Нефть за Москву

Армия Третьего рейха впервые за время триумфального «похода в Россию» потерпела крупное поражение. И в этой жесточайшей схватке нефтяной фактор был всецело на стороне героических защитников столицы.

В страшных событиях 1941 года нефтяной сюжет незримо присутствовал «от и до». Как вспоминал позже министр вооружений и военной промышленности Третьего Рейха Альберт Шпеер: «Мы вторглись в Россию из-за нефти». «Я знаю, — признавался он в одном из своих интервью, — что выдвигалось много других причин, но я могу вас заверить, что было для Гитлера главным приоритетом: снабжать нас горючим».

В немецкой военной доктрине были очевидные нестыковки. Опора на танковые удары, мощная авиация, развитие мотопехоты, создание огромного надводного флота находились в противоречии с возможностями их снабжения необходимым количеством горючего и смазочных материалов. Отсюда тактика войны на суше в виде блицкригов (мощно, но быстро). Блицкриг блестяще зарекомендовал себя в ряде европейских кампаний, прежде всего против Польши и Франции. Но германские стратеги не могли не понимать, что борьба за мировое господство не может базироваться на одних блицкригах. Неудачная попытка Рейха обеспечить преимущество в небе над Англией (битва за Британию) и последовавший за этим срыв операции «Морской лев» (вторжение в Великобританию с моря и воздуха) неизбежно ставили вопрос о ведении «нормальной» долгосрочной систематической войны, а для этого Германии нужно было решить свою нефтяную проблему. Чтобы победить, немцы должны были пробиться к «черному золоту». И самым надежным вариантом в этом отношении им представлялся Кавказ.

18 декабря 1940 года Директивой № 21 Гитлер утверждает план Барбаросса. Основной замысел — нанести сокрушительное поражение «советской России» в «быстротечной кампании». Очередной блицкриг. Война на Востоке должна была быть кончена в течение шести или самое большее десяти недель.

В первые дни войны немцы продвигались даже с опережением намеченного графика. СССР нес огромные потери в живой силе, технике. 3 июля 1941 года начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер отметил в дневнике: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней».

Все-таки на Москву

Немецкие генералы уверяли: нужно идти на Москву, которая является важнейшим центром путей сообщения и связи, политическим и важнейшим промышленным центром страны. Но у Гитлера было иное мнение. «Мои генералы ничего не понимают в военной экономике», — впервые произнес свою знаменитую фразу фюрер, требуя нанести главный удар в южном направлении. Захват Крыма, объяснял Гитлер, — это надежные поставки нефти из Румынии, захват южных территорий — блокировка «подвоза русским нефти с Кавказа», захват Кавказа — это нефть для Рейха.

После Смоленска фюрер перераспределил главные усилия в пользу южного направления. Основой решения послужила кажущаяся легкость продвижения группы Центр. По мнению немецких генералов, перенос в августе–сентябре 1941 г. основных усилий армии на юг являлся «роковым решением», приведшем к срыву плана «молниеносной» войны. Позднее, когда Гитлер все же передумал и решил ударить по Москве, время было упущено. Немцы добрались до пригородов советской столицы лишь в середине осени 1941 года и были остановлены невиданным по силе и жесткости сопротивлением частей Красной Армии и Московского Народного Ополчения. Положение усугубили грязь, снег, холода и… недостаток горючего. Война уже переставала быть очередным победоносным блицкригом и требовала существенных расходов топлива, а с этим возникало все больше и больше проблем. Об этом просто «кричали» записи командующего 2-й танковой армией, главной ударной силы группы армий «Центр» Гейнца Вильгельма Гудериана в октябре — начале декабря 1941 года:

«Боеспособность наступающих частей зависела не столько от численности личного состава, сколько от возможности обеспечения их горючим».

«Генерал барон фон Гейер считал, что корпус не в состоянии перейти в наступление раньше 19 ноября. Для этого ему была необходима танковая бригада Эбербаха и запас горючего на четверо суток; он же имел запасы горючего только на один день!»

«Перед пуском танковых моторов их приходилось разогревать. Горючее частично замерзало, масло густело».

«Именно трудности снабжения являются главной причиной всех наших бедствий, ибо без горючего наши автомашины не могут передвигаться».

«Страшный холод, жалкие условия расквартирования, недостаток в обмундировании, тяжелые потери в личном составе и материальной части, а также совершенно неудовлетворительное состояние снабжения горючим — все это превращает руководство боевыми операциями в сплошное мучение, и на меня все более и более давит та огромная ответственность, которую, несмотря на все красивые слова, никто не может с меня снять».

«Дороги заледенели, передвижение было затруднено, 4-я танковая дивизия подорвала железнодорожную линию Тула — Москва и, наконец, достигла шоссе Тула-Серпухов. Этим, однако, наступательная сила дивизии была исчерпана, а все запасы горючего израсходованы».

Последние слова Гудериана относились ко 2 декабря, а всего через 3 дня началось успешное контрнаступление советских войск под Москвой.

Московский НПЗ

Если немецкие генералы докладывали о дефиците топлива, защитникам Москвы помогал Московский крекинг-завод № 413, не прекращавший работу ни на один день. Введенный в эксплуатацию 1 апреля 1938 года, завод строился для нужд индустриализации. Кроме того, его строительство было частью большой программы по диверсификации перерабатывающих мощностей. В начале 1930-х годов нефтяная промышленность (добыча и переработка) практически полностью была сосредоточена на юге — в Баку и на Северном Кавказе. В первые пятилетки это пытались исправить. И к счастью, успели построить и наладить работу Московского НПЗ.

У немецких летчиков завод был указан в «топ-листе» объектов для уничтожения — наряду с Кремлем и Мавзолеем Ленина. С конца июля и до конца октября 1941 года он подвергался почти ежедневным массированным налетам люфтваффе. Бомбить завод бомбардировщики прилетали ночью. Сначала они сбрасывали на парашютах осветительные бомбы, которые защитники завода гасили меткими выстрелами; после этого в действие шли зажигательные бомбы, с которыми боролась уже заводская пожарная команда.

Московский крекинг-завод № 413 был взят под усиленную охрану; его непосредственная оборона продлилась 90 дней, при этом объект ни на день не прекращал выпуск топлива. С целью ввода врага в заблуждение в 3 километрах силами почти 2 тыс. человек была возведена точная копия завода в натуральную величину из фанеры и старых бочек. Вокруг бутафорского завода были высажены дополнительные лесополосы, чтобы он как можно меньше отличался от прототипа. После каждой бомбардировки дежурившие на бутафорском заводе саперы намеренно жгли использованную тару и промасленную ветошь, чтобы создать впечатление большого урона из-за пожаров. Гитлеровское командование поверило в подложный завод-близнец. Таким образом удалось минимизировать реальный ущерб предприятию и дотянуть до начала периода затяжных осенних дождей, когда основные налеты прекратились.

В ходе оборонительного этапа битвы за Москву при максимальном приближении линии фронта прямо на Московском крекинг-заводе № 413 была организована заправка отправлявшейся на фронт бронетехники. Из-за прекращения сырьевых поставок из Закавказья были перестроены схемы снабжения, оперативно решались проблемы переработки крайне неоднородного по качеству сырья с востока страны. При этом уже к концу 1941 года завод выпускал на четыре вида продукции больше, чем до войны, построив новые цеха и оснастив их оборудованием. В 1941–1945 годы НПЗ совокупно переработал 2,8 млн т нефти.

Блицкриг сорван

Несмотря на тяжелейшие для СССР последствия, было понятно, что свою главную задачу Германия не выполнила — блицкриг был сорван. Г.К. Жуков в своих воспоминаниях отмечал: «Красная Армия в битве под Москвой впервые за шесть месяцев войны нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск. Это была наша первая стратегическая победа над вермахтом».

Генеральный штаб Красной армии так подвел итоги 41-го года: «Во-первых, … Армия устояла против натиска самой сильной армии капиталистического мира. Во-вторых, она развеяла в прах миф о непобедимости гитлеровцев, делом доказав, что их можно бить и в конечном счете разбить. В-третьих, мы похоронил надежды Гитлера на молниеносную победу; в ходе войны произошел поворот в нашу пользу; борьба предстояла долгая и изнурительная».

Министр вооружений и военной промышленности Третьего Рейха Альберт Шпеер отмечал: «…нам предстояло внести коренные изменения в систему управления военной промышленностью, так как вплоть до осени 1941 года она основывалась на концепции „блицкрига“ с промежуточными относительно длительными мирными периодами. Теперь же началась непрерывная война», которую Третий Рейх окончательно проиграет в 1945 году.