"Воры в законе идут в легальный бизнес". Как живет криминальный мир Кавказа

В апреле 2019 года в Уголовном кодексе РФ появилась статья, которая предусматривает до 15 лет лишения свободы за "занятие высшего положения в преступной иерархии". Спустя немногим больше года фигурантами подобных дел стали несколько кавказских воров в законе. В сентябре дагестанские полицейские пришли к Зиявудину Абдулхаликову (известный как Зява Махачкалинский) и Шамилю Магомедову (Шамиль Смолянский). Они обвиняются в том, что в августе 2019 года организовали сходку в Дербентском районе республики. На ней был назначен "смотрящий", который должен был контролировать соблюдение криминальных традиций. По этой же статье в Северной Осетии было возбуждено дело в отношении Ахмеда Домбаева (по прозвищу Ахмед Шалинский). По версии следствия, он был коронован во время пребывания в исправительной колонии №1 Владикавказа. Азербайджанская журналистка, криминальный обозреватель Рамелла Ибрагимхалилова много лет изучает феномен воров в законе. Она написала книгу о криминальных событиях 90-х годов, основанную на реальной истории. "Когда приходит конец" - детективный очерк о том, как азербайджанские полицейские спасают похищенного мальчика. В интервью Кавказ.Реалиям Ибрагимхалилова рассказала о том, чем нынешние воры в законе отличаются от тех, что были в СССР, и как выстроены взаимоотношения в криминальных структурах. - Расскажите, почему вы решили написать книгу о криминальной истории постсоветского периода? - Все очень просто, я более двадцати лет занята освещением криминальных событий, проблем, связанных с нарушением прав и свобод человека, поэтому у меня собрался архив интересных материалов. Что касается книги, то в ней описаны события, происходившие в Азербайджане и за его пределами в 90-е годы. Красной строкой в ней проходит история о похищении группой чеченцев в Сумгайыте (город в Азербайджане - прим. ред.) мальчика и о том, как оперативники уголовного розыска из Азербайджана поехали в Дагестан вызволять его из заложников. Вкраплениями я добавила другие криминальные истории, участниками которых стали чеченцы, как пострадавшие от преступлений, так и подозреваемые в причастности к ним. Была первая чеченская война, потом вторая, и в Азербайджане нашли приют около 12 тысяч беженцев из Чечни. Сегодня большинство их них переехало жить в другие страны. - Сейчас происходят криминальные истории такого размаха, как те, которые описаны в вашей книге? - Преступность есть, пока существует человечество. Но если говорить об Азербайджане, то за последние годы сложно припомнить подобные масштабные истории, где были бы и стволы, и карты, и деньги, и погоня. В Азербайджане последние 10-15 лет такие дерзкие преступления не совершались. Преступность, можно сказать, трансформировалась. - Пользуются ли популярностью на постсоветском пространстве воры в законе? - На каждый товар свой покупатель. Если я скажу, что они пользуются бешеной популярностью, то совру. У определенной прослойки людей, которые не обеспокоены получением высшего образования, обустройством своего будущего, возможно, да. Но здравомыслящий человек понимает, что ни к чему хорошему криминальная жизнь не приведет. Есть люди, сочувствующие криминальным элементам, есть те, для которых воры в законе кажутся эдакими героями, в их представлении они круты, потому что пользуются авторитетом, следят за положением, их слово имеет вес. К примеру, воры крупной масти обладают значительным влиянием среди высокопоставленных государственных чиновников. - Отличаются ли современные воры от тех, что были в Советском Союзе? - Современные воры в законе не те, что были раньше. Вообще это явление образовалось в 30-х годах прошлого столетия. Воровское сообщество руководствовалось жестким кодексом криминальных традиций. В эту масть входили квартирные воры, медвежатники (специализируются на вскрытии сейфов - прим.ред.), карманники и другие. Раньше они жили "по понятиям". Существовал свод правил, которые должны были соблюдать все, кто считал себя членом воровского сообщества. Но последние годы криминальные традиции воровского мира несколько изменились. Нынешние воры сформировались в лихие 90-е. Раньше им запрещалось убивать, заказывать чье-либо убийство, воровать у своих сотоварищей. Непозволительно было, чтобы вор поднял руку на вора, это сильно осуждалось. Им запрещалось иметь дом, семью, имущество. Представьте, что на крестного отца криминального мира Аслана Усояна (Дед Хасан, лидер ряда кавказских преступных группировок, в 2013 году застрелен снайпером - прим.ред.) была оформлена всего лишь одна старая "Волга", тогда как он руководил целой криминальной империей. Сегодняшние воры пытаются утвердиться в легальном бизнесе. "Авторитеты" подмяли под себя не только рынки, но и сферы производства, вплоть до строительного сектора. Есть такие, которые обозначили свое присутствие даже на нефтяном рынке. Современные воры управляют криминальной субкультурой параллельно с бизнесом и не гнушаются ничем. Если возникнет необходимость устранить какого-то конкурента, то за этим дело не станет. - Убитый в Анталье 19 августа Гули (Надир Салифов, известный криминальный "авторитет" постсоветского пространства - прим.ред.) контролировал овощные рынки в России. Расскажите, как происходит подобный контроль? - На рынках заняты торговцы овощами из бывших союзных республик – граждане Средней Азии, Кавказа, Закавказья. Когда у них возникают какие-то проблемы, они не обращаются в правоохранительные органы, а решают их внутри диаспоры. Они идут к тому, кто имеет власть, силу и может, так сказать, разрулить ситуацию, оказать поддержку, обеспечить безопасную торговлю. Зная об этом, криминальные авторитеты берут под свою опеку торговцев. Конечно, не все торговцы подчиняются их требованиям и желают иметь с ними дело. В таких случаях у некоторых предпринимателей могут возникнуть проблемы. Контроль над рынками означает сбор дани с торговцев через "смотрящих". Это определение не означает, что все представители диаспор без исключения имеют связи с криминальными авторитетами. - В России в прошлом году в Уголовный кодекс ввели статью о наказании за занятие высшего положения в преступной иерархии. Есть ли что-то подобное в постсоветских странах? - Аналогичные нормы действуют в Украине, Грузии. Что касается Азербайджана, здесь нет воров в законе. Здесь для них нет тех условий, при которых они могли бы развернуться, правоохранительные органы пресекают незаконные действия криминальных группировок на корню. Все этнические воры уже давно обосновались в основном в России и других странах. Поэтому в Уголовном кодексе Азербайджана нет статьи "занятие высшего положения в преступной иерархии". Потому что пока необходимости в ней нет. Россия даже немного запоздала с принятием этого закона. Украина и Грузия раньше поняли, что это все слишком серьезно и надо принимать меры. Если человек заявляет, что он вор в законе, значит, он управляет действиями криминальных элементов. Он может не совершать преступлений, но он имеет причастность к их организации. Одного статуса достаточно для того, чтобы его привлечь к уголовной ответственности. *** Ранее Кавказ.Реалиям дагестанский адвокат Константин Мудунов заявлял, что что сейчас государство ведет борьбу с прошлым, которого уже нет, так как воры в законе уже не те, что были раньше: "Традиции воров в законе советского времени - это зеркальное отражение политики того времени. Сегодня другая страна, сегодня вообще нет идеологии никакой. Они начали борьбу с прошлым и этим прикрывают современные состояния. Вот в чем опасность. Если раньше традиции держались в определенных рамках, что позволяло правоохранительным органам вести свою работу успешно, то сегодня произошло смешение криминала с властью и правоохранительными органами. Это сам телевизор нам показывает. В таком случае как они вообще могут бороться с преступностью?". В поддержку позиции Мудунова говорит тот факт, что в Чечне появилось роскошное здание, кованые ворота которого украшены восьмиконечными звездами - символами криминального мира. Оно принадлежит вору в законе Ахмеду Шалинскому.