«Стоял монгол у мартена… в Степи». Кто вооружал армии Чингисхана…
«Стоял монгол у мартена… в Степи». Кто вооружал армии Чингисхана…
Опять будем топтаться по «альтернативщикам ига» и «ниспровергателям монгольских завоеваний». Не буду подробно останавливаться на математических раскладах этих экспертов, весьма веселом тролинге и ядовитом шипении на ортодоксов-ученых… в вопросе снаряжения кочевого лиха Чингисхана — добротном защитном снаряжением и многими тоннами железа. Без которых успешная средневековая война невозможна в принципе. Вопрос сегодня изучать будем: откель столько феррума нападало на монгольские головы…
Начать придется с того, что и без качественного железа, добротного защитного снаряжения можно ронять Империи. Это наглядно продемонстрировали многочисленные германские племена на примере Великого Рима. Перед нашествием они имели атакующее железное оружие, в основном копья и топоры, реже на порядки — мечи. На шлемы и доспехи ресурсов, умений, мастеров — не хватило. Что было — так трофейное. С каждым удачным боем и сражением готы все больше походили на армию, а не на толпы дикарей. Вскоре в их распоряжении оказались многочисленные арсеналы Империи, и еще не одно поколение захватчиков щеголяли в трофеях, ничуть не смущаясь.
и конспирологии об отсутствии у армий Чингисхана нужного для войны железа и изделий из него — очевидно. В первую очередь об этом пишут источники. Китайские, само собой. Битые вояки южнее Великой Стены повествуют о безруких и нищих «татарах», коими значились все кочевые обитатели Степи севернее их бесполезной оградки. О том, как они гонялись за каждым панцирем, занимались контрабандой, ценили железо куда выше серебра…
Добавили керосинчику в огонь европские авторы, Плано Карпини и германский император Фридрих Второй, рисовавшие монголов (даже не Чингисхана — Батыя) как толпу оборванцев в шкурах и дерюгах. С нашитыми на них костями. Дальше пошло-поехало… Сегодня полно цитировать нет желания, это будет в следующей статье. Пробежимся по самым громким обвинениям альтернативщиков, по откровенному абсурду, лжи, подтасовках понятий, даже расизму откровенному из всего этого проистекающего.
Вводные для анализа такие:
Якобы монголы не знали железа, не умели его добывать-обрабатывать. Хорошо, потом проверим. Логика «мирных» ниспровергателей такова: степняку-табунщику железо не нужно в принципе, он чудесно управляется с поделками из кости и камня. Утверждение базируется на археологических данных, которые наглядно демонстрируют немало находок Великой Степи времен раннего Средневековья. Это иглы для шитья шкур, ножики и скребки, костяные наконечники стрел, прочая бытовуха и детали снаряжения-сбруи лошадной.
Хорошо, такое действительно есть. Только почему забывается при этом, что рядом со всем этим «скелетно-каменным примитивом» лежат другие артефакты. Пусть не столь многочисленные, но все-таки из железа деланные. Седла тоже там есть, кстати. С стременами, с удилами. Это определенный уровень развития ремесел, на секундочку. Без железных инструментов такое сделать… ну-ну.
Теперь о явных подтасовках понятий. Агрессивные «ниспровергатели» отличаются именно этим грязным приемом: сразу идут в лобовую с криком… «Где, мол, походные монгольские кузницы с наковальнями всех сортов, где доменные печи? Покажите нам шахты выработки железной руды и каменного угля… Прокатные станы и металлургические комбинаты по выплавке стали. Степные. Ведь без этого железо не сделать. Тем более, в товарных количествах для долгих войн…
Вот это предъявы,
однако. Нет… язык чешется сразу спросить в обратную сторону: покажите доменные печи, комбинаты и прокатные станы Хорезма, Кавказа, Руси, европ всяких. Шахты глубокой выработки тех времен. Стальные штампованные мечи со клеймом заводским: «зроблено в Києві», как вариант. Стандартизированную проволоку для плетения массовой европской кольчуги… хотя бы. Про доменные печи обвинения — …сразу в шлак ступайте.
Первые намеки на эти «комбинаты» производства железа появились в Китае к IV веку, сама же технология получения примитивного чугуна была известна на полторы тысячи лет раньше. Не прижилась из-за огромных затрат древесного угля и сопутствующей сложной механизации (несколько водяных мельниц нужно было, гидравлические приводы для нагнетания воздуха, его нагрева, специальные плотины).
В европах использовался (во времена нашествия монгол) «каталонский горн». Не везде. То есть, предшественник доменной печи. Меха уже механизированы гидравлическим приводом, Температуры плавки — высокие. Но объемы этих «горнов»… не больше кубического метра. Производительность понятна, надеюсь…
Если говорить про доменную печь — то она появилась в Ирландии и на юго-востоке Австрии (земля Штирия, XIII век). Это были кричные печи высотой три с половиной метра, с двумя отверстиями: для нагнетания воздуха (фурма) и извлечения готового продукта (крицы).
А вот настоящие доменные печи появились лишь во второй половине XV века. Вестфалия им родина. Были немедленно перехвачены вороватыми до чужого — англами, именно там продолжили эволюционировать особенно быстро. Высота таких домен достигала 5 метров. В России первая печь появилась лишь в 1630 году, в Туле. Доклад окончен.
Железо в XII-XIII веках —
очень дефицитный товар и продукт. Баснословно дорогой везде. Даже европцы с китайцами, только-только начавшие выбираться из острой нехватки, — ценят очень высоко сами крицы и изделия из них. В торговых оборотах — чуть ли не главный товар, после зерна.
Как его получали? Так называемым «сыродутным методом». Во всех геолокациях мира. Другого способа не было в природе. Что уж говорить… это умели даже африканские первые родо-племенные общины. История получения первого железа относит в эпоху пары тысячелетий — до нашей эры.
Первые приспособления для плавки железа были примитивные. Их даже горнами язык не поворачивается называть. Копались ямы, обкладывались камнем или огнеупорными глинами. Примитивными «рукавами-мехами» из кожи нагнетался воздух (изначально этого не делали, естественный подток применяли через специальное отверстие-фурму).
Слоями загружалась измельченная железорудная порода вперемешку с древесным углем. Объемы были смехотворны — сырья влезало не более 20 кг. Температура могла быть — до 1300 градусов максимум. Для плавки малоуглеродистого железа — явно недостаточную.
В процессе горения через специальное отверстие вытекал легкий железистый шлак. Разогретую, пышущую крицу извлекали — быстро и сильно проковывали, таким образом «сваривая» ее, увеличивая плотность конечного продукта. Эти горны постепенно эволюционировали, очень медленно, кстати. Верхом сыродутного метода стали основательные конструкции «сыродутного горна». Уже специально выложенные подогнанными огнеупорными камнями или кирпичами. Размеры выросли, воздух стал нагнетаться большими мехами. Это уже была шахтная домница. Масса конечной крицы могла быть до 25 кг.
Фиксируем. Никаких проблем получать железо во всем мире, тем более в Евразии — не было. Вопрос в рентабельности и эффективности таких упражнений. Сыродутная технология (наиболее совершенная) производства железа подразумевает под собой примерно … 70% шлака. Именно поэтому сей продукт был баснословно дорог. И ситуация не изменилась вплоть до XVII-XVIII веков. В техническом терминизме можно назвать «новую эру» развития человечества — эпохой железного дефицита.
Первыми его преодолели европцы, тем самым совершив огромный технологический рывок вперед, обеспечив своим массовым производством железа: экспансии, ограбление мира, всякие «агро- судостроительные и военные революции», прочие вкусности геополитические. Византия, кстати, пала перед турками именно по причинам нехватки железа. Флот стало дорого снаряжать, войска вооружать нужным по качеству амуницией.
Русь-матушка тоже сильно отстала. Не по причине «ига окаянного». А из-за специфического геополитического и географического положения. Только полностью освоив Уральский Камень в XVIII веке, получила полностью безопасный доступ к рудникам тамошним. Первый чугун стала производить лишь веком раньше.
До этого, со времен Рюрика, железо было первейшей статьей импорта. Вымывая из княжеств огромные деньги в карманы западных купцов. Собственные же производственные мощности из «болотной руды» … это даже не смешно. «Варить железо» в наших широтах умели, только производительность и качество были… неважнецкими.
Не берем в расчет штучных мастеров в стольных городах и Новгороде. Разговор — про саму отрасль. Которая не способна была вооружить даже собственные княжеские дружины и городовые полки «кованной рати». Археология это совершенно четко фиксирует — больше половины воев Руси в импортном щеголяли, заморским — рубились. Не потому что мастера криворукие — эра «железного дефицита» на дворе.
Способ производства
железа выглядел так. Что в лесостепи монгольской, что в южнорусской или болотах Ильменя. Топливом был древесный уголь, большие артели углежогов заготавливали его вблизи городов и поселений. Самая предпочтительная порода дерева — лиственница. Продукт пережигался в ямах, тщательно просеивался, вывозился к «варщикам железа».
Руду искали по топким и заболоченным берегам рек, само собой — в открытых выходах железорудных пластов. Шахтёнки мелкие были даже — до пяти-семи метров глубиной, вглубь пласта вгрызались. Отрасли не было как таковой — добыча велась перед посевной, после первых сенокосов продолжалась. И после уборочной мужики целыми ватагами устремлялись заниматься этим «отхожим промыслом» до зимы.
По первым морозам, как земля схватывалась, добытую руду санями привозили к месту «варки» Перед закладкой в сыродутные горы ее дробили, сортировали, предварительно пережигали. Всё, что получалось дальше, — только от мастера-варщика зависело. Сотни секретов и тонкостей. Нужно было следить за пропорциями сырья, чередовать разные «подкладки», интуитивно регулировать интенсивность наддува, развесовку и состав минеральных флюсов-примесей (главный секрет). Вовремя слить от восстановившегося железа — жидкий шлак…
А теперь к монголам.
Про их «незнание железа». Еще их далекие предки «дунху» археологической «культуры плиточных могил» уже выделывали сыродутное железо. В начале I тысячелетия до новой эры. Оно стало появляться среди находок уходящего «бронзового века». Качество поделок говорит: среди кочевников стали появляться «полуоседлые» общины. Сезонные, так сказать. Это были люди, профессионально занятые горным делом, выплавкой и производством изделий. Самые древние печи, откопанные в ареалах обитания монгольских племен — были примитивными, неглубокого залегания. Но температуры около 1300 градусов вполне могли выдавать.
Дальше. Второй период развития «плавильного дела» Великой Степи приходится на четвертый-седьмой век нашей эры, с центром производства … в горах Алтая, на стыке современных РФ, Монголии, Казахстана. Археологи из Томского государственного университета нашли три монструозных «сыродутных горна» на берегу реки Куяхтанар (Кош-Агачский район Республики Алтай). Это сложнейшие конструкции «коробчатого типа» считаются специалистами самыми производительными печами для плавки железа во всей Евразии (до XIII века включительно).
Эти находки объяснили загадку историческую одну. В VI веке начал складываться Первый Тюркский Каганат (546 г. — дата образования). Сначала тюрки платили немалую дань Жужаню… железом. Откуда они его выкапывали, как плавили и добивались высокого качества — ломали головы многие исследователи. А уж сколько «ниспровергателей» и «древних ариев» резвилось в теме...
Всего в локации Кош-Агачского района найдено 16 подобных объектов, когда будут копать остальные — неизвестно. Второй любопытный момент — рядом с этими «плавильными комбинатами» нет следов постоянных поселений, только сезонные стоянки. То есть, совершенно понятно становится вся логистически-производственная составляющая этой отрасли кочевников.
Если возникала острая необходимость в большом количестве железа (война, например) — «комбинаты» запускались на полную мощность. Племена добывали руду, готовили тонны древесного угля, загружали печи, ковали крицы. В одном горне из Кош-Агачского района (всего за три плавки) можно было получить тонну железа. Их в округе почти дюжина, считать все умеют — сколько делалось за сезон. Только руду подвози… 500 мечей или 10 тысяч наконечников стрел — лишь из одной плавки выйти может...
Вот и вопрос созрел: могли кочевники любого разлива и века иметь такие «комбинаты»? Могли, обязаны были иметь. Найти их трудно, почти невозможно. Ведь рядом не ставились поселения (как Аркаим, например, легендарный). Могли они полностью обслуживать все потребности и нужды? Очевидно нет, добыча качественной руды ограничивала желания…
Выводы
пора делать. Разговоры о том, что с Х века монголы и их соседи «забыли кузнечные секреты» Южного Алтая и Сибири, пусть развлекают недалеких неучей. Вон, якуты в семнадцатом веке не забыли. Русские первопроходцы запомнили их сверхпрочные доспехи-«куяки» и оружие, качество которого массовое ремесло России не знало. Делали эти товарищи сами себе снарягу, проверено-перепроверено государевыми людьми было специально.
На территории расселения монголов нирун и дарлекин найдены сотни «сыродувных горнов» всех эпох, то есть самостоятельно этим процессом они владели. Вопрос только в количестве конечного продукта. Как и везде в мире — он был ничтожным. Поэтому запомнившиеся китайцам постоянные поиски монголами доспехов и железного оружия, использование костяных наконечников — обычная ситуация для всех народов. Как будто самим жителям Поднебесной его хватало… ага. Крестьяне деревянными мотыгами поля кромсали, из предметов утвари и быта — одно дерево и кость. Армии «непобедимые» — в кожаных защитных полу-пальто «киа».
Не все монгольские племена соприкасались с границами Китая, могли выменивать у киданей с чжурчжэнями дефицитное железо. Но почему-то в их археологии немало таких поделок. Самый бесспорный «маркер» — типы наконечников стрел. Забайкальские и алтайские — не спутаете с китайскими или корейскими, у каждого типа своя многовековая традиция, легкоузнаваемые черты. Их достаточно найдено, железные тоже есть числом немалым. А уж сабли, мечи и палаши… это отдельная статья.
Железное монгольское оружие
было. И было дорогим, как везде. Даже разграбив Цзинь и Среднюю Азию, чингисхановы нукеры испытывали острую потребность в нем. Чтобы год за годом накатывать на другие народы и государства, они выгребали подчистую все арсеналы, трофеили и переплавляли на военные нужды что только можно. Собирали мастеров и ремесленников тысячами.
Если помните, перед походом оружие выдавалось. Это зафиксировано многими источниками. Делалось с определенной целью — шоб не про…играли в карты бесценные панцири, кольчуги, мечи, наручи, шлемы и прочий металлический милитаризм. Собственное снаряжение иметь (даже после ограбления всей Азии) — было уделом немногих ратников.
Отсюда и очевидный перекос монгольской тактики — в стрелковый бой. Не только потому, что прирожденные стрелки. У других народов такого добра тоже хватало. «Наперстничать» Чингизу пришлось знатно, чтобы этот фактор сделать выигрышным. За счет (чуть-чуть) лучшей дальнобойности и пробиваемости своих девайсов стрелковых. Тактики пришлось менять, дисциплину насаждать людоедскую. Потому как… железа мало.
Если принять классическую теорию (которую считаю ошибочной) «ополчения кочевых племен» нирун и дарлекин — даже десятую часть их невозможно снабдить сносным снаряжением. Археология возражает, знаете ли. И сравнительный анализ. Артефакты той эпохи в Великой Степи дают один железный наконечник стрелы на две-три дюжины костяных.
Из мобилизационной «разверстки» военного государства (около 130 тыс. воинов) следует: Чингисхан мог только 7% своих нукеров одеть в ламинары, ламмеляры, снабдить поручами и хорошим железным оружием. Сделать тяжелой и средней стрелковой конницей. Здесь учебники не врут — так оно и было бы. Если собирать народ в тулупах по берегам Керулена и Онона. Вряд ли они даже Хорезм одолели.
По старым чертежам… Как и чем Чингисхан вооружил свои армии
Без предисловий, о предрассудках исторических говорить будем. Снова. Откуда монголы Чингисхана нарыли столько качественного оружия и снаряги, чтобы рискнуть устроить «походы к крайнему морю», дабы биться с «железными франками», как этого пожелал Босс Темуджин. Военным снабжением сегодня займемся, ага. Итак, примерно таким образом выглядел монгольский нукер XIII века, реконструировано довольно точно:
Что напялено на этих бравых парней — не традиционная броня нирун или дарлекин (коренные монгольские племена). Она, в самом лучшем случае, выглядела так:
Завзятых оружиеведов прошу простить, знаю прекрасно почти все СНГ-форумы по данной тематике, ничего обобщенного выдавать не готов. Поскольку стандартизации вооружения южнее Великой Китайской Стены не было вообще. В эпоху Чингисхана. Рядились кто во что горазд, вплоть до кольчуг хорезмийских и тулупов с нашитыми костяными пластинами. Но… Первая картинка показывает, как примерно выглядели воины чжурчженской империи Цзинь, созданной тунгусоязычными племенами Приморья и Приамурья. Где стандартизация вооружения присутствовала в полный рост.
С чжурчжэнями Чингисхан не смог справиться. Предпочел договориться. Доедал этих вояк уже преемник первого Великого Каана — Угэдэй. На всё про всё — ушло больше 20 лет непрерывной резни. Даже во время «западных походов», четвертая часть армии монгол постоянно дежурила у съеживающихся постоянно границ Цзинь.
Кто такие и откуда.
Чжурчжени как этнос сложились в системе тунгусо-маньжурских племен и в основном на базе этих племен. Среди многих факторов, способствовавших первоначальному сложению чжурчженьской культуры, особое место принадлежит государству Бохай, его традициям. Эта держава была основана народностью «сумо-мохэ» — прямыми предками чжурчжэней. По уровню влияния Бохай был на одной жердочке с Японией и Корё (Кореей), превосходил всякую мелочь, объявившуюся на политической карте юго-восточной Азии после развала империи Тан в IX веке. Государство Бохай довольно скоро стало культурным центром в Китае, пользовалось уникальной письменностью, необычным государственным устройством, оставило после себя немало загадочных артефактов и упоминаний. Но об этом — в другой раз..
Потом припожаловали кидании, поднявшие бунт против империи Тан. После двадцатилетнего сопротивления их натиску Бохай пал в 926 году. Новые властители создали на его основе буферное вассальное государство Дуньдань, многих бохайцев насильно переселили на «имперские земли». Часть сбежала в Корё, другая — постоянно сопротивлялась киданям и создавала свои маленькие государства-княжества: Поздний Бохай, Диньянь,Осасон. Все бохайцы, оставшиеся в зоне влияния захватчиков, — получили прозвание «чжурчжэней».
Со временем новая империя киданей Ляо разделила их на группы. В зависимости от степени подчиненности. Наиболее «сильные племена» — переселили в район современного Ляоляна и на северо-восток от озера Сяньчжоу. Это был военный-административный анклав, его обитатели не платили дань, но выставляли сильные конные полки в случае войн.
Вторая часть чжурчжэней занимала бассейн реки Сунгари. Была в ведении специального дворцового министерства, занимавшегося поставкой и отбором в армию лошадей. Ляо создавало идеальные условия для табунного и конюшенного коневодства, гоняло в хвост и гриву степняков-разбойников из монгольских племен… Но строго следило, чтобы к этим чжурчжэнам не попадали вещи из железа. С контрабандой боролись яростно. Археология говорит — на Сунгари царил «костяной век» наконечников стрел и предметов хозяйствования.
Третья группа была… в непонятном государственном статусе, с частичным вассалитетом. Квартировали эти чжурчжэни к северо-востоку от реки Сунгари. По переписи — насчитывала 72 племени. Звали их «шэн нюйчжень» — нецивилизованные, дикие. А первые две группы считались — «шу нюйчжень», надо думать — мирные. Дикие чжурчжэни были головной болью Ляо, постоянно бузили, вступали в самые разнообразные союзы с татарами и другими монгольскими племенами. Считалось, что они должны были нести пограничную службу. Иногда — получалось привлечь, иногда — нет.
А теперь стоп.
Фиксируемся в некоторых выводах. Сразу поплачусь и объясню на этом простейшем примере — почему канал «наперсточный». И часто имеет зуб на академическую науку. Полностью поняв, как социально-экономически и политически были устроены были различные группы племен чжурчжэней, ученые не озаботились сделать хоть какие-то выводы. Почему эти тунгусо-маньчжуры стали самой яркой династией средневекового Китая. Навалив, как самосвал щебенку, сотни фактов, многие монографии оставили много простора для нас, скудоумных дилетантов-исследователей. И всяких провокаторов… Уф… поворчал. Теперь продолжим.
Перед нами развернута чудесная картинка: три группы чжурчжэней существуют в зависимых отношениях от киданьской Империи Ляо. Имея немалый культурный, военно-административный опыт своего государства Бохай. В течении сотни лет осваивают все приемы государственного строительства своих «хозяев». Имеют отличную базу для неизбежного мятежа. Прекрасно экипированную и обладающую опытом военную верхушку «сильных племен», неограниченные ресурсы скотоводов Сунгари и почти неисчерпаемых «диких федератов». Закаленных боевым противостоянием со всей Степью и оседлыми китайцами. С воинственной знатью.
Империя чжурчжэней
состоялась уже в 1113 году, когда старейшина Агуда поднял восстание против киданей. Через два года было объявлено о существовании новой «Золотой» державы — Империи Цзинь. Быстрый старт новоявленного государства, его стремительные и убедительные победы объясняются просто: чжурчжэни пришли на все готовенькое. Значительная часть Маньжурии, Приамурья и Приморья, Северной Кореи стали для них базисом. Это бывшая территория государства Бохай, который две сотни лет до киданей процветал.
В этих землях «северные дикие» чжурчжэни сохранили свою самобытность, традиции, четко выделились среди всех остальных племен Степи на основе культурных маркеров бохайцев. Научившись выживать среди сотен народностей, они вобрали немало полезного от корейцев, монгольских племен и оседлых китайцев. Поэтому довольно спокойно были приняты в качестве новой правящей верхушки.
«Золотая империя» чжурчжэней — это многонациональное государство. Если быть корректным совсем, то этнополитическое образование, собранное несложным для понимания простого народа — законодательством. Неукоснительно и жестоко насаждаемым. Знаете, какое главное требование должно было исполнять податное население? Не размер налоговых выплат или «барщина». А чтобы… «скот рос упитанным и здоровым», это еще кидании придумали. Долго думал над этим простым вроде бы установлением.
И надумал вот что. Вскоре чжурчжэни стали испытывать острую нехватку охотничьих угодий. Этот вид деятельности стал правом только правящей верхушки. Причина — запахано все было. Чтобы «скот рос упитанным» — простой люд Цзинь кратно увеличивал производство сельхозпродукции, вводя в оборот огромные территории под пашни. Простое на вид установление привело к «агропромышленному буму», доходы от отрасли выросли в разы, потянув за собой все остальное «народное хозяйство».
чжурчженей — тема на несколько увесистых томиков, но постараюсь сжать максимально. Итак, в захваченном Ляо они едва составляли 10% общей численности населения. В первый период, только подняв восстание — они запомнились киданям яростной, бесстрашной армией, всячески стремящейся к ближнему бою. Из оружия доминировали тяжелые палаши и кинжалы. Часть чжурчжэней вооружались боевыми топорами, от которых страдала доспешная пехота противника.
Тяжелая конница имела длинные копья, к наконечнику которых крепились на штифтах ножи и крюки. Их противники подметили эту любопытную особенность (ничего не напоминает в описаниях европцев об армии Батыя?). Эти копья, пишут источники, были многофункциональны, каждый чжурчжэнь имел несколько таких «насадок» в специальном чехле. Лезвия, вплоть до клювовидных «клевцов» — сменялись очень быстро, в зависимости от боевых задач.
Китайская пехота тоже имела многочисленные копья с лезвийными «клевцами», но они были приделаны к наконечникам методом кузнечной сварки, замена была крайне трудоемка в полевых условиях. Чжурчжэни очень быстро поняли — их стрелы плохо справляются с кожаными панцирями киданей и их вассалов. Начиная войну за независимость — имели на вооружении трехлопастные наконечники стрел. Эти девайсы прекрасно и далеко летали, но ничего толком пробить не могли. Буквально за несколько лет армия перевооружилась, стали доминировать бронебойные сердечники.
Защитное вооружение мало чем отличалось от стандартного китайского и корейского. Панцири конных ударных полков были тяжелые ( железные-чешуйчатые и пластинчато-наборные). Стрелковая кавалерия одевалась в кожаные клееные, в несколько слоев. Они представляли из себя куртку без рукавов, нагрудная часть была усилена крупными железными пластинами. Практиковались «дикими чжурчжэнами» панцири из войлока. Армия почти полностью носила шлемы полусферической и сфероконической форм. Была и специализированная городская пехота, они имели приклепанные к шлемам защитные лицевые маски. Судя по малым прорезям — их использовали лучники на стенах.
Обилие оружия
из железа (собственного) на первых этапах строительства Цзинь — замечено не было. Еще до восстания кидани высокомерно считали (особенно «северных диких чжурчжэней») неспособными к созданию хорошо экипированной армии. Здесь налицо откровенное противоречие источников и данных археологии. Поскольку плавильные горны в Приамурье и Маньчжурии найдены, артефактов соответствующих — не так уж и много, но есть.
Скорее всего, кидании и китайцы откровенно привирают, стараясь выставить своих северных соседей полными «варварами», которые даже не имеют жилищ, а наконечники копий и стрел у них — из камня. Но, несомненно дефицит железа был. Потому что мерилом состоятельности чжурчжэня XI века было …наличие панциря из металла, а «…черный металл ценился выше серебра». Судя по административным отчетам киданьских чиновников — покупка «дикарями» нескольких комплектов панцирей воспринималась как важное государственное происшествие, расценивалась — как злонамеренный вызов правящей династии.
Чжурчжэньские князья из Великой Степи вертелись, как ужи, стремясь убедить киданей в своем миролюбии. Постоянно просили пропустить торговые караваны в их земли. С «сырым железом». Открыть торговые стоянки, где можно покупать-обменивать железное оружие. Значит, собственных мастеров-оружейников хватало. Но и готовые изделия пользовались спросом. Его контрабандой получали от коррумпированных чиновников Корё и Ляо, но главным рынком был — банальный грабеж оседлого населения.
Железные панцири постепенно накапливались в Степи. Когда старейшина Агуда поднял восстание «диких чжурчжэней», его личный отряд из двух с лишним тысяч воинов был упакован по самым высоким стандартам. Это была полностью «железная конница». Очень быстро на их сторону перешли родственные «сильные племена» — профессиональная элита армии киданей. У этих товарищей в городах была своя отличная металлообрабатывающая база с множеством ремесленников.
У мятежного старейшины Агуды таким образом появилось более десяти тысяч отборных всадников. Дополнительно было рекрутировано столько же — с берегов Сунгари. Этих табунщиков и стрелков одели в захваченные железные панцири киданьского производства. Чиновники Ляо сокрушались:
«Одерживая непрерывные победы в каждом сражении, нюйчжэни («дикие чжурчжэни», — авт.) добыли большое количество оружия и лат, и стали настолько сильными, что им уже было невозможно сопротивляться».
После этого киданям стало совсем плохо. Лишившись основной части своей панцирной конницы — вассальной пехотой и своими силами сдержать нашествие «бунтовщиков» не представлялось возможным. Тем более, воюя на два фронта (Империя Сун подключилась). Если старейшины и князья чжурчжэней раньше ходили в набеги «без шлема и лат в одном войлочном халате с засученными рукавами», подчеркивая свое единство с бездоспешными родичами, — то в начале XII века степная аристократия с личными дружинами выезжала на поле боя, полностью прикрытая доспехами.
Тактика
была такая, запоминаем. В отрядах насаждалась жестокая дисциплина. Несмотря на то, что дружины были разного размера и приводились своими «племенными вождями» — единоначалие боевое существовало. Вплоть до назначения сотников из Ставки. Чжурчжэни строились отрядами по 50 человек. Впереди находились 20 конных, полностью прикрытых (вместе с лошадьми) доспехами. Люди — железными латами, лошадки — кожаными. Вооружение — копья с крюками. Следом строились 30 конных лучников в кожаных панцирях:
«В авангарде выставляют копьеносцев, которых называют «ин»— «стойкими». Солдаты и их лошади одеты в латы. Меч, лук и стрелы привязывают сзади и не стреляют до тех пор, пока до противника не останется пятидесяти шагов… В авангард высылались двадцать солдат, полностью одетых в латы и вооруженных пиками. Следующими за ними тридцать человек были одеты в легкие панцири и вооружены луками».
Так не воевали раньше чжурчжэни. Бохай тоже. Видимо, поднатаскавшись в непрерывных войнах Ляо, где их посылали в первых рядах «одев в тяжелые латы», они изменили и собственную тактику. Добавили конных стрелков, подчинив их железной дисциплине подразделения. Сразу после этого китайские источники хором начинают плакать, отмечая невиданную ранее устойчивость «диких бунтовщиков» в бою.
Дальше дела у чжурчжэней пошли в гору. Несмотря на свою малочисленность (максимально могли выставлять 60 тысяч всадников), они разгромили киданей, изгнав в Среднюю Азию. Оставшихся поставили в строй, использовали в борьбе с общим врагом — северными монгольскими племенами. На реке Ишуй разгромили войска могущественного тангутского государства Си-Ся. После о предательстве киданей пожалела Сунская империя Южного Китая. Они пережили полномасштабное вторжение, Император с наследником попали в плен, держава признала вассалитет от чжурчжэней.
Выводы
такие будем делать, для чего писана статья вообще. Перед восстанием этих свирепых племен Степи — китайские империи Ляо и Сун обладали самыми боеспособными армиями Азии. Имели огромные арсеналы и производственные мощности (со стандартизацией), где трудились за государственный счет тысячи кузнецов и оружейников. Всё это досталось чжурчжэнам. Переходя любые границы своих соседей, они централизованно вывозили железо, изделия из него, не забывая ремесленников.
Археология бесстрастна: империя Цзинь стала не только «Золотой» — но и «железной». В XII веке реки трофейного сырья потекли на самые окраины расселения новых хозяев Северного Китая — в Приамурье. Причем развивалось именно «металлургическое производство». Долго живя в «железном дефиците», чжурчжэни подняли показатели производства на порядки. Была проведена стандартизация их традиционных плавильных горнов и домниц, чиновники вели плановый учет вновь строящихся — по гос/разнарядке.
Судя по материалам археологических раскопок, среди ремесленников появилась узкая специализация, разделение производства на этапы, конечный продукт в виде панциря вмещал в себя не работу одного мастера с подмастерьями. Им занимались поточным методом нескольких десятков ремесленников (привет Генри Форду!).
Ну а теперь вишенка на тортик. Ровно через сотню лет могущественную «Золотую» империю чжурчжэней начинают долбить монголы Чингисхана. В конце концов, одолевают ее. Агония Цзинь длится 21 год. Проверяем аналитическим сравнением вот что.
В начале XI века чжурчжэни почти порабощены, разъединены умными киданями. Загнаны в жесткие условия дефицита железа, разобщены на три группы. Благодаря способности их старейшин и князей договариваться — племена целенаправленно накапливают силы, снарягу же добывают всеми возможными способами: торговлей, контрабандой, трофеями в бесчисленных стычках в Степи и на границах китайских держав. С радостью принимают у себя знатных вождей с их дружинами, давая пастбища и громкие титулы перебежчикам.
Чжурчжени поднимают восстание. Это не просто толпа возмущенных мздоимством дикарей. Против Ляо выступает сначала небольшой, но прекрасно подготовленный отряд тертых вояк, прекрасно снаряженных. Несколько успешных стычек, небольших предательств со стороны провинциальных сановников-китайцев… и эти первые две тысячи растут снежным комом. Новобранцы тут же расписываются в новые подразделения, их прекрасно вооружают.
Киданей восставшие ловят в момент сложных и переломных событий государственности. Против них начинают подниматься оседлые коренные народы, в спину бьют сунцы. Ляо битком набита арсеналами… только вот вооружать некого. Лучшие панцирные конные полки «вспоминают», что они — тоже чжурчжэни, восставшие поточным методом вербуют лучших воинов родственных кланов из бассейна реки Сунгари. Эти степняки немедленно меняют свои костяные стрелы и разносортное защитное снаряжение — на прекрасные изделия мастеров Ляо.
После первых громких побед старейшины Агуды — к нему устремляется поток дезертиров (чжурчжэней и не только) из армии киданей. Вооруженных и готовых заняться новым переделом собственности и прав. Буквально за пару лет армия восставших насчитывает 60 тысяч конных «степных рыцарей», сколько вспомогательных и рекрутированных «помощников» — бог весть.
Изгнав династию Ляо, эта машина не останавливается. Разбито (стахановскими темпами) в хлам всё, что только может представлять из себя военную силу: монголы, тангуты, Империя Сун… Единственное, к «последнему морю» не пошли. А могли бы. Судя по тому, как битые ими кидани отхватили себе всё Семиречье, разгромив мусульманских Караханидов и прочие могучие вроде племена — дело могло выгореть.
Чжурчжэни становятся «верхушкой » нового государства, как и кидани до них. Получают полностью готовый к работе чиновничий аппарат, в их распоряжении вся технологическая, мобилизационная и ресурсная база побеждённых. Меняются только географические центры принятия решений, но надбавочный продукт стекается в казну чжурчжэней. Более умно в Цзинь распоряжаются кадрами, сырьём, технологиями. Но об этом — в другой раз…
Вопрос к ниспровергателям
монгольских завоеваний: перед вами картина, полностью повторившая успехи Чингисхана через сто лет. Во многом — полностью идентичная. За короткий срок (по меркам истории) чжурчжэни из изгоев, вассалов, находясь под «санкциями железа» и оружия — прошли огромный путь… От степных бродяг и наемников — до хозяев богатейшего региона, с сотней миллионов подданных. А вот монголы, …так не могли?