Волгоградский мастер в канун своего 70-летия придумал еще одно направление в живописи
В мастерской Владислава Коваля вас сразу окружает сонм вещей – букеты из кистей, античные маски, бронзовый колокол и старинные самовары, пожелтевшие от времени фотографии.
Сам хозяин сидит в кресле, поставленном на круглый стол-подиум, – ему лучше работается вплотную к высокому окну, к свету, к бесконечному небу. Владислав Коваль – живописец и график, вдохновенный мечтатель, мастер фантазий, автор гербов и почтовых марок, книжных иллюстраций, философ и экспериментатор. Не верится, что ему уже 70. Энергии и вдохновения у него – на годы вперед. Вот и сейчас на пороге своего юбилея он открывает новое направление, которое называется «Квадромб». Коваль утверждает, что такого в мировой живописи еще не было. Нашей коллеге Юлии Гречухиной Владислав Коваль рассказал о том, как картины могут стать ювелирным украшением, почему его новым полотнам не нужна рама и как в молодости ему удалось обмануть Почту России.
«Это все гены!»
– На недавней юбилейной выставке я увидела ваш ранний автопортрет, где вам, по‑моему, лет 20. Широкополая шляпа до бровей, очки-велосипед, кожаная куртка, молодой, спортивный, модный.
– Пижон был, ой… Вот любительская черно-белая фотография. 1976 год. Коваль во всем великолепии – в черной шляпе и волчьей шубе.
Читайте еще в рубрике «Выбор редакции»:
Уникальному музыкальному инструменту Волгограда исполнилось 30 лет
Цирковой дрессировщик о своих любимых слонах: как их лечат и чем кормят
Битва не экстрасенсов по-волгоградски: можно ли научиться магии
– На Джона Сноу из «Игры престолов» похож. Глядя на вас, наверняка люди сразу понимали – художник идет?
– Да, нередко так и спрашивали: «Вы не художник?» Я ж поляк по крови. Вот еще фотография: мои родители – Людмила и Эдуард Ковали. Город Владикавказ. А вот документ о венчании моих бабушки и дедушки. Краков, 1892 год. Однажды я открыл выставку в Кракове, w krainie moich przodk w (на земле моих предков, польск. – Прим. ред.). Мои родичи в конце XIX века переехали из Польши на Кавказ, где родился в 1909 году мой отец.
– По-польски говорите?
– Чуть-чуть. Что‑то впиталось, схвачено в детстве. Иногда, когда это необходимо, могу вернуться к польской речи. Ведь почему я занимаюсь гербами? Это все гены.
Принцип гласности
– Действительно, вас знают не только как художника, но и геральдиста. Вы придумали гербы для городов и районов Волгоградской области, фирм и корпораций. Даже для Аллы Пугачевой и Максима Галкина. А на вашем собственном гербе что изображено?
– На моем гербе изображен белый серебряный молот с белыми крыльями. В геральдике главенствует принцип гласности.
У Дубовки на гербе – дуб, у Камышина – камыш, у Котово – кот. А у меня – рабочий инструмент кузнеца. Это смысл моей фамилии, ведь ковать, коваль, кузня, кузнец – однокоренные слова.
Цвет поля моего герба – красный, это знак огня. По гороскопу я Стрелец. К тому же польский флаг – бело-красный. Крылатый молот – полет в вечность, профессия высоты духа.
– Листаем ваш семейный альбом дальше. Вот вы на Красной площади. Стиляга.
– Это уже 1971 год. Я студент Московского полиграфического института.
Читайте еще в рубрике «Выбор редакции»:
Волгоградец Дмитрий Нестеренко бережно хранит книгу, подаренную ему опальным руководителем ГДР
Реставрацию всемирно известной скульптуры на Мамаевом кургане завершат к 75-летию Победы
– Помните, как начали рисовать?
– Когда я был мальчишкой, а жили мы тогда уже в Волжском, я придумал во дворе для своих друзей собственное королевство и заставил их в это поверить. Они жили этими рассказами и придуманными мной играми. В подвале дома был штаб. Я, естественно, был королем.
Мы вели затяжные войны с соседними кварталами, рубились на деревянных мечах. И брали трофеи доспехами врагов.
Это была захватывающе интересная игра, мы отливали монеты из расплавленных свинцовых грузил. А формами служили крышечки из фольги от молочных бутылок.
Денежные знаки шли на жалование моих воинов. Потом я понял, что «чеканка» монет – дорогое удовольствие, и стал рисовать банкноты своего государства. Их можно было отоварить в «магазинчиках», для которых моя мама давала печенье и лимонад. Тушью и пером я рисовал историю королевства, и эти тетрадки зачитывались моими друзьями до дыр.
.JPG)
– Многие знают, что ваша мечта – вернуть нашему городу исконное имя. Откуда это?
– Когда мы жили в Сталинграде, мама подводила меня к Волге, по которой шлепал колесный пароход «Ласточка», герой войны. До революции он принадлежал моему деду по матери, она коренная царицанка, урожденная Сушилина.
И когда я читал у нее в паспорте «родилась в 1922 году в Волгограде», все в душе протестовало. Позже я стал бороться за возвращение городу исконного имени.
На монете, которую мы недавно отчеканили ко дню рождения нашей землячки Александры Пахмутовой, написано «Волгоград – Царицын – город-герой Сталинград».
Все эти названия я объединил в грамотную топонимическую субординацию, «Волгоград» – местоимение, «Царицын» – правильное имя, «город-герой Сталинград» – звание.
Читайте еще в рубрике «Выбор редакции»:
75-летний мастер спорта из Волгограда примет участие в первенстве Европы
Авантюра удалась
– Расскажите об истории с марками, после которой вы в 25 лет стали признанным автором Минсвязи СССР.
– Сначала была шутка, игра. В детстве у меня была богатая филателистическая коллекция. Но я начал рисовать марки вымышленных государств. Брал купоны с зубцами и на чистом поле тончайшей кисточкой делал рисунок с помощью лупы. Получались очень реалистичные марки. Из армии я отправил родным письмо с такой вот имитацией марки – нарисовал советский сверхзвуковой пассажирский самолет – конкурент «Конкорда», о котором было много разговоров.
– И почтовые служащие, конечно, не заметили подвоха?
– Нет. Поэтому игру с псевдомарками я продолжил. Придумывал марки с крейсерами «Аврора» и «Варяг», «шедеврами мировой живописи» и отправлял их по почте. Каждый раз все сходило с рук. Став студентом, я совсем обнаглел и на таком же купоне нарисовал марку «Советский художник-график В. Коваль. Почта СССР. 6 коп.». И отправил с ней письмо мамочке. Авантюра удалась. «Марка» прошла на почте гашение, мама с изумлением увидела на конверте лицо сына.
Читайте еще в рубрике «Выбор редакции»:
Мухаммад Султонов: «От судьбы не уйдешь!»
Волгоградцы увидели редкие фотографии сталинградских детей
Эй вы там, на «верху»: в «нижнем» или «верхнем» детсаду оставят малышей Кумылги
– Но обман как-то ведь раскрылся?
– Я сам для этого постарался – будучи студентом, сотрудничал со многими издательствами Москвы.
Однажды набрался смелости и предъявил конверты со своими «авторскими» марками не где‑нибудь, а в Минсвязи СССР. Наверное, у главного художника ДИЭЗПО – Дирекции по изданию и экспедированию знаков почтовой оплаты – Анатолия Аксамита, увидевшего такое мое «творчество», был шок, и он тут же распорядился: «Дайте этому студенту работу, чтобы не создавал нам конкуренцию». И мне дали госзаказ.
Первая моя официальная марка была посвящена русскому, советскому композитору Шостаковичу. Когда я повез ее утверждать в Союз композиторов, великий Арам Ильич Хачатурян не мог поверить, что такой молодой человек справился с задачей.
Работа получила высокую оценку художественного совета, где сидели мэтры. Всего я за годы нарисовал более полусотни почтовых миниатюр
Читайте еще в рубрике «Выбор редакции»:
Где тепло, там и родина: волгоградец открывает соцгостиницу для бездомных
«С куклами на вытянутых руках бегаем и ползаем»: как выглядит детский спектакль из-за кулис
Камышинские супруги-отшельники на Крещение омывались из колодца-«бутылки»
– И даже стали автором первой стандартной марки России?
– Выпуск этой марки с изображением Святого Георгия номиналом 20 копеек состоялся в феврале 1992 года. Февраль, Георгий Победоносец – это очень символично для нашего города, где именно в феврале выковались крылья Великой Победы.
Картины как ювелирные украшения
– А еще вы ведь придумали новое направление в живописи «Ювелиризмы». Я видела процесс создания крошечных виртуозных станковых миниатюр. Сложилось впечатление, что это для художника физически очень сложно.
– Да, я работаю в бинокулярных очках, еще подставляю лупу. Зрение, конечно, портится. Но всегда подстегивает азарт, интерес. Картины величиной в несколько сантиметров подобны драгоценным ювелирным украшениям или могут стать их частью.
– Но у вас есть картины – элементы больших серий. Если их совместить, получаются грандиозные монументальные полотна.
– Да, это «ВЕК», «Пирамида». Мне хотелось писать большие составные полотна-пазлы, философски насыщенные, в которых переплетены символы и сюжеты, усиливающие друг друга. Соединившись, они воздействуют как театр, работают по‑другому как части единого целого.
– Самые большие полиптихи состоят из двенадцати картин каждый?
– Да. «Век» описывает двадцатое столетие и по ассоциациям близок к иконам Страшного суда. «Пирамида» посвящена творческому пути художника, его восхождению к высоким целям. Сейчас на пороге своего 70‑летия я открываю новое направление, которое называется «Квадромб». В основе полиптихов – картины-ромбы, где главная ось – диагональ. Такого нет в мировой живописи. Таким картинам не нужны рамы, они словно парят в воздухе, создавая необыкновенную глубину целого.
Читайте еще в рубрике «Выбор редакции»:
Многодетная бабушка из волгоградского села встречает свою 109-ю весну
92-летний агроном из волгоградского хутора работала в Верховном Совете
В Палласовском районе увековечили память пропавшего в 1941 году земляка
Волгоградцы отмечают 95-летний юбилей поэтессы Маргариты Агашиной
Божественный промысел
– Вы придаете большое значение магии цифр, слов, тонко улавливаете смыслы совпадений и случайностей. Вы – мистик?
– Мистическое постоянно присутствует в моей жизни. Однажды я написал картину «Колыбельная», где изобразил швейную машинку из моего далекого детства. Когда‑то мама шила у окна и под «колыбельный» стук машинки я засыпал. Я раздобыл точно такую же старую машинку и начал ее рисовать. Идея была в том, чтобы показать ткань, которая уходит из‑под машинки, как дорога, прямо в небеса, в облака. Но так как у меня не было подходящей ткани, я взял рулон бумаги, помял его и повесил под потолок, чтобы получились нужные мне жесткие складки. И с него писал.
Фотографию этой картины я опубликовал в каталоге, и одна женщина, глядя сбоку на каталог, обратила мое внимание, что складки ткани образуют силуэт женщины с младенцем.
«Это мадонна?» – спросила зрительница. Я обомлел, потому что ничего подобного специально не изображал.
Что это, если не божественный промысел, всегда сопровождающий жизнь художника? Я в это верю.