Серые столбы
Если в первом акте из земли выкапываются пограничные столбы — значит, в последнем они «выстрелят». Поводом может стать все, что угодно. В нашем случае — окончание действия договора о взаимных усилиях по охране границы, заключенный между Россией и Беларусью в 1995 году.
Каждые пять лет его продлевали, и в ноябре заканчивается очередная пятилетка. Но на этот раз белорусская сторона планирует провести ревизию и изменить текст документа. Потому что за последние пять лет ситуация здорово изменилась.
После начала войны и введения Россией «продуктовых контрсанкций» на российской стороне границы с Беларусью, прежде существовавшей лишь формально, появились пункты фитосанитарного контроля. Они появились потому, что российский рынок вдруг заполнили белорусские устрицы и креветки.
Фитосанитарный контроль начал разворачивать грузовики, перевозившие продовольственные грузы с подозрительными сертификатами и этикетками. Россельхознадзор публиковал едва ли не ежедневно сводки с границы: выявлены яблоки, бананы, креветки, ананасы белорусского производства с поддельными фитосанитарными сертификатами. (А кто бы не воспользовался ситуацией, когда появляется такая простая возможность подзаработать?) Журналисты едва успевали записывать хронику продовольственных войн. А потом на белорусско-российскую границу вернулся и пограничный контроль — правда, только с российской стороны.
В начале 2017 года Беларусь ввела пятидневный безвизовый режим для граждан 80 государств — в случае, если они въезжают в страну через Национальный аэропорт «Минск». Это должно было упростить жизнь бизнес-путешественников, привлечь в Беларусь туристов и сделать из минского аэропорта еще один европейский транзитный пункт. Но создало еще и дополнительные проблемы для российского пограничного ведомства. Потому что передвижения иностранца, прилетевшего в Беларусь, в течение пятидневного срока никто не контролирует — главное, чтобы через пять дней он точно таким же путем, через аэропорт, покинул страну. Задержался — штраф 550 евро. А куда он едет в течение этих дней — никого не волнует.
И ничто ему не мешает, пройдя пограничный контроль, взять билет, к примеру, до Москвы, и спокойно вылететь из «бесконтрольной» зоны. Многие так и поступали.
Впрочем, до «безвиза» многие тоже так поступали, только наоборот: граждане Израиля, у которого был безвизовый режим с Россией, прилетали в Москву, садились в поезд на Белорусском вокзале и ехали в Минск навестить друзей и родственников. Так было куда проще, чем оформлять бессмысленно дорогую белорусскую визу. Теперь у Беларуси с Израилем тоже безвизовый режим, да еще и для 80 стран — свободный въезд. Это действительно создает большой неконтролируемый поток иностранцев. В 2018 году срок безвизового пребывания в Беларуси был еще и увеличен с пяти до тридцати дней. А за месяц можно хоть до Владивостока доехать, хоть золота в горах намыть.
Так что Россия сначала ввела режим пограничной зоны в районах Брянской, Смоленской и Псковской областей, примыкающих к белорусской территории. На дорогах появились сотрудники ФСБ, останавливающие легковые автомобили (грузовые оставили фитосанитарному контролю) для проверки документов. Затем перенаправила авиарейсы из Минска в международные терминалы. И сейчас белорусы, прилетая в Москву, стоят в очереди на паспортный контроль, как все остальные иностранцы. Правда, в терминал обычно ставят голосистую даму, которая командует: «Белорусы и россияне — налево, иностранцы — направо!» В тех будках пограничников, что слева, штампы в паспорт не ставят. Но очереди и контроль — все, «как у взрослых». При вылете из Москвы в Минск — то же самое: граница, паспортный контроль, вопросы «сколько времени вы пробыли в России?».
Словом, все, кроме дьюти-фри, где продавцы злорадно говорят: «Минск не обслуживаем!»
Кстати, иностранцы, приезжающие в Беларусь и имеющие российскую визу, не могут ехать дальше в Россию, потому что — еще один кирпичик в груду пограничного бедлама — между Беларусью и Россией отсутствует граница и, соответственно, международные пункты пропуска.
Так что договор тот, от 1995 года, после подписания которого Александр Лукашенко и Виктор Черномырдин выкапывали пограничные столбы, действительно устарел. И нет ничего удивительного в том, что 14 ноября во время встречи Лукашенко с госсекретарем совбеза Станиславом Засем и председателем государственного пограничного комитета Беларуси Анатолием Лаппо говорили именно об этом. Александр Лукашенко сказал: «То есть, если иностранный гражданин (австриец, немец, поляк) въехал через границу под Брестом, то его могут под Смоленском не пропустить даже с российской визой. Его возвращают назад: давай, въезжай через латвийско-российскую границу или же через украинско-российскую. Это что такое? Вроде бы все хорошо, но это вопрос… Общее пространство Беларуси и России. Нет, говорят: возвращайся обратно и заезжай через Латвию. Что это за абсурд? И этот вопрос с россиянами надо решать».
Вспомнил он и не менее абсурдную ситуацию с грузоперевозками: «Грузовики, следующие через Беларусь в Россию, выстраиваются для досмотра, и не только пограничного: и таможенного, и фитосанитарного, и прочего. Как так? Общая граница, договорились же… Под Брестом эту машину вывернули наизнанку — знаем, куда идет, что везет. Передали информацию Российской Федерации. Они опять останавливают эти автомобили под Смоленском, Псковом, Брянском и начинают обратно выворачивать. Это ненормально. Мы, конечно, выдержим, вытерпим. Но тогда не надо от нас чего-то требовать».
И предположил: дополнительный контроль нужен для того, чтобы россияне получали «лишние взятки».
Глава совбеза Станислав Зась после встречи сказал журналистам, что открытость границы имеет определенные неудобства для белорусов — в частности, из России идет поток нелегальных мигрантов. В то же время присутствие контроля с российской стороны лишает Беларусь транзитной привлекательности. Таким образом, Беларусь больше не будет автоматически продлевать договор о взаимных усилиях по охране границы.
Но это тот случай, когда проще составить новый договор, чем реформировать старый. За эти годы изменилось слишком многое, и белорусско-российская граница сейчас, как та партитура из старой интермедии, где «здесь играем — здесь не играем». Так что пограничные столбы еще вполне могут «выстрелить».
Ирина Халип
Собкор по Беларуси