Выбраться на Божью пристань
Родился в 1959 году в Воркуте. Окончил Сыктывкарский государственный университет, филологический факультет. Автор нескольких сборников стихотворений. Лауреат Южно-Уральской литературной премии, международной премии С. Есенина «О Русь, взмахни крылами», премии Николая Тряпкина «Неизбывный вертоград». Стихи переводились на венгерский, болгарский, немецкий языки. Член Союза писателей России. Живёт в Сыктывкаре.
* * *
Мои друзья давно профессора,
Директора давно, миллионеры,
А у меня лишь завтра и вчера,
Да между ними чёрная дыра
Рифмованных сомнений в чувстве веры.
Привычно засыпать мне над строкой
Всемирного тумана и разлада,
А у друзей удачливых – покой,
У некоторых вечный,
И порядок.
Какой хлебнули истины и лжи,
Не знаю я –
И нет иных на свете.
Оставили дворцы и гаражи
Молоденьким любовницам и детям.
Оставили дома и закрома,
Проценты состоявшейся карьеры.
А у меня лишь горе от ума
И от сомнений светлых в чувстве веры.
Смотрел я с ними в прошлые века
И в будущих кружился по спирали.
И жизнь у всех, я видел, коротка,
Короче, чем рецензии в журнале,
В которых говорится, что душа
Намного интереснее трамвая.
Директора не вышло.
Оплошал.
Но вышла книга. Даже неплохая.
Последнее озеро
Как морок бы смыть с себя город,
Весь этот бомонд и фейсбук,
Уйти на лесные озёра,
Ловить окуней там и щук.
Без всякого универмага,
Без всякой обиды за штраф.
Пить мирно отвары из ягод,
Пить кротко отвары из трав.
И слышать, как искренне тихо!
Такая вокруг тишина!
Как тихо растёт облепиха,
Как тихо вздыхает сосна.
И если вдруг гость бородатый,
Случайный – как мыслит судьба –
Мне скажет: – Не вы ли когда-то
Писали в газете «Труба»
Стихи про железные печи,
Чугунные лбы и столбы?
– Не знаю, – ему я отвечу, –
Газеты такой и трубы.
Так пишут, наверно, от скуки…
Смотрите, какой мухомор!
Сто лет не читал я в фейсбуке,
Что нет больше рек и озёр,
И весь этот вздор недалёкий,
Что скоро погибнет земля.
Пойдёмте, здесь ловится окунь,
Особенно на мотыля.
* * *
Во все грозили времена,
Что очень скоро по приметам
Придут болезни и война,
Потом конец наступит света,
Что скоро за бедой беда
Небесные обрушит своды –
И строгость Страшного суда
Познают грешные народы.
Покайтесь! Мытари земли!
Немного вам ещё осталось!..
Но годы шли, и войны шли,
Но жизнь текла и продолжалась.
Зря только слов лилась вода
Астрологов и лжепророков.
Зачем людей пугать, когда
И ангелы не знают сроков?!
Товарищ, верь, взойдёт она,
Звезда в провидческих потёмках –
Россия вспрянет ото сна.
Ещё внимательным потомкам
Напишут наши имена
На толерантности обломках.
Наступит русская весна,
А за весною будет лето…
И лишь потом потоп, война,
Конец истории и света.
Смысл истории
Перелистаешь летопись времён, Направо поглядишь или налево: Убили принца, Царь с семьёй казнён, И головы лишилась королева. Столетия безмолвствует народ. За это русский воздух на майдане Толпа разноголосая клянёт – Простор и воздух вековых молчаний. И снова холод казни и туман. Свободе не хватает человека. Кругом измена, трусость и обман, Кругом ночь, улица, фонарь, аптека. История?! – От музыки «мобил» Заснуть не могут звёзды и моллюски. А смысл в чём? Чтоб ближних возлюбил, Как самого себя… И воздух русский.
* * *
Провожают порой по уму,
Так бывает, я видел, с иными…
Только, Родина, я не пойму,
Что тебе моё честное имя?
Не пойму я, какая метла
Выметала согласье умело?
Я проспал или ты проспала
Наше общее слово и дело?!
Было – сплыло. Зови не зови.
Не случилось. И плакаться тщетно.
И выходит, что всё по любви,
Всё у нас по любви безответной.
* * *
Не уходит беда вопреки
Строгой воле и жажде покоя.
Впереди только зрелость строки,
Впереди только время чужое.
Вновь с бедою один на один
Я для времени этого лишний.
Что ты, Родина, смотришь, как сын,
Как единственный сын мой погибший?
* * *
Опять не спится. И хожу вокруг
И около я жизненного смысла,
Случайных встреч, негаданных разлук –
Судьбы своей, что, как вопрос, зависла.
Простить пора обиды мне врагу,
Забыть пора давно чужие лица.
Да некогда. И спать я не могу.
Вновь жизни немудрёные страницы
Листаю я. Ищу для них слова.
Учусь прощать я и учусь молиться.
Округа спит. Она почти мертва –
Устала забывать чужие лица.
И жизнь моя зависла, как вопрос,
И я ищу ответ в ночной погоде.
И плакать есть о чём, да нету слёз.
И спать хочу смертельно. Не выходит.
* * *
Немыслимую веры глубину
Разглядывать со стороны не надо,
Дна не увидим, а пойдём ко дну,
Не терпит вера любопытных взглядов.
Там в глубине – забвения вода,
И потому в потоке серебристом
Ума и сердца только простота
Помогут выбраться на Божью пристань.
И, может быть, Всемилостивый Спас
Простит нам непосредственную юность.
И глубина тогда коснётся нас,
Как вера к нам однажды прикоснулась.
* * *
Всё повторяется – с ними и с нами:
Дышит душа, умирает листва,
Смотрит во время бездонное память
И разбирает черты и слова.
Всё ещё просто: душа ещё дышит,
Не исчезает в осеннем году.
Видимо, грусть предназначена свыше –
Может, написано нам на роду.
Может, погода, как время, бездонна,
Смотрит душа в неё, грустью жива,
Грустью светла,
Хоть тревожится, словно
Поздняя осень, ночная листва.
* * *
Покоем и волей, и тайною страстью ведом,
Надеюсь на милость.
О чём мне жалеть перед скорым небесным судом?
Чего не случилось?
О чём я тревожусь? О чём мой полуночный страх?
Что мною не спето?
Чему не нашёл я в кривых и просторных путях
Прямого ответа?
Пусть что-то не вышло, ни в зуб, получилось, ногой.
Не так и некстати.
Но я не жалею, что жизни не будет другой,
Хоть этой не хватит.
Хоть этой всем мало. Но как-нибудь переживём.
Пока обходилось –
Пока не предстану я перед небесным судом,
Надеясь на милость.
* * *
Господи, избави меня от сумы,
тюрьмы и больницы,
И от всего того, что в вечной жизни
мне не пригодится.
От воя избави ночного,
творимого втихомолку,
Себе самому измены и слову,
и делу, и долгу,
От клеветы человеческой,
что сердце приводит в трепет.
Избави меня от всего,
что погибнет как прах и пепел.
И знаю я, что суда достоин,
что оправдаться нечем,
Но только оставь мне надежду
с сыном убитым на встречу.
Там у Тебя в небесных садах
он, верно, душою вырос.
Господи, Ты оставь мне только то,
что ему пригодилось.
И не отнимай мой голос, чтоб мог я,
как прежде, молиться
О сыне моём, не узнавшем сумы,
тюрьмы и больницы.
* * *
Поэт не спит. В окне луна.
А на деревьях галок стая.
Ни вдохновения, ни сна,
Ни сахара в стакане чая.
Поэт простой, как детский вздох.
Ни шляпы модного покроя,
Ни галстука в цветной горох,
Ни строчки новой, ни покоя.
Ни дачи за городом, ни
Народного апофеоза
И ни влиятельной родни.
И спать не спит. Какая проза!
* * *
И земля, и все дела сгорят,
Всё пойдёт в огонь – усилит пламя.
Почему мы верим – говорят
Души неизбежными словами?
Почему, невольникам греха,
Кажется, что мы коснулись сути
Неустанным зрением стиха
О прошедшей навсегда минуте?