Московия изначальная

Новый год наступает, хочется порассуждать о чём-нибудь интересном. А не о нашей мрачной политической жизни. Которая у нас и не политическая, и не жизнь.

На днях прочитал интересную и познавательную статью devol «Русская власть и русская история». В статье автор выдвигает шкурную версию русской истории. Почему русское государство было и есть такое, какое есть? А всё дело в шкурном государственном интересе! То есть буквально высокодоходном пушном промысле.

«в Московии XVI-XVII веков централизация была на уже достаточно заметном уровне. Например, практически не было "рецидивов" в виде удельных княжеств (если не считать ставшего в XVII веке реликтом Касимовского "царства"). Это уже большой плюс. Была создана система приказов: достаточно убогая и часто просто ситуативная схема административного управления. К эпохе Петра I бюрократический аппарат приказов насчитывал 10-20 тысяч человек на всю страну, но на тот момент его хватало (для решения простейших задач: объясачить, взять налог, собрать рекрутов)».

Для сравнения, к концу 18 века общее количество служащих императору Поднебесной чиновников насчитывало 7 тысяч человек. Наверное, количество населения Китая тогда было раз в 10-20 больше, чем российской на конец 17 века. Численность чиновников в те времена прямо характеризовало развитость государства и общества (чем больше, тем лучше, естественно).

«Из бассейна Днепра не было речных путей обратно в бассейн Вислы или Западной Двины (если не считать цепочек утомительных волоков). Из бассейна Оки и Волги пути назад в бассейн Днепра тоже практически не существовало. То есть, группы колонистов, продвигаясь далее на восток и северо-восток (огибая степь, где водились индейцы-кочевники), уходили "с концами". Все это не означало, что прерывалось движение людей туда-сюда, это лишь свидетельствовало, что торгово-экономические связи минимизировались».

«… До постройки царизмом системы речных каналов (Мариинская, Вышневолоцкая, Тихвинская и Березинская в XIX веке) транспортная связность нынешней европейской части РФ, восточной Белоруссии и северо-восточной Украины находилась на почти нулевом уровне (при малоразвитой системе грунтовых дорог, которая вплоть до XVI-XVII веков была очаговой, мягко говоря). Это объясняет мизерные экономические связи возникающих "поселений" колонистов между собой. Для сравнения: американские колонисты, селившиеся, например, в английских колониях, получали удобную систему каботажного плавания по всему Восточному побережью. Далее это наложилось на систему Великих озер и притоков Миссисипи при широком строительстве шоссейных (грунтовых дорог), а затем в первой трети XIX века и железных».

Насчёт шоссейных дорог в Европе и Северной Америке автор имеет чрезмерно оптимистичные представления. Так в Британии до конца 18 века вне города уголь предпочитали доставлять вьючными лошадями, а не телегами. Английские дороги в 17-18 вв. были такие, что, отправляясь в карете с визитом по сельской местности, леди и джентльмены нередко ехали верхом, а в свою замечательную карету садились лишь перед домом хозяев. Проблему сухопутной перевозки грузов решили железные дороги. До этого главные торговые и всякие иные пути — это моря и реки. Рек в России много, а плотность дорог по естественным причинам была гораздо ниже чем в Европе. В общем-то автор прав насчет слабой транспортной связанности поросшей дремучими лесами северной части Русской равнины. Проблема также усугублялась холодными снежными зимами, когда местность по большей части становилась просто непроходимой. Тем не менее, по рекам передвигаться и возить товары можно было довольно успешно (кроме зимнего периода).

«Рискованное земледелие. Чем дальше на северо-восток уходили "протопольские" (шутка) колонизаторы, тем с более худшими условиями земледелия они сталкивались. Единственный способ более-менее устойчивого земледелия колонисты нашли в подсечно-огневой системе. Она была чудовищно трудозатратна, вынуждала земледельцев буквально "кочевать" по тайге между делянками, но зато в удачные годы давала урожай сам 10-15-20. Именно это предопределило "демографический" бум в Волго-Окском междуречье: при правильном подходе хищническое земледелие давало нужный выхлоп, но требовало рабочих рук».

Напрасно автор титулует русские леса «тайгой». Отчасти он прав. Однако читатели могу не знать, что тайга покрывает Финляндию со Скандинавией, и представлять себе всякие таёжные ужасы. К тому же южная граница собственно таёжных лесов проходит примерно по линии Псков, Ярославль, Нижний Новгород, Екатеринбург (и далее). То есть в интересующей нас Московии никакой тайги не было. Леса волго-окского междуречья довольно уютные. Жуткого в них точно ничего нет. Не надо кошмарить Подмосковье! Поменьше бы «оценочных суждений», искажающих восприятие фактов.

С тезисом насчёт «чудовищной трудозатратности» подсечно-огневого земледелия согласиться не могу. Как раз наоборот, при низких трудозатратах давало высокую продуктивность. Иначе не стали бы охотники и собиратели переходить к земледелию. Люди не дураки. Способ довольно простой: участок леса выжигали, на этом месте 2-3 года получали большие урожаи. Затем переходили на следующий участок. В зависимости от обстоятельств могли задержаться и на 5-7 лет. Подобная система земледелия была распространена в Европе и Северной Америки аж до середины 19 века.

подсечно-огневая практика земледелия в Финляндии 1893 года

Пока население малочисленное и редкое, в подсечно-огневой системе нет ничего ужасно «хищнического». При этом, да, сельское население ведёт полукочевой образ жизни. Введение крепостного права во всей (!) Европе изначальной целью имело прекратить периодические перекочёвки таких вот вольных землепашцев, прикрепить их к земле.

«Добыча и сбыт пушнины. Это была самая "маржинальная" хозяйственная деятельность и есть все основания полагать, что изначально вся русская государственность складывалась как раз вокруг пушного промысла. Продукция которого сбывалась с XIV века через немецкий форпост Новгород (Nogard) и Ригу (2). Пушнина — относительно "легкий" и компактный товар. Для его перевозок и продаж не нужны транспортные магистрали. Пушнину вообще можно на спинах "пролов" по тайге перетаскивать. Вставал лишь вопрос, кто станет крышевать этот "бизнес"?»

Автор переходит к главному тезису о государствообразующей роли пушного промысла в русской истории.

В комментариях к статье я высказал некоторые суждения и возражения. Но комментировать развёрнуто там неудобно, поэтому изложу свои взгляды на предмет тут.

Итак, автор утверждает следующее. Выделение ключевого тезиса моё.

«В XIV-XV веках в Волго-Окском междуречье, по всей видимости, образовалось несколько примитивных "протогосударств", завязанных в той или иной степени на пушнину. Возвышение Москвы (или прото-Москвы) можно напрямую связать с тем, что ее князья первым создали монополию или почти монополию на добычу и экспорт мехов в своем макро-регионе. Прежде всего, расхождего меха белки, который охотно закупали ганзейцы, а также более ценных мехов бобров, соболя, куницы и других пушных животных».

Не вызывает возражения тезис о высокой доходности и экономической важности добычи меха. Везде, где можно было добыть пушного зверя, в Европе и Северной Америке, пушной промысел процветал. Однако автор утверждает, что хитроумные московиты каким-то коварным образом сумели установить монополию торговли мехом. Отметим и обсудим попозже.

«У нас нет документов по этой деятельности, если не считать документации вендских городов Ганзы, разрозненных купеческих книг XV века (типа Фекингузена) и сохранившихся отчетов подворья святого Петра в Новгороде. Это подворье реально существовало, его остатки были раскопаны советскими археологами в 1967-1970 годах и затем уничтожены (2). Подворье представляло собой мощную крепость с каменным дон-жоном и знаменитый новгородский "торг" (надеюсь, понятно, почему кавычки) проходил именно тут. То есть, вся мифология "великого новгорода" на самом деле есть литературный продукт, пропущенный через мясорубку и не выдерживающий перекрестной "верификации" с документацией Ганзы (бухгалтерские отчеты и т.п.)».

Предполагаю, часть читателей будет смущена, что в то время, когда Александр Невский оборонял новгородские земли от тевтонской агрессии, посреди Новгорода стояла ганзейская немецкая крепость. Однако это нормально для северной Европы. Так в Лондоне располагался пользовавшийся юридической экстерриториальностью и освобождённый от таможенных пошлин ганзейский Стальной двор. Закрыт лишь в 1598 году. Вероятно, Лондон и возник вокруг этой ганзейской фактории (и крепости). Такие же ганзейские дворы имелись и в других английских городах. Поясню, под «Ганзой» будем понимать обобщённые торговые компании и союзы (условно немецкие), действовавшие в Балтийском и Северном море.

«Буквально за три года (1301-1303 годы) Московское княжество получило Переяславль (выход на север), закрыло устье Москва-реки и вышло к Оке, создав форпост на западе. Выход на север и северо-восток оказался самым перспективным: там находились те регионы, куда в XIV веке и позднее смещался ареал добычи пушнины. Поэтому вся экспансия Москвы закономерно идет туда. Посмотрие сами!

Во второй половине XIV века присоединены Галич, Кострома, Белоозеро, Устюжна. На востоке присоединены Нижний Новгород, Мурома, Мещера и так далее. Все это территории с не самыми удачными условиями для земледелия, но это все леса, населенные огромным количеством пушной живности (прежде всего, белкой). Наконец, в XV веке Москва начала продвижение в Двинской земле, которую "освободили" от местного финно-угорского населения. Эти территории были настоящим меховым клондайком, борьба за который трансформировалась в "московско-новгородские войны"».

«… Если следовать официальной истории, то правители Москвы в XIV-XV веках довольно часто становились "князьями" и в Новгороде. То есть, худо-бедно были представлены в одном из главных пунктов сбыта мехов. Что это давало? Это давало Москве финансовые ресурсы (но не вся торговля шла за серебро), доступ к железу, соли, вину, тканями (соль на Русь завозилась вплоть до середины XVII века из Люнебурга). Эти ресурсы шли на строительство крепостей (первая каменная крепость в Северо-Восточной Руси была построена именно в Москве в 1368 году). Примечательно, что "богатый" Новгород, "противостоявший натиску Ордена", вплоть до начала XV века вообще не имел полноценной единой системы укреплений (это по официальной истории, если что).

Все это очень грубые мазки, можно все уточнять, но документов нет, а денег... тоже (точнее, с ними все еще интереснее). Но чеканка первых русских "послемонгольских" монет тоже была начата одной из первых именно в Москве. Помимо связки Москва-Новгород, вероятно, существовала некая связка с торговыми факториями и на Волге».

«Кому-то такая картина может показаться не слишком благостной и патриотической, но ничего плохого в этом не было. Климат, география, условия хозяйствования не оставляли никаких надежд: меха и меховая торговля были той золотой жилой, благодаря которой в Волго-Окском междуречье возникло колонизационное, бандитское, рэкетирское "государство"»

Написал в комментариях автору, что «бандитское и рэкетирское» можно сказать про историю возникновения любого государства. Повторюсь, поменьше бы эмоциональных оценочных суждений. И сам люблю высказаться ярко, заострённо полемически, но стараюсь без ущерба смыслу.

«Поэтому характер русской власти прост и понятен — это колониальная администрация, которая добывает "натурпродукт" и вывозит его на Запад (или на Восток). Ремесло, производства, торговля и т.п. играют сугубо локальную роль и не так важны, поскольку стоимость человеческого труда низкая или даже отрицательная. Пушнина и меха были одним из важнейших источников "средств" для Московии вплоть до конца второй трети XVII века. Такая экономическая система диктовала экспансию (цивилизация трапперов, если в шутку) и маргинализировала любые попытки интенсификации».

Сказано красиво, но на деле ничего не объясняет. Возьмём всю ту же великобританскую власть, в 16 веке типичный колониальная режим, который обеспечивает торговые интересы Ганзы. Армия – преимущественно итальянские и французские наёмники, официально государственный язык латынь, на деле французский (см. Law French). Британские власти волевым решением в середине 18 века отказались от французского языка и перешли на английский (упрощённый немецкий) по причине хронического политического конфликта с Парижем. В 1731 году парламент принял закон, по которому государственным языком с 1733 года становится английский. Закон написали на французском, первый словарь английского языка удалось издать лишь в 1755 году.

Ну и чем тезис о колониальном характер английского государства в 16 века нам поможет понять дальнейшую английскую историю? Мало чем поможет. Потому что действовали и другие значимые факторы.

Вернёмся к пушной версии московского государственности. Она не хуже других, и важность пушного промысла не вызывает возражений. Вот только с выводами, по моему мнению, автор поспешил. При более тщательном анализе выводы получаются несколько иные.

Первое, что обращает внимание. Если торговля пушниной была настолько важна, то почему русские города столь странно расположены? Вот что автор с присущей ему экспрессией говорит о Новгороде.

«Сама по себе торговля с Новгородом была чудовищно неудобной, поскольку торг для немцев был бы выгоднее на острове Котлин, но там славян не было. Поэтому приходилось перегружать там товар и грузы на речные лодки, подниматься вверх по Неве, затем плыть по непредсказуемому Ладожскому озеру, затем вверх по Волхову, перетаскивая лодки и товар через пороги, чтобы затем попасть в Новгород. То есть, местоположение этого города с точки зрения немцев было чудовищным, но в русской историографии патентованные дебилы всерьез уверены, что "Новгород стоял на торговом пути"».

Возникает вопрос, если Новгород неудобен Ганзе, а это так, то почему же Ганза не построила более удобной фактории? Почему русские не основали другие города для важнейшей торговли пушниной? Фактически для ганзейской торговли имеется всем неудобный Новгород, а другие древние восточнорусские город расположены по Днепру и Волге, то есть нисколько не сориентированы на торговлю с Ганзой. Не вяжется.

Логичнее предположить, что изначально торговля мехом велась по Днепру. И что служившая Османской империи пограничной заставой Запорожская сечь как раз и охраняла перевалку пушного товара через днепровские пороги. Те пороги суровы, но нельзя сказать, что были совершенно непроходимы.

В XVIII веке купцы сплавлялись через пороги только весной и на небольших лодках, летом и осенью пороги были совсем непроходимы, в это время суда разгружались у порогов, после чего их перевозили посуху до крепости Александровская, расположенной около устья речки Сухая Московка, впадающей в Днепр, там товары снова грузились и дальше плыли без помех до устья Днепра

Благодаря специфике пушного товара (лёгкий) его можно легко перегружать и перевозить по берегу до окончания порогов. Конечно, хорошая охрана нужна. На это коллеги devol возражает, что по «турецкому потоку» или иранскому (по Волге) исторических документов нет, а от Ганзы немало документов сохранилось. Это, конечно, аргумент, но не доказательство.

Второй важный вопрос-возражение, каким же это образом хитроумные и жадные московиты сумели установить свою монополию торговли пушниной? Как это в принципе можно сделать? Полагаю, что односторонне практически невозможно. Пушнина такой товар, что в те времена контролировать его добычу и сбыт затруднительно. Ну, поставите вы заставу на дороге, так ведь контрабандист закинет мешок с пушниной за спину и обойдёт вашу заставу. Или установите монополию в месте сбыта пушнины, так ведь ничто не помешает ганзейским торговцам встретиться с продавцами в любом ином месте. Допустим, где-нибудь на берегу Ладожского озера.

Это я к тому клоню, что Москва не имела возможности установить одностороннюю монополию торговли мехом, а вот двустороння монополия, продавца и покупателя, вполне возможна. Для иллюстрации история учреждения англичанами Московской компании в середине 16 века.

Первой акционерной компанией явилась Московская компания, созданная в 1554 г. после возвращения из Москвы Ченслера, попавшего туда в результате гибели кораблей экспедиции Виллоби — Ченслера, отправленной в 1552 г. для открытия северо-восточного морского пути вокруг Европы и Азии к берегам Японии и Китая. Эта компания получила монополию на торговлю с Московским государством и Средней Азией. Прибыли Московской компании были очень велики: они нередко достигали 300—400%.

Тогда англичане мало чем отличались от обобщённых немцев. Прозываемое компанией купцов-авантюристов объединение британских купцов, получив поддержку и торговые привилегии от британских властей, искало северо-восточный путь в Китай, а нашло через Белое море северный путь в Россию. В устье Северной Двины стоял Михаило-Архангельский монастырь, вокруг которого для обеспечения торговли с Британией возник город Архангельск.

Таким образом, если автор статьи прав в отношении монополии торговли пушниной, то она могла возникнуть в том случае, если эту монополию поддерживает и покупатель. А зачем покупателю это нужно? Нужно, если он тоже монополист. Однако очевидно, что конструкция один монопольный покупатель и один монопольный продавец крайне неустойчива. Поскольку провоцирует трудноразрешимый конфликты цены. Для надёжности нужно иметь хотя бы два монопольных покупателя. Однако коллега devol категорически возражает против торговли русской пушниной с Константинополем. Пишет мне в комментариях к статье:

– Кому нужна пушнина в Греции и Малой Азии? Никому. А Фландрия, рейнская Германия, Англия, Франция закупали ее "вагонами". Ибо холодно было.

Данный аргумент нахожу странным. Для тепла достаточно и овчины. Песец и чёрнобурая лисица стоят много дороже кролика не потому что намного теплее, а потому что выглядят шикарно. Торговля пушниной столь выгодна поскольку это торговля предметами роскоши.

Первым греческим богачом оттоманской эпохи был Михаил Кантакузен, прозванный турками «Шайтан-оглу», который получил от султана монополию на торговлю пушниной с Русским царством, зарабатывая 60 тысяч дукатов в год^[4]; в 1578 году он был казнён, а его имущество конфисковано.

Пошив меховых изделий процветает в Греции и поныне. Кто бывал, знает.

Автор красочно рисует картину, как циничнее московиты безжалостно отбирают ценные шкурки у несчастных поселян. Или принуждают первобытных русских (и нерусских, всех, кто им под тяжёлую руку попадётся) мужиков добывать для себя ценную пушнину. Московские рэкетиры чуть ли не семьи в заложники берут и прочие ужасы, как это себе представляет автор.

Такого рода насилие как система совершенно нереалистична. Возможности государственного принуждения в те времена (да и позднее тоже) были существенно ограничены. Полукочевое сельские население обитало в лесах небольшими группами. Даже в 18 веке типичная русская деревня это 3-4 двора. Если вы этих поселян обидите, то в следующем году они от вас сбегут, и вы замучаетесь их искать по дремучим лесам. Даже для 16-17 веков это обычное дело.

Да и регулярного государственного аппарата насилии и угнетения в распоряжении московитов не имелось. Потому что такого аппарата тогда вообще ни у кого не было. Ссылаясь на работы историка А. В. Кузы, коллега devol сообщает, что следов феодализма в Древней Руси археологами не обнаружено.

«Статистическая обработка результатов раскопок древнерусских поселений показала, что они были очень скромными по размеру и серьезной имущественной стратификации там не было. Это было общество "колонистов"»

Ну и как при таких обстоятельствах гипотетические московиты смогли бы отбирать пушнину у редкого населения обширной лесной страны и монополизировать внешнюю торговлю мехом? Да в общем-то единственно доступным способом: организация сети закупки пушнины и её сбыт оптом крупным (монопольным) покупателям. Такая система имеет выгоды для всех её участников, включая мелких частных добытчиков и сбытчиков пушнины. Единственно Москва должна не допустить появления серьёзного конкурента оптовика. То есть необходимо взять под контроль все крупные города страны. Однако подобных государственных потенций тогда ни у кого имелось.

Нужно ещё сказать, что так называемые государства до 18 века в нашем понимании государствами не являлись. Эти протогосударственные образования были больше похожи на общественные и/или коммерческие организации/объединения. И не обладали способностью образовывать обширные централизованные структуры с жестким административным подчинением. Политическая идея современного государства укоренилась в Европе к концу 17 века, и в своё время произвела тягостное впечатление на понимающих людей (Левиафан). Государства современного типа создавались в Европе весь 18 век, тогдашние блистательные абсолютные монархии по большей части театральные декорации абсолютизма. Окончательно государства современного типа сформировались в 19 веке как национальные.

Таким образом, мы не находим объективных оснований возвышения Москвы. И коллега devol с этим согласен. Официальная историческая наука тоже не имеет внятных версий. А рез нет внутренних ресурсов государствообразования, то должны отыскаться внешние.

(если интересно, продоложу размыщения)