Матчество: можно ли давать ребенку женское отчество
В начале 2020 года различные СМИ опубликовали информацию о семимесячной жительнице Томска, которую зовут Елизавета Марьевна Чернобровкина. Поскольку отец малышки отказался принимать какое-либо участие в ее судьбе, девочка получила не только фамилию матери, но и матроним.
Отца как бы и не было
Мать девочки Мария Чернобровкина считает, что женщины должны получить право выбора: называть ребенка в честь человека, который отказался взять на себя ответственность и является лишь биологическим отцом, или давать детям матчества. Многие россиянки сами воспитывают и обеспечивают своих детей, и они не понимают, почему в современном российском обществе вопрос об альтернативной возможности присвоения матронимов юным гражданам вызывает такую острую дискуссию.
Хотя не обо всех подобных случаях становится известно прессе, они постепенно приобретают характер тенденции. Например, жительница Барнаула Анастасия два года назад, как только ей исполнилось 18 лет, официально отказалась от своего отчества и взяла матчество. Теперь она не Александровна, а Анновна – в честь матери. Как объяснила девушка свой поступок представителям СМИ, она даже не видела своего отца, поэтому не считает нужным называться по его имени.
Восемь лет назад москвичка Юлия Данилова дала своей дочери необычное и красивое имя Искра, а в графе, предназначенной для отчества, записала – Юльевна, в свою честь.
Постепенно все больше россиянок сходятся во мнении, что устоявшаяся в патриархальном обществе традиция давать ребенку лишь отчество, ущемляет права женщин. Они считают, что всем родителям, в том числе воспитывающим детей в полных семьях, необходимо предоставить возможность выбора.
Закон можно обойти
Современное российское законодательство в данном вопросе поддерживает мужчин. Статья 58 Семейного кодекса РФ «Право ребенка на имя, отчество и фамилию» однозначно утверждает: «Имя ребенку дается по соглашению родителей, отчество присваивается по имени отца, если иное не предусмотрено законами субъектов Российской Федерации или не основано на национальном обычае».
Предусматривает кодекс и такие случаи, когда отцовство ребенка официально не установлено. Тогда имя малышу дает его мать, как и свою фамилию. А вот отчество «…присваивается по имени лица, записанного в качестве отца ребенка». То есть, женщине приходится буквально придумывать своему малышу патроним, если она, например, сильно обижена на бывшего мужчину и больше не хочет никогда даже слышать его имени.
Основываясь на действующем законодательстве, органы ЗАГС должны отказывать матерям в праве на присвоение матронимов. Но закон, как это часто происходит, можно обойти. Например, вышеупомянутая Мария Чернобровкина нашла в словарях мужской вариант своего имени – Марий, а также напомнила сотрудницам ЗАГС о писателе, которого звали Эрих Мария Ремарк, и древнеримском военачальнике по имени Гай Марий.
Что касается Анастасии Анновны, то при смене патронима на матроним она сослалась на мужское имя Ан. А Юлии Даниловой даже не пришлось ничего объяснять: в современной России многие мужчины являются тезками легендарного полководца Юлия Цезаря или известного кинорежиссера Юлия Гусмана.
Так что имен, имеющих подобные «парные» аналоги, при желании можно найти немало. Кроме того, сама 58 статья Семейного кодекса РФ содержит оговорку, позволяющую сослаться на национальные традиции.
Консерватизм отчества
Вопрос о смене патронимов на матронимы возник не внезапно, эта тенденция постепенно набирала обороты по различным социально-экономическим причинам, одним из которых является, к примеру, переосмысление и реформирование института семьи.
Доктор филологических наук Марина Голомидова упомянула об этом в своей статье «Русская антропонимическая система на рубеже веков», которая была опубликована в журнале «Вопросы ономастики» (No 2 за 2005 год). Как отметила специалист, отчество является наиболее консервативным компонентом официального именования человека.
«Но и в современной жизни, в условиях давно и коренным образом изменившегося семейного права, отчество продолжает сохранять в своей фоновой семантике смысл уважительного отношения к отцовству», – написала М.В. Голомидова.
Исследовательница обратила внимание, что далеко не все россияне считают отчество необходимым, а некоторые респонденты и 15 лет назад открыто высказывались о возможности замены патронимов на матронимы. Этот факт автор статьи объяснила изменениями в общественном сознании, которые произошли в результате уравнивания прав мужчин и женщин, а также на фоне отказа многих представителей сильного пола брать на себя ответственность за воспитание и содержание детей.
Известный философ и культуролог Михаил Эпштейн тоже считает, что матронимы в русском языке звучат ничуть не хуже патронимов, а это значит: матчество имеет такое же право на существование, как и отчество. Об этом ученый написал в статье «Как вас по матушке?», опубликованной интернет-изданием «Частный корреспондент» 9 марта 2012 года.
«Особенность российского патриархата – это система патронимов, которые укореняют мужскую линию наследственности в самой фундаментальной из знаковых систем – в языке… Васи становятся Василиями Ивановичами, Кати – Екатеринами Петровнами, т.е. продолжателями исключительно мужской линии своих предков», – признает М.Н. Эпштейн.
Ученый называет сложившуюся в российском обществе ситуацию не вполне справедливой и недостаточно обоснованной, в первую очередь, по отношению к матерям-одиночкам.
По примеру русских князей
При всем консерватизме патронимов, который отмечают многие исследователи, во времена Древней Руси наряду с отчествами существовали и матчества. Например, М.В. Голомидова считает, что матронимы можно рассматривать как «интуитивное оживление варианта, который действительно существовал в прошлом».
Кандидат филологических наук Дмитрий Сичинава написал работу «Когда матчество заменяет отчество», которая вошла в образовательный курс «Рождение, любовь и смерть русских князей», опубликованный 25 июня 2015 года в рамках проекта Arzamas.academy. Ученый обратил внимание, что в древнерусской культуре встречалось употребление матронимов, если это имело значение для определения социального статуса или наследственных притязаний конкретного человека.
«Простейший случай – внебрачный ребенок: например, у князя Ярослава Владимировича был сын, Олег Настасьич, рожденный от наложницы Настасьи, которому отец желал передать престол», – написал Д.В. Сичинава.
Матронимы использовались и в случае законного брака, если личность матери имела принципиальное значение для судьбы человека по той или иной причине. Так, младший сын князя Мстислава Великого упоминается в летописях XII века как Владимир Мачешич (то есть, сын мачехи, которой его родительница приходилась старшим сыновьям отца). Данное именование подчеркивает, что этот сын князя был рожден от второй жены и не имеет таких же прав на наследственный удел, как другие Мстиславичи.
Использование матронимов часто зависело от положения женщины-матери в семье и отношения к ней в обществе. И сложно найти в русской истории женщину, которая являла бы такой же пример социально-политической активности как Марфа – вдова новгородского посадника Исаака Борецкого. Как известно, она возглавляла народное движение, противодействовавшее попыткам Ивана III Васильевича (1440-1505 гг.) распространить власть Москвы на Северо-Западную Русь. Неудивительно, что сына знаменитой Марфы-посадницы земляки уважительно величали не только Дмитрием Исааковичем, но и Марфиным – по имени матери.
Так, автор Типографской летописи, составленной в XVI веке священнослужителями Троице-Сергиева монастыря, написал: «Тѣмъ же [великий князь Иван Васильевич] повелѣ главы отсѣщи: Дмитрею Борецкому Исаковичю Марфину и Василью Губе Селезеневу, Еремѣю Сухощоку, Кипреяну Арзубьеву и иныхъ товарищевъ…».
Как в других странах
Несмотря на то, что большинство современных народов указывает происхождение человека лишь патрилинейно, во многих культурах встречалось или встречается определение рода по материнской линии. Полностью матрилинейные общества существуют в некоторых странах Азии. Так, представители индонезийского народа минангкабау наследуют от матери не только имя, но и земельные наделы, а также другое имущество.
Как полагает Д.В. Сичинава, примеры сохранившихся до наших дней матронимов можно найти у скандинавов. Например, датский конунг Свен Эстридсен (то есть, буквально сын Эстрид), живший в XI веке, носил такое имя, так как его мать происходила из гораздо более знатной и влиятельной аристократической семьи, чем отец – некий ярл Ульф. Вышеупомянутая Эстрид была сестрой легендарного короля Дании, Англии и Норвегии Кнута Великого, этот факт давал ее сыну право претендовать на престол.
Многие испанцы и латиноамериканцы носят по две фамилии. Обычно первой они указывают отцовскую, а следом – материнскую, но иногда по тем или иным причинам одна из фамилий опускается. Так, знаменитый художник Пабло Руис и Пикассо стал широко известен именно как Пикассо.
В Англии XVI-XVII веков фамилия матери традиционно записывалась в документах в качестве второго имени ребенка. В XIX веке этот обычай перешел и в США вместе с множеством британских эмигрантов.
«Даже мужья при заключении брака, давая свою фамилию жене, вместе с тем нередко берут ее фамилию в качестве своего среднего имени, т.е. происходит символический обмен именами. Например, Джейн Рид выходит замуж за Джона Смита и получает его фамилию Джейн Смит, а он берет ее фамилию в качестве среднего имени, и теперь его зовут Джон Рид Смит. У четы рождается сын и получает имя Уолтер Рид Смит, т.е. девичья фамилия матери опять-таки включается в его полное имя», – так описал эту традицию в своей статье философ М.Н. Эпштейн.
Вообще, во многих странах мира отчества просто не существуют. По примеру Западной Европы российские СМИ, формирующие языковую культуру населения, также обычно не указывают патронимы, очевидно, считая их консервативным пережитком прошлого.