Проститутки, бандиты и водка: история группы «Руки Вверх!» без прикрас
Подняться к вершинам музыкального олимпа Жукову и Потехину помог работавший ранее с Михаилом Муромовым, группами «Технология» и «Ван-Моо» продюсер Андрей Маликов, с которым ребята познакомились в 1996-м на студии «Павиан Рекордс». Именно он надоумил их сменить первоначальное название группы «Дядюшка Рей и Компания» на «Руки Вверх!» и убедил звукозаписывающую компанию «J.S.P.» вложиться в съемки их первых клипов и выпуск дебютного альбома. Однако когда проект начал приносить серьезные доходы, Жуков и Потехин сразу же сбежали от Маликова и открыли собственный продюсерский центр «Пляшущие человечки». Так и не сумев отстоять свои права на название и песни группы, продюсер попытался раскручивать других артистов. В частности, сделал с малоизвестным тогда Григорием Лепсом нашумевшую «Крысу-ревность». Но такого ошеломительного успеха, как с «Руки Вверх!», он больше ни с кем добиться не смог. Сейчас у него свой продюсерский центр.
- Занимаемся поиском молодых, перспективных и талантливых людей с необычными, яркими идеями. Консультирую по всем интересующим вопросам, - говорит 54-летний Маликов.
Развратные горничныеПродюсер Алексей Мускатин вовремя просек, что на пацанах из Самары можно отлично заработать.
- Летом 1998-го я пришел к выводу, что народ наелся отдыхом за границей и должен наконец поехать на наши родные юга, в Сочи. Созвонился с руководителями парка «Ривьера» и предложил делать у них концерты типа дискотеки, - рассказал Алексей. - Первыми там выступали «Блестящие». Но народ на них не пошел. Мы ухайдокали на гонорары и рекламу 25 тысяч долларов и ничего не заработали! И тут приехали «Руки Вверх!» с новым хитом «Крошка моя». За 2 - 3 дня были сметены все билеты. Потом приехала Натали. Ее песня «Ветер с моря дул» тоже звучала из каждого окна. Мы были уверены, что она выступит с триумфом. Но - вот парадокс! - на все ее концерты было продано всего по 362 билета. Еще больше мы просели после приезда группы «Тет-а-тет». А в начале августа снова пригласили «Руки…» и сделали переаншлаги.
Один из их концертов проходил в гостинице «Рэдиссон-Лазурная». Публика там всегда богатая, билеты дорогие. Если в парке они стоили 100 - 150 рублей, то здесь - 600. В тот день была свадьба у друзей теннисиста Евгения Кафельникова. Узнав о концерте «Рук…», толпа рванула с торжества в «Лазурную». «Почем билеты?» - спросил у меня Кафельников. «По 600». Он достал пачку денег и начал отсчитывать по 600 долларов за каждого из двадцати гостей. Я объяснил, что речь идет о рублях. «Ну, дружок, как дешево вы себя цените!» - удивился Кафельников. Но я всегда считал, что слишком жадничать не стоит.
Был такой случай. Папаша одного молодого певца, видя, что его сынок хорошо катит, объявил, что теперь парню должны платить не за концерт, а за сутки работы. И оценил сутки в 10 тысяч долларов. Люди из Тольятти сказали: «Нет проблем!» Привезли 20 тысяч. И на двое суток забрали сынка. В первый день он выступил 24 раза. Во второй - 22. Его провезли по всем цехам «АвтоВАЗа», по всем жэкам, по всем свинофермам в окрестностях Тольятти. Подкачивали кое-как нашатырем, и он в полукоматозном состоянии выходил на сцену. После этого папа сказал, что лучше получать поменьше, но за каждое выступление.
Вернемся к «Рукам…» и в тот август 1998-го. Расплачиваться с группой мы должны были после 25 августа. А 17-го в стране случился кризис, дефолт! В надежде, что все вернется на круги своя, мы задержали выплату денег. А доллар лез все выше и выше. В итоге все, что мы заработали за лето, пришлось отдать «Рукам…». Но зато их продюсер Маликов, увидев, как мы работаем, пригласил меня стать концертным директором коллектива. И начиная с сентября 1998 года практически все концерты «Руки Вверх!» стали проходить через меня.
Это не всем понравилось. Доходило до курьезов. На концерте в Ярославле кто-то из зрителей потерял номерок, и по нему в гардеробе получили лисье манто. Местные организаторы потребовали у меня возмещения убытков. Причем злополучное манто, цена которого, по самым завышенным меркам, не превышала 500 долларов, оценили более чем в 2000. Естественно, платить я не стал. И Маликову стали наговаривать, что я, мол, хочу увести у него группу.
Чтобы усилить надзор за мной, Андрюша приставил к нам своего родственника - парня, приехавшего из Америки пропагандировать мормонское движение. Формально он должен был заниматься у нас продажей рекламной продукции. Но мы быстро вычислили его истинные цели и начали со всех сторон подкалывать. Однажды в Новосибирске вызвали женщин легкого поведения, попросили их надеть на голое тело халаты уборщиц и в три часа ночи отправили к нему в номер. Мормон принимал душ. Одна из девчонок постучала, представилась горничной с нижнего этажа и начала втирать, что он кого-то залил. Когда впустил, она с криками «О, какой парень!» скинула с себя халат и начала его грязно домогаться. Через две минуты постучала вторая «горничная» и возмутилась, что вода от него течет уже двумя этажами ниже. Спрятав первую девчонку за штору, мормон впустил и ее. «Да, действительно у вас сухо», - сказала вторая, после чего с криками «О, какой парень!» тоже сбросила халат и полезла к нему в штаны. Потом из-за шторы вышла первая и начала вопить: «Он мой!» В конце концов они договорились заняться с ним любовью вместе и под предлогом, что им надо кого-то предупредить на своих этажах, ушли.
Тут мы позвонили мормону: «Чувак! Только что у тебя были девочки. Мы сейчас поднимемся. Придется тебе оплатить два вызова». Утром мормона трясло. Он всю ночь ждал прихода бандюков. «А у меня же деньги общественные», - причитал он. Мы начали нагнетать обстановку и рассказывать, как в каком-то городе вот так залезли в номер и все вытащили. «Ну и куда ты деньги-то спрятал? - спросил я. - Небось в холодильник?» - «Откуда знаешь?» - с ужасом спросил он. «Дурак! Все в холодильник прячут», - объяснил я. После этого мормон на стук в дверь не отвечал, к телефонам не подходил. Поняв, что мы раскусили его планы, Маликов через какое-то время мормона убрал.
«Кому бы всадить!»Певице Лизе Роднянской, записавшей легендарную «Песенку» («Песенку одну / Весь день я напеваю / Ла-ла-ла...») и женский вокал для других хитов «Руки Вверх!», разделить с группой заслуженную славу и доходы не пришлось. После нескольких совместных выступлений Жуков и Потехин объявили ей, что она плохо смотрится на сцене. И в дальнейшем под фонограммы с ее голосом открывали рот не умевшие петь танцовщицы Настя Кондрыкинская и Ирина Томилова (в 2002-м она стала женой Потехина).
В начале нулевых «Песенку» перепела немецкая группа ATC. Кавер-версия, разошедшаяся по Европе тиражом более миллиона экземпляров, принесла «Рукам…» неплохие авторские отчисления. При этом Роднянской исполнять созданный при ее участии хит они категорически запрещали и даже подсылали к Лизе хмурого вида «представителей», которые за нарушение запрета грозили всякими неприятностями. Впрочем, и самих Жукова и Потехина приходилось пугать бандитами.
- Ребята могли перепить многих алкоголиков, - вспоминала Кондрыкинская. - За раз они выкушивали по три бутылки водки каждый. Во время гастролей пили по две ночи подряд. У Жукова с перепоя нередко садился голос, и на концертах он начинал хрипеть.
После чудовищной пьянки они приехали в Нижневартовск, и в гостинице парням дали не один люкс на двоих, как обычно, а два номера. Закатили истерику и начали вопить, что, если их немедленно не поселят вместе, уедут в Москву, и концерта не будет. Я еще понимаю, если бы Лешу и Серегу разместили в какой-то дыре. Но номера были отличные. В итоге приехали мужики бандитского вида и пригрозили, что всех нас перебьют. Только после этого ребята успокоились.
Почему им обязательно был нужен один номер на двоих - до меня никак не доходило. Сначала думала, может, люди жить друг без друга не могут. Потом начали возникать недобрые предположения. Когда я приходила к ним в номер, они меня часто прогоняли: «Сейчас не время, мы заняты». А чем они могли быть заняты? Все это выглядело странно. Гомосексуальных наклонностей я за ними никогда не замечала. Наоборот, на гастролях они всегда снимали проституток или просто фанаток. Искать их входило в обязанности администратора Димы. Потом ребята ехали с девушками в ресторан или в сауну.
Подруга Жукова - Лена Добындо (ставшая в дальнейшем его первой женой. - М. Ф.) - все время приставала ко мне с расспросами, что Сергей делал на гастролях. Я отмахивалась, мол, все нормально. Но потом Лена все равно откуда-то узнавала о похождениях Сергея. Оказалось, ей Леша стучал.
Потехин мне запомнился как юноша странный. Ему доставляло удовольствие издеваться над женщинами. Наверное, в юности была психологическая травма. На гастролях Леша повторял: «Ой, кому бы всадить!» Но секс с женщинами никогда не доставлял ему удовольствия. Он всегда возвращался недовольный. Бывало, катался в истерике по кровати и орал: «Все бабы - сволочи!»
Однажды у меня с ним произошел серьезный конфликт. На гастролях мы пошли в сауну, и Леша в присутствии посторонних начал грубо меня передразнивать. Я попросила прекратить - не унимался. В итоге я сорвалась и сказала Леше в лицо все, что я о нем думаю: что он вообще не нужен в группе, что он просто шестерка у Сергея и т. д. Он ведь даже не попадал в такт, когда нажимал на клавиши. При этом зарплата у них с Сергеем была одинаковая. А Леша всегда был человеком очень злопамятным. И через некоторое время объявил, что я уволена.
Самый страшный концертПервый гонорар «Руки Вверх!» получили за выступление на сходке криминальных авторитетов.
- Это был самый страшный и необычный концерт за всю историю нашей группы. 1997 год. Уфа. Какая-то турбаза, - припомнил Жуков в в эфире программы «Судьба человека». - Когда мы спросили: «А что там будет? Свадьба или что?», нам честно ответили: «Две преступные группировки братаются - из Башкирии и Татарстана».
Сотня глав преступных группировок расположилась в актовом зале за длинным столом. Пол уставлен ящиками с водкой. В тот незабываемый вечер артистов попросили исполнить только одну песню - «Бандито».
- Мы в ужасе сидим и ждем, когда петь скажут. Выступаем, они сидят, хлопают. Мы уже допеваем, а они встали и ушли. Все ушли. Потом заходят паханы - главные. Им ставят два стула, они садятся, смотрят на нас, просят спеть ту же песню - и всё.