Союзное государство: Кто станет президентом, а кто — премьером
Путин и Лукашенко наметили контуры новой административно-политической карты
«Суверенитет Белоруссии и России — это святое, это икона», — заявил на недавней встрече с Владимиром Путиным в Сочи белорусский президент Александр Лукашенко. При этом он выразил готовность идти в объединении настолько далеко, насколько готовы народы обеих стран.
Он также признался, что и его, и Путина беспокоит судьба Союзного государства после их ухода с высших постов: «Мы откровенно друг другу говорим, что мы не вечные, мы когда-то уйдем. Что оставим нашим детям? Как они продолжат нашу политику?».
Белорусский президент рассказал, что они с Путиным уже давно договорились: надо рассмотреть развитие именно союзных отношений в рамках Белоруссии и России.
Эти слова как-то не очень вяжутся с недавними выпадами Батьки в сторону Кремля. Что же произошло?
— Демарши Лукашенко происходили на фоне запущенной в СМИ обеими сторонами темы о возможном объединении РФ и РБ в одно государство. Это позволяло главе Беларуси наводить тень на плетень: подменять здравый пересчет экономических отношений между двумя странами демагогией про «святость белорусской независимости», — отмечает директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.
— С моей точки зрения, для Лукашенко, как и для российской олигархобюрократии, святым на сегодня является только одно — экспорт углеводородов.
Недавние «наезды» Батьки с элементами шантажа (дескать, Белоруссия уйдет на Запад или под Китай) были вызваны нежеланием руководства РФ продолжать дарить РБ значительные объемы нефти для переработки. Состоявшееся же в минувшую пятницу сочинское «примирение» двух президентов, обусловлено тем, что российская сторона пошла-таки на уступки главе Беларуси.
При этом, однако, уступки России связаны не с возобновлением выделения Белоруссии прежних нефтяных объемов (контроль за экспортом углеводородов для РФ — это святое), а с денежной компенсацией «выпадающих доходов бюджета из-за налогового маневра РФ».
Нельзя сказать, что компенсация примерно в 300 млн. долларов полностью удовлетворит Лукашенко. Думаю, что эта сумма удовлетворит его только на какое-то время. Но в надежде получить эту выторгованную им сумму, он вновь заговорил о нерушимом единстве двух народов.
— Концепция разделённого суверенитета, которая могла бы лежать в основе Союзного государства, очевидно, не представляется белорусскому лидеру удовлетворительной, — полагает Исполнительный директор мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— Существуют опасения, что при переходе к такому формату государства по факту случится территориальное расширение Российской Федерации за счёт западного соседа, а вовсе не новое сложносочинённое политическое образование с безусловными и неотчуждаемыми правами субъектов. Отстаивание собственного суверенитета является чем-то само собой разумеющимся в международных делах. Вместе с тем следует понимать, что педалирование темы суверенитета в какой-то момент может вообще перечеркнуть не только перспективы дальнейшей интеграции, но и актуальные достижения этого процесса.
«СП»: — Вопрос о том, насколько серьезной должна быть интеграция России и Белоруссии, должны решать граждане обеих стран, заявил белорусский лидер. Каким образом? Может, стоит провести референдум?
— Стоит. Здесь следует вспомнить, что на рубеже 1990-х и «нулевых» годов вопросы интеграции в рамках Союзного государства Москвой и Минском обсуждались предметно, речь шла уже о проведении в Белоруссии и России параллельных референдумов по принятию Конституционного акта — своего рода предварительной конституции Союзного государства.
Ближе к середине 2000-х годов, однако, все процессы в этом направлении стали тормозиться. Уже в 2010-е годы представители Высшего совета Союзного государства стали заявлять, что условия для принятия Конституционного акта ещё не созрели. Следите за руками: на рубеже десятилетий государства готовились к референдумам, которые должны были вот-вот пройти, а через десять-пятнадцать лет условия для референдумов ещё не созрели.
Более того, часто не последние люди в обеих странах говорят о том, что неясно, что должно содержаться в этом самом Конституционном акте. Что нужно сесть, всё хорошенько обдумать, посовещаться неопределённое количество лет, а там, возможно, что-то и появится. Можно было бы, конечно, и поверить в авторитет и рассудительность этих чиновников, если бы не одно обстоятельство. Уже готовый проект Конституционного акта Союзного государства, который с трудом, но всё-таки был выработан сторонами, уже с апреля 2005 года, то есть практически 14 лет, размещён на официальном сайте Постоянного Комитета Союзного государства. Это текст из 6 глав, включающих 49 статей, там 5300 слов, то есть чуть более 20 стандартных страниц. Это не тысяча страниц договора об ассоциации Украины с ЕС, это не бином Ньютона, — если у вас есть среднее образование, вы его поймёте, даже если не являетесь чиновником.
«СП»: — Если бы такой референдум состоялся, каковы были бы его результаты в обеих странах?
— Формально в российском и белорусском законодательствах референдумы прописаны, однако по факту в эпоху независимости они проходили в единичном случае для одной и для другой страны. Ситуацию неплохо бы поменять, учитывая не только необходимость перехода от фасадной к прямой демократии, но и общеевропейский тренд на референдумы.
Говорить более-менее определённо на тему результатов гипотетических референдумов можно будет, когда мы будем, по крайней мере, иметь чётко поставленные вопросы. Пока же можно предположить, что в России ответ будет однозначно положительным, в Белоруссии же разница может составить буквально несколько процентных пунктов в ту или другую сторону.
В целом время работает против Союзного государства. «Ещё не готовы» скоро может трансформироваться в «уже не готовы». Осторожность в международных отношениях — прекрасное качество чиновника. Но только не в неординарных ситуациях, когда вместо осторожности нужно опираться на чутьё политического момента. Опять же, при условии, что вы в принципе хотите идти к Союзному государству в настоящем смысле слова, а не к максимально долгому сохранению статуса-кво.
«СП»: — Что мешает реальному объединению? Почему даже тот уровень интеграции, что заявлялся при создании Союзного государства, не был достигнут?
— При провозглашении Союзного государства 20 лет назад как раз был задан максимально высокий уровень интеграции, которого можно было бы достичь максимальными открытыми и честными усилиями обеих сторон. Объединению мешает ряд причин, хотя в принципе они и преодолимы. На сегодняшний день это, прежде всего, уже возникшая привычность к жизни в рамках «своего» государства, в котором уже выстроена система властной вертикали и в целом понятно его внутреннее функционирование. Кроме того, по причинам понятных внешнеполитических осложнений последней пятилетки Россия для Белоруссии сейчас в меньшей степени привлекательна, чем была раньше. Расширение границ от Витебска до самого Владивостока — перспектива головокружительная. Но довеском к этому идёт, перефразируя Киплинга, необходимость нести геополитическое бремя русского человека. А это нелёгкая ноша.
Помимо вышеизложенного важным и не до конца, как мне кажется, понимаемым экспертами моментом является, возможно, не совсем адекватное имиджевое позиционирование России. Белоруссия — это по всем параметрам европейская страна, с соответствующими интересами и устремлениями активной молодёжи. Позиционирование России как страны евразийской, что бы под этим ни подразумевалось, вряд ли привлекательно для европейцев белорусов. В Минске есть, безусловно, и энтузиасты Евразии, да и Европейский союз сегодня не тот «сияющий град на холме», которым казался пять лет назад, однако в Москве следует несколько изменить своё позиционирование в Белоруссии. Следует отдавать себе отчёт, что евразийские интеграционные проекты и Союзное государство с Белоруссией — это совершенно разные истории, которые не следует смешивать в имиджевом плане. Евразия — это про экономику, Союзное государство — это ещё и про общую цивилизацию, культуру, этническую общность. В этом плане Белоруссию и Россию сближает ярко выраженная общая культурная европейскость.
«СП»: — Лукашенко признался, что их с Путиным волнует судьба Союзного государства после их ухода с высших постов. Что с ним будет?
— Лукашенко правильно ставит вопрос. Необходимо переходить от формата, если угодно, персональной унии, которая у белорусского лидера была сначала с президентом Ельциным, а затем с Путиным, к максимальной институционализации Союзного государства. То есть, когда его сохранение будет зависеть не от отношений между президентами, но будет содержаться в демократически избираемых институтах, в частности, в союзном парламенте.
«СП»: — Гипотетически если представить себе объединение, то как? Путин президент, Лукашенко премьер? Или какие-то другие формы? Польша, например, входила в состав Российской империи тоже на правах широкой автономии, как и Финляндия. При этом появляется возможность говорить о новом государственно образовании, и первом сроке для нового президента?
— Государство, которое мы знаем как Великобритания, на самом деле называется Объединённым королевством Великобритании и Северной Ирландии. Несмотря на то, что в экономическом и демографическом отношении Великобритания и Северная Ирландия несопоставимы друг с другом, в политическом отношении Ольстер обладает всеми возможными суверенными правами. В Ольстере проживает всего миллион человек, в остальном Королевстве — 64, в тридцать два раза больше. Для сравнения, по численности населения Белоруссия и Россия отличаются меньше, в 15 раз. Понятно, что это тоже большая цифра, но она просто иллюстрирует возможность в рамках одного государства (а Союзное государство — это именно одно государство, русский язык других трактовок здесь не имеет) можно соблюдать баланс интересов.
Объединение Белоруссии и России в рамках Союзного государства описано в тексте проекта Конституционного акта, о котором я говорил выше. Кроме того, скажем, Сергей Бабурин на основе Конституционного акта разработал детальную схему объединения, которая, насколько мне известно, была предоставлена на рассмотрение лидерам обеих стран.
Не хотелось бы перспективы Союзного государства подменять рассуждением о возможной политической траектории конкретных лидеров сегодняшнего дня. Представляется, что Владимир Путин и Александр Лукашенко в полной мере осознают меру своей исторической ответственности в деле белорусско-российской интеграции и, очевидно, будут играть важную роль в новом государственном образовании, когда и если таковое случится.
Также нет сомнений в том, что, если Союзное государство будет, как и сегодня Белоруссия и Россия, основываться на сильной президентской власти, то для представителя, собственно, Белоруссии следует институционально закрепить одну или несколько правительственных позиций. Такой подход, впрочем, не лишён недостатков, которые всегда случаются при институционализации этничности. Но здесь спасает то, что идеального государства ещё не изобрели. Проблемы нужно решать по мере их поступления.
Дмитрий Родионов
Фото: Михаил Метцель/ТАСС