«Я такой же, как и все»: боец UFC Мурадов о кумирах, доминировании самбистов в ММА и дружбе с Мейвезером

Фёдор Емельяненко — представитель старой школы, который всегда выходил в октагон с холодной головой. Об этом в интервью RT заявил боец UFC из Узбекистана Махмуд Мурадов. Он также рассказал о подготовке узбекских бойцов, предсказал доминирование самбистов в ММА и вспомнил историю своего знакомства с бывшим чемпионом мира по боксу Флойдом Мейвезером.

«Боевые искусства выбрали меня сами»

— Сколько времени вы планируете провести на сборах?

— Мне впервые предстоит провести полноценный трёхмесячный лагерь. К первому бою в UFC я готовился восемь дней, ко второму — две недели, к третьему — четыре недели. Но думаю, если держать себя в форме, достаточно шести-семи недель. Тренируюсь минимум раз в день без выходных, где бы ни находился — в Чехии, Польше или Узбекистане. В Ташкенте я буду две недели, неделю — в горах, а затем вернусь. На шесть недель улечу в Польшу на спарринги, непосредственно готовиться к бою с Джеральдом Мершартом.

— Боевое самбо — ваша базовая дисциплина?

— Не совсем. Я ударник, и моим первым видом единоборств был кикбоксинг. А в самбо я пришёл после того, как переехал в Россию. Мой отец попал в аварию и в 17—18 лет нам с братом пришлось уехать в Томск на заработки. Там я начал участвовать в турнирах, познакомился с призёром и победителем чемпионатов мира, тренером Рудиком Асланяном. Благодаря спорту я нахожусь там, где есть сейчас. Потому что ещё тогда понимал, что стою перед выбором: либо спорт, либо безделье.

— Почему впоследствии отдали предпочтение ММА?

— Меня часто об этом спрашивают, и я отвечаю, что боевые искусства выбрали меня сами. Всевышний даёт каждому какое-то ремесло. Если ты ему подчиняешься, то у тебя всё получается. Конечно, многие жалуются, что не могут найти своё предназначение. У меня тоже так было. Я из маленького города, из маленького зала, где не было даже горячей воды и протекала крыша. Но у Асланяна я начал тренироваться, старался не пропускать занятия, стирал вещи в зале, потому что жил на базе и не было возможности снять квартиру. Чтобы заработать, работал на стройке. Потом меня заметили, пригласили на работу в охранное агентство. Благодаря наставнику удалось защитить звание КМС, получить документы. Начал спокойно ходить по городу.

— Изначально у вас не было ни российского, ни узбекского гражданства?

— Да. Но потом у нас поменялся президент и начал выдавать гражданство тем людям, которые живут в Узбекистане на протяжении определённого времени. Раньше это было невозможно. И родители получили паспорт, и я. Это очень облегчило мне жизнь, потому что теперь можно летать по всему миру, свободно передвигаться по территории СНГ. А тогда везде нужны были визы. Сейчас у меня ещё есть вид на жительство Чехии, там живут мои супруга и дочь.

— Тяжело было осознать, что некоторые люди больше к тебе расположены только тогда, когда ты уже чего-то добился?

— Отношусь к этому спокойно, мне всё равно. Я знаю свой путь и людей, которые были со мной изначально, поддерживали и верили в меня и когда проигрывал, и когда что-то делал неправильно. А те, кто тогда меня обсуждал, сейчас приходят и хотят быть рядом. Думают, что я глупый и ничего не понимаю. Но меня жизнь многому научила, особенно тому, что необходимо окружать себя правильными людьми. Всевышний даёт тебе что-то плохое, чтобы проверить, а потом — что-то в десять раз лучше. И тоже смотрит, как ты этим воспользуешься. Например, сначала ты болеешь, а потом становишься сильнее. И он смотрит, куда ты потратишь эту силу. Если всё сделаешь правильно, то вновь вознаградит. Поэтому я стараюсь помогать нуждающимся.

Например, у меня большая команда из 30 человек, и я полностью оплачиваю наши сборы — и проживание, и питание. У нас очень хорошие ребята, причём не только из столицы, но и со всего Узбекистана. Они хотят чего-то добиться, но не у всех есть такая возможность. Не скрою, мне помогают высокопоставленные люди. Я поддерживаю своих партнёров, а они, в свою очередь, когда-нибудь помогут младшим. Привык со всеми делиться. Друзья говорят, что это моя слабость.

— Люди этим злоупотребляют?

— Бывает, но я такой, какой есть, не могу никому отказать.

— Какие испытываете эмоции, наблюдая за соревнованиями по боевому самбо с трибуны? Нет желания самому выйти на татами?

— Нет. Я занимаюсь ММА на протяжении десяти лет, для меня сейчас существуют только они, мне очень нравится этот спорт. К нам приходят ребята из джиу-джитсу, из самбо. По ним видна разница между разными единоборствами. На татами одна работа, в ММА — другая. При этом многие выходцы из боевого самбо показывают хорошие результаты в смешанных единоборствах. Но в детстве моим эталоном был Фёдор Емельяненко. Я всегда удивлялся, как он ходил с холодной головой, как будто гулял по городу. Выходил без эмоций и так же выигрывал. Таких людей — один на миллион. Сейчас боец побеждает, начинает прыгать, перед боем что-то наговаривает. А он всё показывал в клетке. Спокойный и очень верующий. Это правильно, человек должен верить, хотя я и не разделяю людей по религиям, национальностям и расам, для меня все одинаковые.

— Для вас Емельяненко — представитель старой школы, каких сейчас мало?

— Конечно. Он и мои родители — единственные люди, которые меня мотивируют. Слава богу, сейчас отец и мать ни в чём не нуждаются, но я всегда хотел дать им то, что они заслуживают.

«До сих пор уважаю Емельяненко и Нурмагомедова»

— Если представить, что вы были бы заявлены на чемпионат Азии по боевому самбо, какова вероятность, что заняли бы там высокое место?

— Сложно сказать. Но дома и стены помогают. Если бы сейчас меня туда заявили, думаю, морально был бы готов. Конечно, ММА — самое главное, это вся моя карьера. Но просто прогуляться было бы можно. Знаете, у меня очень устойчивая психика, это даже врачи подтвердили. Потому что я знаю, для чего занимаюсь единоборствами. И меня мотивирует, когда высокопоставленные чиновники, руководители федераций или Олимпийского комитета настроены патриотически и говорят о необходимости пропагандировать спорт. Когда еду за границу, знаю, что эти люди стоят за мной.

Но выходящим против меня ребятам было бы непросто с психологической точки зрения. Они хорошие бойцы, но из-за страха или уважения ко мне им не так просто открыться. Но и у меня были те же эмоции, когда я смотрел по телевизору на Алистера Оверима или Фёдора.

— Сейчас уже не осталось кумиров, перед которыми вы испытываете благоговение?

— Нет. Конечно, я до сих пор уважаю Емельяненко, Хабиба Нурмагомедова. Второго — за то, что он всем всё доказал и ушёл, всё-таки сдержав своё слово.

— Допускаете, что может появиться вызов, ради которого он вернётся?

— Нет. Думаю, он из другого теста. Не как Конор Макгрегор, который напивается и в соцсетях пишет: «Я ухожу», «Я прихожу».

— С футболом у него всё серьёзно?

— Думаю, Хабиб может купить команду. Возможно, выйдет на поле, проведёт пару матчей. Но это будет в рамках пиар-кампании, не более того. Ведь такая новость быстро разнесётся по Америке, по всему СНГ, а в России он вообще считается одним из самых популярных людей. Следят за каждым шагом, каждым высказыванием — даже я смотрю его интервью и чему-то учусь. Но при такой популярности всегда есть риск, что твои заявления переврут.

— Вы сами часто сталкиваетесь с тем, что ваши слова неверно трактуют?

— Конечно, такое бывает, но я спокойно к этому отношусь. Бывает, что-то вырезают, переворачивают. Например, писали, что я хочу подраться с Конором Макгрегором. А я лишь говорил, что в случае необходимости готов скинуть необходимую массу. Зато мог бы встретиться с Флойдом Мейвезером. Мы хорошо общаемся, и он давно зовёт меня провести бой по правилам ММА. Для меня это был бы отличный вариант с точки зрения пиара и финансов.

— Мейвезер называет вас лучшим бойцом ММА. Когда-нибудь задумывались, почему он выделил именно вас?

— Не знаю. На меня почему-то вообще часто обращали внимание какие-то серьёзные люди или именитые спортсмены, хотя я сам никогда за ними не ходил. Например, с Флойдом я познакомился в Праге. Причём сам не обращался к нему, не просил сфотографироваться. Просто было интересно, что это за человек, как он себя ведёт. Я тогда должен был улетать, но поездка отменилась. Так и познакомились, общаемся уже около пяти-шести лет. И он до сих пор говорит, что я стану лучшим, потому что видит, как я тренируюсь. Мы с ним вместе бегали, на лапах работали. Говорит, у меня сильная правая. У нас очень хорошие отношения, Флойд даже зовёт меня жить в Америку. Но я не хочу.

Кстати, именно Флойд поспособствовал росту моей популярности в соцсетях. Мы с ним как-то сидели, и вдруг он говорит: «Скинь свою фотографию, я её у себя в Instagram опубликую, чтобы мир о тебе узнал». Спустя два дня прихожу с тренировки, а у меня телефон разрывается. Смотрю — на 56 тыс. подписчиков больше. Вот так я и взорвал все паблики.

— Кто ваш любимый боксёр?

— Мухаммед Али, был и будет всегда. Хотя Флойду это может не понравиться (Смеётся.).

— Вы согласны с тем, что в ММА необходимо проводить два взвешивания — за несколько дней до боя и непосредственно перед ним?

— Я только за. Думаю, это было бы справедливо — взвеситься, а через два часа подраться. Стоит добавить правило, чтобы в день боя нельзя было набирать больше 5% веса. В ONE FC уже подобное практикуют, если я не ошибаюсь, у них разрешено 10%, так как были смертельные случаи. Но азиаты — сумасшедшие люди, я сам видел, как парнишка, выступающий в полулёгком весе, набрал 80—82 кг. Непонятно, как они занимаются весогонкой, просто жалко их организм.

— Кто для вас самый сложный соперник в вашей весовой категории в UFC?

— Я сам.

— А если рассматривать с точки зрения боевого самбо?

— Трудно сказать. Но в топ-15 все американцы, а они далеки от самбо — у них джиу-джитсу, борьба. Только Исраэль Адесанья — кикбоксер.

— Против бойца с какой базой вам выходить сложнее всего?

— Всё равно. Можно подготовиться против любого соперника, главное — захотеть. Например, после того, как Мартин Тибура пришёл к нам в зал в Польше, он за четыре года одержал четыре победы. Это говорит само за себя. Я работаю только с лучшими. У меня хорошая команда, хорошие спарринг-партнёры.

— В UFC вы одержали три победы в трёх боях. Две из них — нокаутом в третьем раунде. Это совпадение или тактика?

— Я всегда иду на бой, чтобы продемонстрировать итог своей работы с командой. Возможно, соперники уставали из-за постоянно движения, ведь у меня хорошая работа ног. А ещё я всегда дерусь с холодной головой, не рублюсь с первых же минут. Мне есть что терять: за мной стоит моя страна, люди, которые меня поддерживают. Всегда есть запасной план, но меня устроит только победа.

«До сих пор могу собрать мусор или вытереть пол»

— В настоящий момент в смешанных единоборствах выступает много самбистов. Есть ли вероятность, что в будущем именно они будут доминировать?

— Думаю, да. Потому что это то же самое, что и ММА. Боксёра тяжело научить бороться, а борцу гораздо проще освоить ударку. Посмотрите, как бьёт Дэниел Кормье. У многих нокаутирующие удары.

— После победы на Эндрю Санчесом в январе нынешнего года вы выпрыгнули из октагона и подбежали к Дане Уайту. Что вы ему сказали?

— Сказал, что он на меня не подписан (Смеётся.). И поблагодарил за то, что весь мир остановился, а он никого не сократил и продолжил работать. Многие его осуждали, но он поступал так, как считал нужным. И, несмотря на финансовые потери, остался в прибыли.

— Насколько бойцу тяжело драться при пустых трибунах?

— У меня такой ситуации не возникало, но для меня это не имеет значения. Конечно, болельщики заряжают, но, если их нет на трибунах, всё равно знаю, что они за меня переживают, пусть и у экранов телевизоров. Я знаю, ради чего дерусь. На мне мой флаг, в меня верят. Бывает, иду по рынку, а меня останавливает 80-летняя бабуля, целует, обнимает, говорит, что смотрела мой бой. И она действительно следит за мной, знает все фамилии. Это и есть самое главное.

— Кто из узбекской команды сейчас наиболее перспективен как в боевом самбо, так и в ММА?

— Muradov Team (Смеётся.). У меня есть команда, про других ничего говорить не буду. А за боевым самбо я пристально не слежу. Общаюсь только с Баходиром Бокиевым, он завоевал золото чемпионата мира в Сербии, выступает в Fight Nights. Про остальных не знаю.

— Во многих боевых видах спорта на соревнованиях принято не добивать соперника, а в ММА этого нет. Насколько тяжело вам было принять это правило?

— Если я не добью соперника, то это сделает он. Но именно поэтому я и не ухожу в другой вид спорта. Зачем что-то переделывать или добавлять, если машина работает? Рано или поздно мотор даст сбой. Так же и с людьми. Каждый должен заниматься своим ремеслом. А я люблю ММА, недавно открыл первую международную организацию в Узбекистане, бои которой будут обслуживать судьи из Европы. Конечно, это дорого обойдётся, но по-другому нельзя, потому что здесь нет ни одного квалифицированного рефери.

— Учитывая позиции сборной Узбекистана по самбо и боевому самбо, сможете ли вы вывести бойцов на уровень Bellator и UFC?

— Я просто хочу быть полезным. Многим ребятам за пределами Узбекистана предлагают бои с более серьёзными соперниками, и им приходится соглашаться, потому что выбора у них нет. А я хочу, чтобы они дрались с хорошими соперниками здесь, улучшали свой рейтинг, набирались опыта, совершенствовались как физически, так и морально. И только потом выходили на мировые арены.

— Ваша миссия заключается в том, чтобы дать им то, чего у них нет?

— То, чего не было у меня. Я в этом спорте очень долго, имею представление, как нужно организовывать турниры. Первые лица страны должны увидеть, что всё может быть справедливо и на высоком уровне.

— У самбистов принято щадить соперников ниже классом. В ММА такой практики, опять же, нет. По вашему мнению, это пойдёт на пользу молодым спорстменам?

— Да. Например, сейчас я занимаюсь организацией поединка с участием бывшего бойца UFC Эрика Спайсли и двукратного чемпиона Узбекистана в любительских ММА с профилем 0:0. Да, у моего спортсмена нет опыта, но я уверен, что он выиграет благодаря своему высокому уровню. А для него станет большим подспорьем то, что он взял верх над представителем UFC.

— Планируете ли вы строительство новых залов или центров подготовки?

— Да, есть планы построить бесплатные залы для детей. У нас уникальный менталитет, особое отношение к гостям. К сожалению, со временем это уходит. А в зале плохому не научат. Я до сих пор могу собрать мусор или вытереть пол. Для меня в этом нет ничего постыдного. Да, я Махмуд Мурадов, но я такой же, как и все. Поэтому я и хочу в первую очередь привить своим ученикам дисциплину.

— Почему вы решили приехать на чемпионат Азии по самбо?

— Во-первых, глава нашей федерации хорошо ко мне относится, всегда что-то посоветует, поможет. А во-вторых — местные ребята были счастливы меня видеть. Всегда стараюсь порадовать молодёжь, когда у меня есть время.

— Планируете посетить чемпионат мира?

— Если позовут, приеду, если нет — тоже (Смеётся.). Конечно, если не помешает подготовка к турниру UFC в Москве. Ведь это для меня почти домашние соревнования, будет много гостей из Узбекистана, хотелось бы на них выступить.

— В Москве строится международный центр самбо. Как относитесь к тому, чтобы провести там бой UFC?

— Почему бы и нет? Такой поединок могли бы посетить мои родители, родственники. Это как провести бой на родине, ведь в России много узбеков. Моя недавняя встреча с болельщиками в Москве вызвала такой ажиотаж, что не всем даже хватило места.