«Подстройка под сиюминутный запрос не дает стабильности законодательства». Андрей Ветлужских о поиске компромиссов в Госдуме

Депутат Госдумы, представляющий интересы профсоюзов и трудящихся. Андрей Ветлужских – один из тех редких парламентариев, которые борются с непониманием коллег, защищая работников завода, ветеранов предприятий и т.д. Мы поговорили с ним о переменном успехе и значимых инициативах, ещё не ставших законами. – Что значит для Вас быть депутатом? Какую задачу Вы ставили перед собой, идя в Думу? – Депутатский статус позволяет оперативно снимать ряд вопросов, возникающих в обществе из-за неясности и дефицита информации. С моей помощью люди могут оперативно получить ответ на волнующий вопрос. Нередко это требует взаимодействия с коллегами-депутатами и министерствами. На любую ситуацию всегда есть несколько точек зрения. Хотелось бы прийти к идеальному решению, которое устроило всех. Но по многим вопросам, особенно требующим денег, формируемые правила одним ситуацию облегчают, другим — усложняют. Например, работодатели хотели бы во время кризиса упростить процедуру увольнения, но это конечно не устроит работников, рискующих остаться без средств на существование. – Приходится вставать на чью-то из сторон? – В том-то и дело, что Дума совершенно разная. И найти решение, которое устроит всех, практически невозможно. Сложно определить, какой именно шаг сделать, чтобы удовлетворить ожидания всего общества. Причём подстройка под сиюминутный запрос граждан не гарантирует стабильности: через год могут поменяться настроения в обществе, правительстве, возникнут технологические инновации, и надо будет снова вносить изменения. В итоге принимаемый Закон – это почти всегда компромисс между желаниями разных групп общества, то есть полностью им никто не удовлетворен, так как он отражает сегодняшний расклад сил, позиций, ценностей в обществе. – Чем работа в Госдуме отличается от профсоюзной деятельности? – Уровнем решения вопросов. Тех инструментов, которые сегодня есть в руках у федерального депутата, нет больше нигде. В своём лице я представляю интересы свердловчан, оборонных предприятий и, конечно же, профсоюзов, от которых меня выдвинули. Те же самые профсоюзы, как система, могли бы обладать законодательной инициативой, но пока этого нет. Отдельно взятый депутат имеет больше процедурных прав по изменению законодательства, чем Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР), объединяющая 20 миллионов человек! Из 450 около 10 членов Госдумы представляют интересы профсоюзов, включая меня. И, в итоге, через нас профсоюзы получают инструментарий законодательной инициативы. На уровне депутатов Госдумы многие вопросы решать легче и быстрее. Запросы сразу же рассматриваются руководителем ведомства. Его уже не положишь под сукно. И это важно. Возможность обсудить вопрос с лицом, принимающим решение – мощный инструмент, который появляется у профсоюзов в случае избрания народного представителя, т.е. депутата. Начальники многие вопросы готовы решить быстро и в интересах людей, чего не скажешь о нежелающих брать на себя ответственность руководителях подразделений или рядовых специалистах, с которыми волей-неволей приходится работать организациям или обычным людям. – Какие проблемные вопросы удалось за 5 лет вынести на федеральный уровень? – Для профсоюзов серьёзной проблемой могло стать решение Верховного Суда, который провел в первом чтении законопроект, запрещающий представлять интересы людей  в судах лицам без высшего юридического образования. Представители профсоюзов часто ходят по судам, отстаивая интересы  членов профсоюза. Если бы такая позиция закрепилась в законе, то это ограничило участие профсоюзов в трудовых спорах. У нас нет столько юристов. Мне удалось убедить коллег, председателя комитета, и в итоге была внесена поправка, разрешающая представителям профсоюзов в суде не иметь высшего юридического образования. Ещё было бы справедливо, если проигравший суд работодатель выплачивал дополнительный штраф за то, что он не пошел на мировую, а потащил работника в суд. Когда сотрудник организации не в профсоюзе и привлекает к трудовому спору юриста, тот в случае победы накладывает судебные издержки на ответчика. Однако если суд проигран, то человек мало того, что ничего не получает, но и издержки на юриста несёт. Профсоюз судится в любом случае. Но победив в суде, работник  получает только то, что должен, ничего сверху. Эта ситуация приводит к тому, что начальство нередко просто выматывает человека и профсоюз, лишая премий и наказывая без причины, потом по суду возвращая то, что и так должен был дать – без последствий для себя. Представители профсоюза, отстаивая интересы рабочего в суде, могут десять раз победить, но защитить его от непорядочного работодателя все равно не получится. У человека не выдерживают нервы, он увольняется по собственному. На его защиту профсоюз потратил своё время и силы юристов. А работодателю хоть бы что. Сегодня судебные издержки не компенсируют профсоюзам. И этот мой законопроект не находит поддержки около полутора лет. – Это не единственный законопроект, который больше года лежит в Госдуме, насколько знаю есть ещё о страховании средств профсоюзов? – Да, когда у банков отзывают лицензию, различные первичные профсоюзные организации, имеющие там счета, и теряют деньги. А это взносы людей с зарплаты. У большинства из них больше 1,4 млн на счету не хранится. Проблема серьёзная: за последние несколько лет в банках сгорело порядка 100 млн рублей, принадлежащих профсоюзам. И, если бы мой законопроект был принят, то эти средства были бы защищены. Но пока всех  убедить в его важности не удалось. И таких правильных профсоюзных инициатив много, уверен, что они будут в итоге приняты! – Можете описать круг своих интересов в Госдуме, какими ещё вопросами занимаетесь, кроме решения проблем профсоюзов? – Если рассматривать по блокам, то часть из них касается трудовых прав и прав профсоюзов вообще. Я вхожу в рабочую группу Госдумы по разработке трудового законодательства. Сейчас рассматриваем целый блок вопросов о разрешении дистанционного голосования  внутри профсоюзов по своим вопросам, другой блок касается охраны труда, по самозанятым будет корректировка и т.д. Второе – то, что касается промышленности. Я – председатель Экспертного совета по фотонике, т.е. науке и технике, связанной с использованием лазеров и др. Например, не было техусловий, ТУ и ГОСТов, для использования лазера при сварке. А для того, чтобы проектировать, инженер должен написать: «Лазерная сварка по ГОСТу такому-то». Но их никто не утверждал в масштабах страны. Из-за этого современная технология лазерной сварки не могла развиваться, инженерам приходилось под каждое изделие готовить отдельные техусловия. Это сложно. Но благодаря моим письмам в Правительство, Росстандарт начали появляться первые ГОСТы на лазерную сварку. Их уже около десятка. Также я являюсь сопредседателем Экспертного совета по внешнеэкономической деятельности. Нами было рассмотрено немало законопроектов, касающиеся улучшения и облегчения таможенных процедур. Мы готовили свои предложения. Каждые полгода проводим выездное заседание, где рассматриваем вопросы экспорта. Задача – облегчить российским предприятиям вывоз своей продукции и тем самым обеспечить рост рабочих мест и качество жизни. Особенного это стало актуально во время пандемии: когда спрос упал, необходимость экспорта нашей продукции серьезно выросла. – А что имеете в виду под дистанционным голосованием в трудовом праве? – Из-за COVID невозможно было собрать собрание. Это коснулось не только профсоюзов, но и всех общественных организаций, в том числе садовых товариществ, благотворительных фондов. Сроки полномочий руководителей истекали. Мы внесли предложение, чтобы разрешить заочное голосование по вопросам выборных органов. Заочно бюллетени раздали по почте, все проголосовали, выбрали человека – организация может продолжать работу. Пока такой порядок установили на 2020 год, но сейчас я подаю законопроект на продление его на 2021. Практически все общественные организации России ждут от меня этого. Кроме того, благодаря большой работе с Минюстом, удалось добиться признания дистанционно принятого решения наравне с очным. Но в этом случае надо показать удостоверение в виде паспорта, из кадра на  экране  вышел – могут уже не засчитать участие в голосовании – процедура осложняется. Да и людям старшего возраста проще работать с бюллетенями, пришедшими по почте. И сам факт признания такого опосредованного голосования спас ситуацию. Сейчас пробиваем закон, чтобы легитимизировать и эту процедуру окончательно. – Ещё одно направление вашей депутатской деятельности – это наставничество. Можете подробнее об этом рассказать? – Два года назад мы вместе с Минэкономики создали Союз наставников по повышению производительности труда. Захотели собрать лучшие практики. Нам нужно, чтобы опытные токари, слесари, машинисты электровоза и т.д. передавали молодому поколению любовью к производству, к своей профессии, делились навыками. Думаем теперь, как мотивировать самого наставника морально и материально. Вот сейчас я начинаю глобальный проект от Союза наставников: обмен лучшими практиками Совета ветеранов предприятий и организаций. На крупных и средних предприятиях ещё с советского времени остались Советы ветеранов. Кое-где эта система поддержки ушедших на пенсию сотрудников сохранилась. Например, на Урале предприятие «Электрохимприбор» каждому бывшему работнику-пенсионеру ежеквартально выплачивает к пенсии по 2 000 рублей. Кто-то возит своих ветеранов на экскурсии, кто-то раз в месяц собирает на концерт. А во время COVID обзванивают: «Здорово/не здоров», – особенно одиноких. Если у человека нет денег или он не может дозвониться до врача, чтобы сделать тест, то предприятие оплачивает эту процедуру. И в начале декабря я собрал на Zoom-конференцию представителей Советов ветеранов четырех сотен организаций. Всем идея понравилось. Они впервые увидели, как их много. У нас больше 20 самых крупных Советов ветеранов предприятий: Магнитогорский металлургический комбинат (ММК), «Камаз», Нижнетагильский металлургический комбинат (НТМК), «Лукойл», Саяногорский алюминиевый завод и т. д. Также на встречу попали «РЖД», «Росатом», «Ростех». Представьте, в РЖД на учёте 800 тыс. ветеранов, в «Росатоме» – 300 тыс. И они с ними все работают. Конечно, опыт интересный. – Насколько тесно идёт сотрудничество парламента с правительством? Как это происходит? – В целом хорошо. Конечно, всегда есть желание, например, не месяц ответ ждать, а на следующий день получить. Хочется, чтобы на какой-нибудь круглый стол к тебе пришёл замминистра, который может принимать решения, а не сотрудник, ограниченный в полномочиях. Совершенству нет предела. Но в целом с профильными для нашего комитета ведомствами – Мипромторгом, Минэкономики, Российским экспортным центром и др., которые ведут те же темы, что и наш комитет – у нас хорошие взаимоотношения. Мы находим взаимопонимание и поддержку по тем проектам, которые идут в интересах страны. Но они действуют, исходя из того бюджета, который есть, а мы исходим из требований людей. Тут надо находить компромисс. Могут быть разные точки зрения. Больше всего споров возникает, когда мы говорим про деньги и права трудящихся: Минтруд иногда сопротивляется, защищая работодателей. Например, я сейчас пробиваю законопроект о простое, чтобы выход работника во время эпидемии оплачивался как положено, по 2/3 тарифа, но был не ниже МРОТ. Ладно нас можно на дистанционку вывести, а возьмем станочника – он же оборудование завода домой себе не принесёт. Да во всех сферах, в том числе бюджетной, есть такие рабочие места. В соответствии с законом, их переводят в простой на 2/3 оклада, которые в бюджетной сфере очень низкие. Поэтому сейчас возникает вопрос о защите таких работников по зарплате в простое хотя бы пределами МРОТ. Пока не идут в Минтруде и Минфине навстречу. Законопроект обсуждаем на экспертных площадках, но сопротивление сохраняется. По больничному уже приняли законопроект. Мы тоже поднимали вопрос, чтобы больничный составлял 80-100% от зарплаты в зависимости от стажа, но не ниже МРОТ. Это предложение уже поддержали. – Какая у вас программа действий на этот год? – Надо по тем законопроектам, которые я веду, максимально упереться, новых тем не брать. Те законопроекты, которые я перечислял, хочу довести до принятия хотя бы в первом чтении. Так или иначе мы не знаем, кто и как будет избран в следующий созыв. Поэтому первое – это закрыть начатые дела с избирателями. Второе – подвести некие итоги, предъявить их системам, которые поддерживали – в моем случае это профсоюзы, промышленники – и определиться каждому депутату, в том числе мне, идти или нет на следующий срок. В связи с пандемией ещё встает вопрос поднятия экономики – поставлена задача облегчить людям жизнь, исходя из ресурсов, которые есть. – Вы чувствуете, что все депутаты заряжены этой идеей? – Заряжены. Вопрос в том, как найти решение с учетом существующих денег. Контроль и  надзор снизишь – бизнес, вроде, поднимется, но некоторые начинают этим пользоваться, нарушая трудовое и природоохранное законодательство. Также сейчас важная задача – цифровизация. В этом году нужно принять законопроекты, которые обеспечили бы развитие современным технологическим компаниям. Сегодня все страны идут в этом направлении. И надо, чтобы законопроекты не сдерживали вопросы технологического развития. Надо доработать вопрос дистанционного взаимодействия. Это и работа, и обучение, и охрана труда в новых условиях. У каждого года своя специфика. Сейчас, наверное, наиболее значима цифровизация, медицина, обеспечение безопасности государства, гражданские права, послание президента и то, что из Конституции следует. – Будем надеяться, что год будет удачным для вас. – Да, большое спасибо! Так и будет! Беседовала Ксения Ширяева The post «Подстройка под сиюминутный запрос не дает стабильности законодательства». Андрей Ветлужских о поиске компромиссов в Госдуме appeared first on Регионы России .