Малые ГЭС и война

Военно-хозяйственная история войн изучена слабо и однобоко. Если подробности крупных сражений описаны по дням, а иногда и по минутам, заклепки на танках подсчитываются со всей тщательностью, то вот про тыл и особенно про военное производство не так-то просто найти стоящую литературу.

Между тем во время Второй мировой войны в военно-промышленном тылу воевавших стран иной раз разворачивались грандиозные битвы за индустриальный размах, по своей напряженности и значению для победы ни в чем не уступавшие крупнейшим сражениям. О том, что военно-промышленный тыл имеет не меньшее значение, чем армия и ее сражения, нужно постоянно помнить, нужно учитывать это обстоятельство в нынешнем оборонном строительстве.

Сейчас я бы хотел затронуть довольно малоизвестную, но весьма важную для военного хозяйства тему — малые ГЭС. По современной классификации малыми ГЭС считаются электростанции мощностью до 10 МВт, или до 30 МВт, при мощности одного гидроагрегата до 10 МВт.

Хотя в СССР всегда тяготели к строительству крупных электростанций, в частности, крупных ГЭС, опорных узлов энергосистемы страны, тем не менее, с самого начала плана электрификации большое внимание уделялось малым электростанциям, снабжавшим электроэнергией колхозы и МТС. Появление густой сети машинно-тракторных станций, в составе которых обычно были ремонтные мастерские, потребовало создания местных электростанций. Первой колхозной ГЭС считается Ярополецкая ГЭС в Волоколамском районе Московской области, запущенная 7 ноября 1919 года. Но основная их часть строилась в 1930-е годы. Например, Букская ГЭС на реке Горный Тикич в Черкасской области УССР была построена примерно в это время и дала ток в 1936 году. В 1937 году насчитывалось 750 малых ГЭС мощностью в сумме 40 МВт, а в 1941 году в СССР было уже 660 колхозных ГЭС общей мощностью 330 МВт, которые выработали 48,8 млн. кВтч электроэнергии. Больше всего колхозных ГЭС было в Белоруссии.

Множество малых ГЭС

Война стала мощным катализатором строительства местных гидроэлектростанций. В 1941 году при отступлении с Украины была разрушена почти вся энергетика, и вершиной этого разрушительного процесса стал взрыв ДнепроГЭС 18 августа 1941 года. Немцы повсюду находили или пустые фундаменты, или искореженные взрывами обломки. Сейчас это стали называть глупостью, но уничтожение украинской энергетики при отступлении имело судьбоносное значение для всего хода войны. Немцы не сумели использовать промышленные ресурсы Донбасса и Харькова. Без электроэнергии они не сумели откачать воду из шахт (они были затоплены), не смогли наладить масштабную добычу угля. Без электроэнергии нельзя было добывать и обогащать железную руду, нельзя было выплавить металл, поскольку доменные и мартеновские печи требуют охлаждения, а насосам систем охлаждения требуется электроэнергия. Многие машиностроительные предприятия попали в немецкие руки почти целиком, но и они оказались почти непригодными.

Немцам пришлось везти все вооружение и боеприпасы из Германии; уголь для железных дорог и военных нужд тоже завозился из Германии, из Силезии. Это, конечно, резко ослабляло немецкую армию и сокращало ее наступательные возможности. Теперь представим, что было бы, если бы в ближайшем тылу у немцев заработал в полную мощь крупный индустриальный район, который до войны давал подавляющую часть угля, стали, алюминия и значительную часть машиностроительной продукции.

Эвакуированные предприятия в восточных районах СССР сразу попали в ситуацию острого дефицита электроэнергии. Энергетикам пришлось делить скудные ресурсы между целым рядом заводов и фабрик. Недавно я изучал документы Чирчикского завода сельскохозяйственного машиностроения в Узбекистане. В четвертом квартале 1942 года, когда завод приступил к выпуску корпусов авиабомб ФАБ-100 и АО-25, он получал от Чирчикской ГЭС около 30% потребной электроэнергии. Бывали моменты, когда электроэнергию подавали только для освещения.

В тыловых районах развернулось интенсивное строительство новых электростанций, и уже в 1944 году положение удалось в значительной степени выправить и снабдить военные заводы электроэнергией в достатке. Но и так многие потребители, те же колхозы и МТС, оставались без электроснабжения. Это негативно сказывалось на производстве зерна и другой сельхозпродукции, без которой воевать нельзя.

В общем, из жестокого урока войны был вынесен свой опыт. В годы войны стали активно строить колхозные малые ГЭС. 8 февраля 1945 года СНК СССР принял постановление о сельской электрификации, которое открыло путь к широкомасштабной электрификации.



Размах строительства достигал тысячи малых ГЭС в год! В начале 1950-х годов в СССР было 6,6 тыс. колхозных ГЭС. Некоторые области получили густую сеть электростанций. Например, в Рязанской области, не самой большой в стране, имелось 200 малых ГЭС, снабжавших электроэнергией 500 колхозов и 68 МТС. В 1958 году имелось до 5000 малых ГЭС, которые дали 1025 млн. квтч электроэнергии.

Разрушение малых ГЭС — отказ от подготовки к войне

1958 год был годом пика малой гидроэнергетики. Потом пошел разгром. Иначе это и нельзя назвать. В 1962 году малые ГЭС выработали 901 млн. квтч, а в 1962 году в строю осталось 2665 малых ГЭС, которые дали 247 млн. квтч. То есть менее трети первоначальной выработки.

Впоследствии их число постоянно сокращалось. В 1980 году действовало 100 малых ГЭС суммарной мощностью 25 МВт, в 1990 году их осталось 55. Сейчас, по данным «РусГидро» за 2018 год, в России действует 91 малая ГЭС, вместе с недавно построенными.



На мой взгляд, это выражение того, велась подготовка к настоящей крупномасштабной войне или нет. Сталин определенно такую подготовку вел, и потому в его программе малые ГЭС занимали столь почетное место. Причина этого была элементарной. Малая ГЭС — это такой объект, который трудно уничтожить бомбардировкой в силу его компактности, а тысячи небольших гидроэлектростанций были рассредоточены по огромной территории. Удар по крупным энергоузлам наносил существенный урон военной промышленности. Например, когда в 1943 году немцы разрабатывали планы массированных налетов на электроэнергетику Центрального промышленного района, по их оценкам, военное производство должно было сократиться не менее чем на 40%. Эти немецкие планы, получившие название «Анти-ГОЭЛРО», впоследствии изучались, и они были одной из причин массового строительства малых ГЭС. Даже если дорогие и ненаглядные бывшие союзники проведут серию ядерных ударов по объектам электроэнергетики, то все равно что-нибудь останется. На малую ГЭС и «пятисотки» жалко, а уж расходовать на них ядерный заряд и вовсе очевидное расточительство.

Советское руководство после Сталина решило отказаться от подготовки к настоящей крупномасштабной войне и сделало ставку на запугивание противника. Одним из выражений этого стал отказ от системы малых ГЭС. Их просто стали закрывать, демонтировать оборудование и бросать плотины и здания без ухода и присмотра. Крупные ГЭС, может, и были выгоднее, но они были гораздо уязвимее в военных условиях. Все крупные ГЭС входили в список приоритетных целей для ядерных ударов. Даже если ядерный взрыв не разрушит плотину, то все он уничтожит трансформаторы, распределительные устройства, обрушит машинный зал и выведет всю станцию из строя. На примере катастрофы Саяно-Шушенской ГЭС видно, что восстановление основательно разрушенной ГЭС занимает несколько лет при условии возможности заказа и доставки необходимого оборудования. В условиях крупномасштабной ядерной войны далеко не факт, что такие возможности имелись бы.

Что такое малая ГЭС?

Казалось бы, какой пустяк — ГЭС мощностью 10-30 МВт или 10-30 тысяч кВт. Однако посмотрим на дело с другой стороны. Мощность сварочного инвертора составляет от 7,5 до 22 кВт, мощность токарного станка с ЧПУ — около 16 кВт, мощность фрезерно-токарного станка с ЧПУ — 18-20 кВт. Есть широкая гамма станков различной мощности, от небольших до весьма крупных. ГЭС на 10 тысяч кВт позволяет запитать 100-200 единиц станков и сварочного оборудования, то есть вполне себе приличный завод, который может многое: ремонтировать поврежденную технику, производить и ремонтировать оружие, выпускать боеприпасы. К примеру, на каскаде Чирчикских ГЭС, которые перед войной имели мощность около 100 МВт, работала целая группа военных заводов, включая Чирчикский завод азотных удобрений, производивший во время войны азотную кислоту и аммиачную селитру, компоненты для производства взрывчатки. В конце войны на этом заводе было начато производство тяжелой воды для атомного проекта.

Малые ГЭС также могли быть и были опорой для металлургии. Старейшая ГЭС в России «Пороги», проработавшая с 1910 по 2017 годы, давала ток для ферросплавного завода, выпускавшего ферросилиций, феррохром, ферровольфрам, ферромарганец — легирующие добавки, а также карбиды кремния и кальция. Например, дуговая печь ДП-1,5, которая может расплавить 1,5 тонны стали за 36 минут, потребует 1280 кВт. То есть малая ГЭС на 10 тысяч кВт может обеспечить электроэнергией 3-4 таких печи с суммарной выплавкой порядка 48-50 тонн стали в одну рабочую смену или до 150 тонн в круглосуточном режиме.

Так что не нужно недооценивать возможностей малой гидроэнергетики для военного хозяйства.