Новгородские исторические записки от Виктора Смирнова. Записка двадцать седьмая: «Новгородский Домострой»
Мы продолжаем серию публикаций на тему истории Великого Новгорода и Новгородской земли авторства историка и писателя Виктора Смирнова. Материалы публикуются с разрешения автора.
Новгородский Домострой
Представим себе машину времени, которая перенесет нас в средневековый Новгород и позволит изнутри увидеть быт зажиточной семьи, осмотреть хозяйство, сходить на кухню, во двор, в мастерские, съездить в гости к соседу, поучаствовать в свадебном обряде и даже, простите за нескромность, заглянуть в супружескую спальню. Такой “машиной времени” может послужить один из самых удивительных литературных памятников русского средневековья – знаменитый “Домострой”.
Автором этой книги (или одним из авторов) был человек незаурядный. Само его появление на исторической сцене напоминало библейскую картину.
В 1547 году Москва была объята чудовищным пожаром. В разгар бедствия перед семнадцатилетним царем Иваном, тогда еще не носившим прозвище Грозный, вдруг появился неизвестный священник по имени Сильвестр. Указывая перстом в небо, он прямо назвал пожар Божьей карой царю за его неправедную жизнь. Потрясенный Иван полностью покорился воле удивительного проповедника, Сильвестр настолько преуспел в перевоспитании сызмальства порочного Ивана, что по собственному признанию царя, он тогда не смел даже с женой лечь в постель без его благословления.
По рождению Сильвестр был коренным новгородцем. Как многие новгородские священники он сочетал в себе высокую книжность с хозяйской практичностью -- занимался торговлей и держал мастерские. В Москву Сильвестра вызвал митрополит Макарий, назначив его протопопом Благовещенского собора. Вкупе с Макарием, Адашевым и Курбским Сильвестр входил в так называемую “избранную раду”, в течение нескольких лет фактически правившую страной от имени молодого царя. Рада успела провести важные реформы, однако взревновавший Иван вскоре разогнал вчерашних соратников и стал править единолично. Сильвестр скрылся от царского гнева в Кирилло-Белозерский монастыре, где и умер. Имя его осталось в русской истории во многом благодаря “Домострою”.
Считается, что Сильвестр не был единственным автором этой книги. Скорее всего он привез из Новгорода уже существовавший там свод правил семейной жизни, дополнив его собственными рассуждениями и наблюдениями. Здесь бытовая жизнь тесно переплетается с жизнью духовной, высокие мысли перемежаются практическими советами, цитаты из Писания -- кулинарными рецептами.
Книга написана в стиле поучений: как правильно молиться, как управлять домочадцами, как заготавливать впрок продукты, как наказывать за провинность, как закупать товары и т.д. Первый раздел “ О строении духовном” содержит правила религиозного характера, второй – “О строении мирском”” – учит обращению с окружающими, третий -- “ О строении домовном” дает наставления по домашнему обиходу, а также предлагает огромное количество кулинарных рецептов. Отдельно помещен большой и малый свадебные чины -- тщательно расписанный сценарий русской свадьбы. И завершает книгу “Поучение от отца к сыну”, где Сильвестр делится житейским опытом со своим единственным сыном Анфимом.
“Домострой” – книга действительно уникальная. То была первая и, пожалуй, единственная в отечественной истории попытка создать кодекс семейной жизни. Глубоко неслучайно, что этот кодекс сложился именно в Новгороде в период его вольности. Свободные новгородцы понимали, как важно обустроить не только общественную, но и частную жизнь человека. В этой частной жизни люди руководствуются не государственными законами, а своими представлениями о том, что следует делать, а чего делать не следует. И чтобы в семьях -- а значит и в государстве -- установились мир и порядок нужны общепризнанные правила поведения, которые будут добровольно исполняться всем населением.
Таким нравственно-практическим руководством для новгородцев, а потом и для целых поколений русских людей и стал “Домострой”. И хотя в разное время делались попытки создать новый кодекс частной жизни, однако большого успеха они не имели. Так, в петровское время появился свод правил «Юности честное зерцало», который обучал дворянских недорослей приличному поведению и новому этикету. «Зерцало» пестрело запретами типа «не ковыряй перстом в носу», и далеко уступало «Домострою» в глубине и житейской мудрости.
В восемнадцатом и девятнадцатом веках большая часть русского дворянства перекроила свою жизнь на иноземный лад, передоверив воспитание своих детей французским гувернерам. На смену «Домострою» пришел роман Жан-Жака Руссо «Эмиль или О воспитании». При этом последователей «великого гуманиста» не смущало, что пятерых своих собственных детей Руссо и его жена отдали в сиротские дома или подбросили чужим людям, чтобы они не отвлекали главу семьи от высоких мыслей.
Зато упорно держались «домостроевских» традиций российские купцы и зажиточные крестьяне. Показательно, что преступность среди этих сословий была гораздо ниже, чем среди дворянства. С детства приученное к труду, воспитанное в строгости, почитании родителей и набожности русское купечество выпестовало целую плеяду ярких фамилий. Демидовы, Строгановы, Третьяковы, Мамонтовы, Морозовы соединяли в себе деловую хватку и богатый внутренний мир.
Революционная Россия заклеймила «Домострой» как символ церковного мракобесия. Умная хозяйственность объявлялась эксплуатацией, бережливость – скаредностью, супружеская верность – мещанским предрассудком, религия – опиумом для народа. В моду вошли теории сексуальной эмансипации и равенства полов, вручившие «освобожденной» женщине в руки кайло и лом.
В советское время место «Домостроя» занял «Моральный кодекс строителя коммунизма», в котором семейное воспитание должно было вытесняться воспитанием в трудовом коллективе. В постсоветской России семья, кажется, возвращает себе статус главной ячейки общества. Приходит постепенное понимание того простого факта, что будущее страны напрямую зависит от семейных ценностей. И как результат -- на книжных прилавках снова появляется «Домострой».
Кстати, на новгородском памятнике Тысячелетие России, как известно, нет Ивана Грозного, зато присутствует Сильвестр.