Труба на дне
«Газпром» обещает достроить морской газопровод «Северный поток – 2», несмотря на американские санкции. Весной CША сильно напугали подрядчиков газопровода из Швейцарии, которые вышли из проекта. А укладывать трубы на дно Балтийского моря технологически мало кому по плечу. Пока американские сенаторы берут на карандаш компании, имеющие суда-трубоукладчики с якорным позиционированием, «Северный поток – 2» уже вызвал раскол между США и Евросоюзом, участники которого по большей части «Газпром» поддерживают.
На все руки канцлер
16 июня глава комитета по энергетике Бундестага Клаус Эрнст предложил ввести пошлины против американского сжиженного природного газа и персональные санкции против американских сенаторов. Ибо нечего крошить батон на жизненно важный для Германии проект. Уже работающий «Северный поток – 1» ещё в 2011 г. соединил Россию и Германию по дну Балтийского моря. К слову, это самый протяжённый подводный маршрут экспорта газа в мире, его длина – 1224 км. Но мощности не хватает, и к 2021 г. планируют проложить ещё две нитки в дополнение к двум имеющимся.
«Северный поток» строит международный оператор Nord Stream AG, в котором «Газпрому» принадлежит 51%. Соответственно, с российской стороны около 4 млрд евро на бочку, а остальное добавят немцы, голландцы и французы. Но ведь нам требовалось ещё подвести магистральный газопровод под Выборг из Вологодской области – а это плюс 800 км трубы со всеми котельными и компрессорными.
Советский газопровод Уренгой – Помары – Ужгород перестал устраивать и Россию, и Европу в нулевые годы, когда «газовые войны» с Украиной происходили каждые 2-3 года. Проблемы возникали даже с Белоруссией, хотя Александр Лукашенко и так получал из России энергоносители по демпинговым ценам. Западным европейцам, ещё в сентябре 2005 г. подписавшим с Россией соглашение о «Северном потоке», надоели газовые разборки на востоке, пик которых, оказывается, был впереди: в 2008–2009 гг. «Газпром» перекрыл Киеву вентили, а аукнулось это всем рядовым потребителям в Австрии, Венгрии и Чехии.
Понятно, что Украина и Польша, а заодно и страны Прибалтики были категорически против газопровода по дну Балтики, лишавшего их важных рычагов влияния на Москву. Но Германия была на Западе главным интересантом. Канцлер Герхард Шрёдер, как глава государства подписавший с Владимиром Путиным соглашение, через несколько месяцев проиграл выборы и стал главой оператора Nord Stream AG. СМИ писали, что Шрёдер фактически стал сотрудником «Газпрома» и экспата такого уровня у России не было даже во времена Петра I. Российские СМИ ставили это в заслугу Владимиру Путину, при котором вставшая с колен держава нанимает на работу лидера нации, ещё недавно выдававшей России гуманитарную помощь.
Зачем это самому Шрёдеру? Есть мнение, что тупо из-за денег и власти. Но разве плохо стать боссом крупнейшей международной корпорации, когда тебя попёрли из канцлеров? В 2004 г. Герхард Шрёдер и его жена Дорис удочерили девочку из петербургского детдома, а с Владимиром Путиным у него сложились долговременные отношения. Немецкий топ-менеджер не покинул Россию даже с началом холодной войны и в 2015 г. перешёл в другую крупнейшую госкомпанию – «Роснефть».
Понятно, что в западноевропейских СМИ Шрёдер – любимая кукла вуду. А газопроводы «Северный поток» и «Южный поток» там сравнивают с клещами, в которые Россия берёт Европу.e_SClB
«Газпром» нерушимый
Впрочем, «Южный поток» так и не реализовали из-за присоединения Крыма. План был проложить трубу по дну Чёрного моря из Анапы в Болгарию и через Сербию в Австрию и Венгрию. Его начали ковырять в 2012 г., когда не было сомнений, что с «Южным потоком» делов на пару лет. Но в 2014 г. отношения с Евросоюзом испортились, и Москва решила повернуть трубу в Турцию, с которой мы то ссоримся, то целуемся в дёсны.
Так или иначе, но окупаемость грандиозных трубопроводов явно не на первом месте. Хотя отбить затраты на «Северный поток» через 15–20 лет вполне реально. Другое дело, что европейцы давно требуют раздела «Газпрома», как минимум, на две компании: транспортирующую газ и добывающую её. Такие у них антимонопольные правила. Кремлю эти требования по боку, но доля России на газовом рынке Евросоюза снижается с середины 2010-х.
Дербанить «Газпром» Москва категорически не хочет, хотя идея раздела витала с момента создания концерна. Поначалу её предлагали эксперты МВФ и Всемирного банка, а потом олигархи, рассчитывавшие отгрызть кусок. При президентстве Ельцина выделяют девять серьёзных атак на «Газпром», когда газовую отрасль пытались приватизировать, как нефтяную. Заканчивалось всё одинаково: босс «Газпрома» Рем Вяхирев встречался с президентом в Кремле, брал на себя социальные обязательства, а газеты ехидничали: «Рему – мир». Слухи про заносы чемоданов с долларами официально не подтверждались, а в 2003 г. уже Герман Греф предлагал реформировать естественные монополии – РАО «ЕЭС России», Министерство путей сообщения (сейчас РЖД) и «Газпром». Но государство не собиралось ломать такой мощный рычаг влияния. Оно вернуло себе контрольный пакет и приняло закон об экспортной монополии «Газпрома».
При этом из концерна вырезались куски в интересах близких к трону бизнесменов. Как сообщали СМИ, в 2004 г. «Газпром» продал свою «дочку» «Согаз» за 1, 5 млрд рублей, в то время как её рыночная стоимость, по оценке экономистов, составляла в 40 раз больше – 60 миллиардов. Покупателем выступил банк «Россия» Юрия Ковальчука и Дмитрия Лебедева. В 2006 г. пенсионный фонд «Газпрома» «Газфонд», одни только резервы которого составляли 300 млрд рублей, был куплен структурами банка «Россия» за 880 миллионов. В 2007 г. великий и могучий «Газпром» вдруг решил расстаться с «Газпромбанком», который оценивали в 750 млрд рублей, по схеме безденежного обмена акций вместо прямой продажи на рынке. Его новым владельцем стал тот же банк «Россия», получивший и висевшие на «Газпромбанке» активы «Газпром-медиа»: телеканалы НТВ и ТНТ, радио «Эхо Москвы», журнал «Итоги» и т.д. Наблюдатели оценивали общую стоимость выведенных из концерна активов в 1, 8 трлн рублей. А цена газа для простых россиян выросла за 10 лет с 350 до 4500 рублей за кубометр. То есть в 13 раз!
Борьба за эффективность у «Газпрома» выходит странной: на концерне пачками висят всевозможные социальные обязательства, хоккейные, футбольные и баскетбольные клубы, которые он содержит. А сотрудников в 10 раз больше, чем у европейского гиганта Shell при сопоставимом обороте. При этом «Газпром» даже не является госкорпорацией.
Русский размер
Госкорпорация – это не только помесь огромного треста и отраслевого министерства. Как объясняет аналитик Евгения Письменная, их роднит уникальная организационно-правовая форма: «Они – некоммерческие организации, но каждая создаётся специальным законом. И каждой корпорации государство безвозмездно даёт либо средства в уставной капитал, либо имущество. От частных компаний их отличает то, что они не гонятся за прибылью, но, с другой стороны, и не могут быть подвергнуты банкротству. Нигде не прописано, что делать с госкорпорацией, если она не выполнит свои финансовые обязательства. Ясно лишь, что ей не грозит распродажа имущества. От обычных бюджетных учреждений отличие ещё более серьёзное. Как сказал на условиях анонимности чиновник правительства, «деньги бюджетные, но трачу, как свои. Ну очень, очень удобная штука». Ведь некоммерческие организации не подчиняются сложным правилам отчётности Бюджетного кодекса».
Госкорпорации – такой же рычаг Кремля во внутренней политике, как магистральные трубопроводы во внешней. Ликвидировав в результате сложной и болезненной реформы одну энергетическую госкорпорацию (РАО «ЕЭС России»), государство после 2007 г. наплодило их целый пучок. «Олимпстрой» (для организации Олимпиады в Сочи), «Роснано» (для развития нанотехнологий) и Фонд содействия ЖКХ. После паузы – «Ростехнологии» на базе Рособоронэкспорта и «Росатом». Кому ж не понравится ситуация, когда вы можете получить на миллиарды долларов собственности, имеете полное право ею распоряжаться, а контроля за этим практически нет? «Ростех» под руководством Сергея Чемезова вобрал в себя больше предприятий, чем иное советское министерство: более 700 организаций, из которых сформировано 14 холдинговых компаний.
Размах не означает, что нельзя управлять всем этим хозяйством из единого центра. Японские дзайбацу неплохо управляются. У «Мицубиси», например, 350 тыс. сотрудников, которые производят всё на свете – от автомобилей до самолётов, присутствуют в телекоммуникациях, девелопменте, страховании – проще перечислить, где их нет. И есть чистая прибыль более 7 млрд долларов. А у «Ростеха» почти на треть больше народу, чем у «Мицубиси»! Но с прибылью, как у всех госкорпораций, история более мутная.
В 2016 г. наделал шуму доклад главы Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева: выходило, что Россия усиленно возвращается в Советский Союз по части собственности. Если в 2005 г. на государственные предприятия приходилось 35% ВВП, то в 2015 г. – уже 70%. Из оставшихся частникам 30% можно вынести за скобки иностранный капитал и всевозможных «королей госзаказа», которые, как один, тесно связаны с государством и первыми лицами. И учесть теневую экономику, которая достигает 20–25% ВВП. Тогда получается, что внутри уравнения останется что-то вроде социалистических Венгрии или Югославии, где простым смертным разрешалось владеть только мелкими и средними предприятиями, которые тоже в любой момент могли отобрать.