Моё завещание. Глава 9. Набережные Челны. Тольятти
Восьмая глава
Юрий Иванович Петрушин. Когда-то председатель горисполкома Набережных Челнов. Теперь - председатель правления Торгово-промышленной палаты и региона "Закамье"
Обещал про командировки. К ним и перехожу
Самое прекрасное в профессии журналиста - это командировки. Жаль, что у меня их было слишком мало. О некоторых я уже рассказал, например, про Грузию. Добавлю еще немного.
Моя самая первая в жизни командировка от газеты имела место в советские времена, году в 1987 или 1988. Послали меня в Набережные Челны, делать интервью с "гостем 13-й страницы" (была такая рубрика в газете "Неделя", ее еще называли "всесоюзная доска почета", я о ней уже писал) - с председателем горисполкома, то бишь, мэром. Им был на тот момент Юрий Иванович Петрушин.
Центровой из Поднебесья
К отделу литературы и искусства, где я тогда работал, этот гость не имел ни малейшего отношения. Но старик Церковер, который заведовал этой рубрикой, решил послать меня - на свеженького. Видимо, он чувствовал или понимал, что литература с искусством мне к тому времени уже надоели.
Честно говоря, я был в некоторой растерянности. Ведь опыта подобных интервью у меня не было совсем. Но Церковер напутствовал: "Ты не теряйся, вспомни фразу из Шиллера, из пьесы "Коварство и любовь", где Фердинанд грозно спрашивает отца: "Как становятся президентами?", вот и ты также начни с вопроса: как становятся мэрами?" И еще надавал мне профессиональных советов, которые мне очень помогли.
Помню, что я тогда отведал все преимущества командировки из Центра. По прилету в Челны услышал собственную фамилию, объявленную по громкой связи. Гордо вышел один из самолета, пока все пассажиры сидели и ждали. Тут же, возле трапа, сел в машину и поехал в горисполком. Петрушин встречал меня, сопляка, лично. Все норовил накормить и напоить. В стране шла борьба с пьянством, но нас это не касалось.
Однако я категорически отказался пить, пока не возьму интервью. Мучил Петрушина я очень долго, ловил на словах, вредничал, выспрашивал всю подноготную, особенно про недостатки (тогда это было необходимо и даже модно).
Я, кстати, потом так и брал интервью: делал вид, будто принимаю слова собеседника за чистую монету, но начинал въедаться, задавал вредные вопросы, требовал подтверждений, аргументов, доказательств, и при этом всегда очень вежливо, с улыбкой, объяснял, что, дескать, я-то вам верю и с вами согласен, но читателям и начальству этого недостаточно.
Человеком мэр Петрушин оказался действительно интересным, неплохим и открытым, хотя хоть убейте, но я не помню подробностей и деталей. Какие-то он вводил "новые подходы", хотя всё решал вообще-то горком, но они типа работали "в связке". В общем, это была обычная перестроечная жвачка и туфта. Но именно это тогда и требовалось.
Впрочем, Юрий Иваныч мне показался человеком искренним и адекватно оценивающим действительность, даже, на мой взгляд, порядочным, без гнусной номенклатурной закваски и партийного чванства. Да не в тех он был чинах.
Сходил в баню
По окончании беседы (интервью, кстати, вышло, наверное, неплохое, было отмечено, в том числе повышенным гонораром) выпотрошенный Петрушин (экая ономатопея!) пригласил меня на дачу. Чтобы выпить наконец!
Но не на свою дачу, а - к начальнику управления торговли, его другу, которого все время расхваливал, а я, ссылаясь на Московкое дело (Трегубов, расстрелянный директор Елисеевского), историю с "Океаном" и прочие подвиги советской торговой мафии, требовал подробностей и подтверждений. Да всякий раз получал убедительные ответы.
Черт их знает, я туда не расследованием заниматься приехал, может быть, его друг (его имени-фамилии я не помню) и не был жуликом. Дача у него была не роскошная, довольно скромная, хотя и с банькой. Русской, мокрой, с вениками, паром и прочей мутотой.
В такой бане я побывал в первый и последний раз в жизни. Не переношу я ее, предпочитаю сухую финскую сауну. Непатриотично, но уж как вышло. Мы пили водку, да еще бегали ночью купаться в Каму, так как дача стояла прямо на берегу реки.
На дворе был июль, жара, но из-за этой бани и ночных купаний я по возвращении в Москву заболел. Сильно простудился, как оказалось. Больше в русские бани дальше предбанника с тех пор ни ногой.
Через пару недель, когда вышла газета, Петрушин приехал в Москву, я понес ему номера газеты с интервью в гостиницу, там оказался его друг Вячеслав Глазычев, увы, ныне покойный, впоследствии очень известный общественный деятель, настоящий, а не мнимый урбанист, и мы втроем выпили, уже не водки, а коньячку.
На этом всё кончилось. Потом я потерял след Петрушина, и лишь когда стал писать эту главу, разыскал. В 2018 году он занимал пост, указанный выше. Дай Бог ему здоровья и долгих лет!
На месте Петрушина теперь наверняка сидит какой-нибудь татарин. Но в ту давнюю пору многие начальники в Татарстане были русскими. Но национальный вопрос мы не затрагивали совсем, так как не было в конце 80-х такого вопроса. Его намного позже вытащили из подполья.
Официальная версия биографии Юрия Петрушина
Театр без спектаклей
Была и еще одна забавная командировка от "Недели" - в Тольятти. Везло мне на автограды, абсолютно неинтересные города.
На сей раз всё было по моему профилю. В Тольятти был (наверное и есть) театр, туда пришел новый главный режиссер Глеб Дроздов, вот к нему я и поехал. Инициатором выступил заместитель главного редактора Игорь Серков. Говорили, что якобы он хочет поставить в том театре свою пьесу, но тут я ничего не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
Анекдотичность этой вроде бы нормальной командировки была в том, что именно в тот период театр НЕ работал, там не шли спектакли, только репетиции, да и те были не каждый день. И о чем тут прикажете писать?
Почти неделю я прожил в гостинице, в соседнем номере с семьей Дроздовых, у него была молодая красивая жена, ведущая актриса этого же театра, он ее привел с собой. Я раза два сходил на скучнейшие репетиции (больше не было), столовался у Дроздовых, и потом по его рассказам сварганил-таки заметку с громким заголовком "Чтобы был театр" (это из Станиславского). Так и не посмотрев ни одного спектакля.
Впрочем, Серков был доволен.
Зато там, в Тольятти, я много разговаривал с еще одним интересным человеком - писателем Эудуардом Пашневым из Воронежа (Дроздовы тоже приехали из Воронежа, а Пашнев в театре числился завлитом), который рассказал мне массу любопытных подробностей про дело Анатолия Жигулина конца 40-х годов и в том числе назвал доносчика, который сдал всю группу молодых энтузиастов и отправил ее в лагеря. Сам Жигулин в своей автобиографической книге "Черные камни" стукача не называет. А Пашнев мне сказал, что это был некто Лутков, который впоследствии стал тоже типа писателем, во всяком случае членом Союза писателей.
Глеб Дроздов. Увы, ныне покойный, как и Эдуард Пашнев. Царствие им Небесное
Необязательные мемуары
Юрий Иванович Петрушин. Когда-то председатель горисполкома Набережных Челнов. Теперь - председатель правления Торгово-промышленной палаты и региона "Закамье"
Обещал про командировки. К ним и перехожу
Самое прекрасное в профессии журналиста - это командировки. Жаль, что у меня их было слишком мало. О некоторых я уже рассказал, например, про Грузию. Добавлю еще немного.
Моя самая первая в жизни командировка от газеты имела место в советские времена, году в 1987 или 1988. Послали меня в Набережные Челны, делать интервью с "гостем 13-й страницы" (была такая рубрика в газете "Неделя", ее еще называли "всесоюзная доска почета", я о ней уже писал) - с председателем горисполкома, то бишь, мэром. Им был на тот момент Юрий Иванович Петрушин.
Центровой из Поднебесья
К отделу литературы и искусства, где я тогда работал, этот гость не имел ни малейшего отношения. Но старик Церковер, который заведовал этой рубрикой, решил послать меня - на свеженького. Видимо, он чувствовал или понимал, что литература с искусством мне к тому времени уже надоели.
Честно говоря, я был в некоторой растерянности. Ведь опыта подобных интервью у меня не было совсем. Но Церковер напутствовал: "Ты не теряйся, вспомни фразу из Шиллера, из пьесы "Коварство и любовь", где Фердинанд грозно спрашивает отца: "Как становятся президентами?", вот и ты также начни с вопроса: как становятся мэрами?" И еще надавал мне профессиональных советов, которые мне очень помогли.
Помню, что я тогда отведал все преимущества командировки из Центра. По прилету в Челны услышал собственную фамилию, объявленную по громкой связи. Гордо вышел один из самолета, пока все пассажиры сидели и ждали. Тут же, возле трапа, сел в машину и поехал в горисполком. Петрушин встречал меня, сопляка, лично. Все норовил накормить и напоить. В стране шла борьба с пьянством, но нас это не касалось.
Однако я категорически отказался пить, пока не возьму интервью. Мучил Петрушина я очень долго, ловил на словах, вредничал, выспрашивал всю подноготную, особенно про недостатки (тогда это было необходимо и даже модно).
Я, кстати, потом так и брал интервью: делал вид, будто принимаю слова собеседника за чистую монету, но начинал въедаться, задавал вредные вопросы, требовал подтверждений, аргументов, доказательств, и при этом всегда очень вежливо, с улыбкой, объяснял, что, дескать, я-то вам верю и с вами согласен, но читателям и начальству этого недостаточно.
Человеком мэр Петрушин оказался действительно интересным, неплохим и открытым, хотя хоть убейте, но я не помню подробностей и деталей. Какие-то он вводил "новые подходы", хотя всё решал вообще-то горком, но они типа работали "в связке". В общем, это была обычная перестроечная жвачка и туфта. Но именно это тогда и требовалось.
Впрочем, Юрий Иваныч мне показался человеком искренним и адекватно оценивающим действительность, даже, на мой взгляд, порядочным, без гнусной номенклатурной закваски и партийного чванства. Да не в тех он был чинах.
Сходил в баню
По окончании беседы (интервью, кстати, вышло, наверное, неплохое, было отмечено, в том числе повышенным гонораром) выпотрошенный Петрушин (экая ономатопея!) пригласил меня на дачу. Чтобы выпить наконец!
Но не на свою дачу, а - к начальнику управления торговли, его другу, которого все время расхваливал, а я, ссылаясь на Московкое дело (Трегубов, расстрелянный директор Елисеевского), историю с "Океаном" и прочие подвиги советской торговой мафии, требовал подробностей и подтверждений. Да всякий раз получал убедительные ответы.
Черт их знает, я туда не расследованием заниматься приехал, может быть, его друг (его имени-фамилии я не помню) и не был жуликом. Дача у него была не роскошная, довольно скромная, хотя и с банькой. Русской, мокрой, с вениками, паром и прочей мутотой.
В такой бане я побывал в первый и последний раз в жизни. Не переношу я ее, предпочитаю сухую финскую сауну. Непатриотично, но уж как вышло. Мы пили водку, да еще бегали ночью купаться в Каму, так как дача стояла прямо на берегу реки.
На дворе был июль, жара, но из-за этой бани и ночных купаний я по возвращении в Москву заболел. Сильно простудился, как оказалось. Больше в русские бани дальше предбанника с тех пор ни ногой.
Через пару недель, когда вышла газета, Петрушин приехал в Москву, я понес ему номера газеты с интервью в гостиницу, там оказался его друг Вячеслав Глазычев, увы, ныне покойный, впоследствии очень известный общественный деятель, настоящий, а не мнимый урбанист, и мы втроем выпили, уже не водки, а коньячку.
На этом всё кончилось. Потом я потерял след Петрушина, и лишь когда стал писать эту главу, разыскал. В 2018 году он занимал пост, указанный выше. Дай Бог ему здоровья и долгих лет!
На месте Петрушина теперь наверняка сидит какой-нибудь татарин. Но в ту давнюю пору многие начальники в Татарстане были русскими. Но национальный вопрос мы не затрагивали совсем, так как не было в конце 80-х такого вопроса. Его намного позже вытащили из подполья.
Официальная версия биографии Юрия Петрушина
Театр без спектаклей
Была и еще одна забавная командировка от "Недели" - в Тольятти. Везло мне на автограды, абсолютно неинтересные города.
На сей раз всё было по моему профилю. В Тольятти был (наверное и есть) театр, туда пришел новый главный режиссер Глеб Дроздов, вот к нему я и поехал. Инициатором выступил заместитель главного редактора Игорь Серков. Говорили, что якобы он хочет поставить в том театре свою пьесу, но тут я ничего не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
Анекдотичность этой вроде бы нормальной командировки была в том, что именно в тот период театр НЕ работал, там не шли спектакли, только репетиции, да и те были не каждый день. И о чем тут прикажете писать?
Почти неделю я прожил в гостинице, в соседнем номере с семьей Дроздовых, у него была молодая красивая жена, ведущая актриса этого же театра, он ее привел с собой. Я раза два сходил на скучнейшие репетиции (больше не было), столовался у Дроздовых, и потом по его рассказам сварганил-таки заметку с громким заголовком "Чтобы был театр" (это из Станиславского). Так и не посмотрев ни одного спектакля.
Впрочем, Серков был доволен.
Зато там, в Тольятти, я много разговаривал с еще одним интересным человеком - писателем Эудуардом Пашневым из Воронежа (Дроздовы тоже приехали из Воронежа, а Пашнев в театре числился завлитом), который рассказал мне массу любопытных подробностей про дело Анатолия Жигулина конца 40-х годов и в том числе назвал доносчика, который сдал всю группу молодых энтузиастов и отправил ее в лагеря. Сам Жигулин в своей автобиографической книге "Черные камни" стукача не называет. А Пашнев мне сказал, что это был некто Лутков, который впоследствии стал тоже типа писателем, во всяком случае членом Союза писателей.
Глеб Дроздов. Увы, ныне покойный, как и Эдуард Пашнев. Царствие им Небесное
Необязательные мемуары