Юрий Кнорозов: советский учёный, разгадавший язык Майя

Советский учёный сделал то, что до него современники считали невозможным, – расшифровал письменность древнего народа майя. Середина 20 века, Ленинград. В крошечной комнатке с большим окном, служебном помещении Кунсткамеры, живёт угрюмого вида молодой мужчина. Широкие плечи, острые скулы, пронзительный взгляд — он больше похож на гангстера из голливудского фильма, чем на учёного. Из одежды у него — только шинель и гимнастёрка, оставшиеся после Великой Отечественной войны. Комната необычная: все стены разрисованы иероглифами майя, на одной из них — большой рисунок акулы. Жилец, молодой ученый Юрий Кнорозов, создал такой экзотический антураж своими руками. Кнорозов много пьёт и работает в Кунсткамере: водит для детей экскурсии, разбирает коллекции, помогает в архиве. Любит поболтать со своим соседом Львом Гумилевым, который живёт от него буквально через стенку. Все остальное время у Кнорозова уходит на главное дело — расшифровку письменности майя. Он дни напролёт проводит за книгами в своём ленинградском кабинете, в почти десяти тысячах километров от острова Юкатан, который был когда-то центром этой древней цивилизации. Юрий Кнорозов в своем кабинете. Источник: kunstkamera.ru В то время многие ученые, без особых успехов занимающиеся той же темой, уверены — язык этот расшифровать просто невозможно, нечего даже и пытаться. У Кнорозова другое мнение: он, ни разу не побывав в Мексике, корпеет над древними текстами, почти не выходя из своей комнаты. Себя Кнорозов называет «кабинетным учёным» и говорит о том, что для работы с текстами ему не обязательно скакать по пирамидам. Работа эта, кажется, обречена на провал — никому не известный молодой исследователь из Советского Союза бросает вызов виднейшими специалистами по истории древних цивилизаций. На деле же труд Кнорозова буквально нокаутировал мировое научное сообщество: исследователь справился с неразрешимой на первый взгляд загадкой — нашел ключ, который позволил расшифровать письменность майя. Ленинград и древние языки Кнорозов родился в непростое время: это была зима 1922 года, подходила к концу Гражданская война. Родной поселок Кнорозова — Южный — находился недалеко от Харькова. Там жила его семья: отца, Валентина Кнорозова, ещё в царской России перевели в Южный по службе — он был инженером, поэтому поехал строить железные дороги. Мать Кнорозова была уроженкой Великого Устюга, она, судя по воспоминаниям родственников учёного, воспитывала его строго — много требовала от сына, пользуясь модными в то время педагогическими методиками. В детстве Юра со своими братьями и сестрой — всего в семье было пятеро детей — занимался в музыкальной школе, где играл на скрипке, писал стихи, рисовал и учился в местной школе. В аттестате у него были одни пятерки, оценка «хорошо» стояла только в графе украинский язык. Юрий Кнорозов [в центре] с друзьями. Источник: kunstkamera.ru После школы Кнорозов поступил на исторический факультет Харьковского университета, здесь он впервые начал заниматься древними языками, его интересовали египетские иероглифы. Впрочем, закончить обучение Кнорозову было не суждено, в его планы вмешалась начавшаяся Великая Отечественная война. Юрия Валентиновича, в семье которого все мужчины сплошь были офицерами, ещё до начала войны не взяли в армию из-за состояния здоровья. Не изменилась ситуация и теперь — воевать Кнорозову было нельзя, поэтому он в составе ополчения рыл на окопы на востоке Украины. Смысла в этом было уже немного: немецкие части стремительно наступали, поэтому Кнорозов оказался на оккупированной территории. «При быстром продвижении фронта наша строительная команда была отрезана от других частей и рассеялась на оккупированной территории, после чего я стал пробираться к Харькову. До февраля 1943 г. я проживал в пос. Южный Харьковского района, проводя большую часть времени в блужданиях по Харьковской и Полтавской области, скрываясь от мобилизаций и добывая пропитание для старухи-матери», — напишет впоследствии ученый в своей автобиографии. Когда к Харькову подошли советские войска, Кнорозов, взяв с собой мать и сестру, пересек линию фронта, вместе они отправились в Воронежскую область, откуда молодой ученый уехал доучиваться на исторический факультет МГУ. Научный руководитель Кнорозова, которому понравилась работа студента, устроил его в Музей этнографии народов СССР — так будущий основатель советской школы майянистики оказался в Ленинграде. Загадка индейцев майя По стечению обстоятельств молодому ученому в руки попала статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса, которая так и называлась: «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема?» Публикацию зарубежного коллеги Кнорозов воспринял как вызов: «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим», — заявил он и приступил к научным изысканиям. Многие учёные на западе, в том числе глава американской школы майянистики Эрик Томпсон, в то время были уверены, что дешифровать язык майя практически невозможно, поскольку знаки в этом языке передают не буквы алфавита, а обозначают сами слова. То есть символы майя, считал Томпсон, — это некие символические картинки, которые со звучанием слов в самом языке не связаны. Кнорозов с этой теорией не согласился. В Советском Союзе на тот момент цивилизацию майя серьезно практически никто не исследовал — специалистов в этой области можно было пересчитать по пальцам. Открытию способствовало то, что Кнорозов обнаружил редкую книгу Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане». Диего де Ланда был одним из миссионеров, приехавших в 16 веке на Юкатан вместе с испанскими завоевателями. Пытаясь обратить индейцев в христианство, он уничтожил большое количество их рукописей — документы сожгли, посчитав их еретическими. В то же время Диего де Ланда оказал науке большую услугу: он в своей книге зафиксировал некоторые знаки из языка майя, которые впоследствии помогли расшифровать и остальные. Диего де Ланда. Источник: denvistorii.ru Кнорозов специально освоил сложнейший старо-испанский язык и перевел «Сообщение о делах в Юкатане» на русский. В тексте был так называемый «алфавит де Ланда»: из него Кнорозов понял, что один и тот же знак одинаково читается в разных иероглифах. Учёный составил полный список всех символов майя, которые когда-либо встречались ему в текстах, и стал сравнивать их с уже имевшимся алфавитом де Ланда. Так Кнорозов понял, что знаки в языке майя соответствовали не произношению испанских букв, а их названию. В некоторых словах учёный обнаружил одинаковые корни, в других — предлоги. Исследование заняло немало времени: в 1955 году Кнорозов решил защищать диссертацию, основанную как раз на тексте Диего де Ланда. В этой диссертации уже содержались основы дешифровки древнего языка — выступление Кнорозова поразило ленинградских учёных: ему сразу же вместо кандидатской степени присвоили докторскую. Сам Кнорозов до защиты переживал: говорил, что не знает, чего ему ждать — ареста или учёной степени. Дело в том, что в своей работе он доказывал — у майя был свой язык, письменность, а значит, было государство и общество, поделенное на классы. Это противоречило тому, что писал в своих трудах Фридрих Энгельс: с точки зрения одного из основоположников марксизма, на Юкатане, как и вообще у индейцев, классового общества быть не могло. Впрочем, опасения учёного были напрасными: столкнуться с чекистами из-за своих взглядов — в отличии, кстати, от его друга Льва Гумилева — Кнорозову тогда не пришлось. Советский Шампольон По вкладу в изучение древних языков Кнорозова часто сравнивают с Жаном-Франсуа Шампольоном, который первым смог прочитать древнеегипетские иероглифы на Розеттском камне. Впрочем, у француза перед глазами был текст, записанный как на знакомом древнегреческом, так и на незнакомом египетском. У Кнорозова такого подспорья в работе не было. Громкое открытие Кнорозова в западных странах фурора не произвело: исследователи из Соединенных Штатов в большинстве своем на публикацию отреагировали гневно. Томпсон даже сравнил немногочисленных последователей Кнорозова со «сборищем ведьм». Сам учёный очень хотел всё-таки выехать в Мексику и посмотреть своими глазами на то, что осталось от древней цивилизации, но в советское время за границу его так и не отпустили: возможно, сыграла свою роль строка в биографии о том, что Кнорозов во время войны находился на оккупированной территории. Памятник Юрию Кнорозову в Мексике. Источник: tass.ru Как бы то ни было, время показывало, что советский ученый прав: воспользовавшись его ключом к разгадке языка майя, учёные по всему миру стали делать успехи в чтении древних текстов. Сам Кнорозов до конца жизни проработал в Кунсткамере, после 1989-го года ему открылась дорога на Запад: впрочем, ученый не уехал навсегда — он побывал в Мексике и Гватемале, где его встречали со всевозможными почестями. «Сердцем я всегда остаюсь мексиканец», — сказал Кнорозов, когда ему вручали серебряный орден Ацтекского орла. В 1999 году Юрий Кнорозов умер в Санкт-Петербурге. Смерть застала его в коридоре одной из городских больниц. Источники Е.Ю. Кнорозова, А.А. Маслова. Биография Ю.В. Кнорозова // Онлайн-библиотека Музея антропологии и этнографии М. Молчанова. «Юрий Кнорозов» // Журнал «Квантик» Г. Ершова. «Дитя сталинского времени»: о жизни и творческом наследии Ю. В. Кнорозова // Киберленинка «Гений кабинетного ученого: как Юрий Кнорозов разгадал тайну майя, не покидая Ленинграда» // ТАСС «Ключ к майя» // Громадское телевидение Иван Штейнерт