Экспорт нефти из Казахстана рухнул на причалах Новороссийска. Для чего это России?
Сразу восемь загадочных подрывов судов в наших портах и после захода в них заставили Москву передать ФСБ функции регулировщика на главных морских путях
С 24 июля Россия внезапно для многих, как сообщило агентство Reuters, фактически остановила экспорт казахстанской нефти с причалов Новороссийска. Это мгновенно вызвало беспокойство на мировых рынках.
Ведь речь идет о перебоях в работе Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), который через терминал Южная Озерейка поставляет на экспорт до 80% углеводородов из Казахстана. А это, ни много, ни мало, порядка 6,5 млн тонн ежесуточно. Во всяком случае, таков, по данным агентства, план работы КТК на предстоящий август.
Что и почему происходит?
Внешне все выглядит так. В минувший понедельник стало известно, что президент РФ Владимир Путин подписал указ, сильно ужесточивший правила захода иностранных судов в любые морские порты РФ. Отныне любой такой заход возможен лишь по разрешению капитана морского порта, в обязательном порядке согласованному с Федеральной службой безопасности нашей страны.
Что особенно важно, на мой взгляд, в данном случае: указано, что документ издан в соответствии с законом «О военном положении» и направлен на усиление мер безопасности в акваториях страны.
И второе: по информации агентства Bloomberg, ужесточение регламента последовало за недавним заседанием Совета безопасности РФ, на котором рассматривались предложения по защите ключевых инфраструктурных объектов на фоне серии загадочных взрывов на нефтяных танкерах, под разными флагами выходивших из российских портов. Или подрывавшихся даже непосредственно у наших причалов.
В едва не ставший для «Эко-Визарда» роковым день оно осуществляло погрузку жидкого аммиака из автоцистерн. Взрыв произошел в районе машинного отделения. В результате, как официально и в подчеркнуто успокаивающем тоне заявило Министерства транспорта РФ, «произошла незначительная утечка жидкого аммиака».
Корпус судна получил пробоины, началось поступление воды, судно накренилось на левый борт и стало тонуть. Экипаж в составе 23 человек пришлось экстренно эвакуировать. Пострадавших, к счастью, не было.
Тем не менее, во избежание распространения облака этого опасного вещества в порту спасательным службам пришлось ставить водяную завесу вокруг танкера. А затем еще не раз осуществлять экологический мониторинг окружающего воздуха в близлежащих населенных пунктах.
Далее — еще загадочней. По сообщению газеты «Аргументы недели», при водолазном обследовании подводной части «Эко-Визарда» ниже ватерлинии были обнаружены две пробоины в загнутыми вовнутрь краями. Что неопровержимо свидетельствовало о том, что прямо на корпусе танкера или вблизи него были взорваны один или два боезаряда.
Чьи? В чьих интересах? Надеюсь, это установит следствие, которое еще только началось.
«Аргументы и факты» же по горячим следам разузнали вот что: «Аналитики предполагают, что враг мог использовать торпедовидные подводные ударные дроны со сверхмалой акустической сигнатурой, оснащенные GPS-антеннами и тепловизионными датчиками на выносной мачте. Предположительно, это могли быть подводные ударные дроны Toloka-150 или западные аналоги, запущенные из литоральных зон Финляндии, Эстонии или Латвии, либо доставленные в район Усть-Луги посредством дрона-камикадзе „Лютый“ или A-22».
Стоит ли удивляться, что в Усть-Луге тут же были усилены меры безопасности. Официально — в области экологии, по представлению правоохранительных органов после проверки порта. Но почему-то кажется, что без участия боевых пловцов и гидроакустиков Балтфлота дело там не обойдется.
И ведь за последние месяцы это не единственный инцидент с нашими и иностранными судами, выходившими из российских портов.
Аналогичный инцидент произошел в том же порту в феврале нынешнего года. Тогда после серии взрывов в машинном отделении танкера Koala началась утечка мазута, который он перевозил. Масштабный разлив топлива удалось предотвратить. Однако экипаж и этого судна был экстренно эвакуирован на берег.
А уже на другой день, 10 февраля, «Коммерсантъ» сообщил, что при водолазном осмотре корпуса Koala и на нем были обнаружены пробоины. Причем — сразу три и довольно внушительные, размерами 1×0,8, 4×2 и 4×2 метра.
Наконец, в конце июня в Средиземном море у берегов Ливии взорвался супертанкер Vilamoura с миллионом баррелей нефти. Машинное отделение судна было затоплено. В греческий порт назначения его пришлось тянуть на буксире.
Откуда вышел Vilamoura? Вы, конечно же, уже догадались. Из все той же Усть-Луги. Правда — еще в начале апреля. Возникает подозрение, что в этом российском порту или вблизи него чересчур уж вольготно могла развернуться враждебная нам, но явно достаточно могущественная и очень квалифицированная диверсионная сеть. Которой, возможно, совсем несложно оказалось установить в подводной части Vilamoura что-то вроде магнитных мин с большим замедлением времени взрыва.
Особняком в этом ряду тяжелых морских происшествий с судами, вышедшими из балтийских портов России, стоит таинственная катастрофа, случившаяся 11 декабря 2024 г. с нашим транспортом Ursa Major, или «Большая медведица».
Принадлежало судно компании «Оборонлогистика», работающей на интересы Минобороны РФ. И чуть более полугода назад следовало из Петербурга (снова Балтийского море!) во Владивосток. Имело на борту две 45-тонных крышки ядерных реакторных установок для строящегося на Дальнем Востоке ледокола проекта 10510 и два мобильных портовых крана Liebherr 420.
Как свидетельствуют записи в спасенных экипажем судовых документах «Белой медведицы», 23 декабря 2024 г. в 13:50 (по московскому времени) у берегов Испании на ней произошли три последовательных взрыва с правого борта в кормовой части транспорта.
Судно начало быстро крениться на правый борт, что свидетельствовало о стремительном затоплении внутренних помещений. Борьба за живучесть продолжалась почти сутки. Но оказалась безуспешной. Транспорт пошел ко дну. А его моряков на берег доставили испанские спасатели.
Как водится, в Москве по этому поводу было возбуждено уголовное дело. О серьезных подозрениях, что дело не в неких технических неполадках или несчастливом стечении обстоятельств, засвидетельствовал тот факт, что уже в середине января к месту затопления «Белой медведицы» прибыло океанографическое судно «Янтарь» с очень серьезной исследовательской и поисковой аппаратурой. Принадлежащий, между прочим, не абы кому — сверхсекретному Главному управлению глубоководных работ Минобороны РФ. И подчиняющееся, минуя все промежуточные инстанции, лично министру.
Что уж там акванавты с «Янтаря» разглядели на средиземноморском дне, нам знать не положено. Однако явно картина получается очень сложной. Как минимум — в политическом отношении. Поскольку больше о гибели «Белой медведицы» и о ходе расследования ее гибели ни в нашей, ни в зарубежной прессе не появилось ни слова.
Так что нечего удивляться, что все эти и другие подобные ЧП (а всего на судах, вышедших из российских портов, за полгода или около того в различных широтах прогремело не менее восьми никем пока из высоких должностных лиц не объясненных взрывов) стали предметом рассмотрения в Совбезе России. Со всем этим действительно надо что-то делать. И срочно.
Исходя из сказанного уверен, что передача в руки ФСБ самого плотного контроля за тем, кто и с какой целью заходит в наши порты под флагами иностранных государств, мера, совершенно оправданная. И даже, возможно, несколько запоздалая.
А сам этот шаг Совбеза, видимо, говорит о том, что в Москве обоснованно подозревают: как раз на шныряющих из порта в порт России чужеземных судах и могут проникать к нашим причалам те заплечных дел мастера, которые и обучены втихаря устанавливать магнитные мины под чужими ватерлиниями. Или мастерски овладели искусством управления небольшими ударными подводными дронами с подобными целями.
Однако тут самое время, считаю, вернуться к прекращению транзита казахстанской нефти через Новороссийск. Причем тут эта бывшая советская республика и почему именно она первой начала нести многомиллионные убытки?
Не исключено, что дело в структуре списка собственников Каспийского трубопроводного консорциума.
По открытым данным, самому Казахстану в КТК принадлежит всего 20,75% акций. Зато американской Chevron Caspian Pipeline Consortium Company — 15%. штатовской же Mobil Caspian Pipeline Company — еще 7,5%. Их соотечественникам из Oryx Caspian Pipeline LLC — 1,75%.
И далее по списку: британской BG Overseas Holding Limited — 2%, столько же итальянской Eni International N.A. N.V.
Присутствуют в КТК, правда, и значительные интересы некоторых крупных российских компаний. Но с ними, полагаю, Москва договорится.
А что с чужеземцами с Запада? Да пусть страдают. В конце концов, разве не они постоянно грозятся любой ценой сорвать наш экспорт углеводородов по морям-океанам? Разве не они ввели в действие свой 18-й пакет санкций против нашей страны, включающий в себя плавающий потолок цен на нефть и снижение его с $60 до $47,6 за баррель? А еще -запрет на продажу нефтепродуктов из российского сырья?
Таким образом, возможно, это наш «ответ Чемберлену». И ладненько.
Теперь, быть может, главный вопрос: сколько продлится эта заминка с перевалкой миллионов тонн казахстанской нефти через Новороссийск?
Наши партнеры из бывшей братской советской республики делано бодрятся. Уверены, мол, что через несколько дней проблема будет урегулирована. А я бы не торопился. По перечисленным выше причинам.