Почему отечественные машины такие дорогие? Брать ли «китайца»? Десять наивных вопросов о российском автомобильном рынке

Почему российский автомобиль стоит почти как иномарка? Что там такого дорогого?

— Самое дорогое, что есть в российском автомобиле — это крайне неэффективное производство. Автомобильный завод в Тольятти не является заводом в чистом виде. Это важная общественно-политическая история. Если он, не дай бог, закроется, огромное количество человек останется без средств к существованию. Это будет политическая катастрофа. Поэтому «АвтоВАЗ» в Тольятти во все десятилетия дотируется разными способами.

Один источник дотаций — это государство. Например, завод в Тольятти до 2028 года освобожден от налога на прибыль, что вообще не соответствует идее того, как должна развиваться промышленность. Если у кого-то нет конкуренции, то нет и стимула к развитию. Опять же, причина в том, что Тольятти нельзя закрывать. Никакое правительство, тем более такое альтернативно одаренное, как правительство Российской Федерации последних 25 лет, не справится с последствиями.

Завод, нуждающийся в деньгах, у государства не один. Поэтому второй источник дотаций — население. Вводя утилизационный сбор катастрофически огромного размера, никто не преследует цели покрыть этим сбором утилизацию ввезенных в страну автомобилей. Это блок на импорт под благовидным предлогом, чтобы повысить продажи автомобильного завода в Тольятти. Он должен продавать порядка 500 тыс. автомобилей в год. А если в этом году продаст 300 тыс., это будет за счастье. Чтобы заставить граждан эти автомобили покупать, сборы и вводятся.

Почему машина такая? Российская история не знала примеров удачного создания автомобильного производства. Я имею в виду не штучного. Единственный автомобиль, который появился после 2022 года — это Лада Iskra, перелицованный с помощью дизайнера Стива Маттина Renault Logan третьего поколения. Когда французы ушли, с бору по сосенке завод набрал у китайцев запасные части и комплектующие, чтобы поставить их на этот автомобиль. И он едет. Можно даже условно предположить, что комплектующие из Китая не хуже французских. Но они точно не настолько эффективные. Ведь автомобиль — это платформа, которая зависит от кластера предприятий, которые производят его комплектующие.

В чем, например, гениальность Илона Маска? Он не изобрел ничего нового, но сумел организовать производство так, что ему хватает деталей для того количества автомобилей, которые он задумал выпустить. Кроме того, он построил 10 тыс. суперчарджеров [зарядок для электромобилей]. Вы себе не представляете, какая бюрократическая проблема — согласовать каждый суперчарджер. А он исхитрился, имея маленький штат. У него есть управленческие компетенции. У завода в Тольятти их нет. Чем заменяются управленческие компетенции? Повышением цены.

Допустит ли государство банкротство какого-нибудь российского автозавода?

— А какие заводы есть? Например, Горьковский автозавод, которому нужно сказать большое спасибо, потому что экономику страны в 1990-е вытащила “ГАЗель”, как ни смешно это звучит. В чистом виде горьковская разработка со всем ее безумным количеством недостатков, которые Бу Андерссон потом правил до более приличной версии «ГАЗель Next». У Горьковского автозавода есть продукт, который он может сбывать. Да, они периодически с китайцами тоже пытаются дружить. Это неправильный путь, хотя понятно, что для менеджера самый простой.

Менеджеру говорят: выпусти нам больше автомобилей, чем в прошлом году. Самый простой вариант — купить JAC, как сделал завод “Москвич”, и сказать, что это “Москвич 3”. Сейчас мы имеем фактическое банкротство “Москвича”, который вместо того, чтобы нарабатывать компетенции и через тернии к звездам выпускать собственные автомобили, клеил свою бирочку на JAC.

Но нет, Горьковский автозавод не обанкротится, даже если бы мог — этого не допустят. Проблема в том, что чтобы не допустить чье-то банкротство, нужно дать денег. А у государства денег нет — угадайте с трех раз, кто эти деньги будет давать. Конечно, граждане.

Если закрыть завод, без работы останутся 50 тыс. человек, например. А вокруг них еще тысячи людей, которые их стригут, воспитывают их детей, лечат их в больницах. Где им работать-то? Тольятти — наиболее одиозный пример, когда весь город останется без работы, если не станет автозавода.

Есть ли шанс, что цены на автомобили когда-нибудь упадут? Поможет ли снижение утильсбора?

— На это столько же шансов, сколько на то, что Илон Маск полетит на Марс и обнаружит там марсиан.

Если уменьшать утильсбор, то придется разницу в деньгах, которые люди понесли за “Жигули”, потому что не могут купить “Шкоду”, доплачивать напрямую производителю.

Чтобы серьезно снизить цены на машины, нужно снова пройти тот путь, который был пройден с нормализацией автопрома в России благодаря Toyota, Volkswagen, Hyundai, BMW, Mercedes. Понастроили заводы — они стали между собой конкурировать, бороться за клиента.

Потом не нужно забывать, что в России смехотворного размера рынок для серьезного производителя. В 2008 авторынок был нормальный — 2,8 млн автомобилей в год. В 2019 году — 1,3 млн. Невозможно таким рынком загрузить серьезные, большие производства, если они не международные. Небольшой автопроизводитель Honda в год производит и продает 2,1 млн автомобилей. А Volkswagen — 8 млн. Toyota — 10 млн. Кому российские автопроизводители будут продавать такое количество машин? Россиянам?

Почему банки дают автокредиты под такие большие проценты?

— А под какие проценты они должны давать автокредиты, если в стране, извините, деньги столько стоят? Чудес не бывает. Есть учетная ставка ЦБ, и она взята не с потолка — не потому, что Набиуллина такая редиска нехорошая. В стране экономический кризис, вызванный объективными причинами. Причины эти настолько глубинные, что если даже завтра в Берлине договорятся, а в Кремле то, о чем договорились, одобрят, экономический кризис только усугубится. Европа санкции не снимет. А основной коммерческий партнер для России — Евросоюз, географически так сложилось.

Нет, автомобили не подешевеют, и сделать ничего нельзя для того, чтобы они подешевели вместе с автокредитами. Я вам больше скажу. Рано или поздно война закончится. Люди, которые сейчас на фронте, вернутся, и окажется, что им негде работать, ведь они привыкли получать значительно больше денег, чем реально могут заработать за свой труд. Бесконечно воевать тоже нельзя: когда ты воюешь, ты не зарабатываешь. В современном мире не действует практика прошлых веков — завоевать кого-то и заставить его работать на себя.

В 2003–2008 годах автокредиты были ниже, но и страна была еще нормальной, основной целью ставила повышение благосостояния граждан. Может быть, не всех, какой-то их части. Сейчас нет такой цели.

Насколько критична зависимость российского автопрома от китайских комплектующих? Мы можем обойтись без них?

— Если завтра китайские комплектующие закончатся, можно будет большой замок вешать на все заводы. Автопром пытается диверсифицировать производство, за счет Индии обезопасить себя, но индийские комплектующие не очень высокого качества. Как и китайские.

Активно пропагандируемый в обществе миф, что китайцы своим автопромом догнали и перегнали весь мир, является ответом на обиду от ухода из России всех остальных. Как в басне про лису и виноград.

Чего хотят китайцы от российского рынка?

— Денег. Россия стала достаточно большим рынком для Китая, потому что в России не продается других машин. Либо “китайцы”, либо “Жигули”. К тому же Китай в России продает свои автомобили гораздо дороже, чем у себя в стране. Они вместо того, чтобы строить заводы в РФ, продают продукт высокого передела — соответственно, добавленную стоимость забирают себе. За исключением, понятно, пошлины и налога на добавленную стоимость. А российскому государству по большому счету плевать, откуда брать налог на добавленную стоимость — что с производства, что с завезенного “китайца”. Нет же задачи, чтобы россияне могли купить машину дешево и могли позволить себе ее менять.

Могут ли европейские марки вернуться на российский рынок в ближайшее время?

— Никто ни при каких обстоятельствах ни в ближайшее время, ни в обозримом будущем на российский рынок не вернется. А если и вернется в каком-нибудь 2030-м году, то только в формате продажи автомобилей с целью получения максимальной маржи, как сейчас китайцы зарабатывают. Никто не простит отъем активов.

Что касается якобы ведущихся кулуарных разговоров — BMW в лучшие годы продавал в России 30 тыс. автомобилей в год. А общий объем продаж у BMW — 2,2 млн автомобилей. Зачем им рисковать репутацией, чтобы влиятельная правая пресса написала, что вот, как Ford с Гитлером сотрудничал, так и BMW с Путиным? Я говорю это безоценочно, не сравниваю одного политического деятеля с другим, просто привожу аргументацию.

Цены на поездки в такси в 2026 году вырастут еще больше?

— Что ни говори, а в России очень дешевое такси. Испания — не самая богатая страна Европы и уж точно не страна с самыми большими зарплатами. Но если в России поездка стоит два евро, в Испании такая же — десять. При этом машины в Испании дешевле, служат они дольше, реальный расход бензина меньше, хоть он и дороже. Почему так? Потому что Яндекс монополизировал рынок в России. А в Испании есть Uber, Bolt и множество других компаний, конкурирующих между собой.

Яндексу вообще все равно, сколько такси стоит. Ему, наоборот, выгодно будет, если цена поездки станет меньше — потребители станут чаще ездить. А что с таксистами будет? Им деваться некуда. Хорошо, они бастуют, но сколько так пробастуют — день, два? Успешно бастовать можно в том случае, когда ты обладаешь уникальными компетенциями. Как фрезеровщик шестого разряда. Другого такого фиг найдешь. А какие уникальные компетенции есть у водителя “Яндекс.Такси”? Пользование смартфоном и категория B в правах?

Wildberries задумывается о запуске своего такси — но это как если Андорра войной на Китай пойдет. Гигантский Amazon почему-то не собирается делать такси. Заниматься надо своим делом, нет? А с Яндексом глобально конкурировать на сегодняшний день невозможно. Волож клевую штуку придумал. Они с Маском примерно одного поля ягоды.

Какое будущее у электрокаров в России?

— Электрокаром удобно пользоваться, когда у вас есть паркинг с зарядкой и живете вы в крупном городе — Москве, Ростове, Краснодаре, Новосибирске, Питере. А мечты о том, чтобы ездить на электрокаре из Москвы в Питер — это бег в мешках. Я на своей Tesla ездил в Дюссельдорф, по дороге полно суперчарджеров. Но все равно ехать дольше, чем на дизельной машине или на бензиновой. И геморроя больше.

Бензин — не самая большая составляющая затрат на автомобиль в России. В Москве тратишь больше на мойку каждые два дня, иначе от машины куски грязи отваливаются. Если вы живете где-то далеко, где большие расстояния — какой там электрокар? И я не говорю о холоде, в низкие температуры электрокары тоже ездят. Если тебе нужно в день проехать тысячу километров — где ты зарядку найдешь? Ты там по пути ососулишься вместе с электрокаром.

До нормальной организации жизненных процессов примерно две “Авроры” должны стрельнуть. Лет 140 — как раз то время, чтобы с электрокарами разобраться.

Какую бы машину купили вы из тех, кто можно купить в России, не обладая большим бюджетом?

— Renault Duster я бы купил, наверное. Он простой, удобный, надежный. И вообще я всегда считал, что нужно покупать машины и мотоциклы с какой-то идеей. Карлос Гон действительно создал то, что до него никому не удавалось: платформу, на которой можно выпускать добротный — не сказать, что качественный, но добротный — продукт, хорошо справляющийся со своими задачами и при этом стоящий разумных денег. Я понимаю, что Duster официально не продают, но его все равно можно купить. Может быть, Škoda какую-нибудь я бы купил.

Китайскую машину или «Жигули» я бы не купил. Под китайской я имею в виду ширпотреб — потому что у китайцев за большие деньги есть хорошие машины. Правда, стоят они как Range Rover. Тогда зачем они нужны?

У самих китайцев нет никакого стимула производить автомобили действительно высокого качества, потому что в Китае автопром — отрасль дотационная. Дотируется выпуск новых автомобилей, поэтому они так часто меняются, а на старые модели не существует запчастей. Как только дотации закончатся, китайский автопром упадет.