Светлана Середина, «Арт-Пермь»: «Пермь — не Москва, здесь нет ценника за картину от 300 тысяч до миллиона»
Нынешний проект, состоявшийся в год 300-летия Перми — юбилейный: он прошел уже в 25-й раз. Правда, в этом году «Арт-Пермь» сменила формат: ее объединили с проектом «Понаехали!», созданном в 2020 году в Петербурге тем же организатором — «Пермской ярмаркой» (ныне компания PRO EXPO). Светлана Середина, партнер выставочного оператора PRO EXPO, рассказала об отличиях петербургского и пермского форматов, об уровне цен на работы и о растущем влиянии онлайн-продаж.
— Выставка «Арт-Пермь» в этом году отмечает 25-летие. Можете подвести промежуточные итоги?
— Это непросто, поскольку каждый наш проект не похож на предыдущий. Например, ярмарка Art Russia или фестиваль Artlife выстроены иначе. Коллеги, занимающиеся этими проектами, буквально живут искусством (Елизавета Фролова, одна из основателей Art Russia — совладелица семейной иконописной мастерской; Анастасия Андреева — основатель онлайн-академии живописи Artlife Academy. — Культуромания). Проекты, которые они делают — промежуточные итоги их жизни в искусстве. А мы каждый проект воспринимаем как новую точку отсчета. Конечно, у «Арт-Перми» есть своя история, а также постоянная аудитория и участники, которых любят и ждут в нашем городе. На выставку приходят зрители: они платят своим временем, энергией и деньгами. Это беспрецедентное событие, потому что 20 тысяч человек — а это 2 тысячи посетителей в день — по билетам в нашем регионе не собирает ни один проект. В 2023 году проект «Понаехали. Арт-Пермь. XXV» побил рекорды предыдущих лет — в среднем каждый день на выставке насчитывалось порядка 3 тысяч зрителей. Выставку, продолжительность которой в этом году сократилась в 2 раза до 5 дней, посетили более 15 тыс. человек.
Формат ярмарки подразумевает ориентацию на продажи, но мы стараемся каждый раз наделять проект новыми смыслами. Например, однажды сделали акцент на химии чувств и размышляли с пермскими художниками о том, как чувства влияют на химию тела и как это проявляется в химии красок. В другой раз художники писали картины на стихи. Или же — рассуждали о цвете и свете. В этом году мы выбрали тему «Понаехали!», впервые представленную в 2020 году в Петербурге.
— Чем отличается новый формат?
— Это тоже история про смыслы. Во-первых, само слово довольно провокационное. Может быть, в Перми оно звучит не так вызывающе, как в Москве, но до столицы мы пока не дошли. Идея родилась в Петербурге, где мы готовили ярмарку и размышляли, о чем же она будет. После апробации в Северной столице решили перенести выставку в Пермь, потому в слове «понаехали» — много разных слоев. Прежде всего, к нам понаехали художники — в нынешней выставке участвовали 365 авторов из 42 городов России, они разместились на 168 стендах на 2 этажах. Поскольку в этом году отмечается 300-летие Перми, совпавшее с 25-летием проекта, мы решили рассказать о людях, когда-то понаехавших в Пермь и оставивших здесь свой след. Одни потом уехали, другие остались навсегда. А третьи наоборот — родились в Перми и впоследствии уехали в другие города, но остались для нас своими. В рамках этой истории можно размышлять на тему своих и чужих. Выставку оформили большими красными чемоданами, на которых указали имена людей, родившихся в Перми или приехавших сюда. Наш город сложно принимает чужих, но если им удается задеть тайные струны наших душ, то они навсегда становятся своими. Так случилось с Теодором Курентзисом: сначала его инициативы воспринимали в штыки, но, когда он уезжал, люди реально плакали. Подобных историй очень много — про понаехавших, уехавших, оставшихся и изменивших этот город. Визуальное оформление выставки тоже отличается от предыдущих проектов — в этот раз мы сделали его особенно ярким.
— У петербургской ярмарки «Понаехали!» был другой акцент?
— Мы рассуждали о том, что Питер — в принципе город понаехавших. Впрочем, проект был не про Петербург в чистом виде: мы сделали связку между городами — изобразили дороги, реки — в общем, нарисовали карту страны. Нынешний же проект целиком посвящен Перми, потому что она отмечает 300-летие.
— Расскажите о географии участников.
— У нас были гости из трех стран — Швеции, Грузии и Белоруссии. И представители 33 городов — в том числе Мурманска, Улан-Удэ, Петербурга, Москвы, Нижнего Новгорода, Иркутска, Красноярска… Приехали как галеристы, так и художники, хотя последних было больше.
— Ведете статистику продаж?
— Сами — нет, можем только запрашивать у художников. В этом году решили выдать талончики, чтобы охрана забирала их у покупателей картин — это позволяет в штуках посчитать продажи: понятно, что художники на талончиках цены не пишут. Вообще год от года покупают по-разному. Иногда приобретают много маленьких работ — от 5 до 20 тысяч рублей за вещь. В другой раз хорошо берут работы, которые стоят в районе 100 тысяч. Надо понимать что Пермь — не Москва, здесь нет высокого ценника: от 300 тысяч рублей до миллиона. Если художник называет цену миллион рублей, значит, он не собирается продавать картину, а ищет хайпа: у нас такое бывало. Все приходят посмотреть, что же это за картина. То есть это скорее маркетинговый ход.
— Изменился ли за последние годы портрет коллекционера — стало ли больше молодых покупателей?
— Мы не отслеживаем глобальные тренды. Правда, еще до пандемии я была на курсах по арт-менеджменту, и там говорили, что после 2014 года наметился новый тренд: коллекционеры начали уезжать из страны. И действительно: многие галеристы и коллекционеры сейчас живут за границей. Конечно, арт-рынок ощутил на себе влияние событий последнего года. Как, собственно, и московские рестораны, у которых сильно упал средний чек. Вот в высоком ценовом сегменте, как в целом в сфере люкса, мало что изменилось — коллекционеры продолжают покупать дорогое искусство. А что происходит со средним классом, сказать сложно. Я знаю, что в Перми, грубо говоря, есть 150 человек, которые ходят на все открытия выставок, знают друг друга, общаются с художниками. Они по-прежнему покупают искусство — но это относительно недорогие работы: от 45-60 тысяч рублей до 100 тысяч.
— Есть ли у выставки в Перми какие-то свои — региональные — аспекты?
— Мы стараемся задавать атмосферу целиком — в том числе оформляем пространство. В Москве уже есть готовые красивые залы — «Манеж» и Гостиный Двор. А нам каждый раз приходится все строить заново. В этом есть свои минусы: получается слишком дорого. Но также и плюсы — можно каждый раз создавать новое пространство. Не слышала, чтобы где-нибудь еще так делали — в том числе в других регионах.
— Все большую популярность приобретают онлайн-продажи. Как это влияет на формат выставок-ярмарок?
— Понятно, что это тренд, от которого никуда не денешься. Мы даже думали о том, чтобы сделать из сайта выставки магазин с продажей картин. Но все-таки не решились, поскольку это не наш бизнес. Конечно, доступность информации влияет на зрителей: они видят, каким может быть искусство, а, значит, нам нужно привозить актуальные вещи, а не только привычные пейзажи. При этом современное искусство — сложная тема: оно не может «выезжать» на одной картинке, требуется объяснение, концепция. И опять на помощь приходит онлайн: у людей формируются правильные ожидания относительно подобных работ. Поэтому я не вижу конкуренции между онлайн и традиционным форматом: мы движемся в одном направлении.
В то же время на нашей выставке обязательно присутствуют художники — ведь очень важен диалог между автором и зрителем. Продается не только картина — ее как раз можно купить через интернет. Человек, прежде всего, покупает свое состояние, которое может возникнуть от непосредственной связи с работой — тем более, в реальной жизни картина «звучит» совсем иначе, чем на экране. Или же состояние возникает от диалога с художником, который рассказывает историю произведения. И зритель, не задумавшийся о покупке, уже не сможет уйти без картины. У меня самой дома появилось несколько работ именно после разговоров с художниками.
Ксения Воротынцева
Фото: предоставлены пресс-службой PRO EXPO