«Врач сказал: срочно в реанимацию!» Воспитанник «Зенита» рассказал, как у него случился инсульт на сборах

— После Португалии ты поехал в «Тосно». Там у тебя случился инсульт, после которого пришлось закончить карьеру в 22 года. Как всё произошло?

— Это было лето 2016-го. После двух сезонов в Португалии — за «Лейрию» и «Пениши» — я решил, что пора делать следующий шаг. Мне хотелось максимально приблизиться к РПЛ, и тут как раз возник вариант с «Тосно» — перед тем сезоном команда ставила задачу выхода в Премьер-лигу.

— Так.

— Мне предложили приехать на просмотр. Я собрал все свои вещи, потому что в Португалию возвращаться не планировал, и полетел на сборы «Тосно» на Кипр. Там тогда собиралась очень классная команда — Женя Марков, Володя Ильин, Заба [Антон Заболотный], Ника Чхапелия. Мне очень хотелось остаться, поэтому на тренировках пахал, как не в себя. На тот момент у меня уже как год вообще не было отдыха — сезон в Португалии только закончился, и я сразу же полетел к «Тосно», потому что вот-вот должна была стартовать Первая лига. Думаю, инсульт ударил как раз из-за физической переутомленности.

— Как он случился?

— У нас должна была быть товарка с «Уралом». Мне сказали: «Нормально сыграешь — подпишем контракт». Предыгровая тренировка, делаем пешком какое-то упражнение, и вдруг в моменте я чувствую щелчок в голове. Бац — левая нога отказала, перестал ее чувствовать. Спустя несколько секунд еще раз бац — отнялась левая рука. Мозг работал, а половина тела нет.

— Что делал?

— Не упал, не потерял сознание, просто поковылял к врачу: «У тебя солнечный удар». Посадили в тенек, приложили лед к голове. Парни начали спрашивать о моём состоянии — как мне казалось, я отвечаю чётко и ясно. Но их лицах было непонимание. Потом они рассказывали, что я просто мямлил — никто не мог понять, что я говорю.

— Ужас.

— В какой-то момент я начал плыть — меня взяли под руки и понесли в машину. Доктор ехал со мной и всю дорогу повторял: «Леха, только не отключайся!».

— Что дальше?

— Привезли в кипрскую больницу. Там врачи тоже поставили солнечный удар. Сделали капельницу, взяли анализы и отпустили в отель. К тому моменту нога немного заработала, а рука все еще нет. Врач «Тосно» продолжал утверждать, что со мной все нормально, но я чувствовал — произошла какая-то хрень. В то же время руководство клуба принимало решение о моём будущем. На следующий день после случившегося мне сказали, что нужно лететь в Питер и проходить дополнительное обследование.

— Подожди, тебя с инсультом отправили на самолете?

— Представляешь! 40-килограммовые сумки, две пересадки. В самолете всё время спал — хотя обычно так не делаю. Только приехал домой, мама сразу заметила изменения в моем поведении и повезла меня на МРТ головного мозга. Помню, врач к матери, что-то говорит, и она начинает плакать. Потом и мне сказал: «У тебя инсульт, срочно в реанимацию». Я уже тогда понял, что футбольной карьере конец.

— Сколько пролежал в больнице?

— Пару дней в реанимации и еще несколько недель в обычной палате. Радимов приходил поддержать, хотя я уже к тому моменту пару лет не был в его команде. Первое время мне запрещали двигаться. Врачи сказали, что в моем состоянии не то, что летать — даже ходить нельзя. Нужно благодарить бога, что я сквозь эти перелеты добрался до больницы.

— Почему врач «Тосно» не смог определить инсульт?

— До сих пор не могу понять. У меня две версии: либо у него была низкая квалификация, либо меня хотели сплавить, потому что на меня не было страховки. Я понимал, что в будущем продолжу работать в футболе, поэтому, когда выяснилось, что у меня все-таки инсульт — не стали судиться и выяснять отношения. Пусть все будет на совести тех людей, которые принимали решения. Самое странное, что даже после месячного обследования специалисты не смогли определить точную причину инсульта.

— Как так?

— У них несколько версий: физическая усталость (как я и говорил), эмоциональный перегруз или просто элементарное обезвоживание на жаре. Наверное, это была совокупность всех этих факторов. Допускаю мысль, что судьба специально отвела меня от карьеры футболиста.

— Вернуться после инсульта было невозможно?

— Через год мне сказали: «Чувак, если хочешь — иди играй». Но я не стал рисковать, потому что причину инсульта ведь так и не установили. Тем более до этого всего уже были знаки, что пора заканчивать.

— Что за знаки?

— Я очень сильно изматывал себя физически и психологически. Если у меня что-то не получалось, сильно рефлексировал, занимался самобичеванием. Я смотрел на своих сверстников, которые уже вовсю играли в РПЛ и постоянно думал: «Чем я хуже?». Я копался в себе, убивался на тренировках, жрал себя изнутри. Футбол перестал мне приносить удовольствие: но я бы так и продолжал себя мучать, если бы не инсульт.

— Решение о завершении карьеры принял моментально?

— Да. Первые полгода не мог подойти к футбольному полю и по телеку футбол тоже не смотрел. Но потом потихоньку начал чем-то заниматься, вытаскивать себя. Когда я в 25 лет стал спортивным директором «Твери», понял, что все делал правильно.