«И здесь я стал свидетелем единственной в своем роде картины – другой такой не видел за всю войну»
В августе 1944 года в районе литовского города Шауляй шло ожесточенное сражение между советскими и германскими войсками. Немецкая 3-я танковая армия стремилась во чтобы то ни стало прорвать нашу оборону и тем самым деблокировать отрезанные в Латвии войска группы армий «Север». Для этого в Прибалтику с разных фронтов были направлены наиболее боеспособные танковые дивизии вермахта. Среди них было и элитное соединение германской армии – танковая дивизия «Великая Германия». Мощному танковому кулаку немцев под Шауляем противостояла советская 2-я гвардейская армия. В течение недели советские войска сдерживали немецкое наступление на западных подступах к городу. Важную роль в этом сыграли четыре истребительно-противотанковые артиллерийские бригады Резерва Верховного Главного Командования, усилившие оборону нашей пехоты.
19 августа 1944 года наступление немецкой 3-й Танковой армии на Шауляй достигло кульминации. В предыдущие дни немецкие танковые дивизии серьезно потеснили позиции 2-й гвардейской армии, но не прорвали ее оборону. 19-го числа такой прорыв был все-таки совершен. Подразделения наступавшей в этом районе танковой дивизии «Великая Германия» устремились по шоссе к Шауляю. Спасла положение всего одна противотанковая батарея 712-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 17-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады РВГК. Срочно выброшенные вперед, навстречу немецким танкам, 4 орудия батареи, не успев окопаться и замаскироваться, приняли бой с 9 танками противника. Как следствие в самом начале боя 3 советские противотанковые пушки были разбиты, успев поразить лишь 2 машины противника.
Единственным уцелевшим орудием была пушка старшего сержанта Николая Архиповича Сазонова. Его расчеты пришлось принять неравный бой с продолжавшими атаку 7 немецкими танками. Непосредственным свидетелем это боя был командующий артиллерией 1-го Прибалтийского фронта генерал Н.М. Хлебников. Впоследствии он вспоминал, что не видел ничего подобного за всю войну.
«И здесь я стал свидетелем единственной в своем роде картины – другой такой не видел за всю войну. Четвертое, до сих пор молчавшее орудие этой батареи вдруг ожило. Выстрел – и передний танк вспыхнул! Выстрел – вспыхнул второй!
Пушка стояла перпендикулярно шоссе и била вражеские танки в борт. В считанные минуты все семь танков были подбиты. Некоторые из них, правда. Успели произвести по два-три прицельных выстрела, снаряды рвались возле пушки, но она продолжала вести огонь. Когда последний танк застыл на шоссе, над щитком противотанкового орудия показалась голова в пилотке. Боец выпрямился и, положив руки на щит, долго смотрел на горящие бронированные махины с черно-белыми крестами на броне».
Расчет одного единственного орудия поразил все 7 танков, рвавшихся к Шауляю. Ныне эта 76-мм пушка ЗИС-3 № 11512 является экспонатом Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.
То самое орудие ЗИС-3 № 11512 в музее.
В итоге германское наступление на этом направлении было остановлено. А командиру той самой дивизии «Великая Германия» генералу Мантойфелю пришлось лично объясняться перед Гитлером за провал операции и потери своей дивизии под Шауляем, которые составили более 80 танков.
За свой подвиг в ходе шауляйского сражения сержант Николай Архипович Сазонов 24 марта 1945 года был удостоен звания Героя Советского Союза.
Николай Архипович Сазонов родился 25 июля 1911 года в селе Атмис Пензенской области в семье крестьянина. Окончил пять классов. Работал трактористом в МТС. Член КПСС с 1943 года.
С 1941 года в Советской Армии, а с февраля 1942 года в действующей армии. Всю войну прошел в 712-м истребительно-противотанковом артиллерийском полку.
Боевое крещение Сазонов получил под городом Торопец Тверской области, участвуя в наступлении 4-й ударной армии Калининского фронта. Потом были ожесточенные бои за города Велиж и Демидов. До весны 1943 года Сазонов воевал под Ржевом.
В августе 1943 года Сазонов участвовал в наступательных боях на Смоленщине, освобождая населенные пункты Рытвино и Кривцы. 14 августа 1943 года в Рытвино Сазонову в составе полка пришлось выдержать контратаку танкового соединения фашистов. Было подбито 15 танков противника, два из которых подбил расчет Сазонова.
С 14 по 20 сентября 1943 года 17-я иптабр участвовала в штурме сильно укрепленного фашистами города Духовщины. Сазонов огнем своей пушки помогал танкистам, поддерживая их атаки, уничтожая и подавляя противотанковые средства фашистов. В районе деревни Починок 10 самоходок «фердинанд» двинулись на позиции 712-го иптапа. В ожесточенном бою, в котором участвовал и сержант Сазонов, «иптаповцы» сожгли 3 самоходки и уничтожили до 400 гитлеровцев. Контратака была отбита.
В ходе Невельско-Городокской наступательной операции Сазонов в составе подвижной ударной танково-артиллерийской группы 4-й ударной армии участвовал в прорыве фронта. 6 октября 1943 года группа вырвалась далеко вперед и перерезала шоссейную дорогу Невель — Городок — Витебск.
Под Городком фашисты предприняли ряд сильных контратак. В ночь на 7 октября 1943 года у деревни Дубровка Сазонов участвовал в отражении атаки двух батальонов гитлеровцев с танками и бронетранспортерами. В этом бою смертельно был ранен командир 17-й иптабр полковник В.Л. Недоговоров, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза. Мундштук, с которым командир никогда не расставался, стал реликвией в бригаде и вручался лучшему артиллеристу бригады. Впоследствии Сазонов два раза был обладателем памятного подарка. В бою под Дубровкой Сазонов был ранен и попал в госпиталь.
Однако самым важным в жизни пензенского Героя стало участие в операции «Багратион».
Для справки: операция «Багратион» — эта одна из крупнейших операций Советской армии в некоторых западных исторических трудах характеризуется как «крупнейшее поражение Гитлера». Действительно, в ходе этой операции (23 июня — 29 августа 1944) вооруженные силы Германии потеряли убитыми и взятыми в плен 289 тыс. человек, ранеными 110 тысяч. Советская армия, освободив Белоруссию и значительную часть Литвы, вступила на территорию Польши.
Летом 1944 года началась операция «Багратион». Старший сержант Сазонов участвовал в форсировании реки Западная Двина, окружении и освобождении городов Полоцка (Беларусь), Каварскаса и Рамигалы (Литва). В составе 2-й гвардейской армии он принимал участие в наступлении на Шяуляйском направлении.
В августе 1944 года советские войска наступали в Литве. В районе города Шяуляй взяли в «котел» фашистскую группировку. Спасая свои полки и препятствуя свободному выходу советских дивизий к Балтике, немцы предприняли ряд танковых атак, чтобы разорвать кольцо окружения и смять советские орудия, отражающие их танковый натиск. Артиллерийская батарея 17-й иптабр, в которой служил сержант Сазонов, держала оборону на самом танкоопасном направлении близ высоты 135,1, перекрывая дорогу на Шяуляй.
19 августа 1944 года фашистские танки, девять машин, выскочив из перелеска, сразу же открыли огонь по батарее 712-го итпапа. Артиллеристы ответили, подожгли два танка. Однако и батарея понесла большие потери, завалилась на бок одна пушка, потом полетело колесо второй. Вскоре замолчала и третья. А четвертая, стоявшая дальше других от шоссе, вообще не сделала ни единого выстрела. В отличие от первых трех она была хорошо замаскирована, и возле нее снаряды фашистских танков не рвались.
Подавив огонь батареи, танки выскочили на шоссе и рванулись на полной скорости к Шяуляю. И тут четвертое, до сих пор молчавшее орудие этой батареи, вдруг «ожило». Выстрел — и передний танк вспыхнул! Выстрел — вспыхнул второй!
Пушка стояла перпендикулярно шоссе и била вражеские танки в борта. В считанные минуты все 7 танков были подбиты. Некоторые из них успели произвести по 2-3 прицельных выстрела, снаряды рвались возле пушки, но она продолжала вести огонь. Когда последний танк застыл на шоссе, над щитом противотанкового орудия показалась голова в пилотке. Боец выпрямился и, положив руку на щит, долго смотрел на горящие бронированные махины. Это был командир орудия старший сержант Сазонов. Фашисты не прошли в Шауляй.
Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство старшему сержанту Сазонову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В конце 1944 года 2-я гвардейская армия была перенацелена на Мемельское направление. В 1945 году Сазонов участвовал в освобождении городов Паланга и Мемель. Затем его орудие громило врага на подступах к Кенигсбергу.
Войну Н.А. Сазонов закончил на Земландском полуострове в Восточной Пруссии.
В 1945 году демобилизован.
В интернет-версии газеты «Наша Пенза» есть статья, посвященная Николаю Сазонову. В ней есть описание встречи Героя на пензенской земле:
«В селе Атмис, конечно же, знали о том, что их земляк представлен к высшей награде Родины, поэтому с нетерпением ждали его возвращения. Постоянный читатель А.Ф. Тарасов рассказал, как, со слов жителя села В.Ф. Полякова, встречали героя.
До войны Н.А. Сазонов проживал в ветхой избенке, однако к его приезду колхоз специально для него выстроил новый пятистенный дом. Шифера и кровельного железа тогда не было, поэтому дом покрыли соломой. На стене прикрепили табличку, указывающую, что здесь живет Герой Советского Союза.
Рядом с домом проходила автотрасса, и все проезжающие не могли не увидеть эту табличку. Когда старший сержант Сазонов приехал после демобилизации в родное село и увидел свой новый дом, то даже прослезился. Все село собралось на встречу с героем, который очень волновался, поскольку никогда еще не приходилось ему выступать перед таким количеством людей, пусть и своих односельчан. Но потом Николай Архипович успокоился и рассказал о том, где и как воевал, о своем подвиге, за который его наградили Золотой Звездой Героя Советского Союза.
А после каждый житель села считал своим долгом пригласить героя в гости. Кроме высшей награды Н.А. Сазонов был награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени и Славы III степени, двумя орденами Красной Звезды, а также медалями.
Спустя некоторое время Николай Архипович переехал в город Чапаевск Самарской области, работал на производстве. Умер в 1987 году».
В этом доме в последние годы своей жизни жил ветеран Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Николай Архипович Сазонов (1911—1987).
Похоронен в Чапаевске.
Жизнь и подвиг Героя увековечены в очерке пензенского журналиста. В проекте телеканала «Россия 1. Пенза», посвященном Героям-пензенцам, предлагаю познакомиться с ним:
По зову сердца
Все дальше уходят годы испытаний Великой Отечественной войны. Становятся историей и люди, которые по зову сердца уходили на смертельную схватку с гитлеровскими захватчиками. Одни ушли и остались в безвестности. Другие вернулись героями. Они совершали подвиги, не задумываясь над тем, что народ назовет их героями, защищали Родину, служили ей, беззаветно любя, в готовности отдать все, вплоть до жизни, ради счастья ее, во имя победы.
Об одном из них этот рассказ.
Строевой плац одной из частей Приволжского военного округа залит яркими лучами солнца. Перед трибуной в ровных шеренгах застыл строй молодых солдат, совсем недавно надевших военную форму.
А на трибуне, рядом с командиром, стоял невысокого роста седовласый, уже в летах человек. По выражению его лица можно было понять: он переживает, наверное, одну из самых счастливых минут своей жизни — счастливых от причастности к солдатской среде. А еще — к молодости сороковых годов, тех, которые все дальше уходят в историю.
Ему нравится молодежь семидесятых годов, он всегда желанный гость школ, училищ и вузов, особенно воинских подразделений. Ветеран любит, когда затихает зал, когда сотни глаз, любознательных и доверчивых, смотрят с ожиданием: что скажет старый воин? Он умеет рассказать о пережитом.
О многом может поведать человек, проживший шестьдесят пять лет, много повидавший за эти годы и прошедший через горнило Великой Отечественной войны.
О чем он, Герой Советского Союза старший сержант в отставке Николай Архипович Сазонов, думал сейчас, глядя на ровные шеренги солдат? Может быть, он видел себя в той далекой юности, когда вот так же, с оружием в руках стоял в строю и слушал слова приказа: «...бойца Сазонова Николая Архиповича зачислить в школу по подготовке артиллерийских наводчиков».
Есть в Нижнеломовском районе Пензенской области село со странным и звучным названием — Атмис. Рядом — речушка одноименного звучания. Когда и почему так нарекли это местечко, никто не знает. Здесь в тиши деревенской родился и рос Коля Сазонов. Прилежно учился в школе, увлеченно занимался в кружках Осоавиахима, гордился, что одним из первых стал ворошиловским стрелком. В числе первых на селе сел за штурвал комбайна. Не один год опытный механизатор водил степной корабль по хлебным полям. Но в грозное лихолетье, осенью 1941-го, известный в районе комбайнер сменил мирную профессию на военную.
22 февраля сорок второго красноармеец Николай Сазонов находился уже под Москвой. А фронтовое крещение получил на Калининском фронте. Здесь шли тяжелые бои. Батарея, в которой воевал Сазонов, занимала огневую позицию на одном из самых танкоопасных направлений.
Ждали командира полка подполковника Мельникова. У него было правило обязательно побывать там, где особенно трудно, чтобы поговорить с людьми.
Приехал он под вечер и сразу же приказал собрать молодых воинов.
— Ну как, малыш, дела? — подошел он к наводчику Николаю Сазонову. — Не страшно? Как-никак, а для вас это первый бой.
— Никак нет! — бойко ответил Сазонов. — Не страшно.
Николай не кривил душой. Действительно, ему не было страшно. Просто он еще не знал, что такое настоящий бой.
— Похвально, юноша, похвально, — похлопал командир полка Сазонова по плечу и, обращаясь ко всем остальным солдатам, добавил: — Берегите, ребята, себя. Зря не лезьте на рожон. Надо бить фашистов умно, с хитрецой.
Эти слова командира полка Сазонов запомнил на всю жизнь и частенько потом вспоминал их в переписке с подполковником. «Малыш» так и осталось за Николаем до конца войны вторым именем. Вскоре по поводу малого роста Сазонова говорили не однажды: «Мал золотник, да дорог».
— Ну как, малыш, дадим перцу гитлеровцам? — в тон командиру полка спросил Николая командир расчета Павел Кривцов, как только подполковник Мельников покинул батарею.
— Конечно, дадим, — ответил Сазонов.
И дали.
Фашистские танки шли плотной лавиной.
— Бронебойным!— скомандовал Кривцов.
Николай Сазонов приник к прицелу и почувствовал себя как будто на полигоне, где вот так же слышалась команда, когда в прицеле видел надвигавшуюся мишень — танк, прицелился в него.
— Огонь! — услышал Сазонов голос Кривцова и нажал на спуск.
Только теперь, когда перед орудием задымился неприятельский танк, Николай понял: это — настоящий бой, и на батарею ползут не фанерные макеты, а настоящие боевые машины. Они тоже стреляют, стреляют по нему, Сазонову и его друзьям.
Только теперь он почувствовал, как по спине, казалось, пробежала холодная волна, в голове мелькнула невольная мысль: «Ведь могут, сволочи, убить. Могут, вот сейчас как...»
Но рассуждать было некогда: в прицеле уже появился второй танк. Николай ясно различил белый крест на его броне. Уточнил наводку и снова выстрелил — фашистский крест взорвался...
То был жаркий бой, первый для Сазонова. Младший сержант Сазонов уничтожил в нем четыре фашистских танка, подбил несколько бронемашин и одну самоходно артиллерийскую установку.
В отблесках эмали его ордена Красной Звезды, полученного им позже, казалось Николаю, отражался огонь той ожесточенной схватки.
Бои сменялись боями. Николай Архипович Сазонов мужал и закалялся на Калининском, Центральном, 1-м Прибалтийском, затем на Ленинградском фронтах. ИПТАП РВГК (истребительно-противотанковый артиллерийский полк Резерва Верховного Главного Командования. — Ред.), в составе которого воевал он, часто перебрасывали туда, где он был наиболее необходим.
Особенно трудно пришлось блокированному Ленинграду. Сюда, на прорыв фашистского кольца, прибыл и артиллерийский полк, в котором к тому времени сержант Сазонов был уже командиром орудия. На груди его сияла еще одна награда — боевой орден Славы III степени.
У славы, говорят, широкие крылья, и скоро разнеслась по фронту она об отважном пензенце, бывшем механизаторе Николае Сазонове. На то были основания.
Гитлеровское командование решило ликвидировать Шауляйско-Елгавский выступ, отрезать вышедшие сюда соединения трех советских армий. Для этого оно подтянуло до восьми танковых и моторизованных дивизий. Начались сильные танковые контрудары противника на Биржай и Шауляй, а также из районов Тукум и Добеле. Свыше двух недель продолжались тяжелые оборонительные бои наших войск. Особенно напряженными они были в районе Шауляя.
19 августа 1944 года артиллеристы получили приказ занять огневую позицию вблизи шоссе и не допустить прорыва танков в направлении города. Но вышло так, что приказ смог выполнить только расчет орудия сержанта Сазонова. Он первым выдвинулся к шоссе Шауляй — Паланга.
Оценив обстановку, командир орудия решил занять позицию в нескольких десятках метров от дороги и тщательно ее замаскировал. Чтобы обмануть фашистов, артиллеристы подготовили две-три ложные огневые позиции, лишь обозначив их маскировку.
Вскоре со стороны гитлеровцев послышался гул моторов. Он нарастал с каждой минутой.
— Смотрите, идут! — предупредил наводчик сержант Николай Ефимов и вслух посчитал: — Один, два, три... семь... Ого!..
На одно-единственное орудие двигалась бронированная лавина из семнадцати танков.
Но не зря поработали артиллеристы, маскируя позицию: она для гитлеровцев оставалась незамеченной.
С открытием огня сержант Сазонов медлил. А фашистские «пантеры» и «тигры» подходили все ближе и ближе. Вот головной неприятельский танк, полыхнув из выхлопных труб удушливой гарью, прогудел мимо орудия и устремился дальше. За ним второй, третий...
Восьмой, видимо командирский, вдруг замедлил ход. Из открытого люка высунулся гитлеровский офицер и спокойно, будто на учебных занятиях стал осматривать местность.
— Смерть свою здесь высмотришь, долговязый гад, — зло проговорил сержант и тут же скомандовал:
— Огонь!
Бронебойный снаряд, метко пущенный Ефимовым, прошил рурский металл. Танк загорелся.
Заметив подбитую машину, проскочившие было мимо огневой позиции артиллеристов фашистские танкисты, повернули обратно. И тогда разгорелся яростный бой одного расчета с шестнадцатью гитлеровскими танками. Случай исключительный! Десять бронированных чудовищ — слева, шесть — справа. Умело командовал Сазонов, выбирая цели, что поближе. Виртуозно стрелял Николай Ефимов, посылая в них снаряд за снарядом. Опытный наводчик не промахнулся ни разу. Каждый его снаряд нашел свою жертву.
Стреляли и фашисты. Вокруг нашего орудия земля была перепахана разрывами. Но не напрасно солдаты Николая Сазонова постарались накануне надежно оборудовать окоп. Над бруствером лишь ствол пушки разворачивался то вправо, то влево, посылая в фашистов снаряд за снарядом. Вражеские осколки с посвистом фырчали над головами истребителей танков, не причиняя им вреда.
— Мы в русских кольчужках родились! — подмигнул подносчик снарядов Перевозчиков сержанту, смахнув капли пота с коричневого от пыли и копоти лица.
— Разговорчики потом! — ответил, улыбнувшись, Сазонов. — А сейчас бронебойных пилюль поживее подавай. — И тут же — наводчику: — Ефимов, долбани-ка вот этого!..
Один из «тигров» ринулся прямо на окоп.
— По гусенице — бей! — услышал наводчик Ефимов голос командира, и через две-три секунды «тигр» круто развернулся на месте: лента гусеницы слетела с катков.
Он был семнадцатым, последним из всей гитлеровской стаи бронезверей, пытавшихся растерзать одну-единственную восьмидесятипятимиллиметровую пушку сержанта Сазонова.
Однако «тигр» хотя и был «разут» метким выстрелом Ефимова, но оставался еще боеспособным, и его черное жерло ствола стало медленно разворачиваться в сторону советских артиллеристов. И тогда:
— Подкалиберным — огонь! — крикнул Сазонов, рубанув рукой воздух, словно клинком по вражьей голове.
Снаряд прошил гитлеровский танк, и он, вздрогнув, клюнул стволом, замер теперь уже навсегда.
Семнадцать недавно грозных чудовищ чадили, будто мертвечина смрадом, вокруг орудия Сазонова. Пережив огромное напряжение неравного боя, солдаты присели перекурить. Кругом установилась тишина.
Но тишина эта и перекур длились недолго. На позицию двинулась гитлеровская пехота.
Отрезанные от своих, без связи, всего лишь с тремя десятками снарядов четверо советских воинов смело приняли и этот бой. Одну группу фашистов, атаковавшую с фронта, легко удалось смешать с землей осколочными снарядами. Но другая, обойдя с тыла, подошла вплотную к окопу.
— Хенде хох, рус! — закричал гитлеровский верзила, увидев, что у орудия всего лишь четверо солдат.
Но больше он сделать ничего не успел: Сазонов выстрелил, и немец свалился замертво.
И тут наши артиллеристы показали, что они могут искусно владеть не только орудием, но и карманной артиллерией — гранатами, автоматами. Около двухсот фашистов уничтожили они в этом бою, а четырнадцать взяли в плен.
За этот бой Николаю Архиповичу Сазонову и наводчику Николаю Григорьевичу Ефимову было присвоено звание Героя Советского Союза.
— Страшно ли было? — спрашивают обычно Николая Архиповича. — И что помогло выстоять в столь тяжком бою?
— Конечно, страшно, — как-то обыденно и спокойно Фтвечает он. — Многие думают, мол, если герой, так ему все нипочем... Не в этом дело. Любой человек не лишен чувства страха. Дело в том, чтобы человек сумел перебороть страх, подчинить свою волю и сознание единственной цели — выйти победителем во что бы то ни стало. То есть, если хотите, выжить. Да, да! Это чувство в бою владеет очень сильно. И от этого никуда не денешься.
Самое страшное было лишь один раз, — продолжал Николай Архипович, — когда мы потеряли командира нашего орудия старшего сержанта Кривцова.
Случилось это в боях под Ржевом. Их батарея заняла огневую позицию у железнодорожного переезда с задачей не пропустить здесь фашистские танки, а в случае атаки вражеской пехоты — уничтожить ее совместно с мотострелковыми подразделениями.
До рассвета стояла тишина, а с восходом солнца немцы начали жесточайший обстрел наших позиций.
Артиллеристы отсиделись в щелях. Но вот канонада утихла, и они привычно заняли свои места у орудий. Знали, что скоро надвинется враг всей своей немалой мощью.
— Чем будем встречать незваных гостей? — пошутил наводчик Ефимов. — Может, за гостинцем Перевозчикова в магазинчик пошлем?
— Годятся для фрицев и бронебойные гостинцы,— ответил Сазонов.
— Угостим по-артиллерийски.
— Воздух! — неожиданно прокричал наблюдатель. — Пикируют!
— Вот те раз: ждали с блинами, а пришли с пирогами. — Перевозчиков зло сплюнул, а Кривцов, взглянув на небо, произнес:
— Видимо, хлопцы, наш подопечный переезд у гитлеровских летчиков значится в качестве прицельной точки. Так что марш в укрытие!
— Когда мы кинулись в щели, у наших орудий раздались оглушительные разрывы, — продолжал рассказывать Николай Архипович. — Дальше все было как в кошмарном сне. Я увидел, как старший сержант Кривцов вдруг упал, я остановился, как будто натолкнулся на что-то...
Николай Архипович умолк, покашлял и, справившись с волнением, проговорил:
— Любили мы его в нашем расчете. Очень жаль парня. Таким молодым был...
Так и не успели они уйти в укрытие. Стояли, подавленные и растерянные. Это была их первая потеря, и самая страшная. Страшная еще и тем, что они, отважные люди войны, какой-то миг не могли заставить себя действовать: оцепенели от страха, видя гибель товарища.
— Из такого состояния вывели меня бледные лица моих друзей, в их глазах застыл испуг. Бомбежка уже закончилась, нам бы надо готовиться к отражению танков — мы не сомневались, что они пойдут, а расчет стоит над трупом и не может работать.
Ефимов, Перевозчиков, положите Кривцова в ров и накройте плащ-палаткой, — наконец-то распорядился я, сумев кое-как овладеть собою.
Хоронили старшего сержанта со всеми почестями. А когда прогремел троекратный салют, ко мне подошел командир взвода старший лейтенант Стародубский, заговорил тихо-тихо:
— Что ж, Малыш, война есть война... Лес рубят — щепки летят. Может быть, это и не к месту сказано. В общем, принимай расчет. Наводчиком будет у тебя Ефимов.
Герой Советского Союза Николай Архипович Сазонов, демобилизовавшись, приехал в город Чапаевск Куйбышевской области. В годы войны он находился постоянно на боевых позициях, а теперь — на передовой позиции общественной жизни. Когда он работал на заводе, его портрет в числе лучших производственников находился на доске Почета. Он был делегатом XX съезда КПСС. Вот уже несколько лет его избирают в горсовет депутатов трудящихся. Сейчас — на заслуженном отдыхе, ведет активно военно-патриотическую работу среди молодежи.
По зову сердца он отважно защищал родную землю от гитлеровских захватчиков, по зову сердца герой трудится на фронте коммунистического воспитания молодежи.
И. Пенкин
«Герои и подвиги» (Сборник очерков), Саратов, Приволжское книжное издательство, 1978 год)
При составлении биографических данных о Героях Советского Союза были использованы архивные материалы и сведения из Интернета.
https://cont.ws/@user3885/1868986?utm_referrer=mirtesen.ru&a...