Раздрапируйте мавзолей!
Смотрел 9 Мая Парад Победы, в этом году – по телевизору. И сердце моё переполнялось гордой горечью. Какая мощь! И как она беззащитна перед историческим невежеством и потребительским равнодушием! А когда камера крупным планом показала мавзолей, задрапированный так, чтобы не было видно имени Ленина, мне стало смешно и обидно. Ну что за иллюзионисты «кое-где у нас порой» во власти? Фокусник Копперфильд небоскрёб прятал, а эти целую советскую эпоху в свой рукав хотят запихнуть! Да, президент, перечисляя города-герои, «обмолвился» и назвал Волгоград Сталинградом. Да, политическая воля иногда проявляется именно в обмолвках. Но есть ли у нас время на обмолвки? Не уверен…
Наверное, сегодня и мы, внуки ветеранов, тоже можем повторить, что «это праздник со слезами на глазах». Мировую битву за Победу, точнее сказать, за Память о Победе мы почти проиграли. За рубежами России всё меньше людей, знающих, кто свернул шею фашизму и спас Европу, всё меньше памятников воинам-освободителям. Да и у нас в Отечестве всё больше персонажей, которые, подобно народному повару Дмитрию Назарову (он же народный артист), глумливо сомневаются в целесообразности «парадных железок на Красной площади». Как такое могло случиться? Почему снова допятились до Москвы, до Красной площади? Об этом я пишу уже тридцать лет. Сошлюсь хотя бы на мои статьи «Грешно плевать в Чудское озеро» (1995), «Следующая станция – «Эйзенхауэровская» (1999), «Забытые союзники» (2002), «Лампасофобия и погонобоязнь» (2004), «Битва за память» (2005), «Детектор патриотизма» (2015)… Вроде бы всё уже сказано-пересказано. Нет, не всё, а ещё больше не услышано…
Когда я смотрел на могучие танки, двигавшиеся по площади, мне вспомнился почему-то замечательный советский фильм Бориса Барнета «Подвиг разведчика» с Павлом Кадочниковым в главной роли. Самодовольный немецкий офицер поднимает бокал со словами:
– За победу!
– За нашу Победу! – уточняет наш, советский герой-разведчик, одетый в ненавистную вражью форму.
И тёмный зал кинотеатра взрывался аплодисментами. За нашу! – и всё тут. Счастье – это не продовольственная корзина с верхом, оно слагается из многих элементов, духовных и материальных. В мироощущении моего поколения сознание того, что мы народ-победитель, было тем главным, что давало нам чувство счастья, а точнее, как сказал поэт Лермонтов, «полный гордого доверия покой». Теперь этот покой нам только снится.
Обложенная чуть ли не со всех сторон, как затравленный медведь, Россия вынуждена сегодня безуспешно доказывать «цивилизованному миру», что легендарная Победа 1945-го – наша, что Гитлера повергли, водрузив флаг над рейхстагом, мы, а не американцы, не англичане, не французы и даже не поляки. Мы – это многонациональный СССР, которого больше нет. Россия – его историческая и геополитическая преемница, а полученным наследием можно распорядиться по-разному. Бывает, промотают и идут потом по миру, выпрашивая уважение. В этом суть проблемы.
Едва мы сегодня заговариваем о своём праве на Победу, нас в ответ, как шулеров, хлещут «пактом Молотова – Риббентропа» по ушам. Или того хуже, бьют «канделябром Катыни» по голове. «Стойте! – возражаем мы, – но ведь аналогичные договоры с Германией в ту пору поназаключали почти все европейские страны!» Первой, кстати, отметилась Польша. Да, все заключили, но только мы со временем принялись за былой договор истово каяться, посыпая голову пеплом не нами сожжённых городов. Нас кто-нибудь заставлял? Нет. Что же касается диалога с мировым сообществом, то объяснять свою точку зрения надо тем, кто заблуждается, а не тем, кто привык с козьей мордой даром брать чужое. «Ах, вы победители?» – ухмыляются лидеры некогда освобождённых, а то и спасённых нами стран и сносят очередной памятник советским солдатам, злорадно закатывают асфальтом братское кладбище, точно опасный скотомогильник. Воля ваша, но я, грешный, сразу же подсознательно начинаю высчитывать, сколько дней танкового хода до места обитания осквернителей.
«ДА и с Катынью не так всё просто… – бормочем мы. – Многие серьёзные историки убеждены, что польских офицеров убили фашисты… Есть ряд важных доказательств…» «Какие ещё доказательства? Вы же сами признались! – отвечают нам. – Да ещё прощения у нас попросили на государственном уровне!» Думаете, если завтра будет необратимо доказано, что Катынь – это адская провокация абвера, перед нами хоть кто-то извинится? Шиш! Да и за что? Мы же сами…
«Cами» – вот оно, ключевое слово!
При Хрущёве сами ославили Сталина кровавым тираном, руководившим фронтами по школьному глобусу. Сами взахлёб заговорили о преступной «внезапности» и «неготовности», о бессмысленном истреблении командных кадров, о «малой крови», обернувшейся жуткими жертвами, о довоенном сотрудничестве Советского Союза и Германии. Мол, Гудериан уже шёл на Москву, а наши эшелоны с хлебом ещё шли на Берлин. Мол, у красноармейцев была одна винтовка на троих. Сознаёмся, пересмотр роли СССР во Второй мировой войне начался именно с доклада Хрущёва на XX съезде КПСС. Мы сами начали великую переоценку, точнее, уценку Победы. Зачем? Во имя исторической правды? Нет, ради очередных «рокировочек» во власти. Наши бульдоги под ковром грызться не умеют, им бы башмаком по мировой трибуне постучать. В итоге хитроумные внутриполитические игры обернулись гигантским внешнеполитическим проигрышем.
А что, разве не надо было снимать грифы «секретно» и запреты на разные точки зрения? Нужно, наверное. Даже – необходимо. Но не так, иначе, по-умному. В исторической науке, как и в медицине, главное – не навредить. Нельзя отказ от одной полуправды ради другой полуправды выдавать за поиск истины. Если говоришь об избиении офицерских кадров, не забудь о заговоре военных. И многое становится понятнее. Думаете, Сталин не знал, что царя принудили к отречению генералы? Прекрасно знал и не повторил ошибок несчастного самодержца, из лучших побуждений погубившего страну и собственных детей.
Про то, что невозвратные потери действующей армии у нас и у немцев были почти одинаковые, я узнал только в 1990-е, хотя в 1981-м защитил диссертацию по фронтовой поэзии, то есть был вроде бы в теме. Разница в 20 миллионов – это не гибель солдат в бою, это запредельный геноцид мирного советского населения, блокада, кошмар концлагерей. Почему эта принципиальная «статистика» попала в общественное сознание так поздно? Историкам, работавшим по закрытой тематике, она была давно известна. Кто мешал? Зачем? Кому была выгодна ложь о том, что наши военачальники заваливали противника трупами необученных красноармейцев?
А «внезапность»? Через неё прошли почти все. Или японцы над Пёрл-Харбором предупредительные листовки перед бомбёжкой разбрасывали? Но Рузвельта за вероломство врага растяпой не считают. Чемберлена, привёзшего за несколько лет до войны из Берлина «окончательную бумагу о вечном мире», никто дурным словом не поминает. А мы до сих пор: «Эх, проспал Сталин начало войны». Допустим, проспал, ошибся в расчётах. А как же мы, такие умные, оснащённые космической разведкой, вероломное нападение грузин на Цхинвал проспали? Вот ведь как…
При Брежневе вроде бы очнулись, начали грандиозно увековечивать Победу, вернули парады, построили замечательные мемориалы, даже генералиссимуса достали из выгребной ямы Истории и пустили погулять по кинематографу. Помню, на премьере фильма «Освобождение» в 1968-м зал, увидев на экране неторопливого вождя с трубкой, встал и хлопал так долго, что пришлось прервать показ, пока не успокоятся. Но оставалось ещё немало тёмных пятен на нашей «славе, купленной кровью». Их не спешили отмыть, объяснить, истолковать с документами и цифрами в руках, а «мины мудрого умолчания» не торопились обезвреживать, надеялись, проржавеют и сами станут безопасными. Ошиблись. Эти мины начали рваться с приходом «гласности».
Вы знаете, например, что надо было сделать в годы застоя, чтобы сегодня по улицам Киева не маршировали последыши дивизии СС «Галичина»? Ни за что не догадаетесь! На мой взгляд, всего-навсего громогласно сказать правду: «Хатынь сожгли каратели-бандеровцы!» Поверьте, в обществе, где любая негативная информация строго дозировалась, эти сведения произвели бы эффект разорвавшейся бомбы. А дальше включилось бы подсознательное отторжение – один из главных механизмов исторической памяти народа. Но эту правду тщательно скрывали ради дружбы народов. По той же причине помалкивали о прибалтийском холокосте, осуществлённом старательными руками местного населения, которое чуть позже, вместо того чтобы каяться до конца дней, стало самоотверженно бороться с «советской оккупацией» при помощи хорового пения. Сегодня там тоже зигуют и запрещают русский язык. А это язык нашей Великой Победы помимо всего прочего! Кириллическое пространство, кстати, тоже неуклонно сокращается, о чём у нас открыто говорить не принято. Всё больше бывших советских республик, прося нас о помощи и поддержке, тихой сапой переходят на латиницу. Пустяк? Нет! Буква сильней цифры. Чем стал бы Китай без иероглифа?
Ладно, допустим, о запредельных зверствах румынских частей на советской земле не заикались ради единства Варшавского договора, но о бесчинствах американских оккупантов в Германии, о миллионах изнасилованных ими немок по какой причине мы-то молчали? Разве не было известно тогда, что расовые законы рейха буквально скопированы с антинегритянских законов одного из южных штатов Америки? Прекрасно известно. Почему же мы не использовали всё это в идеологической схватке двух блоков в годы холодной войны? Из ложно понятой верности былому союзничеству? Ха-ха! Вот и получили. Теперь нас самих объявили антитолерантным чудовищем, и нам приходится тщетно доказывать, что красноармейцы никогда не были дикой ордой сексуальных извергов, с бычьим нахрапом покрывшей несчастную Европу. Нас не слышат, русский язык Победы постепенно переходит в категорию мёртвых языков.
В 1982 году меня, редактора газеты «Московский литератор», наказали за публикацию стихов молодого поэта, упомянувшего штрафные батальоны и заградительные отряды. В Главлит даже вызывали. Зачем? Разве не знали, что любое замалчивание со временем оборачивается абсолютизацией скрываемой информации? Надо было внятно объяснить тем, кто не знал, ч т о это были за части, зачем формировались (кстати, вслед за немцами), какие функции выполняли, каковы были их численность и эффективность… Приказать в роковой час: «Ни шагу назад!» – дело нехитрое. Керенский тоже приказывал. А толку? Главная трудность – обеспечить выполнение спасительного распоряжения. Нам ли с вами, дорогие россияне, не знать, что именно не выполняемыми указами вымощена дорога к распаду страны.
А ещё в начале 1980-х возникла странная дискуссия «о заёмной боли», мол, прилично ли нам, поэтам, родившимся в пятидесятых, писать о Великой войне, не примазываемся ли мы к чужой славе? Надоела, видите ли, эта банальная рифма «раны – ветераны»! Потом известный поэт-фронтовик обмолвился в стихах:
Ну что с того, что я там был,
Я всё забыл, я всё избыл…
«Правильно!» – похвалили его передовые кухонные умы. – Хватит кичиться «большой кровью», надо смотреть вперёд!» А впереди были Горби – и развал страны. Ельцин – и утрата суверенитета, который чудовищной ценой отстояли в Великую Отечественную. Был самый сокрушительный удар по Победе наших отцов и дедов. Такой «антикатюшей», бьющей по своим, стал антисоветизм, принятый на вооружение властными недотёпами, высокопарно именуемыми «политическим классом». Можно по-разному относиться к советскому периоду нашей истории, но антисоветизм – верный признак неизлечимого антипатриотизма, как провалившийся нос – примета сами знаете, какого недуга.
Ныне дети упомянутых выше «передовых кухонных умов» упрекают нас в «победобесии», в том, что мы тратим народные деньги на показные парады в честь Победы, которой уже сто лет в обед. Лучше бы пенсию ветеранам прибавили! (С этим, кстати, спорить трудно. Другое дело, когда эти доброхоты были у власти, пенсий вообще фактически не стало.) Доносятся негодования, что, мол, «кремлёвские политтехнологи» ещё и «Бессмертный полк» на смех всему прогрессивному человечеству выдумали. Как всё это неинтеллигентно, нерукопожатно, ведь отношение к прошлому – очень интимное переживание, и его не должно выставлять на всеобщее обозрение в виде портретов героических предков! При этом сами «кухонные умы» с удовольствием отмечают свои национальные виктории, которым уже за три тысячелетия перевалило, да ещё шлют в Киев поздравительные телеграммы в связи 350‑летием разгрома русской армии под Конотопом. Вот и разгадай эту таинственную либеральную российскую душу!
В 1995 году я опубликовал в «Труде» статью «Грешно плевать в Чудское озеро», где возмущался тем, как страна готовится к 50-летию Победы. Напомню, власть тогда волновало одно: прилетит Клинтон в Москву или нет? А чтобы не огорчать его нашими фантомными имперскими амбициями, парад впервые провели не на Красной площади, а на Минском шоссе, возле Поклонной горы, которую предусмотрительно срыли наполовину, тоже, думаю, из приверженности общечеловеческим ценностям… Скажите, нас какой-нибудь гауляйтер заставлял это делать? Нет, сами, хотя не обошлось без пособников вроде министра Козырева.
Думаете, сейчас всё кардинально изменилось? Сомневаюсь… Помните нежного сибирского мальчика, горевавшего в рейхстаге о мерзлявых немцах в окопах Сталинграда? А постоянные упрёки в Сети, адресованные родителям-милитаристам, одевающим в День Победы своих несчастных детишек в гимнастёрки и пилотки со звёздами? Свеж в памяти такой случай: директор института, входящего в систему президентской РАНХиГС, прилюдно и жестоко отругал своего сотрудника. За что? Тот в День Победы простодушно одел своих чад и домочадцев во фронтовую форму и спел с ними «Катюшу», да ещё от всего сердца выложил всё это на сайте института. В общем, любитель исторической реконструкции чуть с работы не вылетел. Вопрос: у нас кто руководящими кадрами высшей школы занимается? Неужели подпольный обком партии, аббревиатуру которой даже выговаривать не хочется? Недавно пресловутого директора арестовали. Думаете, обком накрыли? Нет, взяли за банальное воровство. Я не утверждаю, что среди патриотов не водятся жулики, но, по моим многолетним наблюдениям, среди антипатриотов ворья гораздо больше. Это так, на заметку честным следователям…
Хочется сказать ещё несколько слов о неутомимом и неуморимом «подпольном обкоме». Помню, после заседания президентского совета, кажется, по правам человека, я случайно стал свидетелем интересного и многое объясняющего эпизода. Группа «гормональных либералов», которых вокруг нашей власти всегда как мух над праздничным столом, отзаседав, сгрудились в буфете вокруг стола и громко нахваливали одного из членов совета. Он, по их мнению, в ходе прений задал Путину наиболее каверзный вопросец, поставивший главу страны чуть ли не в тупик. Речь шла, разумеется, о чрезмерном вмешательстве государства в дела гражданского общества. На самом деле всё случилось с точностью до наоборот: каверзник, кстати, полный тёзка президента, продемонстрировал совершенно инфантильное, удивительное для «эфирного мудреца» невежество. Но это, как говорится, уже вопрос интерпретации. И вдруг один из «гормональных либералов», подняв чашку с кофе, провозгласил:
– За победу!
– За нашу победу! – лукаво поправили единомышленники.
В политологии такая вот подлая подмена понятий называется просто-напросто «перехватом повестки», и этот перехват ныне ощущаешь на каждом шагу, особенно включив телевизор.
Да, сегодня в книжных магазинах уже не лежит штабелями «Ледокол», где перебежчик Резун утверждал, будто Сталин первым собирался напасть на Гитлера. Просто замешкался… Но, поверьте, на полках ещё много красиво и дорого изданной белиберды, так или иначе окарикатуривающей, умаляющей, опошляющей, дегуманизирующей нашу Победу. Речь об изданиях явно «грантовых» и очевидно убыточных. Кто их финансировал, кто печатал и зачем? Работая в ЛГ, я поднимал на страницах газеты этот вопрос. Из инстанций ответили: не вмешивайтесь в умные механизмы книжного рынка. Ну разве не идиоты! А загляните в короткие списки литературных премий вроде «Большой книги» и полюбуйтесь, за какие чудовищные, кровавые фэнтези «на тему ВОВ» дают по сей день лауреатство вкупе с немалым вознаграждением. За счёт казны, прошу заметить!
А вспомните наши недавние кинофильмы о войне – о дебилах-политруках, самодурах-маршалах, упырях-смершевцах, совестливых предателях, по-своему любящих Родину. Вы знаете, в чём главная вина Сталина, если верить нашим нынешним кинематографистам? Ни за что не догадаетесь… Несчастная Аллилуева сделала из-за его мужской неуёмности столько абортов, что и вымолвить страшно! Вот он каков тиран, а вы – Верховный, Верховный…
Недавно сам президент Путин послал нам сигнал о неблагополучии – озаботился учебниками истории, неадекватно отражающими роль СССР в Великой войне. Слушал – и сдержанно ликовал. Ну наконец-то! Мы, нервные публицисты, пишем об этих пресловутых учебниках лет двадцать пять, едва к нам Сорос на постой заехал. Но вот, слава богу, и за Стеной услышали! Если уж равноудалённый отовсюду Кремль допекло, значит, плохи наши дела. Оно и понятно: коммунисты только лет через десять после прихода к власти, в конце 1920-х, сообразили, что на русофобских учебниках академика Покровского не воспитаешь граждан, готовых в случае чего подняться на Отечественную войну. В последний момент спохватились – исправились. Но ход мирового развития резко ускоряется на наших глазах, поэтому осознать сегодня, что мы растим молодёжь по скверным учебникам истории, это примерно то же самое, как если бы большевики уразумели губительность школы Покровского году эдак в 1970-м, в год столетия Ильича. Нет у нас времени на «обмолвки».
Что ж, привет и респект советникам президента! Надеюсь, в следующем послании мы наконец услышим, что главный наш внутренний враг – это тупой антисоветизм, претендующий на роль государственной идеологии. Или вы думаете, что, стыдливо из года в год драпируя на время Парада мавзолей с именем Ленина, можно принципиально решить вопрос о месте советской эпохи в тысячелетней Истории Державы? Отвечают, потупившись: у нас нет идеологии в помине, как совести у олигархов. Есть, как не быть, у нашей перелётной элиты точно есть идеология – но по умолчанию. Она вроде барской болезни без диагноза. Назовём её «врагоугодничеством», взяв забытое пушкинское словечко из «Бориса Годунова». И от этой идеологии страну давно уже мутит... Кстати, «смута» – однокоренное слово.
«Что делать?» – вопрос куда более сложный, чем вопрос «Кто виноват?». Перед Великой войной два эти вопроса решались комплексно. Для начала, готовя долгожданный контрудар, надо сознаться самими себе: Победу, почти проигранную «геополитическим партнёрам» с краплёными картами, придётся отвоёвывать, брать заново высотку за высоткой, снова идти с боями от Москвы до Берлина. Про Вашингтон помолчу: его возьмут и разграбят имеющие значение афроамериканцы, чёрный правёж там не за горами, и мы ещё распахнём гостеприимную Сибирь белым беженцам из Нового Света. Футурологическая шутка.
Однако уже сегодня надо приучать мировых шакалов к тому, что за каждое покушение на нашу историческую Победу они будут получать сдачи. Наотмашь! Хватит асимметричных ответов, сводящихся к гордому вытиранию плевков с лица. Иль русский от побед отвык? Иль мало нас? Иль за очередной снесённый в Европе памятник освободителям нам нечем ответить, кроме эфирных «ай-ай-ай» Маши Захаровой? Я бы вообще любые с нашей стороны послабления и преференции насвинячившим странам увязал с непременным восстановлением порушенных ими мемориалов советских воинов. Прекраснодушная болтовня? Как сказать… За тревожный сон Навального на нарах нам приходится платить куда дороже.
Стране предстоит долгая и тяжёлая борьба за утраченную по собственной вине Победу. «Бессмертный полк», друзья, – это только разведка боем. Ждём, когда зазвучит голос Левитана и державный хор запоёт: «Вставай, страна огромная!» А пока репортаж с Красной площади ведёт тележурналист, ещё недавно имевший двойное гражданство, и мавзолей задрапирован…
Со всеми прошедшими вас, дорогие соотечественники!