Битва на Калке: почему Русь не смогла остановить нашествие монголов
В русской истории год 1223 — год скорби. Именно тогда Русь преклонила колено перед пришедшей с востока Ордой. Но что мешало русским князьям объедениться и дать отпор врагу?
Слабая информированность
Карамзин писал в «Истории государства Российского»: «После несчастной Калкской битвы россияне лет шесть не слыхали о татарах, думая, что сей страшный народ, подобно древним обрам, как бы исчез в свете». Русский историк конца 19 – начала 20 вв. Дмитрий Иловайский более подробно характеризовал это настроение:
«Те же беспечность и самонадеянность, которые предшествовали Калкскому поражению, и последовали за ним. Бедствие это не нарушило обычного течения русской жизни и междукняжеских отношений с их мелкими распрями и спорами о волостях. Татары скрылись в степях, и русские думали, что случайно нагрянувшая гроза пронеслась мимо».
Тот же Иловайский находит подтверждение тому, «до какой степени русские политики того времени мало знали о великих переворотах, совершавшихся в глубине Азиатского материка, и как мало опасались за будущее Русской земли», в словах северорусских летописей о князе Васильке Константиновиче. Этот князь был отправлен своим дядей – великим князем суздальским Юрием Всеволодовичем – на подмогу южнорусским князьям, собравшимся против монголов. Это была единственная помощь, оказанная Северною Русью Южной в том предприятии. Но Василёк со своей дружиной опоздал к сбору войска и вернулся на север, как радостно повествует летописец, хранимый Богом.
«Простодушный книжник, – заключал по данному поводу Иловайский, – конечно, не предчувствовал, какая гроза собиралась над самой Суздальской Русью, и какая мученическая кончина от рук тех же варваров ожидала Василька!»
Такой взгляд на отношение Руси к монголам в промежуток между битвой на Калке и нашествием Батыя в 1237 году стал преобладающим в историографии. Но насколько он верен? Действительно ли русские люди совсем не ощущали нависшей над ними из Великой Степи угрозы порабощения, игнорировали признаки приближающейся опасности?
Злорадство над половцами
Лаврентьевская летопись даёт дополнительные доводы в эту пользу. Она так начинает свой рассказ о битве на Калке: «В тот же год пришли народы, о которых никто точно не знает, кто они, и откуда появились, и каков их язык, и какого они племени, и какой они веры. И называют их татары, а иные говорят – таурмены, а другие – печенеги… Мы слышали, что татары многие народы пленили: ясов, обезов, касогов, и избили множество безбожных половцев, а других прогнали. И так погибли половцы, убиваемые гневом Бога и пречистой Матери Его. Ведь эти окаянные половцы сотворили много зла Русской земле. Поэтому всемилостивый Бог хотел погубить и наказать безбожных сынов Измаила, куманов, чтобы отомстить за христианскую кровь, что и случилось с ними, беззаконными».
Таким образом, несмотря на гибель многих русских князей и воинов от рук монголо-татар в битве на Калке («одних киевлян в этой битве погибло десять тысяч»), летописец, в конечном счёте, радуется приходу татар, так как они уничтожили давних извечных врагов Руси – половцев. Вряд ли это надуманные слова, вставленные в летопись позднейшим переписчиком. Скорее всего, они – отражение непосредственного впечатления.
Божьим промыслом половцы были истреблены руками татар, которые невесть откуда пришли и, совершив своё дело, также невесть куда исчезли. А то, что разорили при этом часть Руси – в конце концов, князья сами виноваты, что решили выступить на помощь безбожным половцам. Лучше бы остались на месте и не мешали одним варварам истреблять других варваров – такой мотив явно проглядывает из строк летописи. Не исключено, что из этих же настроений родилась и легенда о том, как русские князья умертвили монгольских послов, когда в этом не было никакой необходимости – надо же было объяснить, чем князья настолько прогневали Бога, что поголовно погибли в битве с монголами.
Тверская летопись, описав битву на Калке и последующее разорение Южной Руси, заключает: «Татары же повернули назад от реки Днепра, и мы не знаем, откуда они пришли и куда исчезли. Один только Бог знает, откуда привёл их за наши грехи, и за похвальбу и высокомерие великого князя Мстислава Романовича».
Итак, нашествие монголов в 1223 году было воспринято на Руси как Божья кара и отмщение, прежде всего, половцам за Русь. Что это нашествие также больно задело и саму Русь, было приписано попытке князей вмешаться в этот промысел Божий. Русские не ждали, не гадали, что целью монголов может стать сама Русь. Они даже не представляли, что это за народ.
Фатализм
В Тверской летописи под 1236 годом, перед рассказом о нашествии Батыя на Волжскую Болгарию и Русь, есть сентенция о том, что не образумились русские люди после битвы на Калке: «Стало известно в восточных странах среди потомков Измаила…, что Бог смирил Русскую землю нашествием безбожных иноплеменников, таурмен. Распространились слухи о поражении русских князей при Калке, и стало известно о гибели 72 богатырей, и о междоусобных войнах в Русской земле, и о голоде, и о великом море, и об оскудении русских войск, и о ссорах между братьями – обо всех этих бедах Русской земли».
Эта сентенция явно вставлена не современником событий, а позднейшим переписчиком, уже знавшим их печальный итог. Как пишет Иловайский, «только впоследствии, когда татары наложили своё тяжёлое ярмо, наши старинные книжники более оценили несчастное Калкское побоище и начали украшать его некоторыми сказаниями, например, о гибели семидесяти русских богатырей».
Тем не менее, не следует думать, будто русским совсем ничего не было известно о передвижениях и приготовлениях в глубине Азии. Тот же Карамзин отмечает, что ещё в 1229 году «какие-то саксины…, от берегов Яика гонимые татарами или моголами, прибежали в [Волжскую] Болгарию с известием о нашествии сих грозных завоевателей». А русские купцы регулярно приезжали торговать в Булгар. Летописи полны известий о тревожных знамениях в те годы. Так, в 1230 году случилось сильное землетрясение на Русской равнине, в следующем году разыгрался голод и мор.
Словом, общее настроение на Руси было тревожное. Но никто не знал, что предпринять. Учитывая средневековый фатализм, все считали, что надвигающуюся кару Божью можно отодвинуть только молитвой. Никто из князей не думал вносить изменения в сложившийся политический порядок – поступаться своей независимостью ради отражения непонятной угрозы. Да и не было на Руси достаточно авторитетного лица, вокруг которого все могли бы сплотиться. Жизнь между битвой на Калке и Батыевым нашествием шла привычным ритмом.
Впрочем, монголы, несмотря на завоевание ими в 1236 году Волжской Болгарии, сумели достичь тактической внезапности при вторжении на Русь. Но это уже другая история.