Проблемы культурного кластера в регионах России
Старт программе строительства культурных кластеров в регионах России был дан Президентом РФ В.В. Путиным в его ежегодном Послании Федеральному Собранию РФ в марте 2018 года.
Тогда Президент РФ объявил, что в течение ближайших лет усилиями федерального центра в рамках национальной программы «Культура» в четырех городах России: Севастополе, Владивостоке, Калининграде и Кемерово будут созданы четыре культурно-образовательных комплекса. Отличительной чертой этого проекта должно было стать возникновение в этих городах филиалов крупнейших культурных институтов обеих столиц, таких, как Мариинский театр оперы и балета, Государственный Эрмитаж, Третьяковская галерея и Большой театр.
Инициатива, прозвучавшая в президентском Послании, затем получила конкретизацию в Указе главы государства «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». В январе 2019 года в совещании в Кремле с участием Президента РФ, посвященном исполнению этого Указа, приняли участие члены Правительства, руководители регионов, деятели культуры и искусства.
Разумеется, никто из собравшихся не высказал никакого сомнения в обоснованности данного решения и его выгоде для того или иного региона: создание культурного кластера в каждом из них предполагало перечисление большого количества средств из федерального бюджета, появление новых рабочих мест, повышение уровня культурной насыщенности городской среды.
Выгоды были очевидны и безусловны.
Избрание данных четырех городов для создания соответствующих кластеров получало логичное объяснение: из числа городов страны выбирались три, расположенные на фронтире российской государственности – в крымском и калининградском эксклавах, на ее крайней дальневосточной периферии, и один город, находящийся в географическом центре России – Западной Сибири.
Дополнительным мотивом для включения в этот список Калининграда был вопрос об эксплуатации той инфраструктуры, которая возводилась в городе для проведения Чемпионата мира по футболу в июне 2018 года.
Владивосток испытывал аналогичные проблемы с эксплуатацией всей той инфраструктуры, что была создана в городе к саммиту АТЭС 2012 года на прилегающем к городу острове Русский. Вошедший в 2014 году в состав России Севастополь должен был подтвердить обоснованность своего статуса города федерального значения. Наиболее проблемным, с точки зрения инфраструктуры, оставался именно регион Кузбасса.
Ещё в 2018 году определился и основной организатор и заказчик проекта со стороны государства. Им стал образованный в июне того же года Фонд «Национальное культурное наследие», который в декабре 2019 года возглавила петербургский реставратор Наталья Волынская. Попечителями Фонда становились те самые вышеупомянутые культурные учреждения столиц – они должны были поделиться кадрами, ресурсами и культурно-выставочными объектами с региональными центрами. Организацию работы первоначально взяла на себя руководимая Аркадием Ротенбергом компания «Стройгазмонтаж».
Как писала в этот момент пресса, компании надлежало освоить в ходе строительства 120 млрд рублей. Роль Ротенбергов в этой истории была немедленно подсвечена столичной прессой, с самыми нелестными комментариями в адрес бизнесменов.
Возможно, отчасти в силу той же причины уже в сентябре 2019 года «Стройгазмонтаж» отказался от своих контрактных обязательств, отдав право на выполнение контракта компании «Стройтрансгаз», контролируемой другим крупным российским бизнесменом Геннадием Тимченко.
Между тем, в декабре того же года фонд «Национальное культурное наследие» возглавила Наталья Волынская, карьерный взлет которой пресса связывала именно с влиянием Ротенбергов. Возможно, отчасти под воздействием традиционно негативно настроенной против этого семейства прессы российская власть решила совершить рокировку: человек Ротенбергов приходил к руководству крупным фондом, в то время как само возведение дорогих объектов было отдано другим.
Как бы то ни было, в результате всех этих перетрясок и согласований 2019 год оказался потерян для целей строительства культурного кластера. Фактически ни в одном из вышеуказанных регионов не был возведен ни один из объектов так наз. «кварталов искусств» или «кварталов образования».
Однако, помимо этого, приступив к строительству, региональные власти практически в каждом из городов культурного кластера обнаружили, что столкнулись с глухим и не имеющим пока политического оформления, но тем не менее вполне реальным недовольством самой идеей и ходом осуществления проекта со стороны жителей каждого из четырех городов.
Это региональное недовольство имеет очень разный характер, и оно совершенно не одинаково в каждом из четырех городских центров. Максимальных показателей оно достигает именно в Кемерово, где против строительства культурного кластера выдвинуто наибольшее число претензий. На втором месте по градусу недовольства можно, вероятно, поставить Севастополь. Третье место занимает Владивосток. Наименьшие претензии к самому кластеру и к конкретным особенностям его регионального воплощения имеют представители общественности Калининграда.
Разберём последовательно все претензии, начиная с самых общих, кончая специфически региональными.
Оставим в стороне самую острую и резонансную тему этого года, касающуюся деятельности фонда «Национальное культурное наследие», которая связана с увольнением в результате коронавирусной эпидемии от 60 до 80 % сотрудников организации, причем часто с невыплатой вовремя заработной платы. Этот сюжет имеет все-таки косвенное отношение к самому факту формирования культурного кластера в регионах.
Рассмотрим последовательно три региональных центра: Кемерово, Владивосток и Калининград – и попытаемся проанализировать набор возражений против строительства культурного кластера со стороны местной общественности.
Прежде всего, нужно сказать, что во всех случаях к кластеру есть несколько общих претензий.
Связаны они с тем, что местные работники культуры ожидают резкого перетока квалифицированных кадров из городских образовательных, музейных и культурных учреждений в те, что будут созданы в рамках филиалов столичных организаций, где уровень зарплат должен оказаться заметно выше.
Это, как считается, приведет к недоукомплектованности местных учреждений культуры и острому дефициту кадров. Калининградские коллеги, наименее болезненно, кстати, относящиеся к появлению кластера, даже употребляют термин «высасывание кадров».
При этом недофинансирование других важных сфер жизни, таких, как медицина и среднее образование, и в целом сокращение рабочих мест в условиях рецессии сделает сферу культурных услуг трудоизбыточной.
Поэтому у экспертов и наблюдателей возникает естественное опасение, что земли, отданные под строительство кластера, в конечном счете будут использоваться в других, коммерчески более выгодных целях – скажем, для строительства элитного жилья.
Особенно внятно эти опасения звучат именно в Севастополе, но они высказываются в том числе и в Кемерово, и во Владивостоке.
К этим претензиям добавляются также страхи, отчетливо высказываемые сибиряками, что некоторые из возводимых культурных учреждений будут положены на баланс города, и не будут финансироваться из государственного бюджета.
В условиях существования целого ряда нерешенных острых проблем города, в особенности связанных с медицинским обслуживанием и очисткой речных вод от промышленных и канализационных сливов, эта трата кажется представителям инициативных групп Кемерово, с кем нам удалось пообщаться, явно излишней.
Между тем, у жителей города имеется очень большой реестр дополнительных замечаний к проекту. Попытаемся его кратко описать.
Кемерово
В Кузбассе на сегодняшний день уже инвестировано в проект около 1 млрд рублей. Общая площадь нового кластера составит более 100 га.
В рамках проекта планируется построить:
Культурно-образовательный комплекс в Ленинском районе;
Кузбасский центр искусств;
Филиал Государственного академического Мариинского театра;
Филиал ЦМШ при Московской государственной консерватории;
Филиал Государственного Русского музея;
Филиал Московской государственной академии хореографии;
Фондохранилище с реставрационным центром.
Таким образом, совокупный объект будет состоять из филиала Государственного русского музея, театра оперы и балета на 950 мест (филиал Мариинского театра), Центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, Центра искусств с концертным залом на 600 мест; музейного комплекса с фондохранилищем (филиал Русского музея), а также нескольких учебных корпусов с интернатом и общежитиями для учащихся.
Сам проект культурного кластера включает две составляющие — культурно-образовательную, которая появится в Ленинском районе, и музейно-театральную в Центральном районе. Образовательный квартал планируют сдать к 1 сентября 2021 года, что приурочено к празднованию 300-летнего юбилея промышленного освоения региона.
Образовательный квартал включает в себя: учебный корпус хореографической академии с общежитием, музыкальную школу с интернатом для учеников и общеобразовательную школу.
Сдача музейно-театрального комплекса запланирована на 2023 год. Культурный кластер разместится на двух площадках. Образовательный комплекс построят в Ленинском районе, рядом с перекрестком проспекта Химиков и улицы Ворошилова, а музейный — в центре города, на берегу реки Искитимки.
Отметим, что стройка ведется уже с 2019 года и к настоящему моменту еще не возведено ни одного здания.
Перечислим целый ряд конкретных претензий к данному проекту. Он критикуется за:
Отвлечение бюджетных денег от насущных задач, связанных с медициной и образованием. Руководитель социального портала «Открытый город» Максим Учватов сообщил нам, что, согласно проекту, в возводимом к 2021 году сегменте кластера планируется построить три объекта на одной большой площади – «филиал Мариинки, музыкальную школу со школой искусств и новый краеведческий музей. Филиал Мариинки падает на федеральный бюджет, а площадь и музей со школой встанут на баланс города, соответственно на муниципальный бюджет».
Нарушение юридических прав собственников, ущемление их интересов. Речь идет о другой, музейной, части кластера, которую собираются возводить в долине реки Искитимки. Как сообщил нам профессор Кемеровского государственного университета Сергей Чирун, «<…> в процессе подготовки площадки под строительство жителям г. Кемерово пришлось вывезти личные металлические гаражи. Их переставили на окраину города, а из-за отсутствия охраны неизвестные ограбили не меньше 20 переставленных гаражей». По сообщениям прессы, уже подано около 40 судебных исков к городским властям за незаконное перемещение их собственности.
Несоответствие задачи строительства кластера реальным демографическим трендам развития города. По словам того же Чируна, «регион страдает от проблемы оттока населения и, в первую очередь, – молодёжи». Тезис, согласно которому, создание в Кузбассе мощного культурного кластера позволит остановить отток молодёжи из региона, вызывает у региональных экспертов обоснованные сомнения. Уже существующие в регионе учреждения культуры: театры, музеи и т. д., - являются дотационными и испытывают серьезную проблему с наполняемостью посетителями. При этом, как сказал нам в беседе Сергей Чирун, проведенные в регионе исследования показывали, что «молодёжь покидает регион отнюдь не по причине недостатка учреждений культуры, а совершенно по другим причинам».
Ущерб, наносимый проектом городской среде. Отмечается, что в долине реки Искитимки, где вырыт котлован для строительства музейного комплекса, уже вырублено несколько сот деревьев. Общественники высказывают постоянные опасения, что кластер «испоганит реку», увеличит экологические проблемы города, и без того очень острые в связи с попыткой «облагораживания» Рудничного бора, основного лесо-паркового массива города. Нельзя исключить, что кампания по защите первоначального облика Рудничного бора может также включить в себя и требование прекращения строительства в долине реки Искитимки.
Ущерб архитектурному облику города. Здесь критики обращают особенное внимание на несоответствие городским реалиями и художественным вкусам кемеровчан одного их ключевых сооружений проекта - слишком авангардного и помпезного 10-ти этажного здания кузбасского центра искусств и филиала Мариинского театра из стекла, стали и натурального белого камня площадью более 81 тыс. кв. м.
Возникновение в ходе строительства неприятных и неудобных для жителей города казусов, типа закрытия популярного в городе 50-метрового бассейна «Лазурный». Губернатор Сергей Цивилев уже опроверг факт окончательного прекращения работы бассейна, связав приостановку его деятельности с необходимостью его реконструкции. Однако, разумеется, губернатору поверили не все жители и популярности строящемуся культурному кластеру этот слух не доставил.
Неприятие культурного кластера в регионе не вышло на уровень политического протеста, однако несомненно эта история еще проявит себя в 2021 году, в период думской кампании.
Экозащитная и градозащитная тематика вкупе с набором экономических и социальных претензий к региональной власти, конечно, сыграет на руку думской оппозиции, если она отважится поднять данную тему, что нельзя исключать в ситуации известной фронды по поводу дела Навального депутатов заксобрания в соседней Новосибирской области.
Владивосток
Критика культурного кластера в Приморье значительно слабее, чем в Западной Сибири, хотя набор претензий к строительству в целом соответствует кемеровскому кейсу.
Часть культурного комплекса, расположенная на острове Русский, состоит из филиалов Центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, Академии русского балета им. А. Я. Вагановой, интернатов и общежитий для учащихся, а также жилого комплекса для проживания преподавателей и артистов.
Общая стоимость культурного кластера во Владивостоке – около 30 млрд рублей.
Вторая часть комплекса расположена в материковой части города, в районе улицы Аксаковской. Здесь, на площади порядка 3,5 гектара, планируется возвести концертный зал Мариинского театра, музейный комплекс филиалов Государственного Эрмитажа, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея искусства народов Востока, Приморской государственной картинной галереи и Высшую школу музыкального и театрального искусств.
Помимо общих со всеми другими регионами претензий есть и две специфических.
Первая касалась истории с выдачей заработанной платы и премиальных средств строителям кластера. В марте 2020 года произошла забастовка строителей культурного кластера в регионе в связи с перерасчетом премий. В забастовке участвовали, по данным властей, около 400 человек (из примерно 2100), жаловавшиеся на частичную невыплату зарплаты, невыдачу рабочего инвентаря, неоплату переработок.
Прокуратура Приморского края совместно с Роспотребнадзором начали проверку соблюдения трудового законодательства и санитарно-эпидемиологических условий пребывания вахтовиков, занятых на строительстве музейного-театрального комплекса на острове Русский. Также следственное управление по Приморскому краю СК РФ организовало проведение доследственной проверки в связи с невыплатой заработной платы работникам ООО "Стройтрансгаз-Восток". Расследование газеты «Комсомольская правда» инцидента с выданными деньгами затронуло и тяжелые условия жизни рабочих (многие из них живут в хостелах без горячей воды, столовая находится в ангаре).
Вторая группа претензий опять же была связана с экологией, в данном случае острова Русский. То же самое вышеупомянутое расследование «Комсомольской правды» выявило тот факт, что для строительства кластера было уничтожено 3911 деревьев и 20 тыс.кв.м травяного покрова.
Чаще всего, однако, местные эксперты, с кем нам довелось пообщаться, сокрушаются по поводу того обстоятельства, что строительство явно выходит из намеченных графиков, и это выдает сложности с финансовым обеспечением работы.
По информации СМИ, к сентябрю 2020 года должны были быть сданы часть объектов на острове Русский (музыкальная школа, общеобразовательная школа и интернат), объекты находятся в высокой степени готовности. Однако по свидетельству местных жителей, эти объекты до сих пор не сооружены.
Приведем два в целом положительных относительно самой идеи кластера мнения местных коллег, сходящихся, однако, в печальной констатации недоделанности проекта.
Хабаровский политолог Леонид Бляхер считает создание культурного кластера позитивным явлением, которое позволит иметь столь далеко от центра театральное искусство столичного уровня.
«Бизнес уйдет, стройка закончится, – считает он, – а сделанное дело останется, и будет приносить плоды. Архитектурный вкус создателей кластера оставляет желать лучшего, однако лучше так, чем никак. Главный минус в случае реализации кластера – в нереализованности местных творческих коллективов. Однако на текущий момент проблема в другом – владивостокский проект, который был заявлен к реализации первым из 4 кластеров, явно затормозился, и вообще непонятно, будет ли он доведен до конца».
С мнением Бляхера в целом согласна жительница Владивостока, органист, преподаватель Дальневосточной государственной академии искусств Екатерина Огаркова, которая оценивает создание кластера как позитивное явление, однако она отмечает, что строительство застопорилось, сроки реализации проектов уже сорваны:
«С самого начала эта идея с кластерами показалась красивой, но, как всегда, все свелось к бизнесу.
Планировали одно, а вышло другое.
Здания до сих пор не построены, хотя активно начали строить. Что-то там пошло не так. Я говорю о филиале ЦМШ на острове Русском. Пока все приостановилось. Школа второй год базируется у нас в институте. Это из плохого. Из хорошего – активно закупают инструменты, рояли, духовые, струнные. Всё. На мой взгляд, все это чистый бизнес под красивой вывеской. На Орлиной сопке в центре города планировался огромный центр Театрального искусства.
К 2021 году уже должны были построить. На сегодняшний день – ничего. Проект красивый, громоздкий, да. Филиал РГИСИ уже тоже юридически заработал, но бухгалтерия их находится в здании Восточного института, а мастер-классы они проводят тоже у нас или где попало). Как-то всё это печально. Но государственную машину уже не остановить. Есть претензии и с экологической точки зрения. Остров Русский сейчас активно застраивают. Мост уже второй собираются строить. Уникальная природа под угрозой».
Калининград
Итак, недовольство проектами присутствует и во Владивостоке, но в значительно меньшем масштабе, чем в Кемерово. Что касается Калининграда, то хотя коллеги, с кем довелось пообщаться (некоторые предпочли не называть своих имен), и высказывали аналогичный скепсис относительно успехов проекта и переживали за «высасывание кадров» из местных учреждений культуры, никто из них не выразил какой-то особой озабоченности строительством культурного кластера в городе.
Причина здесь в том, что строительство зданий музейного и театрального центров – филиалов столичных культурных учреждений – происходит на Октябрьском острове, в некотором отдалении от центра города, что не должно послужить причиной нарушения его привычного облика. На том же острове в 2018 году состоялись соревнования в рамках Чемпионата мира по футболу, и очевидно, что остров как своего рода культурная вывеска Калининграда требует нового функционального наполнения.
Серьезных экологических и тем более градозащитных возражений против этого строительства у местной общественности нет.
Присутствует только общий скепсис относительно востребованности подобного рода проектных сооружений и их кадрового обеспечения. Но уровень этого скепсиса явно уступает градусу не только кузбасского, но и севастопольского недовольства.
Опрошенные эксперты выражают недоумение по поводу недостроенности соответствующих объектов к сентябрю 2020 года и сомнение в возможности оперативно заврешить проект в следующем году.
Но особого неприятия новых сооружений они не проявляют.
Итак, при общем скепсисе и общей враждебности к культурному кластеру у местной общественности всех четырех городов, все же отношение к соответствующей проблеме резко разнится в отдельных регионах.
Только в том случае, когда строительство порождает дополнительные проблемы, связанные с ущемлением юридических прав владельцев гаражей или участков или же с разрушением привычной для города природной и культурной среды, градус претензий резко повышается, иногда достигая красной черты, за которой наступает «политизация» конфликта.
Когда экологического диссонанса и юридических нарушений не наблюдается, скепсис не переходит в новое качество, по временам даже отступая перед робкими надеждами на возникновение новых рабочих мест в сфере услуг и, собственно, в области культуры.
Севастопольская ситуация, как представляется, сегодня приближается к кемеровской, хотя все-таки и уступает ей по количеству претензий к строительству.
Однако в Севастополе гораздо более активно проявляет себя городское сообщество, что делает местный кейс еще более значимым для анализа успешности продвижения федеральных проектов в местной городской среде.
А вот, например, мнение Захара Прилепина о кластерах – по его словам, в регионах нет людей, способных физически наполнить эти кластеры качественным продуктом:
«Все очень зависит от кадров. Я вижу огромные перспективы. Конечно же, сочетание музейной, музыкальной, академической и прочих форм взаимосотрудничества могло бы дать необычайный эффект. Но главное, чтобы все это не забюрократизировалось, чтобы поступали деньги и чтобы ковид всё это не сожрал.
Потому что кластер откроют, а потом нельзя будет три года туда приходить или надо будет приходить на уроки пения обязательно в маске, а на уроки виолончели — в перчатках.Поэтому в нашем бушующем мире всё это сложновато.В целом же у нас пока нет такого количества кадров, которые способны все эти кластеры потянуть. Я более-менее знаю региональную ситуацию, и могу сказать, что этих кадров мы не имеем, их надо срочно воспитывать, срочно надо создавать этих людей, которые обладают базовым фундаментальным чудесным образованием и ещё и понимают, зачем они всё это делают.Потому что у нас пока в каждом регионе есть по внебрачному сыну Гельмана в переносном смысле слова, а людей, у которых религиозное отношение к культуре, у нас мало».
Борис Межуев