Нам есть кого вспомнить. Кто из ушедших звезд оставил след в Ульяновске

«Уж сколько их упало в эту бездну, разверстую вдали!..». Эти строки Марины Цветаевой так часто вспоминались в прошлом и начале нынешнего года. Один за другим уходили из жизни любимые актеры советского кино, которые помогали нам любить, радоваться, грустить и думать. Знаете, что помогает хоть немного примириться с потерями? То, что когда-то они приезжали в наш город, и мне посчастливилось брать у них интервью. И захотелось поделиться этими счастливыми мгновениями. Перебрала свои архивы и нашла интервью с теми, кого уж нет, «упали в эту бездну». Давайте вспомним.     В середине 90-х в Ульяновске после творческого вечера пообщалась с Инной Макаровой. Еще до многочисленных публикаций в желтой прессе актриса рассказала мне:   «Мы прожили с Сергеем Бондарчуком десять лет. И это были годы становления не только для меня, но и для него. Поженились мы студентами. А когда расстались, он был народным артистом СССР, у меня полно было всяких наград, и главное - роли. В тот момент я уже устала от всего «комплекса мероприятий». Понимаете, мы с Бондарчуком все-таки очень разные. Когда меня спрашивают, на сколько он меня старше, отвечаю: «На века». Я не могла уйти из кино и заниматься только мужем, чего ему, наверное, хотелось, и чего он заслуживал. Вот и оставался Бондарчук бесхозным на пять - шесть месяцев. И, наверное, никому не приятно слышать, когда ему говорят: «Нам нужно расстаться». Сергей Федорович был крайне удивлен и потрясен, никак от меня этого не ожидал, говорил: «Ты что наделала?!» Меня даже в ЦК партии вызывали, просили вернуться к Бондарчуку».     За полгода до своей гибели Сергей Бодров представлял в кинотеатре «Художественный» фильм «Война». До сих пор помню наш разговор:   «Популярность - дико утомительная вещь. Я, собственно, поэтому и сниматься больше не хочу. Популярность - это абсолютная несвобода. Я не могу просто погулять по городу, посидеть в кафе. Понимаете? Ты будешь есть, а тебе в рот заглядывают. Недавно снимаюсь под Питером, народ смотрит. Наконец, обеденный перерыв, сижу пью чай, и тут мужик прорывается через ограждение и тычет в лицо фотоаппаратом, бесцеремонно требуя: «Эй, сними очки!» Первый раз в жизни послал человека… ну, туда…»     Писатель-сатирик Анатолий Трушкин на мои вопросы отвечал цитатами из своих рассказов:   «Все время твержу себе: скромность, скромность и еще раз скромность. Есть много людей талантливее, красивее и умнее меня. Другое дело, что никого из них до сих пор встретить не удалось».   С неподражаемой Натальей Крачковской мы беседовали в холле гостиницы «Венец»:   «В нашей жизни мне внушает оптимизм только собственный характер. Я считаю, что не надо ждать ни от кого милостей, не надо ждать ни от кого подачек, живите, как вы можете. Но самое главное - воспитайте в себе это чувство. Если я уверена сама в себе, честное слово, мне легче жить от этого. И потом. Почему это я должна ждать подачек от кого-то? Вот я - одинокий человек, вдова, казалось бы, можно опустить руки. Не опущу руки! Не дождутся!»     А сколько положительных эмоций принес разговор с Алексеем Петренко:   «Самый приятный момент моей жизни - родители жизнь подарили, за что я им очень благодарен. Дальше все зависело от меня и от обстоятельств. Ведь самое главное - как ты начал жизнь, и что еще важнее - как ее закончишь. Мне бы очень не хотелось закончить ее злобным, ворчащим, нечесаным стариком-подагриком…»     Обожала Михаила Евдокимова. И в ответах на вопросы он оставался деревенским мужиком из своих монологов:   «Могу пилить, строгать, строить, трактор водить. Единственное, чего не знаю: почему машина едет. Но этим не горжусь. Знаю только, куда нажимать. Но я разберусь еще».   После антрепризного спектакля пообщались в гримерной со Львом Дуровым:   «Ну, по происхождению я дворянин. У меня смоленские корни, Дуровы известны с 1540 года. Но это не имеет никакого значения. Скажите, чем я отличаюсь от любого крестьянина, от любого рабочего - лишь тем, что моя профессия на юру? А больше ничем. Он трудяга, и я такой же трудяга. Только часть моего здоровья оставлена на досках, а его - в шахте, у станка или в поле. А к популярности я отношусь снисходительно. Потому что это чушь. И если я завтра буду непопулярен, моя актерская жизнь не изменится».     С удовольствием поговорила с Владимиром Кореневым, гостем фестиваля «От всей души»:   «Если в фильмах есть «капелька мозга», капелька человеческого тепла, задача сделать мир лучше, добрее, красивее, это и есть хорошее кино. В нашем кинематографе появились хитрые ребята, которые вывели формулу фильма - такого, что обязательно получит на каком-нибудь фестивале первую премию. И получают. Но эти фильмы никто не смотрит. Они говорят нам: «А вы не доросли до такого кино!» Значит, до Тарковского мы когда-то доросли, а до них нет? У этих режиссеров нет никакой внутренней ответственности за то, что снято. Хорошее кино должно быть общедоступным! Как советское кино, в котором были определенность, надежда, вера и энергия. В основе советского кино лежала коммунистическая идея. Одна из самых красивых идей, которая могла зародиться в человеческом мозге. Ее воплощение - это второй вопрос. Общество, лишенное идеи, разваливается. Если ее нет - только одни деньги, ничего не получится. Как в стихах Давида Самойлова: «Вот и все. Смежили очи гении. …Нету их. И все разрешено».   Анна ГРИГОРЬЕВА