Казбек Джелиев о многоликом Тиле и корабле как символе единения Алании
Юго-Осетинский государственный драматический театр скоро представит на суд зрителя новую постановку – музыкальный спектакль «Тиль» по сатирической пьесе Григория Горина осетинского режиссера Казбека Джелиева.
Он хорошо знаком театралам Южной Осетии по предыдущим успешным работам. Его «Дон Жуан» и «Черная бурка» произвели фурор, привлекая внимание зрительского зала неординарным прочтением знакомых сюжетов, тонкой проработкой образов и качественной сценографией.
К новой постановке Джелиева приковано повышенное внимание, югоосетинская публика с нетерпением ожидает очередных загадок и интригующих поворотов сценария.
В интервью газете «ЮО» Казбек Джелиев поделился некоторыми деталями режиссерской работы и приоткрыл завесу над театральным закулисьем.
– Чем обусловлен выбор произведения для новой постановки на югоосетинской сцене? Чем Вас «зацепил» роман Шарля де Костера? И в чем, на Ваш взгляд, заключается основная философская канва «Тиля»?
– В югоосетинской студии театрального института имени Б. Щукина, в котором учился и я, в свое время ставила спектакль «Тиль Уленшпигель» по пьесе Григория Горина художественный руководитель курса Анна Дубровская. Это была наша дипломная работа.
По ряду причин нам тогда не удалось показать ее югоосетинскому зрителю, но в Северной Осетии постановка имела блистательный успех. Я уверен, что тема спектакля близка театралам Южной Осетии.
Сюжет актуальный и вполне современный для югоосетинских реалий. Борьба жителей фламандского города Даме за свою свободу живо перекликается с тем, что пережила Южная Осетия. Ставя здесь третий спектакль, не понаслышке успел понять настроения общества, приоритеты и ценности населения республики, для которого особое значение имеют такие понятия как, свобода и единство осетинского народа.
Я бы хотел, чтобы этот очень важный момент прозвучал на осетинской сцене. Основной посыл «Тиля» в нашей интерпретации заключается в том, что мы должны сплотиться вместе в борьбе за успех и свободу своей страны. Надеюсь, спектакль придется по вкусу зрителю.
Если зрительская аудитория воспримет мысль, которую мы хотим донести, то это будет большой победой для нас. Перед актерским составом, режиссером и постановочными цехами театра стоят непростые задачи.
Постановка сама по себе сложная, в первую очередь в техническом плане. По сценарию это яркое представление, где множество песен и пластичных зрелищных танцев с элементами акробатики. В «Тиле» мы осваиваем новый жанр, я бы назвал его музыкальной трагикомедией с элементами водевиля.
Не могу не выразить благодарность министерству культуры Южной Осетии и непосредственно Раде Филипповне Дзагоевой за оказанную поддержку в постановке «Тиля».
– Тематика героев-одиночек, боровшихся за свободу и права своего народа очень близка Южной Осетии. В нашей истории множество схожих сюжетов. Проводятся ли какие-нибудь параллели между основными сюжетными образами спектакля и реальными историческими фигурами? Или вы придерживаетесь классической интерпретации?
– Можно, конечно же, сопоставлять тех или иных национальных героев с Тилем. Но у меня несколько иная задача. Речь идет о том, чтобы спектакль был созвучен с осетинскими реалиями, ассоциировался с нами и каждый мог увидеть своих героев.
Я всегда стараюсь брать материал, который близок к осетинам по менталитету и национальному характеру, по актуальности темы и затрагиваемым проблемам. Еще одна важная задача, которую ставлю перед собой, выбирая ту или иную тему – побудить зрителя к осмыслению произведения, заставить его обратиться к первоисточнику и тем самым вернуть интерес к книгам.
Сейчас время технологий и интернета, людям лень читать. Мы перестали работать мозгами, все хотим получать без интеллектуальных усилий. А тут как получается? Спектакль заражает зрителя, он начинает тянутся к книге, к первоисточнику, чтобы лучше понять взволновавший его сюжет.
На мой взгляд, это и есть возвращение к тому хорошему что мы, к сожалению, забываем. Когда ставил «Черную бурку», был уверен, зритель хорошо знаком с осетинской литературой и пьеса ему понятна.
Однако, после премьеры очень многие подходили и интересовались, где можно ознакомиться с исходной версией. И такое наблюдалось не только здесь. В Чечне и Абхазии после показа «Черной бурки» даже режиссеры и актеры проявляли неподдельный интерес, обращаясь с вопросом, где прочитать оригинал. Думаю, это один из показателей успешности постановки.
Для национального театра здесь кроется еще один важный момент, связанный с популяризацией своей культуры. В Чечне, разумеется, не стали изучать осетинский язык после просмотра спектакля Геора Хугаева, но успех «Черной бурки» может побудить их завтра поставить осетинского драматурга.
В данном случае я исхожу из реальных фактов. «Черная бурка» была моей дипломной работой в институте Щукина и позже ее внесли в учебный план вуза. В дальнейшем многие брали оттуда отрывки и учили студентов. Лично для меня это маленькая победа.
– Как известно, сценографией спектакля занимается Давид Найфонов, уже известный югоосетинскому зрителю по целому ряду успешных постановок. Какие интригующие загадки в характерном символическом оформлении приготовлены для зрителя на сей раз?
– Давид Найфонов большая находка для меня. Когда мы познакомились, он занимался автомоделированием, увидев его эскизы был приятно удивлен и предложил ему попробовать себя в театре в качестве сценографа.
Первый спектакль получился удачным, Давид влюбился в театральное искусство, полностью в него погрузившись. Мы не просто единомышленники. Он с полуслова понимает меня, и, более того, может предугадать ход моих мыслей, начиная сам предлагать идеи. Это большой плюс и для меня, и для театра, где он работает.
Сегодня Давид Найфонов главный художник филиала Мариинского театра во Владикавказе, пользуется заслуженной репутацией именитого профессионала.
Если говорить о символике и загадках в сценографии «Тиля», то одной из них станет образ корабля на сцене. Конечно, мы не соорудим целый макет корабля, скорее это будут какие-то характерные атрибуты.
Данный символический образ навеян легендами о Тиле Уленшпигеле, которого изгоняют из города Даме, и он уходит в путешествие «В море синее за удачей». Действие в спектакле будет строится вокруг корабля.
В нашей интерпретации он символизирует образ лодки, в которую мы должны сесть вместе и грести в одном направлении к свету, к свободе. Это про нас, про театр, про Аланию.
– На главные роли в спектакле определены молодые актеры из числа студентов актерского курса ЮОГУ. С чем связан такой подход к отбору актерского состава постановки?
– Критерии отбора актеров продиктованы сюжетом и сценарием. Тиля не может играть мужчина, которому уже за пятьдесят лет. На эту роль больше подходят студенты.
К концу спектакля Тиль из дурачка и юного воришки превращается во взрослого революционера, который пройдя тяжелые испытания и личные трагедии, берет ответственность за свой народ и начинает совершать героические поступки. Это собирательный образ, с чертами Робин Гуда, Дон-Кихота, и не только.
Он одновременно воплощает в себе, казалось бы, совершенно разные черты – шута-острослова, хулигана, философа и народного героя. Для актера крайне непростая и ответственная задача раскрыть зрителю «многоликий» образ Тиля.
– После цхинвальского зрителя кому еще будет представлена новая постановка?
– Пока главное добиться успеха здесь, сделать все вовремя и получить признание постановки со стороны местного зрителя, а потом посмотрим. Когда я пойму, что спектакль удался, будем думать, где его представить дальше. В ближайшие гастроли мы повезем «проверенную» «Черную бурку».
Нас официально пригласили с этой постановкой в Чечню, на V Всероссийский фестиваль национальных театров «Федерация», который пройдет в сентябре в городе Грозном. Его организаторами являются министерство культуры РФ, Союз театральных деятелей России и правительство Чеченской Республики.
Для того, чтобы попасть в программу фестиваля, коллективы национальных театров со всей России проходят тщательный отбор со стороны жюри, состоящий из маститых режиссеров, артистов и критиков. То, что нас пригласили без конкурса, это действительно успех.
– Вы сейчас являетесь режиссером Юго-Осетинского госдрамтеатра. Чтобы Вы еще хотели поставить на югоосетинской сцене?
– Акцент, на мой взгляд, нужно ставить на национальную драматургию. К сожалению, она сегодня, переживает не лучшие времена и для поиска свежих идей необходим новый творческий подход к произведениям осетинских классиков. Пока что из национальной литературы я ставил на югоосетинской сцене «Черную бурку».
Если постановка «Тиля» окажется удачной, то мой следующий спектакль в Юго-Осетинском госдрамтеатре вновь будет ставиться по мотивам произведения осетинской литературы. Думаю, авторская интерпретация уже известных сюжетов будет интересна цхинвальскому зрителю.
Театралов всегда привлекает возможность по-новому взглянуть на знакомые истории, увидеть в них какие-то новые грани, оценить необычную трактовку или режиссерские загадки.
Кроме того, я считаю, что одна из главных задач осетинского театра – популяризировать осетинский язык и литературу. Поэтому национальная драматургия для нас в приоритете.