Война на Ближнем Востоке угрожает Центральной Азии

Если в Иране радикально сменится политическая система или страна погрузится во внутреннюю смуту, ее территория станет источником иностранного проникновения в Центральную Азию. Все, кто сравнительно профессионально смотрит на международные отношения, знают, что самая важная особенность геополитического положения России – это отсутствие естественных границ. И даже там, где такие барьеры вроде бы есть (на Кавказе, например), устоявшаяся привычка жить в их отсутствии играет решающую роль в нашем восприятии. Центральная Азия вообще представляет собой с Россией совершенно единое геополитическое пространство. И внешние угрозы для мирного развития региона автоматически рассматриваются, как угрозы для самой России. Понимать, насколько далеко можно идти в стремлении предотвратить такие угрозы – важная задача российской внешней политики на ближайшие годы. Сейчас Центральная Азия может столкнуться с ситуацией, когда она станет доступной для действия наиболее разрушительных сил. Это происходит с ней впервые с момента нового получения независимости после распада СССР. Наши среднеазиатские друзья достаточно удалены от Европы, довольно далеко от них Турция, соседство с которой – проблема для Европы, Сирии, Ирака и Армении. Рядом нет Израиля, любящего безнаказанно бомбить своих соседей. Во всей Евразии более удачливой с точки зрения географии может считаться только Монголия: она граничит с двумя странами, у которых между собой хорошие отношения – Россией и Китаем. Единственным источником беспокойства был на протяжении 34 лет Афганистан. Да и то не сам по себе, а как база для религиозных экстремистов из самих стран Центральной Азии. Сами же афганцы особенно не вторгались в соседние пределы с конца XIX века. Главные соседи – Россия и Китай – кровно заинтересованы в том, чтобы на пространстве между ними царили мир и покой. В первую очередь по своим собственным соображениям – в обеих великих державах значительная часть населения мусульмане. Но именно такие, «шкурные» соображения являются в международных делах самой надежной гарантией хорошего поведения. Однако в результате происходящего в эти дни на Ближнем Востоке такое вольготное положение может немного измениться в худшую сторону. Складывается впечатление, что стратегия израильского правительства на ближайшие годы состоит в том, чтобы обеспечивать несменяемость элит за счет постоянной войны с соседями. Отправной точкой стали события октября 2023 года, а сейчас уже идет прямое противостояние Израиля и Ирана. Многие горячие головы в израильской элите говорят, что следующим противником окажется Турция – еще одна амбициозная держава, претендующая на ведущую роль в регионе. Мало сомнений в том, что не получится отвертеться и у других арабских соседей Израиля: уж коли он выбрал путь постоянной войны, то сворачивать с него не имеет никаких оснований. Иными словами, израильская внешняя политика постепенно втягивает весь Ближний Восток и его соседей в воронку военного противостояния. Тем более что в Израиле постоянно чувствуют поддержку со стороны США, даже вопреки собственным американским интересам. Превращение Ближнего Востока в арену постоянного конфликта не несет в себе ничего хорошего для его соседей даже в самой спокойной части Евразии. Поэтому заслуживает внимания России и создания здесь долгосрочной и расчетливой политики. Во-первых, проблемы, с которыми сейчас сталкивается Иран, могут серьезно угрожать стабильности Центральной Азии. Мы не можем пока предполагать, какими станут для него последствия прямого военного столкновения с Израилем, а теперь и с США. Пока иранское руководство показывают высокую степень контроля над ситуацией, а население отличается патриотизмом. Однако нельзя исключать и самые драматические варианты развития событий. В том случае, если Иран действительно погрузится во внутренний хаос, а именно этого добиваются его противники, Центральная Азия столкнется с серьезными опасностями. Просто потому, что для Израиля, США или Европы положение там в сфере безопасности – это вопрос дипломатических отношений с Россией и Китаем. Но никак не собственной военной или экономической безопасности. Когда мы думаем о Центральной Азии, нельзя забывать, что это очень небольшая часть современного мира, несмотря на свои географические размеры. Совокупное население ее пяти стран не дотягивает до 90 млн, что меньше таких государств, как тот же Иран или Пакистан. Не говоря уже о современных «фабриках» мировой экономики – Вьетнаме, Бангладеш или Индонезии, где население намного больше в каждой. Иными словами, Центральная Азия важна для России и Китая, но в глазах США или Европы она представляет собой очень незначительную часть мира, из которого они стремятся извлекать для себя ресурсы. Беречь ее в том случае, если на кону окажется возможность навредить Москве или Пекину, никто в Вашингтоне, Брюсселе или Лондоне не собирается. И если в Иране радикально сменится политическая система или страна погрузится во внутреннюю смуту, ее территория станет источником иностранного проникновения в Центральную Азию. Во-вторых, причиной внутренних проблем в этом регионе может стать наступательная политика Израиля как таковая. А если более конкретно, то недовольство простых людей тем, что их правительства не могут этому ничего противопоставить. Нельзя забывать, что множество жителей республик Центральной Азии имеют советское прошлое и связаны с русской культурой. А это значит, что они намного острее воспринимают несправедливость, чем граждане тех же арабских стран Ближнего Востока и Северной Африки. Поэтому нельзя недооценивать потенциальное влияние израильской политики войны против всех соседей на общественные настроения мусульман самой близкой для нас части Востока. Они по меньшей мере могут привести к тому, что еще больше граждан стран Центральной Азии пополнят ряды экстремистских религиозных движений. Страны Центральной Азии много делают для того, чтобы укрепить свое положение в мировых делах и подстраховаться от того, чтобы стать «разменной картой» большой геополитики. Их важным делом является в последние годы создание того, что называется «Центральноазиатская пятерка» – постоянных встреч лидеров для координации основных направлений внутренней и внешней политики, диалога с окружающим миром. Россия это всячески поддерживает. Они укрепляют сотрудничество со своими основными соседями, но стремятся не конфликтовать с противниками России и Китая. Сдержанно ведут себя в отношении попыток Турции построить геополитические химеры вроде «Великого Турана», понимая шаткость турецкого положения и недостаток там ресурсов. В целом внешняя политика стран Центральной Азии является примером одновременно гибкости и соблюдения тех обязательств, которые у них есть в отношении России: тут нам серьезно обижаться не на что. Однако мы не можем быть полностью уверенными, что даже самая разумная внешняя политика станет для наших друзей в Центральной Азии гарантией покоя в современном мире. Где, как мы видим, уже практически не действует международное право и обычаи, а торжествует политика с позиции грубой силы. Это не значит, что Россия должна принимать на себя полную ответственность за их судьбу. Такие подходы уже не раз приводили к тому, что ограниченные российские ресурсы начинали расходоваться без всякой пользы для нашей собственной безопасности и развития. У России вообще очень неважный опыт вмешательства в конфликты из-за союзнических обязательств: самый трагический из таких примеров – это Первая мировая война 1914–1918 годов. И сейчас стоило бы четко проговаривать с нашими соседями в Центральной Азии – выживание их государственности является суверенным делом. И Россия здесь – это друг, надежный сосед и внимательный наблюдатель, который верит, что ее соседи способны сами обеспечить свою безопасность. Тимофей Бордачёв