капитана команды – Владимиру Гостюхину. Съёмки проходили в Ярославле. Вскоре Николай Семёнович консультировал старшего тренера местного «Торпедо» Сергея Николаева.
– Я и предположить не мог, что созданная им команда скоро превратится в лидера нашего хоккея, – признавался Эпштейн.
– Отец рано ушел из большого хоккея – в 1977 году, – вспоминал Марк Эпштейн, сын тренера. – К игрокам папа относился, как к детям. Не терпел опозданий. Но однажды сам припозднился, и автобус уехал без него. Он ничего команде по этому поводу не сказал. У отца очень сильная воля. На восьмом десятке он каждое утро спускался с Мосфильмовской, где мы жили, на набережную Москвы-реки и бежал от окружного моста до Метромоста. А ведь и голова болела, и кости ломило. Любил на даче спасть в бане, считал, что банный дух полезен для здоровья.
В понедельник, 23 декабря, в Музее хоккея открылась выставка в память об Эпштейне.
– Таких самобытных тренеров ныне очень мало, – считает Майоров. – Работать и творить мешает борьба за результат любой ценой.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Николай Семёнович Эпштейн
Родился 27 декабря, умер 27 августа 2005 года
Заслуженный тренер СССР
В 1953 году основал «Химик», в 1955-м вывел его в высшую лигу и тренировал по 1975 год
Старший тренер «Сибири» (январь 1976 – май 1978)
Бронзовый призёр чемпионата СССР (1965, 1970 гг.)
Старший тренер юниорской сборной СССР (1968-1972 гг.) – чемпиона Европы 1969, 1970, 1971 годов
Тренировал сборную Израиля, студенческие команды «Аргус» и «Алиса», ветеранскую – «Русское золото»