"За нашу Машу". Дедушка ходит на пикеты, чтобы вернуть внучку из детдома

  8 ноября свой 11-й день рождения Маруся Коткова встретила в великолукском детдоме. Ее мама скоропостижно скончалась в феврале прошлого года, и в последнее время девочка жила у бабушки с дедушкой. Но официально оформить опеку органы соцзащиты им не позволили и забрали внучку из семьи. Формальная причина – погашенная судимость за драку в 1996 году. Впрочем, Марусин дедушка Иван Котков уверен, что это месть за его политическую позицию, выяснил корреспондент Север.Реалии. Иван и Надежда Котковы живут на хуторе в деревне Красный Берег Великолукского района, на берегу реки Ловати. Держат фермерское хозяйство – у них свое молоко, мясо, овощи. Внучка Маша после смерти мамы прожила у них восемь месяцев и за это время поправилась на 7 килограммов, рассказывает бабушка. 14 октября Марусю увезли в детдом за полсотни километров отсюда – в Великие Луки. – Они с Егором обнялись (двоюродный братик, ему 10 лет), долго шептались, Маруся ему слезы вытирала, а сама не плакала. Егора все уговаривала, что-то объясняла. Мальчишку потом дед в школу отвез, а Марусю – в больницу, перед детдомом туда надо. Вернулись домой, а на ее столике письменном стоит маленькая из "Киндер-сюрприза" ворона-статуэтка, на ней маленький клочочек бумаги. Вот я его держу сейчас, мы сберегли, – всхлипывает бабушка Надежда Коткова. – И там написано: "Пока. Надеюсь, я скоро приеду". А на другой стороне – сердечки и "Я вас люблю. Ваша Маша". Когда уезжала, эмоций никаких не проявила. Не плакала, ничего! А запиской все-все-все сказала! Накануне на заседании отдела опеки и попечительства Великолукского района Псковской области постановили: "В выдаче заключения о возможности быть опекуном несовершеннолетней Котковой Марии Коткову Ивану отказать". Машина мама, Анастасия Ульянова, умерла в феврале 2020 года – оторвался тромб. Ей было всего 34 года. Марусю она воспитывала одна. После смерти мамы опеку над девочкой оформила родная тетя, год Маруся прожила у нее в Великих Луках, сдружилась с двоюродным братом Егором. Но в начале 2021 года у тети начались семейные проблемы и сложности с финансами, ребенка перевезли к бабушке и дедушке на хутор, и пенсионеры решили переоформить опекунство на себя. Тем более что Маруся у них стала расцветать. – Она была очень худенькая. А у нас за два месяца поправилась, повысился гемоглобин. Ребенок пришел в норму – почувствовал заботу и ласку, – говорит ее бабушка Надежда. – У нее в мае 2020-го, через три месяца после смерти мамы, диагностировали пролапс митрального клапана сердца. А здесь у нас пожила, положили на обследование, сделали эхолокацию – нет пролапса. Ей нужны свежий воздух, движение. А мы почти в лесу живем на берегу реки Ловати, у нас климат хороший. Хозяйство ведем – коровы, овцы, птицы – молоко свое, творог, сметана, масло. Мы даже мороженое сами делаем и сыр варим. Вместе с Марусей у бабушки с дедушкой гостил и Егор, двоюродный брат Маруси. Они ходят в 5-й класс, сидят за одной партой. – Все учителя говорят про Машу: "Творческая натура!" Она рисует все время, даже на переменах, в любую свободную минуту. И вот такую девочку забрали, – переживает бабушка. "Дедушка представляет угрозу" Документы на оформление опекунства дедушка Маруси подал в сентябре 2021 года. Принес всевозможные характеристики, акты обследования жилья, медицинское освидетельствование и справку об отсутствии судимости из МВД. – Все шло нормально, все было согласовано, все говорили, что получу я опеку. И где-то в октябре уже на предпоследнем заседании в опеке мне объявляют: "До нас дошли слухи, что у вас есть судимость". Справку об отсутствии судимости из МВД они почему-то во внимание не приняли, – рассказывает Иван Котков. В 1996 году он действительно был осужден за умышленное телесное повреждение, не опасное для жизни и не причинившее последствий (статья 109 УК РСФСР) и умышленные побои повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья (статья 112 УК РСФСР). – Тюрьмы не было. Ограничение выезда было на время суда и штраф назначили в 72 тысячи рублей и все. 25 лет прошло. Судимость официально погашена в августе 1997 года, поэтому по всем справкам МВД я не судим, это официально, – объясняет Котков. – Мы занялись фермерством. Деревенские, девять человек, пришли и нам машину сожгли. Мы были вынуждены обороняться, – вспоминает "состав преступления" бабушка Надежда. – Никто тогда никого не убил, все живы и здоровы. Девять человек с побитыми носами остались. Само дело появилось только потому, что брат этих алкоголиков работал тогда капитаном милиции в районе. Но мы довольны были: так устали от этой войны, от этого всего. Присудили ему штраф, выплатили и жили спокойно, работали дальше. Органы опеки, вспомнив события 25-летней давности, отказали Коткову в оформлении опекунства над внучкой, "ввиду наличия судимости за преступления против жизни и здоровья". В качестве основания чиновники использовали пункт 1 статьи 146 Семейного кодекса, где написано: "Не могут быть назначены опекунами лица, имеющие или имевшие судимость за преступления против жизни и здоровья". – Я и представить не могла, что эта история такую роль сыграет на старости лет. Мы же в МВД получали справки о том, что судимости у него нет. Я опеке говорю: "Вы ему отказали, потому что слухам верите, а не гербовой бумаге с печатью государственной. Решили, что лучше в детдом пусть ребенок пойдет, чем вы нам его отдадите?!" – возмущается Надежда Коткова. После отказа в опекунстве Марусю отправили в больницу на обследование перед детдомом. Бабушке и дедушке навещать внучку опека запретила. – "Передачи приносите, а остальное мы вам запрещаем, так как дедушка представляет угрозу своим внукам", – пересказывает бабушка Надя слова чиновников. – Я говорю им: "Вы что, с ума сошли? Как это дед, который занимается внуками, угрозу представляет? Да он с детьми постоянно, Егор вон с ним трактор с семи лет водит, гайки крутит, Маруся от них не отстает!" Они придираются ко всему. Такое ощущение, что напротив них враги сидят, которых нужно уничтожить – детей отобрать, семью разорвать. – Когда я возмущался отказом, мне сказали: "Можете жаловаться в суд, принимайте меры, но имейте в виду, что ваша жена тоже не может быть опекуном, потому что она живет с вами", – вспоминает Иван Котков. – Я там устроила скандал. "Вы мне покажите статью, по которой вы имеете право отказать мне в опеке!" – говорю. А они: "Мы же не с потолка берем, мы консультировались". Я разругалась – пойду в суд – выставлю им там и материальный, и моральный ущерб, – обещает бабушка. "Нас недолюбливают" Котковы предполагают, что настоящая причина отказа в опекунстве может быть связана с политикой. Иван не первый год сотрудничает на выборах с командой лидера Псковского "Яблока" Льва Шлосберга, сам баллотировался в местные депутаты. Его супруга 10 лет наблюдает за выборами и требует устранять все нарушения на участках. – Нам это припомнили в опеке. Сказали, мол, дошли слухи, что вы на выборах наблюдателями до пяти утра сидите, а дети одни без присмотра. Только на выборах я в этот раз была только один день и до восьми вечера, а все остальное время – с внуками. А Иван – да, наблюдал. У нас еще бывшая глава администрации на повышение в район ушла, как раз в органы соцзащиты, а мы с ней часто конфликтовали. Потому что автобуса для детей нет, мы боремся, чтобы дали, то же самое по дорогам, по электричеству. Иван активный человек, люди обращаются к нему – мы помогаем, а значит, ругаемся с властями. И они нас недолюбливают, вот и отомстили, – говорит Надежда. Помимо выборов и запросов Иван регулярно выходит в одиночные пикеты и посещает митинги. В январе его задерживали на акции в поддержку политика Алексея Навального, но пенсионер не испугался, наделал плакатов "Свободу Навальному – Свободу всем политзаключенным", "Партия власти – Партия воров", "Нас унижает, уничтожает власть – активно участвуйте в выборах" и по несколько раз в месяц выходит с ними в центр города. – Я давно об этом думал, годика три уже, но было страшно – вдруг посодют. Но когда в январе Навальный позвал "За свободу" – решился, подействовал его призыв на меня. Вместе с женой ходили. Увидел, что много людей, оказывается, поддерживают Навального, и зародилась смелость у меня. Когда стоял в пикетах за Навального, старики были против (они по телевизору услышали, что он и купленный, и проданный), а молодежь – за него полностью. Мне даже кофе-чай приносили, руку жали, сигналили, пока стоял – я ж по часу-два был там с плакатом, – рассказывает пенсионер. В октябре дедушка вышел и за внучку. На новом плакате написано: "Опека – враг семьи. Верните внучку!" – Мы ехали с женой в машине и думали, как еще спасти внучку. И тут она и посоветовала выйти в пикет против опеки, за нашу Машу. И людям расскажем, и поддержку от них получим. Я встал напротив окон районной опеки. Люди проходили, смотрели, читали, но эмоций не высказывали, полицию не вызвали, – рассказывает Котков. Маруся о пикете не знает – осваивается в детдоме. Всех новых знакомых она предупреждает: "Я здесь ненадолго, бабушка с дедушкой скоро заберут". – Нас в детдоме хорошо знают – мы молочку туда возили раньше все время – творог, масло, молоко. И Маруся поэтому сейчас под вниманием. Но ей там тяжело, она наша, домашняя, вежливая – не детдомовская. Воспитательницы уже грустно говорят нам: "Посмотрим, что с ней через два месяца будет. Спасайте девочку!" На прошлой неделе Котков подал иск к соцзащите в районный суд. Заседание пока не назначено. 8 ноября его супруга, бабушка Маруси, подала пакет документов, чтобы самой стать опекуном внучки. В отделе соцзащиты Великолукского района Псковской области отказались комментировать отказ Коткову в оформлении опеки над внучкой, сославшись на необходимость получить добро на общение с журналистами от областного комитета соцзащиты. Который в свою очередь должен согласовать этот момент с комитетом по взаимодействию со СМИ. Ранее начальник территориального отдела Великолукского района Комитета по социальной защите Псковской области Оксана Макеева подтвердила позицию опеки в комментарии местному новостному сайту. – На законных основаниях, согласно Семейному кодексу, мужчине действительно было отказано в выдаче заключения о возможности быть кандидатом в опекуны. Причина: наличие судимости в 1996 году. Заявителю были детально разъяснены его права и обязанности, и он вправе обжаловать решение территориального отдела, – сказала чиновница. "Ребенок должен расти в семье" Юрист, общественный помощник уполномоченного по правам ребенка в Псковской области Алина Чернова отмечает, что в ситуации с опекунством в семье Котковых нужно учитывать два аспекта: юридический и психологический. По всем нормам международного права и российского законодательства приоритет в оформлении опеки должен отдаваться родственникам, чтобы ребенок не разлучался с семьей. – Все органы опеки должны руководствоваться мыслью, что ребенок, имеющий тесную эмоциональную связь с родителями и другими близкими родными, не должен быть изъят из семьи. Исключение наступает в крайних случаях, когда жизни и здоровью детей что-то угрожает. Сама миссия органов опеки заключается в том, чтобы обеспечить ребенку максимально быстрое попадание в родственную опеку или, в опасных ситуациях, из кровной семьи в приемную, но по возможности избегая помещения в детские госучреждения. Это первое, чем должны руководствоваться органы опеки, – говорит Чернова. Она подтверждает, что судимость по некоторым статьям, действительно, может стать препятствием для оформления опекунства. – Но если в справке от МВД указано, что судимости нет, и этот документ действительный, то на основании чего вынесен отказ? – удивляется Чернова. – Надо разбираться, какие документы опека приводит в подтверждение своего решения, и на каком основании эти документы получены. Также есть разъяснения Конституционного суда по этим вопросам, есть судебная практика, когда опекуны-родственники имели погашенные судимости по статьям, не относящимся к категории тяжких и особо тяжких, и в таких случаях суд занимал сторону родственников, а не опеки. Потому что органы соцзащиты должны руководствоваться не только буквой закона, но и его духом. А по духу закона ребенок должен расти в семье. Я бы рекомендовала Котковым обзаводиться адвокатом и оспаривать это решение. Если органы опеки каким-то образом учитывали политическую позицию Котковых, когда принимали решение об отказе в оформлении опекунства, то чиновникам "стоит задуматься о своей профпригодности", считает Чернова. Опека должна учитывать, что ребенок уже пострадал – его психическое и эмоциональное здоровье повреждено смертью матери, и новая травма может нанести непоправимый ущерб. – Нельзя принимать решение о судьбе ребенка с оглядкой на политическую активность родственников: это бесчеловечно и не может быть ничем оправдано, – говорит юрист. – Помещение семейного ребёнка в детское учреждение калечит психику любого ребёнка, и опека должна прежде всего руководствоваться наилучшими интересами ребенка, как того требует международное право, а не заниматься крючкотворством. Отказ дедушке (а потенциально – и бабушке) должен быть обжалован, и если он законный, то ребёнок должен быть максимально быстро помещен в приемную семью, которая не будет препятствовать общению девочки с родными.