Харьков, который мы потеряли: Присоединиться к России без желания России нельзя

Публикация посвящается 6-летию массового митинга в Харькове 1 марта 2014 года. *** Ровно шесть лет назад активисты «Русской весны» взяли штурмом здание Харьковской облгосадминистрации, которое в этот момент занимали сторонники Евромайдана. Столкновения, драки, стычки, попытки самосуда, безуспешные попытки властей и правоохранителей вмешаться в ситуацию, митинги, митинги, митинги – март 2014 года надолго запомнится харьковчанам и навсегда изменил жизнь многих из них. Мы не будем пытаться пересказать историческую последовательность событий, пусть этим займутся авторы будущих учебников истории. Мы хотим сравнить, какими были харьковчане шесть лет назад, и какими мы стали теперь, оглядываясь на все произошедшее. Для этого мы будем говорить с политиками, общественными деятелями, обычными людьми, уехавшими и оставшимися, по-прежнему преисполненными надежд и глубоко разочарованными. А о целостной картине судить будете вы, наши читатели. Антонина, 47 лет, преподаватель в школе «Первые митинги в Киеве еще в декабре 2013 года я не восприняла всерьез – смотрела их по телевизору, и думала: ну неужели не нагулялись десять лет назад? Казалось, что все это закончится через несколько недель. То, что начало происходить в феврале, потрясло меня. Да, возможно я излишне эмоциональна и восприимчива, но каждое утро, когда я шла в класс, я не знала, что мне говорить мои ученикам. Ведь они смотрели телевизор, читали интернет, обсуждали это с родителями и между собой. Мне было очень страшно, что это придет в мой город, который мне всегда казался таким уравновешенным, таким ироничным, таким аполитичным. В марте это все превратилось в сущий кошмар: старшеклассники прогуливали школу, потому что были на митингах, с обеих сторон кстати. Одни мои подруги собирались бежать в Россию, другие – во Львов и Европу, но все собирали тревожные чемоданчики и вздрагивали от громких звуков. Мне казалось, что это никогда не закончится!» Активные события Евромайдана и Русской весны сосредоточились в Харькове в конце февраля: 22 февраля тут планировалось проведение съезда депутатов всех уровней Юго-Востока Украины. На мероприятии планировалось присутствие губернаторов российских регионов, которые граничили с Украиной – Белгород, Курск, Воронеж, Брянск. Ожидалось, что на этот съезд прибудет тогдашний президент Украины Виктор Янукович, который объявит о создании отдельного государства. Но всё пошло не по плану. Бывший депутат Верховной Рады Украины Олег Царев В 2014 году губернатором Харьковской области был Михаил Добкин, а мэром – Геннадий Кернес. Они попытались повторить сценарий, по которому пошел в 2004 году, во время «оранжевой революции», покойный Евгений Кушнарев. Он во время съезда Партии регионов в Северодонецке сказал знаменитую фразу – «И я хочу напомнить горячим головам под оранжевыми знаменами: от Харькова до Киева — 480 километров, а до границы с Россией — 40!» Но в этот раз съезд фактически был сорван. Янукович на съезд не прибыл, а Добкин и Кернес сообщили мне, что есть информация о снайперах, которые будут пытаться совершить покушение на участников съезда. Мы выходили через черный ход, с охраной, быстро разъезжались. Насколько мне известно, в тот же день они оба улетели из страны. Говорят, что один из них летал в Россию, другой – к Коломойскому в Швейцарию (Игорь Коломойский, бывший владелец «Приватбанка», одиозный украинский олигарх, один из инвесторов, финансировавших добровольческие батальоны на Донбассе – прим.автора). В России им никаких гарантий не дали, а Коломойский обещал, что если Добкин и Кернес сменят флаги с российских на украинские, они сохранят свои должности. Это одна из причин провала «Харьковской весны». Но основная проблема Русской весны на Украине была в том, что русские на Украине были готовы присоединяться к России, но присоединиться к России без желания России нельзя. Шутка истории, что при этом другая часть Украины считала, что ее возьмут в Европу — и тоже обманулась. Митинги Русской весны в Харькове собирали десятки тысяч человек. Много лет подряд регион стабильно поддерживал на выборах пророссийские политические силы. Близость границы с Россией, стабильные экономические, культурные, родственные связи – казалось, достаточно еще нескольких недель, чтобы и в Харькове состоялся референдум, аналогичный крымскому, или хотя бы было объявлено об автономии или другой форме независимости от Украины. Александр, 36 лет, менеджер, в 2016 году уехал из Украины Впервые я вышел на митинг Антимайдана в Харькове в середине февраля. Друзья пригласили. Никаких денег не брал, хотя иногда какие-то люди предлагали. Считал, что этот бардак нужно прекратить. Что мои дети, когда они родятся, должны жить в Харькове, который говорит и думает по-русски. Горжусь, что лично знаком с почти всеми лидерами Русской весны в Харькове – и Константином Долговым, и Александром Александровским, и другими. Отвечу вам ответственно – митинги весной 2014 года не были заказными, их участниками были те, кто искренне верил в эту идею. Это были не только харьковчане, нас поддержать приезжали из Полтавы, Днепропетровска, Одессы, даже Киева. 1 марта в митинге в Харькове приняли участие более 30 тысяч человек! Меня часто спрашивают – были ли среди нас россияне? Были наверное, кто им мог это запретить. Прошло уже шесть лет, а мне до сих пор обидно, что мы не довели дело до ума, как сумели это сделать в Крыму. Но, с другой стороны, страшно, что мы могли повторить судьбу Донбасса. В 2014 году я искренне верил, что мы в полушаге от того, чтобы стать, если не частью России, то хотя бы подальше от происходящего в Киеве шабаша. Сейчас я считаю, что нас обманули. Не Россия, она нам ничего не обещала, это было только наша собственная инициатива, а наши же собственные харьковские власти. Я голосовал за Партию регионов и ее ставленников не за их красивые глаза, а потому, что они обещали вполне конкретные вещи в сфере культуры, идеологии, языка. Но Добкин и Кернес просто сбежали после съезда 22 февраля, они покрывали националистов, они сотрудничали с Порошенко и прочими. Только на них лежит ответственность за провал Русской весны. И пока они у власти, они не дадут Харькову жить на русском языке. Поэтому я уехал. В апреле 2014 года в Харькове была предпринята последняя попытка изменить ход истории. 7 апреля активисты Антимайдана, среди которых кстати не было ни одного действующего депутата, попытались объявить Харьковскую народную республику, а 13 апреля – взять штурмом Харьковский горсовет. Но 8 апреля спецподразделение «Ягуар» по специальному приказу министра внутренних дел Арсена Авакова захватило здание Харьковской облгосадминистрации, где в это время размещались сторонники Русской весны. Начались массовые аресты, многие из задержанных оставались за решеткой до недавнего времени. Сергей Моисеев, руководитель организации «Русь Триединая» После штурма 8 апреля была арестованы или пропали без вести более 3 тысяч человек. Это стало начало конца Русской весны. Харьковская милиция не принимала в этом участие, как и бойцы уже расформированного к этому моменту «Беркута». Против них заводили уголовные дела, на них давили, многие уехали служить в Новороссию или в Россию. Мы понимали, что против нас начали реализовывать силовой сценарий, но были слишком разобщены, у движения сопротивления были разные центры управления, мы подозревали друг друга в сотрудничестве с СБУ и предательстве. Если бы у нас было единое руководство со стороны России, все не закончилось бы так печально. Россия сама оказалась не готова к событиям Русской весны. В отличие, к примеру, от Донецка мы надеялись на мирное разрешение ситуации, и поэтому упустили момент, когда можно было вооружиться. Меня часто спрашивают, какова роль Добкина и Кернеса в тех событиях. Окончательно иллюзии по их поводу у нас развеялись после убийства наших активистов 14 марта возле офиса националистов на Рымарской. Они сделали все, чтобы Русская весна в Харькове не состоялась, хотя в начале убедили харьковчан в своих пророссийских взглядах. В Крыму власти были на стороне людей и придерживались с ними одинаковых взглядов, на Донбассе олигархи видели свой интерес в Русской весне. А Добкин и Кернес были полностью в зависимости от позиции Коломойского. Как следствие, харьковское сопротивление у нас организовывалось снизу, стихийно и хаотично, без всякого финансирования. И, самое главное, единству наших рядов мешали люди Добкина и Кернеса, которые были внедрены в различные общественные организации. Отсюда такой печальный финал. По прошествии шести лет итог Русской весны в Харькове весьма печальный. Большинство лидеров тогдашнего сопротивления покинули страну, информационное и медийное поле в поддержку пророссийских взглядов практически полностью зачищено. Ходить с георгиевской лентой и ездить в Россию считается неприличным и даже иногда опасным. И даже заигрывания городской власти с темой переименования проспекта Маршала Жукова выглядят, скорее, попыткой умелой манипуляции общественным мнением, чем искренним намерением. История с переименованием одного из основных проспектов Харькова — проспекта Маршала Жукова — длится с 2016 года. Тогда в рамках декоммунизации он был назван проспектом генерала-диссидента Петра Григоренко. 19 мая 2019 года Харьковский горсовет решил переименовать проспект обратно в честь Жукова. Началась череда судов — активисты Евромайдана считали возврат прежнего названия «зрадой», угрожали Кернесу личной расправой. Тогдашний глава Института нацпамяти Владимир Вятрович за обратное переименование пригрозил Кернесу тюрьмой. 10 сентября Харьковский окружной административный суд признал это решение незаконным. Горсовет вскоре подал апелляцию, но и ее проиграл. 10 декабря началось кассационное производство в Верховном суде. Попытки восстановить бюст Жукова несколько раз заканчивались его сносом, но бюст опять ставили на свое место. 26 февраля 2020 года Харьковский городской совет принял решение об очередном переименовании проспекта Петра Григоренко в честь маршала Жукова. Это решение поддержали 62 местных депутатов. Против решения высказались 8, никто не воздержался. В Украинском институте национальной памяти резко отреагировали на решение харьковских депутатов на сессии горсовета 26 февраля и решили обратиться по этому поводу в правоохранительные органы. Дмитрий Мельников, политтехнолог 2014 год был не только годом крови и войны, для Харькова это был еще и год надежд. Казалось, еще полшага, и мир вокруг нас изменится. Будем ли мы в составе России, или это будет другое территориальное образование – для активистов Русской весны было безразлично. Но давайте будем честными: долгие годы до событий 2004 и 2014 года структуры, которые декларировали, что они представляют интересы России на Украине, саботировали эту работу. Проекты, которые подавались лидерами пророссийского движения на Украине и в Харькове, терялись на больших столах в Москве. Когда стало очевидно, что Русской весне в Харькове нужна не только моральная, но и организационная, финансовая, возможно даже военная поддержка, воцарилась тишина. Да, я знаю, что некоторых лидеров сопротивления выкупили из тюрьмы, им помогли выехать в Россию, но это была капля в море. Скажу вам начистоту – сейчас у России нет шансов вернуть свое влияние в Харькове. Те, кто по-настоящему верил и поддерживал эту идею, либо уехали, либо сидят в тюрьме, либо напуганы и больше не хотят рисковать собой и своими близкими. Власти в лице Кернеса играют в запутанную игру. Более 10 лет нынешний харьковский градоначальник явно или скрыто поддерживал националистические группы в городе, и не скрывал гордость, что якобы их контролирует. Во что вылился этот контроль – стало понятно в 2014 году. И даже сейчас история с переименованием проспекта Маршала Жукова не должна вводить в заблуждение. Дело не в убеждениях Кернеса, а в его убежденности, что общественным мнением можно манипулировать до бесконечности. Кернеса ждут местные выборы осенью, и он надеется удержать голоса тех, кто еще верит в его пророссийские взгляды, и остался в Харькове. В прошлом году Харьков, как и большинство регионов Украины, поддержал на президентских и парламентских выборах «Слугу народа» Владимира Зеленского. Многие заговорили, что это может стать шагом к нормализации отношений с Россией, что так называемая «партия войны» лишится своего прежнего влияния. Но кроме обмена пленными и арестованными никаких позитивных изменений не произошло. Политические элиты и олигархи больше не готовы всерьез поддерживать пророссийские настроения, а инициативу снизу больше некому проявлять. Алексей, журналист, с 2015 года живет в Польше Не думайте, что я сторонник Майдана, и поэтому уехал в Европу. У меня польские корни, показалось, что тут мне удастся более просто оформить документы. Знаете, не хочу никого обидеть, но многие мои знакомые – и простые журналисты, и депутаты, и политики, — поехали в Россию. Они надеялись, что хотя Русская весна в Харькове провалилась, но им удастся найти свое применение в России. Им пришлось очень тяжело. По сути, их статус мигранта мало чем отличался от статуса обычного дворника или продавца на рынке, которые приехали из южных республик и не говорят по-русски. Звучит как национальный шовинизм, но быть активистом Антимайдана в Харькове и сдавать экзамен на знание русского языка, чтобы легализоваться в России, — унизительно и обидно. Да, нам ничего не обещали, как ничего не обещали крымчанам и дончанам. Некоторые вообще жили нелегально, не имея возможности оплатить подачу документов, не получая квот на разрешение на временное проживание, просили финансовой помощи у всех подряд. Я ни о чем не жалею, и они, уверен, тоже. И обида прошла. История – жестокая штука. Но глядя на нашу судьбу, мало кто в нынешнем Харькове решится повторить наши инициативы. Эксперты, как и обычные харьковчане, хотя и высказывают различные гипотезы, почему же провалилась Русская весна в Харькове, сходятся в одном: русская идентичность в городе ушла в глубокое подполье, и больше не является объединяющим фактором. Поездки в Крым и Москву старательно скрывают даже от родственников и друзей, антипатии к новым украинским праздникам – тоже. Поздравлять с 23 февраля и 8 марта не принято, на место Дня Победы 9 мая пришел День памяти и примирения 8 мая. Если пройтись по улицам Харькова, почитать социальные сети – создается ощущение вполне себе патриотичного города, который глубоко раскаялся в своих настроениях шестилетней давности. Но в отличие от Львова нынешняя атмосфере глубоко искусственная, возникшая как следствие серьезнейших репрессий и искусственной инфильтрации. источник