Психолог костромской исправительной колонии рассказала о своей работе с осуждёнными

- Виктория, расскажите немного о себе: где учились, почему выбрали именно такой профессиональный путь?

- Я родилась и выросла в Костроме, а после окончания школы поступила в Вологодский институт права и экономики Федеральной службы исполнения наказаний. Решение было осознанным и желанным, так как я всегда хотела пойти по стопам своего отца, который более 20 лет посвятил службе в следственном изоляторе № 1. Я знала, что работа в системе дело не лёгкое, поэтому мне всегда было интересно, а справлюсь ли я? Ко всему прочему, я всегда увлекалась психологией, а поступив в ведомственный вуз две ветви срослись. И теперь я психолог психологической лаборатории женкой исправительной колонии общего режима № 3 в посёлке Прибрежном.

- Чем именно ведомственный вуз отличается от гражданского?

- Поступить в ведомственный вуз – дело непростое. Нужно быть физически здоровым и спортивным. Курсанты очень много времени уделяют занятиям спорту. Конечно, в любой вуз нужно набрать хорошие баллы по ЕГЭ, так как желающих поступить много, а мест – не очень. С первого дня поступления нам выдали обмундирование, и с этого момента у нас начался «Курс молодого бойца», во время которого нас учили азам строевой и огневой подготовки, проверяли наши физические возможности. Студенты на время учёбы живут в общежитиях, а курсанты – в казарме. Студентам за хорошие успехи в учёбе платят стипендию, в то время как нам, курсантам, начисляется заработная плата. С самого первого дня мы уже считаемся сотрудниками УИС, на нас распространяются льготы, что, на мой взгляд, является очень важным моментом. Конечно, с курсантов и спрос больше. Нужно быть дисциплинированным во всём, соблюдать кодекс этики сотрудников. Ещё одним отличием является то, что выход из института строго ограничен. Мы не могли пойти тогда, когда нам захотелось. Все передвижения происходят по рапорту. По окончании вуза нам всем были присвоены первые офицерские звания лейтенанта.

- Сейчас мы зашли в кабинет психологической лаборатории. Вы здесь работаете не одна, кто-то есть ещё?

- Да, сейчас вы в моей, так сказать, обители. На сегодняшний день в нашем учреждении 2 психолога, это я и вольнонаёмный специалист. Вместе мы работаем уже год. Меня воспринимают как сотрудника в погонах, а Настю как обычного психолога. Возможно, мне так кажется, но к нам разное отношение. К ней люди более открыты при первой встрече. Со мной же осуждённые поначалу ведут себя более сдержанно и настороженно. К сожалению, людям в форме относятся так, но и это поправимо. 



- В чём отличия психолога вольнонаёмного и вас?

- Разница есть. Например, вольнонаёмный психолог может работать только по стандартному рабочему дню – с 8 до 17:00. Его не могут вызвать в выходные, поставить на дежурство, нет задержек на работе из-за нештатных ситуаций, караулов. Аттестованные сотрудники получают больший круг обязанностей помимо основных, но и льгот у нас больше, нежели у вольнонаёмного персонала. 

- Помните ли вы свои первые дни службы? Как вас встретили сотрудники, осуждённые?

- Сначала я некоторое время работала в мужской колонии № 1, что на улице Петра Щербины. Затем меня откомандировали в женскую колонию. Мне было здесь комфортно работать, потому что в этом учреждении я проходила все свои учебно-производственные практики. Их было три – когда-то приезжала на месяц, когда-то на две недели. Поэтому, на момент трудоустройства я знала многих сотрудников и осуждённых. 

- Страхов не было при выборе такой профессии и работы?

- Думаю, любой вчерашний выпускник школы не думает о месте работы, так как всё внимание сосредоточено на поступлении в институт, поэтому на тот момент я не думала о том, где мне предстоит проходить службу после выпуска из института. 

Конечно же, я помню свою первую встречу с осуждёнными, было волнительно, так как я не знала, что меня ждёт сейчас. Тогда мне нужно было провести простое анкетирование, вроде, ничего сложного, а сердце от волнения колотилось сильно. Я до сих пор помню эту осуждённую, и какие эмоции она у меня вызвала.

- Вика, расскажите, как проходит рядовой рабочий день психолога?

- Утро начинается с планёрки – мини-совещания с начальником. Мы обговариваем основные планы на день и подводим итоги уж выполненной работы. Затем я иду в свой кабинет, который располагается на территории учреждения. Путь к кабинету лежит через КПП, где все сотрудники в обязательном порядке сдают смартфоны и другие запрещённые на территории учреждения предметы. Бывает, что иногда, не успев подойти к кабинету, на пороге уже стоят осуждённые, которые хотят поговорить или решить какой-то срочный вопрос.  

Моя работа начинается в момент прибытия осуждённого в учреждение. Вновь прибывшие осуждённые помещаются в карантинное отделение на пару недель и именно там происходит наша встреча и беседа. В нашем учреждении отбывают наказание не только впервые осуждённые женщины, но и рецидивисты, а также в помещении, функционирующем в режиме следственного изолятора, содержатся несовершеннолетние подозреваемые. Моя задача как психолога – помочь адаптироваться, как можно быстрее и мягче. Для этого мы проводим тестирования, беседы, используя различные техники.



- То есть психолог помогает адаптировать осуждённых к новым условиям в начале и в конце срока?

- По прибытию осуждённых в учреждение, мы-психологи составляем на них индивидуальную программу психологического сопровождения, в которой выделяем основные мишени воздействия (это то, на что будет направлена наша основная работа и то, чему будет уделяться большее внимание). Выделяем 3-4 мишени, расписываем конкретные упражнения и сроки, когда мы должны их провести. Если сами осуждённые не желают проходить занятия, то мы стараемся проводить профилактическую беседу, настраиваем их на дальнейшую работу. К слову, любая работа проходит только с согласия осуждённого. Если он не хочет, то мы стараемся мотивировать его. Редко такое бывает, но некоторые люди не открываются нам. Давить в этом случае нельзя.

За полгода до выхода на волю для осуждённых проводим курсы подготовки к освобождению. Те, кто давно находится в заключении, могут не знать многих вещей в современном мире. Поэтому их нужно подготовить. Мы этим и занимаемся. Это трудоёмкий процесс, в нём задействованы так же и воспитатели, и социальные работники.

- Бывает ли рутина?

- Моя работа никогда не бывает однообразной, потому что человеческие чувства, внутренние конфликты обширны и многогранны. И наряду с этим бывают трудности: например, у психологов на гражданке чётко построенный план, они знают, планируют, сколько клиентов, предположим, у них будет сегодня. У нас такого нет. Если человеку нужно говорить здесь и сейчас, то чаще всего приходится откладывать дела и общаться, уделять время, и так, чтобы качество не страдало.

- Основной контингент поступающих в исправительную колонию – кто это?

- Так как колония женская, то это прежде всего женщины. От 16 лет и старше. Уже на протяжении длительного времени самая, так скажем, популярная статья – это 228 УК РФ. Есть и те, кто совершили кражу, мошенничество и убийство. 

- Их внешность отличается от внешности, так скажем, рядового законопослушного человека?

- Не скажу, что они сильно отличаются от основной массы людей. Речь о поведении и внешности. То есть, если бы я здесь не работала, то я бы подумала, что люди со 105 статьёй они какие-то страшные и приметные, как-то странно выделяются. Нет, также культурно говорят, также выглядят.

- Есть ли у осуждённых в женской колонии иерархия – как в фильмах нередко показывают?

- Смотрите, здесь так, как и в обычной жизни. У каждой женщины свой характер, свои проблемы. Я, как психолог, вместе с воспитателями стараюсь разрешить вопросы. Бывает вздорят между собой из-за кажущейся нам мелочи, но в моменте это очень важно для них. Новеньким может быть сложнее, чем тем, кто уже в исправительной колонии давно. В этом главное их разделение. 

- Скандалы порой бывают?

- Да, некоторые люди очень эмоциональные. Иногда человек заходит к нам в кабинет, и мы видим, что он уже на пределе. У нас есть комната психологической разгрузки, где осуждённая может отдохнуть, рассказать о своих чувствах, выплеснуть эмоции. Кому-то достаточно просто помолчать, чтобы стало легче.

- Получается, что в трудные моменты к вам как к маме ходят поплакать в жилетку?

- Получается, что так. Психолог стоит на страже спокойствия осуждённых. Человек не может никуда уехать, сменить обстановку. Везде на территории есть люди или сотрудники. Иногда хочется убежать от эмоций. Не со всеми можно поговорить так, чтобы тебя не обесценили, выслушали, поддержали. А с нами можно. 

- Вика, а вы работаете с сотрудниками?

- С сотрудниками также проводится работа, как групповая, так и индивидуальная. На каждого составляем индивидуальную программу психологического сопровождения, где расписываем основные цели работы и конкретные упражнения. С сотрудниками не всегда просто установить доверительный контакт, поэтому для меня очень важен комфорт клиента и его выбор: какую тему обсудить, а к чему вообще «не притрагиваться».

- Среди женщин больше психологов, чем мужчин. Как вы думаете, почему?

- Наверное, женщины могут к себе располагать больше, чем мужчины. Им больше доверяют. Мы более чувствительные, эмоциональны, лучше чувствуем собеседника или клиента, сопереживаем. На своём опыте скажу, что мужчин-психологов встречала редко. На нашем курсе, например, училось трое ребят. Девочек было 15. 



- Я узнала, что в прошлом году вы участвовали в конкурсе профмастерства «Мисс УИС».

- Да. Год выдался насыщенный. Я только начала работать в прошлом августе и уже пошла на конкурс «Мисс УИС». Он проходит раз в 3 года. Интересное мероприятие, но немножечко нервное. Потому что надо было успевать и работать, и готовится к конкурсу. 

«Мисс УИС» состоит из двух этапов. Мы сдавали стрельбу, физподготовку, знание нормативно-правовых актов. Перед началом конкурса была проведена жеребьевка, ну а потом уже выступление на сцене: показывали визитку в свободной форме – танцы, песни. Также дефилировали в национальных костюмах. Конкурс проходит в несколько этапов: в колонии, по области, между регионами и по всей России.

- Сильно переживали?

- Да, хотя я с детства занималась танцами и умею вести себя на сцене. Но вот я вышла и смотрю в зрительный зал. А я давно не выступала. Нам сказали улыбаться, я улыбалась. И тут чувствую, что у меня дрожит губа. «Так, это уже что-то. Как успокоиться?» - думала в тот момент я.

- И в итоге?

- Место я не заняла, но получила звание «Мисс грация». Каждой девушке давали поощрительные призы по номинации. 

- Кроме «Мисс УИС» были ещё яркие мероприятия?

- Да, я участвовала в конкурсе профмастерства для психологов. В нём я заняла 1 место в Костромской области. Вышла на федеральный уровень. 

- О чём он?

- Одно из требований конкурса – разработка и представление психокоррекционной программы. Моя была на тему «Особенности работы с психическими состояниями осуждённых, готовящихся к освобождению». В ней представлены упражнения по работе с такой категорией осуждённых, например, упражнения на дыхание (помогают справиться с ситуативной тревогой), упражнения, направленные на проработку чувства вины и для профилактики стрессовых состояний.

- В таком плотном рабочем графике хватает ли времени на увлечения?

- Единственное, что иногда смущает – место службы и дом довольно далеко друг от друга. Пока я добираюсь из Заволжья до Прибрежного, уходит порой часа по 1,5-2. В выходные уделяю время хобби – танцам – и друзьям. Читаю книги по психологии. Занимаюсь спортом. 

- Как к вашей работе относятся близкие? Есть ли друзья по службе?

- Хорошо. Мы часто общаемся с коллегой Анастасией вне работы. У нас много общих тем для разговора: и психологических, и жизненных. Те близкие, кто не связан со службой, относятся к моей деятельности с интересом. Бывает, задают вопросы. Конечно, что можно рассказать, то рассказываю, дабы разрушить мифы, которые сложились у людей, благодаря разным фильмам и передачам.

- Просто зачастую о том, что связано со службой исполнения наказаний, люди думают негативно. У них рисуется картина, что кругом решётки, колючая проволока, грязь, забитые заключённые и так далее. Высказывают своё фу. 

- Я сталкивалась с такой реакцией. Некоторые люди заведомо не всегда хорошо относятся к полиции, к сотрудникам ФСИН. Нехорошие комментарии бывают в сторону человека в форме, если он идёт по городу. Все люди разные… Немало на нашу репутацию влияет и массовая культура – фильмы, например. Влияют и какие-то новости. И люди думают по какому-то одному случаю, что все плохие.

- Плохое цепляется, это так. Но в реальности тут в колонии как обычный посёлок, только за забором: есть площадь-плац, часовня, столовая, посажены цветы. Осуждённые перемещаются по территории, работают, делают свои дела. 



- Да, и нет ничего пугающего. 

- Как получается сдерживаться и не переносить рабочие моменты в свою личную жизнь?

- Я научилась не пропускать через себя. Я сосредоточена на одном человеке в момент визита. Потом переключаюсь на полчаса. Далее приходит новый клиент. И с ним также. 

С коллегой мы обсуждаем историю человека вместе, и дома уже можно об этом не говорить. Это очень помогает, когда на одной волне с коллегой. 

- За советом к своему папе, как к опытному наставнику обращаетесь?

-  Большой поклон моим родителям за то, что они поддерживали меня во всех моих решениях. И когда я училась. Это стимул для меня. Со служебными вопросами обращаюсь к отцу, он всегда с полуслова понимает, и на всё найдёт ответ. С мамой чаще делюсь внутренними переживаниями. Брат тоже поддерживает меня и гордится. Новое звание – старшего лейтенанта – мне присвоили в конце июня, отмечали всей семьёй.

- Какие цели вы ставите для себя в своей работе?

- Всегда оставаться собой. Я за искренний и честный подход. Хочется не очерстветь в системе. Стараться быть чувствительным, эмпатичным. Со временем сотрудники, по моим наблюдениям, становятся более жёсткими, менее эмоциональными. Развиваться, оставаться сильным сотрудником, чтобы на всё хватало времени – и на работу, и на личную жизнь. 

- Что пожелаете своим коллегам в профессиональный праздник?

- Делать то, что любите и любить то, что делаете. Оставаться искренними. И не черстветь.