Как я попал в номенклатуру. Стройка

100-квартирный жилой дом по ул. 1-ая Пугачева 18А в Торжке Ржев и Торжок В начале августа 1978 года я приехал во Ржев. Мой однокашник по группе Саша Прохоров, который устроился в Ржевское НГЧ мастером, встретил меня и подсказал, как найти СМП-683, куда распределился я. Немножко о сокращениях на железной дороге. ТЧ – от слова «тяга» – локомотивное хозяйство, ПЧ – от слова «путь» – путейцы, НГЧ – гражданские сооружения – содержание производственных и гражданских зданий и т. д. СМП – строительно-монтажный поезд. Трехзначные номера идут по порядку, и зависят от даты их создания. Так как во Ржеве жилья не было, меня отправили в г. Торжок, где находился прорабский участок и имелось общежитие. В полдень я сел на южный поезд, идущий через Торжок, и через два часа был на месте. Общежитие представляло собой три квартиры на первом этаже жилого дома в двух шагах от вокзала. В двух трехкомнатных квартирах жили семейные рабочие. Четырехкомнатная служила прорабской и жильем для командированных рабочих. Маленькая комната рядом с кухней служила и прорабской, и первоначально моей комнатой. В большой комнате стояли кровати для командированных из Ржева трудяг. Две другие служили кладовыми. В одной хранилось постельное белье, уборочный инвентарь и спецодежда. В другой – кой-какая мебель и различные материалы. На участке было на тот момент всего 9 рабочих. Бригадир Виктор Иванович Орлов (все звали его «папанька»), его жена – тётя Шура, комендант общежития, она же уборщица, она же переносчик всех новостей на станции Торжок. Естественно – она «маманька». Штукатур Зоя Ивановна, крупная женщина, у которой из десяти слов одиннадцать – матерные. Её муж Петечка – каменщик. Альбина – подсобник и стропальщица. Электросварщик, крановщик Николай и малярша Нина. И еще водитель самосвала ЗИЛ-555ММЗ. Прорабом был Александр Иванович, бывший председатель пригородного колхоза, снятый за пьянку, но имевший квартиру в Торжке и машину ГАЗ-21 «Волга». Появлялся он в 9 утра на объекте, к обеду исчезал, и после обеда я обнаруживал его спящим на моей кровати в прорабской общежития, в глубоком подпитии. В 17:00 водитель самосвала грузил его в «Волгу» и отвозил домой. В то время на участке шло строительство 100-квартирного жилого дома для филиала ПКБ ЦТ МПС. Организация проектировала и выпускала пульты для испытания пневмо- и электросистем локомотивов. А также – доделка газовой котельной, которая должна была отапливать весь этот микрорайон из нескольких домов железнодорожников. Но, несмотря на то, что её вроде приняли, был целый список недоделок, которые нужно было устранить. Не хватало некоторого оборудования автоматики. На доме закончили монтаж плит покрытия и принялись за кровлю. Для этого в огромном баке варили битум и подавали башенным краном бочками на крышу. Дровами служили обрезки пиломатериалов. Иногда битум загорался, и его тушили, накрывая металлическими листами и затыкая щели минватой, без доступа воздуха он быстро гас. В сентябре из Ржева вернулся из командировки слесарь-сантехник Юра Журавлев, и он со сварщиком занялся ликвидацией недоделок в котельной. Пришлось бегать от одного объекта к другому, так как толка от прораба не было. Отдельная проблема, которую пришлось решать, это наряды на зарплату. Готовились они по ЕНИРам, в которых стоимость работ расписывалась по операциям. Но нужно было набрать сумму, чтоб в среднем получалось 7,5–8 руб. в день на человека, но с учетом выполненных работ за месяц. Проблема заключалась не в наборе на эту сумму, а в защите – так как акты приемки работ подписывались мимо меня, и что в них включалось, я узнавал, приезжая во Ржев, в ПТО и к нормировщице. Пришлось сразу включаться и в подготовку материального отчета, хотя это обязанность прораба. В начале октября случилась беда – Александр Иванович умер. Не выдержало сердце. К этому времени я освободил дальнюю комнату от хлама и старой мебели и переселился из прорабской. Город после Питера… Немного впечатлений о Торжке. После Питера город казался очень маленьким. В первый выходной решил пройти пешком по главной улице Дзержинского. И через 40 минут уперся в лес. Немцы до города не дошли, и в центре старая застройка сохранилась. Много церквей и мужской монастырь сохранились, правда, использовались тогда под тюрьму и производственные цели. Ещё одна особенность Торжка – воскресный базар. В те годы на нём разрешалось торговать в частном порядке вещами. Съезжался народ из Москвы, Питера и других мест. На рынке и близлежащих улицах можно было купить фирменные джинсы, норковую шубу, фарфоровый сервиз и все, что тогда считалось дефицитом. Этакий островок свободной торговли. Однако в магазинах выбор товаров был довольно ограниченный. С хлебобулочными изделиями проблем не было, а вот молоко и сметану к вечеру можно было и не застать. Мясные продукты ограничивались ливерной колбасой. Поэтому народ в 5 утра садился на электричку до Твери, там пересаживался на такую же до Москвы, где затаривался мясом, колбасой и прочими продуктами, недоступными в Торжке. Такое я тоже практиковал, а уж когда женился, это стало ежемесячным явлением. Зарплата строймастера на железной дороге была больше, чем в строительных организациях города. Сначала она у меня была 135 руб., через два месяца увеличилась до 150 руб. Кроме того, молодой специалист получал 30-процентную надбавку к зарплате в течение 5 лет к должностному окладу. Ещё для закрепления специалистов молодые специалисты получали квартиры вне очереди. Для подстраховки я ещё встал и на очередь. Как показала жизнь, это оказалось очень даже не зря. Хотя числился я в комсомольской организации СМП и платил членские взносы там, но состоял в узловом комитете комсомола ст. Торжок, куда входили представители от всех организаций и предприятий станции. На меня возложили обязанности редактора стенгазеты, которую я и готовил периодически, обычно к праздникам. Вывешивали её в операционном зале вокзала. Комитет комсомола организовывал зимой поездки на заготовку еловых веток для корма скоту (по-моему, занятие бессмысленное), но было весело. В то время знаменитое здание гостиницы Пожарского, в которой А. С. Пушкин отведывал пожарских котлет, было домом культуры железнодорожников. В нем мы организовывали Новогодние огоньки, праздновали 8 марта. В 1981 году городской комитет комсомола премировал меня поездкой в Болгарию на молодежный курорт «Приморское». Но это отдельная история. Вокзал станции Торжок Строительная специфика Через две недели после смерти предыдущего прораба из Ржева прислали Семена Гавриловича. Прораба опытного, у которого я многому научился, но страдавшего той же проблемой, что и предыдущий. Во Ржеве жена держала его в ежовых рукавицах, а в Торжке он отрывался. Для решения мелких проблем на участке был сторожем оформлен пенсионер за 50 руб. зарплаты. 10 руб. он получал на руки, а 40 руб. тратились на приобретение каких-то мелочей. А в основном на погрузку песка в карьере. Экскаваторщику платили 3 руб., и он грузил полный самосвал песка, который шел на приготовление растворов. Из Ржева привозили этим же самосвалом цемент или гидравлическую известь (для штукатурного раствора). Из Ржева везли и все остальные стройматериалы, кроме сборного железобетона и некоторых пиломатериалов. Стоит отметить, что в СМП находился в опытной эксплуатации трактор К-700 с 10-тонным прицепом. Его так же использовали для доставки материалов. Правда, добирался он в два раза дольше, чем грузовые машины. Весь сборный железобетон, столярные изделия и пиломатериалы выпускались Лодейнопольским заводом ЖБИ Дорстройтреста Октябрьской ж. д., в состав которого входил СМП-683, доставлялись вагонами. Сборные конструкции выгружались на товарном дворе под мостовыми кранами и по мере надобности вывозились на стройплощадку. При перевозке вагонами, некоторые изделия давали трещины или ломались, и поэтому всегда отправлялись с некоторым запасом. Особенно фундаментные блоки и плиты перекрытия. Весной 1979 года напротив общежития, на пустыре началось строительство 70-квартирного жилого дома. Семен Гаврилович занимался строительством 100-квартирного жилого дома ПКБ ЦТ МПС, а я 70-квартирным домом и пуском котельной. Разбивку дома я произвел сам, не дожидаясь геодезиста из треста, благо на участке имелся комплект геодезических приборов. Ему осталось лишь подписать акт разбивки. Так как филиал ПКБ ЦТ МПС не входил в структуру Ржевского отделения дороги, то строительство 70-квартирного дома стало приоритетным. Регулярные пьянки Семена не нравились его жене, она устроила скандал, и его отозвали во Ржев, где тоже началось строительство жилого дома и собственного общежития СМП. И не дожидаясь трех лет, меня назначили прорабом с окладом 185 руб. С учетом надбавки я получал 240,5 руб. По тем временам зарплата более чем приличная. НОТ в действии Через год после устройства в СМП, управляющий Дорстройтреста пригласил молодых специалистов. На этом сборе предложили высказать свои соображения и предложения по организации работы на объектах. Я тогда выступил по вопросу организации зарплаты рабочих. Вместо материальной заинтересованности имеет место выводиловка. Хотя заложенной в сметах зарплаты должно было хватить, если заинтересованные рабочие будут выполнять больший объем работ. Кроме того, комплектация крупноблочных домов Лодейнопольского комбината ведется из рук вон плохо. Идет монтаж третьего этажа. Внутренних блоков нет, зато уже отправили наружные блоки 5-го этажа, затоварив площадку складирования. После этого совещания начали внедрять аккордную оплату труда. Когда калькулировался весь комплекс работ по данной бригаде или звену. И зарплата начислялась по калькуляции с начислением премии при выполнении и перевыполнении месячного объема работ. Опытные штукатуры зарабатывали до 300 рублей в месяц. Да ещё соревновались между собой. 70-квартирный дом по ул. Вокзальной 30А в Торжке Кстати, строительство нового дома позволило увеличить численность рабочих на участке. Пришли в основном молодые, семейные мужчины и женщины. Как правило, без вредных привычек. После того, как полностью смонтировали сборные конструкции дома и покрыли кровлю, на стройку начали направлять дополнительно людей с предприятий узла. Они помогали монтировать столярные изделия. Закачивать растворным насосом раствор штукатурам и т. д. Но мне, как прорабу, это прибавляло только головной боли. К своим 12–15 рабочим, прибавлялось еще столько же людей, старавшихся обязательно нарушить технику безопасности и что-нибудь спереть. Особенно когда пошла покраска и оклейка обоями. В этом доме, кстати, я получил квартиру, через три года после поступления на работу в СМП. Хотя это была та ещё эпопея. Два шага к номенклатуре Но я хочу рассказать о двух случаях, которые, видимо, послужили катализатором, почему меня предложили на номенклатурную должность. В 1982 году мой участок начал строительство детского сада для работников станции. И хотя на кирпичную кладку стен переучили штукатуров и сантехников, имеющимся составом выполнить в срок эту работу было не реально. Поэтому в тресте приняли решение устроить конкурс каменщиков. Но для этого пришлось провести большую организационную работу. Кирпич доставляли «вертушками» (21 платформа и вагон сопровождения). Его выгружали вручную – методом «бери больше, кидай дальше». Часть на землю, часть в самосвал, на площадке у железнодорожных путей. Причём максимально быстро, чтоб не было простоя. Вертушка – вещь дорогая. Затем перевезти все на объект. Там сложить на поддоны. Лицевой кирпич привозили бортовой машиной из Калинина на поддонах. Имевшийся на объекте растворный узел имел недостаточную производительность. Я договорился с директором строительного управления Калининского ДСК получать готовый раствор (2 раза в день), на период конкурса. Далее трест оформил договор. В конкурсе участвовало 7 звеньев по два каменщика, в том числе и звено моего участка. Всю подготовительную работу вели рабочие моего участка. Подавали раствор и кирпич к месту работ, ставили подмости, складировали кирпич на поддоны, монтировали сборные железобетонные конструкции (перемычки и плиты перекрытия), выполняли необходимые сварочные работы. Рабочий день начинался в 7 утра. Готовили раствор на узле, выгружали привезенный самосвалом в ящики и подавали краном. Каменщики начинали работать в 8:00 и заканчивали в 17:00. Комиссия конкурса состояла из главного инженера треста, зама по снабжению, зама по экономике, начальника ПТО, начальника отдела труда и зарплаты, начальника СМП. После 17:00 рабочие моего участка ещё два часа готовили площадки на следующий день, монтировали конструкции, ставили поддоны с кирпичом. А я с членами комиссии производил замеры выполненных работ, подводил итоги рабочего дня. Кроме всего, мне в течение дня приходилось размечать проемы, отверстия, вентиляционные каналы и следить, чтоб вовремя монтировались железобетонные конструкции. Я приползал домой в 9 вечера без задних ног. За две недели конкурса был на 85 % выполнен объем работ по кладке стен. Победители получили кубок, а участники денежные премии. Меня поблагодарили за хорошую организацию. Единственный человек, который бродил без дела, был начальник СМП, через три дня после начала конкурса он вернулся в Ржев и приехал только на закрытие. Прорабствую, детский сад В связи с пуском скоростного движения между Ленинградом и Москвой, резко ограничились грузовые перевозки по этому маршруту. Но увеличить грузовые перевозки в обход было сложно – на обходных направлениях отсутствовала диспетчерская централизация. Стрелки на станциях и разъездах переводились вручную. Первый участок под реконструкцию стал между ст. Бологое и ст. Сонково. Летом 1984 года СМП-683 поручили обустраивать ст. Максатиха. ПГТ Максатиха насчитывал около 15 тыс. населения. Это курортная зона. Дом отдыха, кругом сосновые боры, река Молога и впадающая в нее река Волочина. Правда, добираться до объекта приходилось полдня. Либо автобусом до Твери, а оттуда до Максатихи; либо ночным поездом до ст. Бологое, а там местным поездом «Бологое – Сонково». Нужно было построить компрессорную, для автоматического обдува стрелок зимой от снега, трансформаторную подстанцию в одном здании с компрессорной и пост ЭЦ. Работали вахтовым методом. Десять дней в командировке, три дня на отдых и опять труд. Звенья отдыхали со сдвигом, чтоб процесс шел непрерывно. Жили в простом плацкартном вагоне. Контингент общежития в Максатихе Но с самого начала начались чудеса. Максатиха стоит на песке, который оставил ледник в незапамятные времена. И здание компрессорной-трансформаторной должно было стоять на сваях длиной 9 м. Таких не нашлось, поэтому привезли 12-метровые. Сваебой на базе трактора Т-150 привезли вовремя, и он забил сваи за полдня, потратив ведро дизтоплива. Поставили сваю в проектное положение, удар, и свая влетает в грунт на полдлины, ещё удар, и свая в грунте полностью. Дизельмолот так ни разу не сработал. В журнале свайных работ запись «нужного отказа не зарегистрировано». Головки свай очистили до арматуры для перевязки её с ростверком, поставил опалубку, арматурные каркасы. Звоню в СМП и трест – песок есть, цемент есть, щебня для приготовления бетона нет. И тут приезжает комиссия из проектировщиков, руководства треста и дороги. Главный инженер треста смотрит документацию, видит запись об отсутствии отказа свай, видит опалубку с арматурой, а не готовый ростверк. И начинает орать, типа «не ведет документацию, не может достать в 5 кубометров щебня на месте». Попытался объяснить, что поселок стоит на песке, и начальник местного РСУ сам прибегал и клянчил, хоть полкуба щебня. Главный инженер отправился в посёлок – «сейчас я вам щебень найду». Через пару часов вернулся и к начальнику путейцев в комиссии – не выгрузят ли они из вертушки один вагон щебня возле нашего растворного узла. Тот сказал – без проблем. На следующий день я стал хозяином 33 м3 отличного гранитного щебня. Правда, он все же передо мной извинился – мол, погорячился. Проектировщики почесали репу и сказали, что, так как сваи длиной 12 м, то их несущей способности достаточно за счет трения о грунт. Но фитиль от замначальника Октябрьской дороги главный инженер треста, похоже, получил. Обеспечить объекты материалами – его епархия. А заявка от меня ушла ещё две недели назад… Пост ЭЦ на ст. Максатиха