Рассекречены документы о механизме принятия политических решений в СССР
После Хрущева
Эта книга - настоящий кладезь новых знаний об интереснейшей эпохе. Недавно рассекреченный комплекс документов РГАНИ срывает покров полувековой тайны с механизма принятия политических решений в СССР. В документах - ключ к целому ряду исторических загадок (до сей поры непроницаемых для исследователей). А для киносценаристов книга станет неиссякаемой сокровищницей сюжетов: записи и стенограммы заседаний обладают исключительной зрелищностью в широком диапазоне - от драмы до фарса.
Самое начало брежневского времени. Отстраненный от власти Хрущев, кумир "шестидесятников", превратился в пенсионера союзного значения. "Оттепель" закончилась. Время переломилось. Но "шестидесятники" по инерции еще продолжают шуметь. В 1965 году в Москве у памятника Маяковскому, где в период "оттепели" поэты невозбранно читали свои стихи, собирая толпы народа, власть жестко пресекла попытку возродить "Маяковские чтения".
5 января 1966 года Первый секретарь ЦК Леонид Ильич Брежнев на заседании Секретариата произнес стержневую фразу: "У нас есть отделы. Они должны наблюдать за деятельностью организаций, и через них мы должны решать вопрос за вопросом. ...Чтобы поправить дело с идеологической работой, надо обратить внимание на кадры" .
Ключевая роль в решении этой первостепенной задачи отводится Секретариату ЦК КПСС. Он - мозг правящей партии.
13 рублей за бочку...
Чтобы уяснить ключевую роль Секретариата ЦК КПСС в советской политической системе, достаточно обратиться к Уставу КПСС. Статья 39 раздела IV Устава (редакция 1961 года), посвященного руководящим органам партии, гласит: "Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза избирает: для руководства работой ЦК между пленумами - Президиум; для руководства текущей работой, главным образом по подбору кадров и организации проверки исполнения, - Секретариат..."
Да, Секретариат - мозг партии. Именно он от имени ЦК и по его поручению "осуществляет подбор и расстановку руководящих кадров" в великом многонациональном государстве. Впервые опубликованные записи и протоколы заседаний Секретариата неопровержимо свидетельствуют: секретари ЦК день и ночь стояли на страже государственных интересов (разумеется, со своим пониманием этих интересов так, как они эти интересы понимают), решали судьбы людей - номенклатурных работников большого калибра, не считая для себя зазорным вникать в мелочи и частности любого стоящего на повестке дня вопроса.
Иногда эти мелочи носят анекдотический характер. "Например, директор завода почтовый ящик N 30 г. Мелекеса Ульяновской области просил Ленинградский горком партии воздействовать на Ленинградский химический завод, который не оплатил ему счет на сумму 13 руб. за одну пустую бочку; директор Юрюзанского механического завода Челябинской области просил обком партии вернуть колеса со Свердловского шинного завода и т.д." .
А иные детали уже не смешны, а страшны.
...и 5 рублей за пулемет
На ряде тульских оружейных заводов предприимчивые потомки Левши нелегально изготовили большое количество оружия. А "несуны" благополучно это оружие вынесли. "Органами КГБ и милиции только за 1962-1966 гг. было изъято около 7 тыс. нелегального огнестрельного и холодного оружия - 800 пистолетов и револьверов, 1400 винтовок и малокалиберного оружия, 13 автоматов и 27 пулеметов. ...Администрация заводов закрывала глаза на подобные случаи. Например, на Экспериментальном заводе товарищеский суд принял решение оштрафовать рабочих, изготовивших нелегальное оружие, на 5 руб. каждого в пользу профкультработы" .
Узнавший об этих вопиющих фактах и пораженный числом похищенного оружия секретарь ЦК Борис Николаевич Пономарев (1905-1995) в сердцах воскликнул: "Ведь вы смотрите, товарищи, ...можно же вооружить целую дивизию" . А секретарь ЦК Дмитрий Федорович Устинов (1908-1984) жестко добавил: "У нас не так просто уволить рабочего с предприятия сейчас, даже если он этого заслуживает. Вы все помните, товарищи, что в свое время за кражу оружия или деталей к оружию людей расстреливали, а теперь, видите ли, 5 рублей штраф" .
Секретари ЦК не стали поминать имя Сталина всуе, но штрих дискуссии весьма показателен. Когда погружаешься в подобного рода выразительные детали, становится понятнее весь блеск и нищета системы ручного управления в стране.
"Обостривший" посол Дедушкин
Кадровым вопросам, которыми занимался Секретариат ЦК, несть числа. Вот лишь несколько из 944-страничного тома.
В апреле 1966 года решено присваивать по согласованию с Секретариатом ЦК КПСС почетные звания "Народный артист РСФСР" и "Народный художник РСФСР" .
В июле 1966-го Секретариат санкционирует избрание академика Яна Вольдемаровича Пейве (1906-1976), доктора сельскохозяйственных наук, председателя Совета Национальностей Верховного Совета СССР и члена ЦК КПСС, главным ученым секретарем Президиума Академии наук СССР .
В ноябре 1966-го на Секретариате (вне рамок плановой повестки дня) кулуарно обсуждается, кем заместить вакантные должности президента Академии педагогических наук СССР и министра просвещения СССР.
30 июня 1967 года Секретариат в ознаменование приближающегося полувекового юбилея Октябрьской революции постановляет: "Разрешить Министерству обороны СССР представить к награждению орденами и медалями СССР военнослужащих, рабочих и служащих Советской Армии и Военно-Морского Флота в количестве 22 000 чел. За достигнутые успехи в боевой и политической подготовке и освоении новой сложной техники, в том числе орденом Ленина - до 3%, Красного Знамени и Трудового Красного Знамени - до 15%, Красной Звезды и "Знаком Почета" - до 32%, медалями - до 50%" . Для фалериста документ бесценен: Секретариат не только санкционирует массовое юбилейное награждение, но и определяет пропорции грядущего распределения государственных наград.
3 декабря 1967 года секретарь ЦК Михаил Андреевич Суслов (1902-1982) "говорит, что посол СССР в Ливане т. Дедушкин обострил свои отношения с местным руководством. Видимо, придется его отзывать" . Короткая реплика самого влиятельного секретаря ЦК и главного партийного идеолога через некоторое время скажется на судьбе карьерного дипломата: в мае 1969 года Петра Семеновича Дедушкина (1915-1995) отозвали в Москву, впредь на дипломатическую работу за рубежом не посылали, правда, оставив в аппарате МИД.
Кадры по-прежнему решают всё. А Секретариат решает всё по кадрам. Лишь с его разрешения они могут отправиться в заграничную командировку. Даже союзному министру для поездки нужна санкция Секретариата, и нередко он получает ее менее чем за сутки до вылета самолета. Это одинаково неудобно и для того, кто нуждается в разрешении, и для тех, кто его дает. Суслов жалуется: "Секретари ЦК поставлены в такое положение, что вынуждены голосовать ночью" .
Однако никто не рискует пойти на либерализацию установленных правил загранпоездок. Наоборот. Торжествует мнение: следует сократить командирование советских делегаций и представителей в зарубежные страны. "Надо внимательно посмотреть, кто выезжает, куда, зачем. Необходимо поставить фильтры" .
Фильтры продержались до начала перестройки.
Бумаготворчество
Секретариат ЦК работает много. Счет идет на минуты, все ценят время друг друга, поэтому никто не пытается навязать коллегам бесполезные многочасовые дискуссии. Это прекрасно понимает Первый (с апреля 1966 года - Генеральный) секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Он чрезвычайно ценит ту помощь, которую ему оказывает Секретариат. "Очень много текущих вопросов, и мало времени остается, загрузка очень большая" .
Впервые обнародованные документы позволяют живо ощутить атмосферу заседаний Секретариата.
9 августа 1966 года. Министр приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР и член ЦК КПСС Константин Николаевич Руднев (1911-1980) просит разрешения Секретариата о переименовании отраслевого научного журнала "Приборостроение" в журнал "Приборы и системы управления". Даже у союзного министра нет властных полномочий решить этот вопрос без санкции Секретариата. Демичев пытливо спрашивает: "Вызывает сомнение название журнала, что значит системы управления, о каких системах идет речь?" Политический подтекст вопроса предельно ясен: управление - это прерогатива правящей партии, и КПСС не собирается никому, в том числе ученым, делегировать эти полномочия. Министр "разъясняет, что речь идет о технических системах управления". Секретарь ЦК Андрей Павлович Кириленко (1906-1990), он председательствует в этот день, поддерживает Руднева: "В технике имеется такой термин" . В итоге министр получает разрешение переименовать журнал и увеличить его объем, разумеется, в рамках выделенных министерству лимитов бумаги.
Кстати, в этот же день Секретариат рассматривает просьбу Дагестанского обкома КПСС об увеличении объема газеты "Красный чабан" с двух до четырех полос. В стране напряженное положение с бумагой. Рассмотрение вопроса откладывается. Дагестанские чабаны и впредь должны довольствоваться двухполосной газетой, которая на пастбище, где нет элементарных бытовых условий, нужна им не только для чтения. Однако председательствующий Кириленко, который в качестве секретаря ЦК курирует промышленность, капитальное строительство, транспорт и связь, заостряет проблему:
"Но здесь возникает другой вопрос - вопрос хранения бумаги. ...У нас на складах только в Москве в прошлом году испортилось 60 тыс. тонн бумаги. В Москве 300 ведомственных складов, портится большое количество бумаги. Потери выражаются в сумме 15 млн рублей". Были ли ликвидированы потери - об этом рассекреченные стенограммы молчат, но устойчивый дефицит газетной, журнальной и книжной бумаги сохранился вплоть до распада СССР.
Но как бы остро в Советском Союзе ни обстояло дело с бумагой, приоритетными для Секретариата всегда оставались вопросы чистоты марксистско-ленинской идеологии. Накануне 50-летия Октябрьской революции ученым-гуманитариям решительно отказывают в их просьбе возродить различные общественные организации, возникшие в революционную эпоху и закрытые при Сталине. Секретарь ЦК Пономарев без обиняков формулирует позицию Секретариата:
"Общества работников общественных наук возрождать не следует.
Они были созданы в свое время, но тогда в этом была необходимость. Сейчас создание таких обществ может быть истолковано как освобождение от влияния партии" .
И о Сталине
17 марта 1966 года Леонид Ильич, выступая на совещании секретарей ЦК накануне предстоящего открытия XXIII съезда КПСС, произносит кодовую фразу, без которой невозможно понимание эпохи Брежнева: "Один общий вопрос. Вы, наверное, заметили, что я до сих пор не поднимал его - это вопрос о Сталине. Я пришел к твердому убеждению не затрагивать этого вопроса.
ГОЛОСА. Правильно.
Тов. БРЕЖНЕВ. Здесь все очень сложно. Одни боятся очернения, другие - обеления. Съезд поймет правильно. Этот вопрос решен раз и навсегда.
ГОЛОСА. Правильно" .
Это была точка бифуркации. Переломный исторический момент, в который время вывихнуло свой сустав. Распалась связь между прошлым и будущим. Сталин из знаковой фигуры истории государства Российского превратился в "фигуру умолчания". Отныне никакие дискуссии, посвященные осмыслению его роли в Истории, стали невозможны.
Полный текст статьи будет опубликован в ноябрьском номере журнала "Родина"