Лицо славянское, душа русская, наглость татарская, а… какая у нас государственность? (часть первая)
То, что русские — «азиаты», «орда с Востока», впервые цивилизованный мир начал осознавать без всякой грязной пропаганды против Ивана Грозного. Что-то наблюдателей смущало, тревожило. Они долго не могли взять в толк, что из себя представляет анонсируемый православный «Третий Рим», подхвативший выпавшее знамя из рук погибшего Константинополя.
Яростный ненавистник Московского государства, английский посланник Джеймс Флетчер прожил в наших широтах много лет, собрал почти энциклопедические сведения от других иностранцев, написав крайне нелицеприятную для русского самолюбия книгу «О государстве русском».
Это подробнейшее описание Московского царства XVI века: географический очерк, организация управления и войска, функционирование судов, жизнь «инородцев», церковное устройство, частный быт русского человека, его нравы. Именно последние главы переполнены той предвзятостью (с использованием непроверенных данных от Горсея и Герберштейна), из-за которой его энциклопедический труд был запрещён в 1848 году к печати на территории Российской империи.
Но! Флетчер во многих вещах оказался единственным историческим источником, полностью беспристрастным, проверяемым. Если дело не касалось общественного быта и народных нравов в его личных оценках — правдивое детальное описание. Организация московского войска, работа административной и финансовой систем, сословный строй и многое другое… Знаете, какой он вывод сделал, обобщая свои наблюдения? Крайне неожиданный.
«Образ правления у них весьма похож на турецкий, которому они, по-видимому, пытаются подражать, по положению своей страны и по мере своих способностей в делах политических…»
За эту фразу как только не полоскали сэра Джильса, какими только помоями не обливали патриоты России! Демонстративно игнорировали, в лучшем случае. Хотя это был… комплимент сквозь зубы, вообще-то. Грозное предупреждение Западу: «у нас под боком растёт государство нового типа. С идеальной формой правления, эффективной армией, православная Османская Империя!». Нужно сказать, предупреждению вняли…
(Иллюстрация из открытых источников)
Только наши историки вплоть до первой половины ХХ века ничего не поняли, обидевшись на предвзятость англичанина в некоторых аспектах бытия Московского государства. Плюс, османские султаны стали страшными врагами православной России. Признать какие-то параллели с поганым турком? Это значило стать интеллектуальным (а то и государственным) преступником.
Тем более, Флетчер своим выводам не дал доказательной базы с «турецкого берега», не сопоставил военную и административные системы Москвы и Стамбула. Очевидно посчитав — это понятно его современникам. Ладно, вступление затянулось. За англичанина дадим описание Османской империи той поры, а потом и сравним с нашей родной сторонушкой середины XVI века. Когда Москва стала полноценным царством…
Первые подозрения
в правоте сэра Джильса Флетчера возникли у русских и советских исследователей после внимательного прочтения записок Ричарда Ченслора (1521-1556 гг.), открывшего постоянный морской путь в Россию через будущий Северодвинск. Он тоже оставил немало сообщений о Московском царстве, абсолютно непредвзятых и точных. Его свежий взгляд немедленно выхватил одну особенность нашего государства времён Ивана Грозного. Чуждую европейцам «поместную систему».
Ей он посвятил несколько страниц своих мемуаров, с плохо скрываемым восторгом и удивлением сказав:
«В поместье войска московский государь имеет великое множество храбрых воинов. Если бы русские знали свою силу, никто не мог бы бороться с ними…».
Русский и советский историк, археограф, профессор Московского государственного университета, академик Степан Борисович Веселовский долгое время старался привлечь внимание науки к этому вопросу. На многих документах доказал: «поместная система» появилась на Руси внезапно, в конце XV века, сразу после покорения Новгорода Иваном III. Немедленно получив широкое распространение. Откуда взялась, кто придумал?
Что это такое? Если вкратце: воину на государевой службе давали поместье с крестьянами, но в права полной собственности он не вступал. Это было государственным владением. Помещику полагались лишь платежи, которые были занесены в специальные «росписи». Поместье всегда было небольшим, молодой воин («новик») получал не больше 150 десятин земли. Это около десяти крестьянских хозяйств.
(Иллюстрация из открытых источников)
Помещики обязаны были регулярно посещать смотры, показывать своё вооружение, снаряжение, боевого коня. Если выглядел оборванцем от сохи — поместье могли отобрать. Проявил помещик воинские умения в бою, отличился на войне — «поместную дачу» увеличивали. Его командиры (бояре и воеводы) получали до 1500 десятин земли порой. Но с обременением. Были должны приводить с собой личную дружину, вооружённых и оснащённых «слуг боярских» или «боевых холопов». По одному человеку с каждых 150 десятин.
Дворянин, вышедший в отставку по старости или по причине боевых увечий, — имел право на часть поместья, «прожиток». Если его сыновья тоже выбирали воинскую службу, то могли наследовать отцовское поместье. Но строго в размерах, положенных «новику». Не больше 150 десятин.
По разным источникам, поместная система позволяла Ивану Грозному содержать армию в 100 тысяч всадников. Теоретически. Ничего подобного на Западе тогда не существовало. Лишь во времена Карла Великого рыцари-франки владели бенефициями в обмен на службу. Но нормирования не было, как и размеров «поместных дач». А служебный распорядок такого войска скоро превратился в дворянскую независимость, приведшую к появлению крупных феодалов, умалению королевской власти.
К началу XVI веку владения рыцарей ушли в глубокое прошлое. Они продавались и покупались, вассальная служба была забыта. Единственным государством, где такое было (помимо России), — народившаяся Османская Империя.
Государство нового типа.
Османы творчески переработали богатейший опыт предшественников-язычников и Арабского Халифата, возведя в государственную доктрину принцип «исламской справедливости». Это признавали даже их враги. Сербский воевода, выкупившись из турецкого плена, писал:
«И всё же великое правосудие существует среди поганых, Они соблюдают правосудие между собой, а так же ко всем своим подданным… ибо султан хочет, чтоб бедные жили спокойно… над ними владычествуют по справедливости, не причиняя им вреда».
Посол Великого княжества Литовского в Крымском Ханстве Михалон Литвин в своих записках «О нравах татар, литовцев и московитян» записал с горечью:
«Не наживе, но справедливости служит занятие правосудием у этих безбожных язычников… И знать, и вожди с народом равно и без различия предстают пред судом кадия…».
(Иллюстрация из открытых источников)
Все посланники той поры отмечали: в понятие «мусульманской справедливости» турок входило не просто равенство всех перед законом. Особо следили за справедливостью налоговых тягот, даже за ценами на рынке и качеством продаваемого товара. А расценки устанавливались решением специального судьи (кади). В расчёт бралось всё: себестоимость товара, транспортные расходы, место его происхождения. Максимум торговой наценки — 10%. Некоторые товары (производство и реализация) — государственная монополия.
То есть, османы замыслили великое дело: господство государства над обществом. Планомерно такую политику проводили. Преобладала государственная собственность, в частной могли находиться лишь имущества, созданные личным трудом. Земля, природные ресурсы, прочие источники богатства рассматривались общим достоянием мусульманской общины.
Вводилась понятная формула: «все богатства принадлежат только аллаху». То есть, могли быть в любой момент конфискованы властями, исполнявшими «Его волю». По заведённому порядку султан выступал в качестве единственного наследника всех должностных лиц империи. После их смерти абсолютно всё нажитое за срок службы (правдой или нет) автоматически становилось собственностью казны.
Путь к величию.
В начале XIV века турки-османы были одним из многих кочевых племён, оттёртых монгольским нашествием к границам Азии. Первый знаменитый вождь по имени Осман жил в убогом шатре, оставил наследникам «несколько славных табунов и овечьих стад». Начав вступать в ситуативные союзы с другими племенами, «османы» выбрали точкой экспансии Византию. Грамотно распоряжались военной добычей и «отступными» изнеженных ромеев, завели дружины из рабов (гулямов), нарезали знатным беям вотчины-мульки.
Сын Османа Орхан (1324-1362) и его наследник Мурад I (1362-1389) сделали немало, чтобы управление завоеванными территориями шло в традициях мусульманского Востока. Воскресили прежние порядки времен Арабского Халифата, строго разделив военные, финансовые и судебные власти. Последние получили право действовать со всей жестокостью, приговоры выносились по законам беспощадного шариата.
Все земли разделялись на частные («мульк»), церковные («вакф»), государственные («мири») и личные султана («хассе»). Казна тоже была двух видов: государственная и правителя. Все завоёванные земли считались принадлежащими государству, прежние собственники теряли там любые права. Часть населения (прежняя знать и ремесленники-горожане) выселялась в коренные османские области. Их собственность передавалась «обратному миграционному потоку» из турок.
Едва подчинив какую-то территорию, не слезая с коней, османы проводили перепись населения, составляли земельный реестр («дефтер»). Громогласно сообщали: какое число хозяйств в деревнях, сколько они будут платить налогов. Не нравится — милости просим убраться, никто вас не тронет по дороге. Крепостные крестьяне получали свободу немедленно. Все прежние повинности отменялись, временно заменялись небольшим денежным оброком в пользу государства.
Как только недовольные новым порядком съезжали (что было крайне редко), перепись утверждалась провинциальным «Канун-наме», Сборником Законов провинции. Там указывались регулярные налоги, правила землевладения. Некоторые деревни выделялись в «тимар» воинам-всадникам, сипахам.
(Иллюстрация из открытых источников)
Все действия помещика-тимариота брало под контроль государство. Об этом сообщалось его данникам, с точным перечнем, что ему полагается брать с крестьян и когда. Если впадал в грех стяжательства, крестьяне имели право обратиться судье-кади. Препятствовать подаче жалобы, запугивать жалобщиков — смерть. Если обвинения были доказаны, тимар могли отобрать.
Крестьяне были полностью свободными людьми, платили главный налог всех мусульман — «ашар» (десятая часть урожая). Не-мусульмане платили сверху «джизью» (откуп от военной повинности), в итоге отдавая 1/4 урожая. Для сравнения: в Боснии до мусульманского завоевания оброки уже отнимали 3/5 дохода крестьянина. Сулейман Великолепный (1520-1566 гг.) особенно следил за справедливостью налогообложения, говоря в особом фирмане:
«Пашам повелеваю обращаться с нашими подданными так, чтобы крестьяне соседних княжений завидовали их судьбе».
Сипахи и санджак-беи должны были следить за состоянием крестьянских хозяйств, соблюдая принципы «мусульманской справедливости». То есть, обеспечивать стандартными наделами земли («чифтами»). Контроль за состоянием дел в провинциях был централизованным: специальный Совет при султанах (Диван) собирал глав военной, финансовой и судебной администраций, управлялся Великим Визирем.
Все члены Дивана были сменяемы по воле султана, Суд всегда был суровым и скорым. Пока Империя не рухнула в грех пресыщенности и коррупции, чиновники-вымогатели и взяточники безоговорочно предавались смерти. При том же Сулеймане Великолепном еженедельно (!) ко двору привозили 40-50 голов казнённых за преступления подобного рода. Выставлялись для всеобщего обозрения у входа во дворец Топкапы. Одни головы лежали на драгоценных блюдах, другие — на деревянных тарелках, прочие — валялись в пыли.
Стандартным наказанием за мелкие преступления была «торговая казнь». Приговорённого страшно секли кнутом в самом людном месте, обычно на базаре. Судья-кади подробно рассказывал народу дело: от первого обвинения — до опросов свидетелей, на основании каких законов приговор был им вынесен.
Кстати, этот османский обычай безжалостно сечь преступников остался в нашем русском языке. Всем знакомо выражение: «драть, как сидорову козу». Это звучит «садар каза» по-арабски («приговор судьи-казия»).
(Иллюстрация из открытых источников)
Военное превосходство.
С помощью «тимарной системы» османы создали многочисленную и сильную кавалерию из сипахов. Довольно буйную, не очень хорошо управляемую. Но главным залогом побед стала элитная пехота из янычар и лучшая в Европе артиллерия. Янычары считались мюридами ордена Бекташа, носили шапки монахов. Дервиши Ордена жили вместе с ними в казармах, шли наравне в бой. Поначалу это было самое дисциплинированное войско в Евразии, полностью на содержании государства.
В первой половине XV века турецкие беи ещё владели дружинами, содержали их за счёт собственных вотчин-мулек. Постоянно грызлись и интриговали. В 1402 году даже изменили султану Баязиду I, едва не погубив новое государство. Турки были разбиты Тамерланом, султан попал в плен и там умер. Лишь в 1423 году Мураду II (1421-1451 гг.) удалось подавить все мятежи аристократов. Урок был усвоен, залогом его победы стал корпус янычар и сипахи.
При Мураде II янычары получили аркебузы («тюфенги») и артиллерийский корпус («топчу оджагы»). Так появилась первая регулярная армия, полностью оснащённая огнестрельным оружием. В течение двадцати лет после взятия Константинополя турки овладели Сербией, Грецией, Албанией, Боснией, подчинили Валахию и Молдавию. Вернули под полный контроль Малую Азию, в 1514 году на Чалдыранской равнине разгромили покоривших Персию кочевников.
Походы султана Селима Грозного (1512-1520 гг.) в Сирию и Египет стали триумфальным шествием османов. Как когда-то народ встречал армию Пророка и его последователей, так и теперь всячески поддерживал новую власть «мусульманской справедливости». Султан Селим получил прозвище «служитель бедняков», очень гордился этим.
Каир поднял восстание, вместе с турками избавившись от мамелюков. После завоевания каждой провинции султан Селим созывал «собор» из всех слоёв населения, их решениями перераспределял землю, назначал налоги, вводил новые законы.
Молва о «мусульманской справедливости» турок распространялась на Запад. В 1463 году османы вступили в Боснию, с удовлетворением глядя на масштабное восстание крепостных крестьян, которые обрушились на своих господ:
«Турки… льстят крестьянам и обещают свободу всякому из них, кто перейдёт на их сторону». (Боснийский король Стефан Томашевич)
«Слышал я, что есть в немецких землях люди, желающие прихода и владычества турок. Люди, которые хотят лучше быть под турками, чем под императором и князьями». (Мартин Лютер)
Так Османская империя XVI века стала символом справедливого и могущественного государства. Её систему устройства приняли в Иране, известные философы Возрождения (Жан Боден и Ульрих фон Гуттен) видели там наилучший образец для подражания.
(Иллюстрация из открытых источников)
Вернёмся в Россию.
Итак, что существовало в Османской Империи XVI века — вплоть до мельчайших деталей совпадает с организацией поместной системы Московского государства. Абсолютная копия турецкого «тимара». Без непринципиальных отличий религиозного характера.
Вопрос: когда, почему и кем она была применена? Не потянула ли за собой другие аспекты «мусульманской справедливости» османов, выраженных в каких-то общественных принципах или институтах?
Продолжение следует.