Осужденные военнопленные (Отделение № 6 лагеря 476). 18

Представляем вниманию асбестовцев выдержки из книги известного краеведа Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" В ней используются, кроме документов из русских архивов, большое количество иностранных публикаций, а так же воспоминания бывших военнопленных и местных старожилов. 

Продолжение.

Рядовые солдаты, между прочим, тяготы и лишения советского плена и заключения переносили более стоически, умея ценить и те небольшие материальные блага, которые поступали в их распоряжение. Вот, например, рассказ г-на Holthaus. Не знаю, подлинное это имя или нет. История представлена на немецком сайте Senioren OnLine. Этот господин по своему возрасту в германскую армию был призван поздно, в боевых действиях начал участвовать в январе 1945г. и через несколько недель со своим подразделением попал в плен. Приняты были жестко. Вначале немцы не понимали команд конвоира. Восемь человек, как пишет Холтхауз, отвели к железнодорожной насыпи и расстреляли. После этого ситуация стала предельно ясной и непонимания не возникало.

Рядовой был помещен в лагерь в Брянске. Первый год смертность была очень высокой. Сам Холтхауз уже в августе 1946г. был определен к репатриации на родину, так как по лагерным правилам относился к категории инвалидов. Товарищи попросили его провезти в Германию, как он говорит, списки умерших в плену солдат для Немецкого Красного Креста. Это версия рассказчика. Возможно, кто-то решил поиграть в шпионов и информация носила менее гуманитарный характер. Такие случаи были, по причине того, что некоторые бывшие воины считали, что Германию очень интересует информация о каких-то советских объектах, а сами они такие хитрые разведчики в тылу врага. Холтхауз спрятал бумаги в обуви. Естественно, шпиона сдали свои же. Его обыскали прямо в вагоне поезда, ничего не нашли, но с поезда сняли и вернули в лагерь. Однако через два года с таким же грузом попался другой пленный. Всплыло имя Холтхауза и ему «впаяли» статью 58 / 6 (шпионаже в пользу враждебного государства), дали 25 лет неволи.

Вот как оценивал он свое бытие. « В 1951г. изменилось наше положение через отстранение от отбывания срока в общих штрафных лагерях и воссоединение военнопленных в так называемых режимных лагерях. Из-за протестов западных государств был также разрешено получение посылок до восьми килограммов. Поддержка, кроме родственников и друзей, в последствии стала поступать и из благотворительных ассоциаций, которые координировались. Положение существенно изменилось. Человек восстанавливался и осознавал свое достоинство. Возвысилось товарищество. Поскольку только в Западной Германии формировались посылки, часто образовывались так называемые колхозы, и товарищи из Восточной Германии также в эти потребительские сообщества принимались. Теперь и германские церкви получили больше возможностей для улучшения питания заключенных, так как все больше немцев могло позволить себе жертвовать в пользу своих плененных соотечественников.

Для советского государства было очень неприятно, что оно не может скрыть от населения тот факт, что проигравшие войну своим сыновьям посылают продукты и текстиль, а страна-победитель не может дать своим гражданам даже минимальные жизненные блага.

За свои убеждения (рассказчик имеет в виду свою игру в шпионы – авт.) я прошел через лагеря в различных условиях и климатических зонах. Маримск в Сибири, Воркута, Сталинград…

Наконец, мы достигли лагеря в городе Асбесте Свердловской области. Добыча асбеста была для нас деятельностью, при которой больше всего здоровье находилось под угрозой. (Это стандартное заклинание, которое бывшие «асбестовцы» обязательно воспроизводят, разумеется под воздействием антиасбестовой компании 80-х годов –авт.).

Наконец 16 декабря 1953 получил я и еще 16 товарищей направление в другой лагерь. Были надежды, в связи с изменениями после смерти Сталина, что можно теперь будет вернуться домой. Признаки позитивных изменений наблюдались в предоставлении нормальной автомашины и вежливости сотрудников служб безопасности. В лагере в Свердловске нас выгрузили. 19 декабря офицер объявил нам об амнистии. Мы чувствовали и радость и недоверие. 20 декабрь мы уже без конвоя небольшими группами шли до станции. Некоторые советские люди, которые на пути встречались, радовались вместе с нами.

1 Январь 1954 года в 3:00 утра часов, я встретился со своей семьей».

Порадуемся искренне и мы тому новогоднему возвращению нашего бывшего и неудачливого врага.

Сделаем отступление. Бывшие осужденные пленные с теплотой вспоминают свои почтовые радости – письма, посылки. Понятно, что все это жестко цензурировалось. Например, осужденным запрещалось сообщать в письмах: о дислокации лагеря, тюрьмы; условиях содержания в них заключенных; характере выполняемой заключеннымиработы; о содержащихся в лагерях (тюрьмах) заключенных; лицах лагерной (тюремной) администрации; содержании приговора и сроке наказания.

Им запрещалось также прибегать к тайнописи, шифрам и другим условным приемам письма; писать в почтовых открытках доверенности на имущество и деньги; просить родственников обращаться в различные учреждения с ходатайством об их освобождении из лагеря (тюрьмы) и репатриации на родину; употреблять в письмах слова «военнопленный», «интернированный», «осужденный», «заключенный», «тюрьма» ( приложение к приказу МВД СССР № 00576 1953).

Чтобы запутать слишком любознательных, чекисты мудрили и с адресами. Для переписки осужденных, кроме японцев, корейцев, китайцев и монголов, устанавливался следующий адрес: СССР, г. Москва, почтовый ящик № 5110. Для переписки осужденных японцев, корейцев, китайцев и монголов устанавливается адрес: СССР, г. Хабаровск, почтовый ящик № 5120. Каждому лагерю и тюрьме был устанавлен условный номер, который через дробь добавлялся к номерам почтовых ящиков. Свердловский лагерь № 476 г.имел адрес – Москва, п/я №5110/45. Такую технологию применяли еще долго. Например, засекреченный космодром Байконур, где мне приходилось служить, до 70-х годов имел московский адрес.

Что касается посылок, то вернемся к воспоминаниям Хартманна. Герой благодарил евангелического епископа Хеккеля за то, что тот наладил доставку посылок осужденным пленным. Не знаю, как долго практиковал доктор Хеккель свою деятельность, но чекисты «расшифровали» его быстро.

В распоряжении МВД № 175 от 15 февраля 1951 года сообщалось: «Оперативным управлением ГУПВИ МВД СССР выявлены некоторые организации и общества, видимо, работающие по заданиям американской, английской и других капиталистических разведок, которые пытаются использовать переписку осужденных военных преступников с их родственниками в преступных антисоветских целях. Эти организации и общества выступают посредниками в пересылке корреспонденции, продуктовых и вещевых посылок, предназначенных осужденным военным преступникам, и тем самым пытаются взять в свои руки переписку осужденных военных преступников, находящихся в СССР, со своими родственниками, проживающими за границей.

Установлено, что одну их таких организаций под названием «Евангелическое общество помощи интернированным и военнопленным» — «Хильфсверк» возглавляет епископ доктор Хеккель, а вторую— некая Арнд Мара, именующая себя «сестрой Марой».

Продолжение следует.

Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" 2009г.