Юбилей Лариной: вспомнили балалайку, Зыкину и Шабалина

Директор Ленинского мемориала, экс-худрук ансамбля Русская душа сегодня отмечает свой юбилей. Лидия Геннадьевна рассказала о своей любви к балалайке, реакции на критику и непростом пути руководителя. Между Москвой и Ульяновском Лидия Геннадьевна, почему именно балалайка? Не пианино, которое обычно выбирали девочки. Музыкой я стала заниматься с шести лет. Родители очень хотели, чтобы училась игре на пианино или скрипке, но я упрямо твердила, что буду играть на балалайке. Прошла вместе с ней длинный путь, который проходит концертный исполнитель: музыкальная школа, училище, консерватория, ассистентура. Балалайка это особый инструмент: нежный, проникновенный, который звучит только в сильных и бережных руках. Всю свою профессиональную жизнь я занимаюсь педагогикой. Среди моих учеников - победители региональных, всероссийских и международных конкурсов. Они мне как дети, продолжают со мной общаться, будучи уже сами родителями и учителями. На протяжении семнадцати лет я руководила кафедрой инструментального исполнительства в УлГУ. Вы сейчас играете? Да, но исключительно на занятиях со студентами. Не хочется вернуться на сцену? Нет. Всему свое время. Так сложилось, что моя жизнь состоит из определённых периодов. Цикл исполнителя завершился в 40 лет, когда губернатор Сергей Морозов предложил мне должность руководителя филармонии. Пришлось оставить и ансамбль, и, в какой-то степени, инструмент, хотя тогда ансамбль Русская душа был на пике популярности мы очень много времени проводили на гастролях и конкурсах в разных странах. Как вы попали в Ульяновск? После окончания Казанской консерватории у меня была возможность уехать в Москву, в ансамбль Россия, художественным руководителем которого была Людмила Зыкина. Но Русская душа, коллектив музыкантов-единомышленников, которые безумно любили свое дело, зародился в студенческие годы. И мы все приняли решение не разлучаться, переехать в Ульяновск. Мне понравился город, я его очень люблю, живу в нем уже почти 30 лет. Никогда не жалела о сделанном тогда выборе. В чем заключался главный секрет популярности Русской души? Подобных коллективов наверняка в разных городах много, но до вашей известности им далеко Каждый исполнитель и коллектив обладают своей харизмой, стилем, помноженным на труд, талант и упорство. Для нас это была работа, которая доставляла безумную радость на протяжении двадцати лет. И сегодня в моей жизни остались те же ощущения. В своем ритме Ваш новый этап управленца начался с того, что вы переименовали филармонию в Дом музыки. Почему? Слово филармония в то время вызывала не совсем положительные эмоции. Это было имя нарицательное, ассоциировалось с разрушающимся историческим зданием. Слушателей на концертах было очень мало. Нужны были кардинальные изменения не только в названии. Менялось все: репертуарная политика, имидж, привлекались новые кадры, шёл поиск новых инструментов продвижения. По сути, филармония - это не здание, а объединение профессиональных музыкантов, которые транслируют академическую музыку. Что было самым сложным, когда вы из исполнителя перешли в управленцы? Должность руководителя это высокая степень ответственности и ежедневный огромный труд. Сотрудники всегда требовательны к руководителю любого ранга. То, что в огромном коллективе есть противоречия, пожалуй, норма. А вот с непорядочностью среди коллег смириться сложно. Это изматывает и разрушает, иногда ощущаешь физическую и моральную усталость. Сейчас я переформатировала себя, научилась восприятию стрессовых ситуаций. Залог успеха - профессиональный и качественный подход, неважно, кто ты - технический персонал, научный сотрудник или музыкальный исполнитель. Если взял на себя ответственность и определенные обязательства - неси свой крест. Не можешь - уходи. Это правило для всех. -- Вы глубоко погружены и в музейную деятельность? Это то, чем мне пришлось в хорошем смысле заболеть. Совместная с научными сотрудниками работа над экспозицией, разработка и открытие новых выставочных пространств - много всего проходит через мою голову. Как вы все успеваете? Если брать даже одно концертное направление это уже огромная нагрузка для одного человека. Иногда к 9 часам вечера от перегрузки мой мозг отключается от восприятия какой-либо информации. Я отдыхаю. Вообще при внешнем спокойствии во мне заложен достаточно интенсивный ритм работы. Поначалу сотрудники и филармонического и музейного направлений из-за этого в буквальном смысле вздрагивали. Сейчас привыкли. Я считаю, что необходим постоянный поиск и движение. Иначе мы не сможем претендовать на то, чтобы человек пришёл в концертный зал или музей и потратил на нас своё драгоценное время. Были те, кто этому движению сопротивлялся? Процесс выстраивания взаимоотношений всегда непростой. Я и сама точно так же воспринимаю какие-то перемены, это естественная реакция. Моя задача как руководителя, сохранить то, что есть коллектив уважаемых людей, научных сотрудников, которые прошли долгий путь, выжили в непростых условиях, сохранили лицо музея, экспонаты, наращивали фонд. Их опыт и умение нужно передавать молодым сотрудникам, а их, что радует, за последние пять пришло немало. Каким руководителем вас считают подчиненные? Думаю, строгим. Но это при первом знакомстве. Дальше все просто. Мой стиль руководства постоянный диалог с коллегами. Ленинский мемориал это целый город, где есть представители самых разных профессий. Мы сами обеспечиваем свою жизнедеятельность, и на каждом участке стоят высококлассные профессионалы. Возможно, я повзрослела как руководитель и мне стало прощев управлении. Я все больше делегирую полномочия и передаю ответственность руководителям структурных подразделений. Ставишь задачу, находишь пути решения и твёрдо идёшь к цели. Судьба органа Что будет с Мемцентром после глобального ремонта? Изменится ли что-то кардинально? Создатели этого монументального, сложного, продуманного архитектурного сооружения наделили и начинили его огромными возможностями. Есть три автономных входа в здание; одновременно по нормативам оно может принимать до двух с половиной тысяч посетителей и слушателей. Музей и выставочное пространство, библиотека, два концертных зала, кинозал, пресс-центр, общественно-политический центр Предназначение Мемцентра не может измениться. Поменяются инструменты и средства передачи информации, произойдёт адаптация оборудования под современные требования экспонирования музейных ценностей богатого фонда Ленинского мемориала. Фактически мемориал прародитель концертного комплекса Зарядье в Москве. Многие вспоминают время правления Эдуарда Шабалина и его историю с шубами В нашем городе, к большому сожалению, на тот момент, да и сегодня, не было и нет специально созданных пространств, где можно проводить масштабные мероприятия, связанные не только с культурными или спортивными событиями. Нет поминального центра. Вот и принимают руководители культурных учреждений то одно, то другое. Мы - невольные участники этого процесса. Во время моей работы руководителем начало стремительно разрушаться здание филармонии, а через несколько лет наступил камнепад мраморных плит мемцентра. Естественно, я попала под раздачу. Пришлось принимать сложное решение - закрывать Ленинский мемориал, чтобы не подвергать опасности людей. Управление учреждением должно строиться на продвижении и развитии музейной и филармонической деятельности. Плюс, конечно, есть обязанности, связанные с эксплуатацией зданий. Но у нас всё наоборот. Перенесут ли всё-таки в мемориал орган? Да. Эта история еще не закончена, у нее, думаю, будет хороший финал, как и во всех наших начинаниях. Отличный по европейским меркам зал на 450 мест уже готов. Орган это достояние нашего региона. Инструмент требует модернизации, чистки и настройки, нормальных условий для эксплуатации. Мы заключили контракт с немецкой компанией-производителем. В ноябре специалисты приступят к работе по переносу органа из здания филармонии в камерный органный зал Ленинского мемориала Как вы относитесь к мнению, что органу там не место? Для того, чтобы вынести любой вопрос на общественное обсуждение, необходимо проработать его с профессиональной точки зрения, привлечь экспертов. Что мы и сделали на первом этапе. На открытии органа, почти тридцать пять лет назад, приглашённые органисты сожалели, что уникальный инструмент установлен именно в этом помещении, которое не соответствует концертному залу. Так что орган жил своей жизнью, здание своей, музыканты своей. Недавно архитектор Олег Владимиров раскритиковал облицовку мемориала, указал на некрасивые швы между мраморными плитами. Вы с ним согласны? Я могу согласиться с экспертным мнением, если оно обоснованно. Специалисты, изучая архивные чертежи и фотографии пятидесятилетней давности отметили, что однородного цвета мрамора при сдаче здания не было, наблюдалось раскрытие швов и многочисленные неровности. В этой истории огорчает одно: строительную сетку, которая защищает здание от внешних воздействий, необходимую по всему периметру, так и не восстановили. А это исключило бы, в том числе, заранее принятие людьми качества работ. Мы с Олегом Владимировичем давно знакомы, работали вместе над проектом архитектурного решения экспозиции нашего музея. Именно он сформировал мое убеждение, что в ней необходимо выстраивать линии и по горизонтали и вертикали, используя все пространство, учитывая высоту помещения. Что касается новых плит, то давайте наберемся терпения. Облицовка фасада закончится в сентябре, тогда и будем принимать работу и делать выводы. На мой взгляд, сегодня в информационном поле, касающемся ремонта мемцентра, слишком много агрессии и неоправданной критики. Сказать Стоп В свое время вы решились на достаточно смелый и болезненный шаг сменить главного дирижера симфонического оркестра Олега Зверева. Стоила ли игра свеч? В мире музыки это современная модель, нормальная практика, когда дирижер работает в одном оркестре четыре года, затем переезжает и начинает работать с новым коллективом. Все индивидуально, как для музыкантов, так и для творческого развития самого дирижера. Так работают все мировые ведущие симфонические оркестры. Кстати, Олег Евгеньевич сейчас работает с оркестром в Польше. Но все шишки, вся критика свалилась на вас Негатив всегда выливается на руководителя. Я это прекрасно осознаю - у каждого своя ноша. Как лично вы переживаете подобные ситуации? Критику воспринимают далеко не все. Надо вовремя сказать Стоп, уйти в тишину и просто перестроиться. Так что ключик прост: встал и пошел. Конечно, когда тебе постоянно стучат по голове сковородкой, привыкнуть к этому сложно. Я пытаюсь подойти к критике взвешенно, без истерики. И смотреть на нее со стороны человека, понимающего, в какой ситуации он находится. Вся наша жизнь игра, и вокруг меня большое количество игроков, которые дергают за определенные ниточки. Я же проживаю жизнь с коллективом не как игру. Мы созидатели, создаем интеллектуальный продукт, который радует и лечит людей. Как вы отдыхаете? Я веду очень активный образ жизни, не валяюсь на диване наверное из-за внутреннего ритма. Много хожу, бегаю, езжу на велосипеде, мои любимые места Сенгилеевские горы. Сын Лев не хочет пойти по вашим стопам и стать музыкантом? Нет, он хочет пойти по стопам своего брата, стать военным. Не исключено, что всё еще может измениться Лева сейчас закончил девятый класс. Надеюсь, что он станет успешным. Главное, чтобы был счастливым и здоровым. Как реагирует ваша сестра (Татьяна Мурдасова, экс-министр культуры Ульяновской области прим. ред.) на критику в отношении вас? Поддерживает, переживает? Моя сестра будет переживать, если у меня начнутся проблемы со здоровьем. И у меня по отношению к ней и к моей семье те же чувства. Я для себя приняла основополагающий принцип. Жизнь быстротечна. Всё преходяще, а музыка вечна. Виктория Чернышева