Режиссер Павел Скоробогатов: «Зрители спрашивали: зачем снимать кино про людей, которые в жизни ничего не добились»
На платформе Okko стартовала премьера документального сериала иркутского режиссера Павла Скоробогатова «Реальность не нужна. Восточно-сибирский панк», удостоенного Диплома жюри фестиваля нового российского кино «Горький fest».
— Когда и как родился замысел картины?
— Десять лет назад я учился на Высших режиссерских курсах, и одногруппник, питерец Сергей Хомченков, попросил меня пройтись по адресам его знакомых, собрать видеозаписи местного андеграунда для своего фильма Under. Блуждая по коммуналкам, я и подумал — у нас же с восьмидесятых годов процветала своя, сибирская, иркутская контркультура... Хорошо бы отыскать хронику тех лет и сделать сериал про наших панков, рокеров, рэйверов, рэпперов с ведущим, берущим у них интервью! Долго искал подходящего человека. Снимая фильм «Живут же люди», поделился идеей со звукорежиссером... Тот и подсказал, что Горыныч (Александр Горский. — «Культура») — самый знаменитый панк Иркутска, местный экскурсовод и краевед с двумя высшими образованиями — давно мечтает реализовать эту идею. Встретились, обсудили. Оказалось, что в архиве Горыныча много хроники прошлых лет, и мы начали потихоньку снимать интервью музыкантов. Тогда же стало ясно, что панк-рок жив. На «Кинопоиске» показали сериал «Король и шут», и моя шестнадцатилетняя дочка увлеклась легендарной группой. Потом Даша Иванкова сняла фильм про Горшка, а Михаил Местецкий — игровой артхаус «Год рождения», и я словил панк-волну... В 2022-м Фонд регионального кино объявил о начале приема заявок — я подал заявку на короткий метр «Раздолье моей души» и сериал «Восточно-сибирский панк. История местной рок-сцены с девяностых годов по наши дни». Оба проекта выиграли, и мы продолжили работу.
— Кто подсказал оригинальное название?
— Песня панк-группы «Валенки» студентов иркутского театрального училища: «Реальность не нужна, нужна не реальность!» Эта строчка отражает дух времени: в девяностые людей мало вдохновлял политический протест, молодежь восставала против обыденности, с которой ассоциировались гопники и бандиты.
— Каким чудом не потонули в многочасовом материале?
— Я позвал на монтаж своего однокурсника, новосибирца Валеру Сердюка, ничего не знавшего про панк. Как раз такой человек нам и был необходим. Он долго ругался, собрал шесть часовых новелл «Иркутск», «Улан-Удэ», «Ангарск», «Усолье-Сибирское», «Тулун» и «Усть-Илимск», которые пришлось сокращать до 25 минут... А анимацию нам делал работавший с Иванковой Тимур Федоров.
— И озорные рисованные рамочки, и смешные подписи...
— И оживающие фотографии! Горыныч не понимал на кой сдались эти украшательства, добиться его понимания было непросто.
— Как приняла фестивальная публика?
— Тепло, но возникли вопросы. Кто-то поинтересовался: зачем снимать кино про людей, которые в жизни ничего не добились?
— А не больно-то им и хотелось! Контркультурных ребят не вдохновлял дешевый житейский успех.
— Тем не менее, из их рядов вышли и вполне успешные господа, ныне работающие в Comedy Club Production. А кто-то создал семью, стал предпринимателем, учителем, рабочим.
— Еще один парень снял хороший фильм и даже попал в кадр.
— С удивлением обнаружив себя на хронике концерта в честь двухсотлетия Пушкина... В итоге получилась альтернативая кинолетопись восточно-сибирского региона. Сегодня все говорят о необходимости возрождения кинохроники. В девяностые ее совсем не снимали, и мы начинаем восполнять этот пробел.
— Сложно было собрать старых и новых панков?
— Да, даже в городке Усолье в девяностые ставшим сибирским панк-анклавом. Мы решили арендовать местный трамвай, стоил он недорого — две тысячи рублей за три часа. Пришли скромные ребята. Потихоньку стали разогреваться, вспоминать былое и, когда мы уехали, продолжили гулеванить.
— Есть желание продолжить субкультурный трип?
— Конечно, хотелось бы охватить наших рокеров, металлистов, рэперов, диджеев и бардов.
— Ваша ретроспекция контркультуры отражает трагизм эпохи. Поколение девяностых оказалось между наковальней безвременья и молотом «реформ». Ощущение заброшенности и потери ориентиров было тотальным: ребятам просто некуда было пойти, некуда стремиться. Молодежи оставалось лишь яростно валять дурака, и это было не бессмысленной затеей: юродство оказалось способом самовыражения, поиска себя.
— И еще, может быть, уличные драки. Одни предпочитали морды бить, а другие самовыражались иначе — дергали струны.
— Однако, панк так и не стал городским фольклором, и Летов остался единственной иконой эпохи...
— ...западно-сибирского панка, хотя мы все и выросли на Летове, дружившим с усольскими парнями и часто приезжавшим к нам. Один из персонажей фильма, солист «Оргазма Нострадамуса» Угол тогда заметил: «По текстам мы убиваем всех, потому что мы — край России». Восточно-сибирский панк — это жесткий текст. В Западной Сибири или Питере больше думали о музыке. Например, «Король и шут» смотрелись на нашем фоне рафинированными интеллигентами.
— Как долго панковал автор картины?
— Начал еще старшеклассником. Сначала слушал все подряд, с 1996-го увлекся гранжем, перешел на панк, параллельно тусовался с толкиенистами, пока мне мечом не выбили зуб, и потом я окунулся в русский рок. Странно вырулил в готику и альтернативный рок, которая мне близка до сих пор, но в 2006-м женился, и у меня началась новая, семейная жизнь.
— Все же, по личным ощущениям, что мы утратили с тех неспокойных лет и что обрели?
— Одним из зрителей фильма на «Горький fest» был мой преподаватель, киновед Наум Клейман. Я набрался смелости и спросил: «Как вам фильм?» Он ответил, что видел много западных картин про панков, и в этих ребятах было больше свободы, а в наших — больше воли. Мы были моложе и смелее. Свобода слова и самовыражения зашкаливала, а сегодня откровения стали обыденностью — все можно найти в интернете, купить любой прикид, сделать в барбешопе ирокез...
— Чем удивил фильм собственного создателя?
— Было интересно повстречать давних знакомых, узнать кто и чем занимается. Двое, например, стали священниками, один — иконописцем. Некоторые товарищи, занимающие высокие посты, отказались от съемок. Один знакомый стал ведущим мультипликатором «Союзмультфильма». Кто-то преподает музыку, другие продолжают выступать по клубам.
— Но звезда главных иркутских панков закатилась раньше срока?
— «Оргазм Нострадамуса» прославили на всю страну клипы, крутившиеся на MTV Россия — их история закончилась в 2003-м смертью Угла. «Дети подземелья» продержались дольше — перебрались в Питер, участвовали в массовых концертах, но солист также погиб. Лишь гитарист продолжает заниматься музыкой, продюсировать разные группы.
— А ваши творческие планы...
— Хочу сделать полную, шестичасовую версию сериала, а затем снять кино об альтернативной сцене, на которую перешли наши продвинутые панки. Было бы здорово запустить полный метр про «Оргазм Нострадамуса». Все упирается в финансирование.
Фотографии предоставлены Павлом Скоробогатовым